Во втором зале Анне Фёдоровне отдавили ногу. Какой-то очень большой любитель Дали не заметил миниатюрную Анну Фёдоровну, когда она мостилась у картины, чтобы сделать очередной автопортрет на её фоне. Любитель пошёл дальше. Анна Фёдоровна, жалобно причитая, замерла на одной ноге в ожидании Леонида Петровича.
Обхватив хромающую Анну Фёдоровну за талию, Леонид Петрович провел её через залы сюрреализма и поздних работ Дали в зону отдыха, усадил на диван в форме ярко-красных губ и облегчённо вздохнул. Вернувшись в зал сюрреализма, он быстро настроился на восприятие явных и скрытых смыслов живописных полотен, но в кармане пиджака завибрировал телефон.
Ты чего Анну не уберег? строго спросила жена.
Родная моя, я не нанимался её беречь. Я обещал быть к ней внимательным, раздражённо ответил Леонид Петрович.
Аня хочет домой, решительно сказала жена, и её можно понять.
Она хорошо устроилась на красивом диванчике, не сдавался Леонид Петрович. Ей тепло, светло
Лёня, я тебя очень прошу, в голосе жены зазвучали металлические нотки, вези Аню домой. У неё нога опухла.
Странно, что язык у неё до сих пор не опух, не сдержался Леонид Петрович.
Леонид, прекрати истерику, подавила бунт жена.
Леонид Петрович спрятал телефон и на мгновение задержался у полотна «Мягкий автопортрет с жареным беконом». Картина показалась ему чересчур мрачной, а стекающая с пьедестала кожа маэстро похожей на язык Анны Фёдоровны.
В гардеробе Анна Фёдоровна сокрушалась, что ей не удалось посмотреть все картины. Леонид Петрович за тысячу рублей купил каталог выставки и подарил его Анне Фёдоровне в утешение и на память о поездке.
Домой ехали на такси. Под размеренное журчание Анны Фёдоровны о её визите в Дрезден Леонид Петрович тоскливо думал, что иногда льготные билеты обходятся очень дорого.
Как ваша нога? поинтересовался Леонид Петрович, помогая Анне Фёдоровне выйти из такси.
Чудеса! весело ответила Анна Фёдоровна, Исцелилась! Видимо, Дали не мой художник, но вам всё равно большое спасибо за чудесную компанию!
Леонид Петрович неопределенно хмыкнул, учтиво попрощался и сел в такси.
Вечером, когда жена уснула, он купил себе билет на восемнадцатое марта и, вдохновлённый вновь вспыхнувшей надеждой на встречу с прекрасным, улёгся спать.
Семнадцатого марта выставку «Сальвадор Дали. Магическое искусство» закрыли в связи с пандемией коронавируса.
Соседи
Каждый день после обеда, уложив детей спать, Даша бегала по Новым Черёмушкам в надежде купить еды. Полки магазинов образца девяностых пустовали, и рассчитывать приходилось только на везение. Муж рано утром уезжал на службу, возвращался поздно вечером, и Даша целый день проводила с детьми одна. Выбегая в магазин, она оставляла дома двухлетнего Колю и годовалую Варю на свой страх и риск. Хозяйка съемной однушки поставила жильцам условие: ни с кем из соседей не общаться. Опасалась, что они расскажут про её маленький бизнес кому надо.
В тот день Даша как обычно уложила детей, убедилась, что оба заснули, и быстро переоделась. Ей оставалось только завязать шнурки на кроссовках, когда в дверь позвонили.
В глазок она увидела огромного бритоголового парняодного из квартирантов соседней трёшки. Даша в ужасе замерла. Компания высоких широкоплечих, бритых наголо молодцев во главе с маленьким щуплым длинноволосым парнем вызывала у Даши смутную тревогу с тех пор, когда она впервые увидела их возле подъезда. Каждое утро часов в одиннадцать они уезжали на чёрном мерседесе и возвращались домой вечером. Иногда пропадали на несколько дней. Вели они себя тихо, но Даша понимала, что ребята эти непростые.
Парень позвонил ещё раз и посмотрел в глазок. Ноги Даши стали ватными, голова словно отделилась от тела, руки превратились в дрожащее желе. Она усилием воли удержала себя у двери, понимая, что отрываться от глазка нельзяпарень увидит свет в квартире и поймёт, что дома кто-то есть.
