Дневники обреченных - Алексей Шерстобитов 40 стр.

 Очень верно вы сами находите ответы, мне кажется, что вам необходимо осмыслить некоторые моменты, бывшие предположениями, но теперь почти уже факты Вот вспомните, что пишет апостол Павел о том дне, он называет визуальное явление Святого Духа «разделяющимися языками, как бы огненными» * («И внезапно сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра, и наполнил весь дом, где они находились. И явились им разделяющиеся языки, как бы огненные и почили по одному на каждом из них. И исполнились все Духа Святого, и начали говорить на иных языках, как Дух давал им провещевать»«Деяния святых апостолов» Гл.2, Ст.24) на головы апостолам и вот, что он же пишет о крещении огнем тех, кто был неспособен принять его при жизни, уже после кончины: « каждого дело обнаружится; ибо день покажет, потому что в огне открывается, и огнь испытывает дело каждого, каково оно есть. У кого дело, которое он строил, устоит, тот получит награду. А у кого дело сгорит, тот потерпит урон; впрочем, сам спасется, но так, как бы из огня» * (Первое послание Коринфянам святого апостола Павла). Что еще, как не бесконечность пламя этого огня прошла моя душа во «сне»?! Но только сон ли это был, или душа пройдя эту бесконечность, с точки зрения времени, оказавшуюся конечной в безвременной вечности, вернулась очищенной для исполнения последнего условия своего спасения?  Шерстобитова, наблюдая с восторгом за происходящим, заметила одну недоговоренность:

 Это очень впечатляет! Этооо вообще звучит невероятно очевидно и совсем просто, это напрямую вытекает из слов апостольских, будто он сам испытал подобное, но передать на понятном для нас языке не может, да и никто не сможет! Нооо Я вынуждена возвращать к тому, что осталось не понятным, может быть так и останется Простите, Кирилл Самуилович, скажу, что и я в своих ощущениях поддерживаю Захара Ильича, и тоже не могу отделаться от того, что вижу перед собой другого, нет, точнее будет сказать именно другое существо, бесконечно высшего в духовном плане, нежели вы были несколько месяцев тому назад, немного даже опасливо осознавать, через свои ощущения, что я не могу в вас почувствовать и тени злобности, ну вот ни капли подобного на той телепередачи, ну ни о том я Вы сказали, что рядом с вами два Ангела: это значит ваш и

 Я говорил, что рядом два Ангела, но точнее будет два «духа»: «Встречный» Ангел, а второй Ангел, или будто душа моя же, тут я не могу понять, но дух точно

 Ну тогда о том, что понятно «Встречный»этооо

 Это Ангел, являющийся встречать души вместе с Ангелом-Хранителемтак происходит обыкновенно после упокоения человека.

 Но вы то живы, а он уже явился?!

 Это мгновение, для вас кажущееся продолжительным И раз он прибыл, значит, осталось мало времени

 Это значит

 Для Вечности ничего ровным счетом

 Ну вот не может так Буслаев говорить

 Сожалею, я не могу больше прояснить ничего Просто берите и пользуйтесь

Оба исследователя покидали помещение с затекшими ногами, совершенно этого не заметив. Несколько часов пролетели одной минутой, наступившая ночь, не принесла с собой ощущение усталости, казалось, что как будто бы бесконечная энергетика Буслаева передалась и им.

Нужно было еще сообщить генералу о том человеке, что прибыл с Буслаевым в амбулатории, решить, как с ним поступать, куда определить, а до этого провести обследования, а ведь его мозг представлял собой совершенно заурядную активность, будто стабильно отдыхал, находясь в каком-то тупике

 Захар Ильич, как думаете, что мы увидим завтра в тексте, напечатанном «Гомером»

 Я бы сказал «Илиаду», но боюсь, что нам будет не до шуток! Либо нас ждет величайшее из открытий, либо величайший из провалов Одна беда исследуем только одного, и не может быть других, что бы создать из них группу, а значит

   это материал для будущего

ДВОЕ

Как только он почувствовал опустение примыкавшего помещения, выдох облегчения высвободил легкие. Два духовных существа присутствовавшие в одном человеке, не испытывали ни тесноты, ни спертости, словно существующие совершенно отдельно, оставаясь внешне плотью, поддающейся воздействию земных законов бытия, нисколько не мешавших Ангелу и душе человека, которой, некогда принадлежало это тело.

