А знаешь ли ты, продолжал Володя, пригубливая сам из бокала, что виноград единственный из продуктов, заключающий в себе практически все элементы таблицы Менделеева, а потому вино из него является суперполезным для человека напитком, при его правильном потреблении? А правильно потреблятьэто значит сразу закусывать, дабы не опьянеть. И лучше всего сыром.
Настенька начала есть, поглощая с аппетитом всё, что припас Володя, а он рассказывал ещё интереснее:
Теперь Настюша, послушай историю мадеры. Я не договорил, что этот прекрасный напиток называют ещё дамским коньяком. То бишь, для дам он так же прекрасен и крепок, как коньяк для мужчин. Ну и третье дополнительное название, присущее сугубо мадере и никакому другому винуэто «вино, дважды рождённое солнцем». Чтобы понять это название, расскажу одну историю. А ты пока закусывай.
Давным-давно на острове Мадейра готовили вино и отвозили его на продажу в далёкую страну Индию. Обычный это был маршрут, но однажды случилось так, что корабли с бочками вина попали в сильный шторм, и несколько месяцев носило их по волнам пока, наконец, им удалось добраться до Индии. Подойдя к причалу, разгрузили торговцы бочки и собирались получить плату. Но местные покупатели, прежде чем платить, продегустировали вино и отказались его покупать, заявив, что вино испортилось и приобрело другой вкус, не тот, что был раньше.
Что было делать? Погрузили торговцы вино обратно и повезли назад на остров Мадейра. И снова корабли попали в сильный шторм, и снова носило их по волнам океана несколько месяцев. Вернувшись в свой родной порт, выгрузили они не принятое вино. Виноделы попробовали его и сказали: «Да вино не такое, как было, но пить можно» и стали продавать его здесь же в портовом шинке по самой низкой цене. Ну а кто покупает дешёвые продукты? бедные моряки и портовый рабочий люд. Только вот что потом произошло.
То вино рано ли поздно ли, но закончилось, а покупатели продолжали приходить и требовать его. Но закон торговли гласит: если есть спрос, должно быть предложение. Стали виноделы думать, как приготовить такое же вино.
Начали вспоминать весь процесс его так называемой порчи. Вспомнили, что вино хранилось в дубовых бочках несколько месяцев и качалось на океанских волнах, когда корабли попали в шторм. Виноделы поместили вино вновь в дубовые бочки, которые подвесили цепями к деревьям и долго раскачивали, пытаясь изменить качество. Но безуспешно. Вино таким, как хотели, не получалось. Много думали виноделы, пока одному из них не пришла в голову счастливая мысль, что всё это время, пока корабли болтались в океане, бочки с вином находились на палубе под палящими лучами южного солнца, которое может и изменило вкус вина. И это была истинная правда.
С тех самых давних пор вино мадера дважды рождается солнцем. Первый раз, когда виноградные ягоды созревают на виноградниках. Если не будет вовремя достаточно солнечных дней, не будет виноград в полной мере сладким.
Второй раз вино рождается солнцем, когда сок винограда выдерживается в дубовых чанах или бочках на специальных мадерных площадках. За это время, меняя вкус, вино испаряется на одну треть своего объёма. Большая потеря, к сожалению, но, как говорят, смеясь, виноделы: «Это вино пьют ангелы». Такое оно вкусное, это вино мадера.
Настенька слушала зачарованно, забыв о закусках, и как только рассказ был закончен, подняла бокал, торжественно произнеся:
Мой милый Володенька, ты больше поэт, чем другие поэты. Налей мне ещё мадеры. Я хочу выпить этот бокал только за тебя, за то, что ты так любишь своё дело, свою науку. И ещё за то, чтобы кровь твоя была чище, чем твои прекрасные вина.
Володя наполнял бокал, а из глаз Настеньки выкатились неожиданно слёзы.
И ещё совсем, совсем немного, Володенька. Я очень хочу тебя поцеловать.
Усатов чуть не уронил бутылку. Поставив дрожащей рукой осторожно бокал с вином на скамейку, он выдохнул слова:
Если бы ты знала, как я хочу этого.
Они оба поднялись и упали друг другу в объятия. Через некоторое время, оторвавшись на секунду от губ Володи, Настенька прошептала:
А я таки была не права. Мы не такие сильные с тобой. Вино оказалось сильнее.