Сосед сделал шаг назад, посмотрел на часы, позвонил ещё раз, немного подождал и ушёл. Даша медленно опустилась на пол, перевела дух, осторожно встала, на всякий случай посмотрела в глазок, убедилась, что лестничная клетка пуста, выключила свет и побежала в комнату. Проверив, не проснулись ли дети, она схватила лейкопластырь, вернулась в прихожую, залепила глазок и, немного успокоившись, стала ждать. Она очень надеялась, что сосед не вернётся.
Через несколько минут звонок всё-таки раздался. Даша аккуратно приподняла лейкопластырь и увидела бритоголового. Он потоптался у двери и, как показалось Даше, собрался уходить. Она облегчённо выдохнула, но тут в прихожей появился Коля и заплакал. Он плакал так громко, что Даша понялаим пришел конец.
Парень, услышав плач, вернулся и решительно позвонил.
Даша схватила Колю, отнесла его на кухню, дала ему сухарик, побежала в комнату, бросила в коробку с игрушками одеяло, положила в неё сонную Варю и перенесла на кухню. Она перекрыла газ, отключила воду и позвонила в милицию. Стараясь казаться спокойной, чтобы не пугать малышей, Даша сообщила дежурной, что её сейчас убьёт бандит, и что она умоляет спасти детей.
Плотно закрыв за собой дверь на кухню, Даша забаррикадировала её тумбочкой и, зажав в руке игрушечный пистолет, который непонятно как очутился в её руке, пошла к входной двери.
Кто там? громко спросила Даша и отважно посмотрела в глазок.
Извините, пожалуйста, девушка! густым баритоном сказал бритоголовый. Можно я у вас ключ от квартиры оставлю? Наши вечером вернутся и заберут. Если вас не затруднит, конечно.
Даша сделала глубокий вдох, распахнула дверь и, наставив на парня пистолет, на выдохе спросила:
Вечеромэто во сколько?
Не позже восьми, ответил сосед, растерянно глядя на пистолет.
Имейте в видув девять я укладываю детей спать, строго сказала Даша, размахивая пистолетом перед носом соседа.
Принято, кивнул сосед, указательным пальцем аккуратно отвёл дуло от своего лица и протянул Даше брелок с ключом.
И чтобы без опоздания! сказала Даша, взяла ключ, захлопнула дверь и пошла освобождать детей.
Милиция так и не приехала.
Мечта
Семён аккуратно извлёк из середины журнала разворот с большой фотографией, бережно поместил его в рамку и повесил над кроватью. Сделав несколько шагов назад, он внимательно посмотрел на своё творение, отошёл сначала к окну, затем к двери, и, убедившись, что изображение из любой точки комнаты смотрится хорошо, сел на стул напротив фотографии и замер в священном трепете.
Неожиданно в комнату ворвался Митя.
Ух ты! воскликнул он, увидев на стене фотографию, вот это я понимаю! Вот это красавица!
В свои пятнадцать Митя знал толк в красоте.
А корпус какойвосхищённо всхлипнул Семён.
Новая модель? уточнил Митя.
Ага. До ста двадцати разгоняется, нараспев ответил Семён.
При вертикальной посадке? спросил Митя на всякий случай.
Ага, Семён довольно кивнул.
Митя одобрительно свистнул, но потом не удержался и съязвил:
Не то, что твой «Дед».
Семён, не отрывая взгляда от фотографии, усмехнулся:
Небось, не дождёшься, когда в армию уйду.
Митя промолчал. Сделал вид, что не понял, о чём идет речь.
Через два месяца меня проводите, и забирай «Деда» себе, миролюбиво сказал Семён. Да смотрине разбей. И сам не убейся.
Семён любил свой старенький мопед, но мечтал о настоящем мотоцикле по имени «Ява» и по фамилии «350/638». Иллюзий на сей счёт Семён не питал: мотоцикл появился в Советском Союзе меньше года назад, в восемьдесят четвертом, цена для простых людей типа Семёна была заоблачной, да и продавались эти красавицы только в больших городах.
Он забрался на кровать, нежно провёл указательным пальцем по красно-черному силуэту Явы и проворковал:
Красавица ты моя хоть бы разок прокатиться
Ну ты, брат, размечтался, вернул его на землю Митя. Попроси агрономаон тебя на своём «Урале» прокатит. Хошь в коляске, хошь за спиной. А может, и порулить даст.
Эх, Митька, не понимаешь ты, Семён упал в подушки и глубокомысленно произнёс: четыре колеса везут тело, а два колесадушу
Так «Урал», вроде, на трёх колесах, усомнился Митя. Он душу везёт или тело?