«Встречный» Ангел или как его еще называют подобные емуАнгел стерегущий душу, впервые вынужден был выполнять поручения не рядом с плотью, чего обыкновенно не касался, поскольку встречал уже отсоединившуюся от нее душу, но буквально наполняя ее.

Границы пока живущего тела не могли ограничить ни его передвижений, ни его пылающую белым светом оболочку. Душа же, привычная к этим границам при прежнем бодрствовании и не собиралась пока покидать их, расположилась в емкости своим прежним энергетическим полем или тем, чем крепится любая другая к телу, и остается при посмертном разделении с плотью. Возможно, именно посредством этих остатков идентифицируется для воссоединения после Страшного Суда восстановленное прежнее тело человека его душой, предоставленные Господом одно другому для слияния уже навсегда. Обе они представляли одну личность, и вместе по земным меркам слились в свою необходимую для здешнего существования полноту. Именно этим присутствием объяснялось такая двойственность состояния разума Буслаева.

Вот это вот существование «пока» совершенно не принималось изначальной частью души, не прошедшей обОжжение, через пламень, служа одновременно для вернувшейся в тело души компонентом ее прежнего временного бытия, с памятью зла, страстных привычек, вредных навыков, от которого обновленная часть ее уже отчистилась и от чего старательно освобождала неочищенную.

Такое вынужденное соседство, в течении уже нескольких месяцев, не нарушало ни мира, ни хода выполнения замысла, оставившего душу с Ангелом, сделавшегося таким необычным соседом, в одном теле. Почему, спросит читатель, Ангелу нужно было ощущать себя и внутри, но не достаточно быть, как всегда, снаружи, притом, что для общения это ничего бы не поменяло? В общении точно, а вот с ощущениями скованности, запертости, некоторой запрещенности быть свободным от ноши бренной, заключенности в ней, некоторой зависимости от нее, страшного ощущения конечности, с которым живет это тело, Ангелу познакомиться было необходимо, что бы яснее понимать, что испытал Бог, сопереживая Человеку, взяв Его тело соипостасью на некоторое время, что бы осознать яснее, о чем страдает и переживает только освободившаяся душа грешника, почему она вынуждена была не нарабатывать навык сопротивлению греху, но копила вместе с разумом привычку согрешать, как вообще душа искушается грехом, когда этого совсем не хочет.

Ангел:

 Странно

Душа:

 Что именно?

Ангел:

 Люди думают, что способны контролировать происходящее не только с телом, но и с тем, что в нем

Душа:

 А ты, будучи в теле, разве не была уверена в своих силах?

Ангел:

 Мне кажется, изнутри всегда легче управлять, чем снаружи внутренним

Душа:

 Что бы управлять изнутри, нужно знать, что там снаружи и наоборот, иначе как управлять тем, что не знаешь?

Ангел:

 Ты не знала, что владеет тобой?

Душа:

 Я была сначала другом, тому с кем появилась на свет, но потом заложницей того, кому мы оба поработились

Ангел:

 Все принадлежат Создателю и Он во всем

Душа:

 Да, но человек этого не знает, как и того, что он совершенно свободен

Ангел:

 Но ведь он всегда выбирает, принимает решения, видит их последствия, может исправлять ошибки

Душа:

 Но почти никогда этого не делает, поступая не богоугодно, а как подсказывает эгоизм, гордыня, тщеславие

Ангел:

 Как можно слушать не Предвечного, а что-то конечное, нечистое, чуждое? Люди не боятся ничего?

Душа:

 Боятся Ответственности

Ангел:

 Но если ты свободен, то понимаешь, что ответственностьэто первое, что характеризует твою свободу. «Правила» существуют для всех, зная их, просто не поступать так, что бы после их нарушение не терпеть тяжких последствий.

Душа:

 Это так, когда наказание следует сразу за поступком и когда страдает сам поступивший не верно.

Ангел:

 А разве бывает по-другому?