Нет, Настюша, дело не в вине, тоже шёпотом возразил Володя. Это жизнь. Она у нас с тобой может быть очень короткой. Мы не имеем права проживать её зря. Но любовь тоже часть жизни. Зачем же отказываться от такой прекрасной части?
Москва 1988 года
В этот день молодые влюблённые долго возвращались в Ялту, непрестанно разговаривая и о последнем балете в Большом театре, и о выступлении труппы МХАТа в Ялтинском театре прошлой осенью, о стихах Настеньки и об ухудшении политической ситуации в стране. Не говорили они только о событии, происшедшем в лесу, о котором напрочь забыли. Только на следующий день, когда Настенька пошла в музей Николая Бирюкова за своими материалами, Володя, придя в институт к себе в отдел селекции винограда, узнал о том, что в воскресенье в лесу был убит или случайно застрелился директор пивобезалкогольного завода.
События сразу восстановились в памяти, и Володя немедленно позвонил отцу в академию. Разговор был кратким но, по выражению Трифона Семёновича, содержательным:
Здравствуй, папа. Я тебя не отвлекаю?
Отвлекаешь. У меня совещание. Но говори пока здесь небольшая пауза.
У меня необычная проблема. Ты знаешь, я тебя стараюсь ни о чём не просить. Но тут хамство, которое я не могу терпеть, а сам справиться не могу.
Короче, в чём суть?
Мы были вчера в заповеднике с Настей. Ты её знаешь.
С какой? С Болотиной?
Да.
Всё понял.
Папа, ты слушай. Это не имеет значения, с кем я был. Что ты сразу дурацкие выводы делаешь. Там мы оказались вместе с лесником. В это время в лесу раздался выстрел, и лесник поехал проверить, кто охотится в заповеднике, а нас попросил перекрыть дорогу. Ну, я же тебе говорил, что я общественный дежурный по охране леса.
Ну-ну, что дальше. Давай конкретно.
Мы перекрыли дорогу шлагбаумом, а тут подъезжает со стороны леса председатель Ялтинского горисполкома с компанией. Все выпившие. Увидели шлагбаум и в крик матом. Я его слегка остановил по поводу мата, тут же Настя стояла, так он моё удостоверение, не глядя, разорвал и сказал, что б я убирался из леса.
Так что мне новое удостоверение тебе выписать?
Пап, я понимаю, что у тебя совещание и тебе трудно соображать о другом. Ты что не понимаешь, что я не шавка и не могу позволить, чтобы меня оскорбляли. Но тут я его прижать ничем не могу, так как он в городе шишка. Но и это не главное. Суть в том, что стрелял в заповеднике кто-то из этой братии. И только что я узнал, что один человек оказался убитым.
Так. Это уже серьёзно. Тебя могут привлечь как свидетеля.
Да, если будут разбираться.
Что значит, если будут. Обязаны.
Пап, ты в Москве, как в лесу живёшь. Ничего не знаешь о том, как обстоят дела в провинциальных городах.
Подойди к своему директору Дженееву. Поговори с ним. Он меня знает.
Подойду, конечно, но папа, он не станет ругаться с председателем горисполкома, жена которого у нас в институте старшим научным сотрудником работает.
Ах, вот оно что? Ну, хорошо. Я сам займусь. Как фамилия этого председателя?
Овечкин.
Записал. После совещания включусь. Свои извинения он тебе принесет, и удостоверение выпишет новое, и сам подпишет. Это я тебе обещаю.
А больше мне ничего не надо.
С выстрелом нет ошибки? Шлагбаум ставили по команде лесника?
Про убийство пока только слухи. Но это второй вопрос, к которому почти не имею отношения. А шлагбаум ставили мы не по команде, а по просьбе.
Ну да, разница есть. Всё осознал. Как у тебя со здоровьем, сын? Лекарствами занимаюсь, но думаю, придётся тебе ехать сюда на консультацию.
Кровь, как понимаешь, штука серьёзная.
Всё понимаю.
Ладно, узнаешь подробности о выстреле, позвони. У тебя сегодня концерт?
Да. В пять часов.
Так я желаю успехов! Не переживай, хама поставим на место.