Тело, конечно, махнул рукой Семён. Я же тебе толкую: душу два колеса везут.
Ух ты! удивился Митя. Мою душу, значит, велик возит, а твою«Дед»? Дедовщина какая-то получается.
Иди отсюда, рассердился Семён, вскочил с кровати и швырнул в Митю подушку.
Митя увернулся и, разогнавшись, запрыгнул брату на спину. Семён закружил на месте, пытаясь освободиться от цепких Митиных объятий.
За окном послышался нарастающий рёв мотора. Семён замер, стряхнул Митю на кровать и прислушался. Он знал голоса всей колхозной техники: тракторов, грузовиков, председательской «Волги», мотоцикла с коляской главного агронома и даже мопедов из окрестных деревень. Звук, который приближался к дому, чуткому уху Семёна был совершенно незнаком.
Братья выбежали за калитку и застыли в изумлении: по деревне мчался красный мотоциклточь-в-точь как на фотографии. На мотоцикле гордо восседал смуглый кудрявый парень в красной рубашке и чёрном жилете. Промелькнув перед Семёном и Митей, мотоцикл исчез в пыльном облаке. Братья, остолбенев, ещё некоторое время смотрели вслед чудесному видению, а когда шум мотора затих, побежали в сарай.
Быстро выкатив мопед, Семён запрыгнул в седло, Митя уселся на багажник. «Дед» крякнул, затарахтел, сдвинулся с места и поехал так быстро, как позволяли его тщедушные лошадиные силы. Семёну казалось, что они едут по селу целую вечность.
Наконец добрались до околицы. На большой лужайке, метрах в пятидесяти от крайних домов, обустраивался цыганский табор. Среди лошадей, запряжённых в кибитки, Семён сразу увидел тот самый мотоцикл. Молодой цыган заботливо очищал его красно-чёрные бока от деревенской пыли.
Семён и Митя с детства боялись цыган. Бабушка частенько пугала братьев: «Будете себя плохо вести, отдам вас цыганам!». На поведение мальчишек эта угроза не влияла, но страх в душе укоренился. Истории о цыганских кознях, ходившие по селу, подливали масла в огонь детских страхов. Семён чему-то верил, в чём-то сомневался, но, когда по телевизору показывали выступления цыганских ансамблей, на всякий случай уходил из домаопасался, что через экран цыгане его загипнотизируют. Живых цыган, да ещё так близко, Семён видел впервые.
Ну-ка, Митька, придержи «Деда», велел он брату.
Ты чего удумал? обеспокоенно спросил Митя.
Такой шанс раз в жизни выпадает, ответил Семён. Я загадал: если прокачусь сегодня на этом мотоцикле, то всё у меня сложитсяи служба, и вся жизнь вообще. А ты домой езжай. Если через два часа не вернусь, «Деда» забирай, а матери скажи, что не успел я сарайку в порядок привести. Пусть не обижается. А ты доверши начатое, Митяй.
Братья обнялись, и Семён направился к табору.
Табор встретил его приветливо. Старый цыган, в котором Семён распознал главного, предупредил, что гаданием женщины его рода не занимаются, и спросил, с чем пожаловал гость.
Семён постеснялся сразу сказать, зачем пришёл, и решил начать издалека. Восхищённо поглядывая на мотоцикл, он рассказал о том, что в колхозе всегда рады приезжим, что селяне интересуются жизнью цыганского народа, а его лично давно мучает вопросесть ли у цыган прописка.
Старый цыган одобрительно потрепал Семёна по плечу и сказал, что они готовы выступить перед колхозниками, ответить на все вопросы и, если надо, спеть и станцевать.
Не ожидая такого поворота, Семён, однако, быстро сообразил, что этим грех не воспользоваться. Он предложил съездить с кем-нибудь из табора в правление и договориться о встрече цыган с колхозниками. Конечно, лучше, если с ним поедет старший, а Семён, со своей стороны, готов отвезти его на мотоциклеон выразительно посмотрел на Явутуда и обратно. Старший цыган сослался на неотложные дела по обустройству табора и пообещал подъехать к председателю на следующий день.
Семён решил действовать напрямую, но как только он подошёл к молодому цыгану, смелость его мгновенно испарилась.
Слушай, ухватившись за руль, смущённо начал Семён, тут такое дело
Цыган удивлённо поднял брови.
Я давно мечтаю, промямлил Семён, мечтаю
О чём, друг? цыган облокотился на руль и внимательно посмотрел в глаза Семёну.