Душа:

 Как правило, в мире лжи все очень запутано, и деяние, и ответственность за него не часто связаны на прямую и очевидно. Если бы Господь наказывал сразу, никто из людей не прожил бы больше семи лет и одного дня. * (До семи лет дети считаются безгрешными существами, но за один следующий за семью годами, день, непременно согрешают).

Ангел:

 Я существую дольше тебя, но почему я не знаю всего этого?

Душа:

 Потому, что ты чист, обрел навык безгреховности и забыл, что мог бы согрешить, если бы уступил искушению, как произошло с третью вашего племени. Теперь тебя чистого не может интересовать грязь, тебя не может тянуть к греху, не может грозить ответственность, поскольку ты всегда следуешь правилам, ибо другого направления твоей деятельности нет и быть не может Скажи, Ангел, неужели нет ни единого интереса, кроме службы Богукак можно столько существовать и ничем не увлечься?

Ангел:

 Если ты счастлив, то чего еще искать? Если тебе доступно блаженство, что есть высшее наслаждение, почувствовав которое человек всего лишь мгновение, ищет его всю оставшуюся жизньчто еще может заинтересовать?

Душа:

 Ну, предположим, ты знаешь много прекрасных мест, неужели тебя не тянет к ним снова?

Ангел:

 Чем ближе к Богу, тем прекраснее и идеальнее, но Он во всем, нужно только видеть, и если ты видишь, то Он всегда рядом, Он внутри тебя, куда еще может тянуть?

Душа:

 Нууу, неужели в твоей памяти ни осело ничего, к чему хочется вернуться, что приятно вспоминать, повторение чего хотелось бы заново?

Ангел:

 Ты не слышала, хотя как ты можешь знать, что рядом с Тем, Кто всегда везде и во всем, нет ни прошлого, не будущего, но всегда настоящее, которое всегда несравненно лучше чего угодно!

Душа:

 Но ведь ты что-то запоминаешь помимо нашего Создателя?

Ангел:

 Да

Душа:

 Что это?

Ангел:

 Последние мысли разума, с которым разлучаются души, именно эмоции этих мыслей и запоминаются

Душа:

 Ты их копишь?

Ангел:

 Копишь?

Душа:

 Ну собираешь, сравниваешь, как-то сопереживаешь, какие-то нравятся больше, чем другие?

Ангел:

 Незачем это делать, ведь все они выражают одно и то же Да и их есть кому записывать в «Книгу жизни» каждого, как эпилог, жаль, что он почти всегда один и тот же, при таких разных стезях!..

Душа:

 И что же это «одно и тоже»?

Ангел:

 Или страх, что бывает в подавляющем большинстве случаев, либо, что случается очень редкорадость

Душа:

 Радость?! Я испытала ужас и жуткий страх, осознав себя настоящей. Неужели есть души радующиеся разлучению со своими телами?

Ангел:

 А что тут необычного? Вот сейчас, когда ты поняла насколько мучительно тебе было в теле при жизни, разве тебе удивительно? Разве ты не радуешься, что нет больше плотской тюрьмы, закончились искушения, испытания, необходимость принимать решения, разве не предвкушаешь ты встречу с Ним, тем более теперь, когда ты уже знаешь решение по тебе «частного суда» к радостной участи?

Душа:

 Сейчас да, нооо

Ангел:

 Я помню твой ужас, но помню и покаяниея никогда не испытывал такого, только лишь мысли о такой силе покаяния могут привести меня в великий молитвенный трепет, ведь я никогда не испытывал собственного! На это способен лишь человек!

Душа:

 А ты встречал того разбойника, которого распяли со Христом?

Ангел:

 Слава Богу!

Душа:

 Почему такое восторженное восклицание от этого событие осталось в тебе?

Ангел:

 После этого я закончил обретение навыка безгреховности. Ты еще сможешь почувствовать энергетику настоящего чужого покаянияот такого вздрагивает вся вселенная! Вздрагивает так, что любой раскаянный грех слетает испепеленным с души раскаявшегося, но это и самое беззащитное его состояние, поскольку, как только демоны слышат и чувствуют это, то сразу стремятся напасть на этого человека, что бы снова завладеть им. И случается так, что человек, только раскаявшись, уступает их изощренным нападкам, впуская в себя еще больше греха, при этом совершенно не замечая, что происходит с ним. Обычно это случается через гордыню и тщеславие. О если бы человек раскаявшись, сразу забывая, никогда не возвращался к прежнему греху!..