Я переговорю с товарищами из ЦеКа.
Спасибо, папа. Маме привет. Скажи, что Настенька здесь. Это просто фантастика.
Ну, понял. Пока.
Трифон Семёнович надолго задержался на совещании. Позвонить знакомому зав. сектором ЦеКа удалось лишь после обеда. Изложив вкратце причину звонка, не называя имён и фамилий, он услыхал весьма неутешительный ответ:
Дружище, я понял тебя, но вопрос не очень простой. Есть одна закавыка. Ты приходи ко мне завтра с утра. Я закажу пропуск.
Поговорим.
Григорий Ильич, сухо заметил Трифон Семенович, я что-то не понял.
Вопрос, по-моему, выеденного яйца не стоит. Что же мне к Егору Кузьмичу с такой мелочью соваться?
Да ты не взрывайся. Приходи подумаем. Сделать-то сделаем, но посоветуемся как лучше. Говорю же тебе, что есть закавыка.
Хорошо, в одиннадцать я у тебя.
Вот и ладненько. Заказываю пропуск.
«Знаем мы ваши закавыки, небось, хочешь, чтобы пригласил на рыбалку да с выпивоном», подумал Трифон Семёнович и, глядя на своего помощника, развалившегося в углу в мягком кресле и мирно посапывавшего, в ожидании пока все соберутся на совещание, начал было соображать, что можно организовать, как тут же остановил себя другой мыслью, говорящей о том, что дело, кажется, не в рыбалке.
Недавно начался тысяча девятьсот восемьдесят восьмой год. В стране ускоренными темпами шли перемены. Предыдущий год своими результатами по инерции ещё продолжал победное шествие в деле построения социализма.
В городе Ярцеве Смоленской области вступил в строй новый чугунолитейный завод мощностью в шестьдесят тысяч тонн отливок в год. В Туркмении открыли новые залежи нефти и газа. Горняки Кузбасса рапортовали о добыче открытым способом миллиардной тонны высококачественного угля. В Комсомольске-на-Амуре начал напряжённую работу новый грузовой порт. В Ашхабадской области пущен в работу завод железобетонных изделий производительностью двадцать пять тысяч квадратных метров конструкций в год. Протянулось и начало действовать автомобильное шоссе УренгойЯмбург. В Вильнюсе проложили новый мост через реку Нерис, в Молдавиичерез Днестр.
Выполнен первый беспосадочный рейс самолёта ИЛ-62М через всю страну от Москвы до Южносахалинска. В городе Зея открыт аэропорт. Медики впервые осуществили успешно пересадку сердца. Делались открытия, запускались спутники и космические корабли.
Хотя известно было, что годовой национальный доход в этом году не достиг планового, а по продукции сельского хозяйства показатели оказались ниже предыдущего года. Не радовали вообще никакие показатели. Дефицит продовольствия в стране сохранялся. Задания двадцать седьмого съезда партии выполнены не были. Но Горбачёв бодро заявлял, что третий годрешающий, он всё поправит. Оптимизмдело хорошее, если бы он поддерживался реальными делами. Но таковых не было видно. Плохие дела в экономике приходилось скрывать словоблудием.
«Приостановлено нарастание негативных тенденций, грозивших перерасти в кризисную ситуацию. Удалось создать определённые предпосылки для дальнейшего устойчивого продвижения вперёд. Но позитивные результаты не дают оснований говорить о коренном переломе в социально-экономическом развитии страны».
«Ответственным в реализации планов двенадцатой пятилетки является третий её год. Предстоит обеспечить такие темпы роста экономики, которые превысили бы среднегодовые показатели на 19861990 годы».
Чёткие изменения замечались лишь в политической жизни, которой занимался непосредственно Горбачёв. Год был напряжённым по встречам и приёмам политических и государственных деятелей капиталистических государств.
В феврале Горбачёв встречается с видными политиками США, в числе которых в качестве учёного профессор Гарвардского университета, историк, бывший государственный секретарь США Генри Киссинджер. С ними встречается и секретарь ЦК КПСС, правая рука Горбачёва, Александр Яковлев.
В том же месяце принимаются в Москве государственные деятели Италии, Исландии и стран Варшавского договора.