«Гипнотизирует», тревожно подумал Семён, задержал дыхание и выпалил:
Узнать, есть ли у вас прописка.
Ну ты даёшь! рассмеялся цыган. Кто ж нам без прописки талоны на масло и колбасу даст!
Значит, есть, грустно сказал Семён.
И паспорта есть, и прописка! весело сказал цыган.
Семён побрел в село. Всю дорогу он сокрушался о своих пустых хлопотах и думал о том, что за цыганскую самодеятельность получит от председателя «на озимые».
Вернувшись домой, Семён немного успокоился и, усевшись на скамейке, принялся разрабатывать более надёжный план: вечером, когда стемнеет, пробраться к табору, тихо откатить мотоцикл на безопасное расстояние, проехать на нём километров десятьне большеи вернуть на место. «Главноеуспеть прокатиться до полуночи», загадал Семён, закрыл глаза и задремал.
Ему приснилось, что красавец-цыган под звуки милицейской сирены заводит во двор мотоцикл и отдает его Семёнудескать, негоже цыганам на мотоциклах разъезжать, конивот цыганский удел и цыганское счастье, а если вдруг нужно будет что-нибудь срочное, так ведь Семён не откажет, доставит куда надо. «Доставишь?» спрашивает молодой цыган. «Конечно, друг!» отвечает Семён и дрожит от нетерпения.
Так доставишь? разбудил Семёна громкий голос.
Он открыл глаза и увидел перед собой того самого молодого цыгана.
Поможешь, брат? встряхнул цыган Семёна. Тот, не понимая в чём дело, ухватился за край скамейки, испуганно заморгал и прохрипел:
Что случилось?
Матери плохо стало. Скорую вызвали, взволнованно протараторил цыган, отец с ней поехал, а я дороги не знаю. Доставишь?
Они мчались по просёлочной дороге, подпрыгивая на колдобинах и объезжая глубокие ямки. Временами Ява взбрыкивала, словно лошадь под чужаком. «Всю душу вытрясет, пока до райцентра доберёмся, с досадой думал Семён, впиваясь пальцами в руль. Лучше бы на «Деда» сели».
Когда выехали на грунтовку, Ява успокоилась, пошла ровнее, увереннее. Семён прибавил скорости, и они полетели, рассекая волны теплого июльского воздуха. Впервые в жизни Семён почувствовал себя единым целым с мотоциклом: руль был словно продолжением его рук, а рукипродолжением руля. Он полностью доверился Яве, а она поверила ему.
Из больницы вышли рано утром. Матери цыгана стало легче, но её оставили на несколько дней под присмотром врачей, отцу разрешили побыть с ней до вечера.
Поехали, брат! позвал цыган, запуская двигатель.
Поехали! радостно откликнулся Семён. Теперь он знал точно: всё у него сложитсяи служба, и жизнь вообще.
Запеканка
Елена вошла в квартиру, устало присела на пуфик, стянула ботильон с правой ноги и принялась за левый, когда из гостиной появился Борис. Он опустился перед Еленой на корточки и обхватил крепкой молодой ладонью её левую лодыжку:
Ну что?
В ответ она нежно потрепала его кудри:
Как мой Бося время коротал?
Понятно. Значит, плохо, вздохнул Борис, снимая ботильон с изящной ноги Елены. По телеку слышал, госаппарат сокращать начали.
Он легко поднялся, поставил ботильоны на полку и протянул Елене руки. Она радостно откликнулась на приглашение, вспорхнула с пуфика и устремилась к поцелую:
Может, пронесёт, и меня не автоматизируют. Поймут, что я самая незаменимая из всех незаменимых.
Борис чмокнул Елену в губы и, медленно высвобождая пуговицы из петель её плаща, соблазняюще зашептал:
Конечно, зая. Но этим вопросом нужно заниматься. Петрова уже все ресурсы подключила.
Игриво поправив волосы, Елена защекотала длинными ухоженными ногтями упругий торс Бориса:
Что нам Петрова! Даже если
Никаких если, прервал Елену Борис, разводя её руки в стороны.
Она замерла на мгновение, встрепенулась и, сбросив плащ, весело продолжила:
А чтопойду бухгалтером. В детский сад. Рядом с домом, рабочий день и отпуск как у людей, питание диетическое.
Зарплата тоже диетическая? съязвил Борис.
Фи, Бося! Не в деньгах счастье! Елена всем телом прижалась к Борису.
Ясное делов их количестве, хмыкнул Борис.