Душа:

 Зачем забывать о хорошемо случившемся раскаянии и о приведшем к нему, разве память об этом не приводит к новому покаянию о других проступках?

Ангел:

 Увы, человек очень быстро начинает гордиться собой и своими достижениями, он чуть ли не сам восклицает сам себе: «Какой же я молодец!», забывая, что сам ничего не может, даже хотя бы ненадолго сохранить чистоту раскаяния.

Душа:

 Так было с Иудой Искариотом?

Ангел:

 О да!

Душа:

 И какой была его, та самая последняя мысль?

Ангел:

 Мысль? Один ужас! Не знаю, как это передать словами Он поддался отчаянию, увидел свою грязную сущность и чистоту божественности Христа, он узрел в нем Бога, хотя до этого не верил в Него, но узрев и не поверил, что Христос его такого сможет простить, а ведь нужно было пасть к ногам Бога Слова, как это сделал сердцем благоразумный разбойник, чудным образом уразумевший благодать

Душа:

 Но все-таки он о чем ведь думал, этот разбойник, когда ты за ним пришел?

Ангел:

 Он не думал

Душа:

 А что тогда?

Ангел:

 Душа распятого справа от Христа рыдал в состоявшемся покаянии, хотя отчаялась к концу жизни прийти к нему, она восторгалась от счастья, что скоро встретит Иисуса, но счастье это было не земное

Душа:

 Почему так? Оба знали, и Иуда и разбойник на момент раскаяния, что Христос Бог, но поступили по-разному?

Ангел:

 Первый не умел любить, и не возлюбил, а потому не знал, что это такое, не понимал, что любовь Бога всепрощающа Второй, несмотря на свою жизнь во зле, увидел любовь к себе страдающего Бога, осознал, что страдания эти за него, впервые за него, кто-то отдал Себя на страданиятак родилась его любовь, через которую разбойник настолько возлюбил Христа, что если бы и был снят со своего креста, то никогда не смог бы заниматься прежним, но либо здесь же сораспялся Страдальцу, либо благовествовал бы до самой своей смерти, не отрекся, но принес бы себя в жертву этой Любви!

Душа:

 Как такое возможно?

Ангел:

 Почему ты думаешь, присутствовавшие очевидцы, испытавшие на себе, хотя бы мимолетную часть божественного страдания, что дано было по милосердию Божиему не всем, но избранным, стали исповедниками Христовыми? Тот же сотник Лонгин, тот же преступник Варрава, которого освободил Понтий Пилат вместо Христа, Симон Киринейский, помогший нести Крест к Голгофе, Иосиф Аримофейский, снявший Господа с Креста, и предоставивший Ему свой гробих коснулась Любовь Того, Кто страдал за них Главное, что делает Любовьсоединяет Об этой именно любви, назвав ее «красотой» и говорил, тот из людей, кто написал: «Любовь спасет мир»

Душа:

 Ты видел это?

Ангел:

 Это видели все, и даже люди, которые еще не родились, каждый, хотя бы раз осознает это, но далеко не каждый захочет обратить на это внимание. Рационализм, рассудительность, скептицизм, эгоизм, гордыня, и еще многое, быстро отворачиваю взор сердца от Голгофы в свою сторону

Душа:

 Я не помню такого

Ангел:

 Если бы этого в твоей жизни не было, ты не смог бы покаяться!

Душа:

 Странно, как можно любить и принимать решение об окончании жизни, тем самым лишая человека возможного покаяния?!..

Ангел:

 Когда стремление человека ко злу по его собственному выбору становится необратимо, Господь оставляет его на время, если тот не пугается богооставленности, то нет другого, как признать очевидность невозможности существования такого во временности его бытия, но ему оставляется шанс в Вечности, зависящий от молитв оставшихся жить и душ праведных, когда-то близких или родственных к нему. После этого срока жизни на земле ему оставляется ровно в соответствии с планами участия его в Промысле Божием