В марте происходит широко разрекламированная встреча Горбачёва с премьер-министром Великобритании Маргарет Тэтчер, во время которой премьер иностранного государства преподносит урок воспитанности и образованности русским медведям.
В апреле Горбачёв летит в Чехословакию на встречу с Густавом Гусаком, а потом в Москве принимает делегацию палаты представителей конгресса США, затем Джорджа Шульца, бывшего государственного секретаря США, проводит переговоры с Хафезом Асадом, президентом Саудовской Аравии.
В мае Горбачёв принимает в Москве президента Франции Жака Ширака, встречается в Румынии с Николасом Чаушеску, в Берлине с Эрихом Хонеккером.
В июне Горбачёва посещает группа участников конгресса «Врачи мира за предотвращение ядерной войны».
В июле Горбачёв встречается с тридцать девятым по счёту президентом США Джимми Картером, с премьер министром Индии Радживом Ганди, принимает федерального президента ФРГ Вайцзеккера и президента Афганистана Наджибуллу.
В сентябре устраивается приём Горбачёвым группы представителей французской общественности.
В октябре Горбачёвым принимается президент Финляндии Койвисто, проходит встреча с руководителями правительственных делегаций странчленов СЭВ и принимается снова Джордж Шульц.
В ноябре принимается великое множество делегаций по случаю празднования семидесятилетнего юбилея Октябрьской революции, с которой Горбачёву предстоит вскоре вступить в противоречие. Шагом к этому явилось представление в пресс-центре первого ноября книги Горбачева «Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира». Горбачёв претендовал на лидерство во всём мире. Потому ему было не до работников ЦК КПСС, не до их рабочих проблем. Руководить работой аппаратане его дело. Коммунистическая партия интересует только во время докладов на съездах. Его главные партнёрыамериканцы, но, конечно, не коммунисты в Америке.
В декабре Горбачёв едет в США, где встречается с вице-премьером Джорджем Бушем и в третий раз за год с Джорджем Шульцем.
Большой друг Америки Горбачёв уже не стеснялся этой дружбы, полагая, что она ему всегда поможет. И с позиции лично собственной, человеческой, очевидно, он не ошибался. Но ведь Горбачёвэто не вся страна. Об этом он, видимо, не думал.
Концерт
Между тем Володя Усатов готовился к выступлению в зале клуба моряков, где уже несколько дней проходил городской конкурс молодежных ансамблей эстрадной песни. Организаторами конкурса были городской отдел культуры горисполкома, горком комсомола и газета «Советский Крым». Желающих выступить оказалось значительно больше, поэтому конкурс не смогли завершить в воскресенье и продлили до понедельника.
Собственно, сам Володя и не собирался принимать участие в смотре. Ни на какие премии претендовать не хотел. Но Женя, неутомимый возбудитель самодеятельности в институте, сказал, что очень необходимо представить институт на городском смотре не ради премий, а только для того чтобы заявить о себе, так сказать, сообщить городу, что в научном институте думают не только о науке, но и любят хорошо отдыхать, и имеют своих неплохих артистов. Кроме того, ему очень хотелось, чтобы голос Володи Усатова был услышан более широкой общественностью за пределами института. Короче говоря, он не без труда, но уговорил Володю, в чём ему усиленно помогали обе Татьяны, с которыми они и составляли неразлучное музыкальное трио, называвшееся по первым буквам имён «Та-Во-Та». Татьяна побольше и Татьяна поменьше обе были чуть старше двадцати, обе худенькие весёлые девчушки. Петь доводилось не так часто: на репетициях да на редких праздничных концертах. Поэтому выступление на смотре для них было огромной радостью.
Клуб моряков, расположенный в самом конце набережной, или в самом её начале, смотря откуда начинать, заполнился до отказа. Финальный день смотра.
Усаживая Настеньку в третьем ряду за членами жюри, Володя очень торопился, так как они выступали первыми, после чего в скором времени договорились вместе уйти погулять по городу.
Занавес шевельнулся, и на просцениум вышла миловидная женщина в строгом длинном платье тёмно-синего цвета с подчёркнуто белым отложным воротничком блузки. Это была заведующая отделом культуры газеты Татьяна Николаевна Барская. Спокойно, просто, исключая даже признаки официальности, словно оказалась среди друзей на вечеринке, она начала говорить мягким голосом: