Знакомство с «духовным наследием» Орловой на оставленном ею поприще заняло у Михаила совсем немного времени. Один из ее главных идеологов, адепт ББК, оставил вместе со своей свитой около двух десятков тощих отчетов о проведенных исследованиях и инструкций по частным вопросам индексирования литературы. Ничего полезного для решения проблемы они не содержали ровным счетом ничего. Авторы этих опусов дружно уволились, оскорбленные в лучших чувствах, еще до того, как Михаил познакомился с ними.
Чуть лучше обстояли дела в другом секторе, где под руководством Дианы Марковны Прут трудились причем почти в поте лица как идейные, так и безразличные сторонники УДК. Диана форсировала работы, поскольку торопилась защитить кандидатскую диссертацию. Ее подгонял страх из-за неопределенности перспективы положительного решения проблемы. Если ГКНТ признает всю работу института по главной порученной ему теме провалившейся, ей трудно будет убедить любой ученый совет, что ее диссертация имеет практическое значение. Не откладывая дела в долгий ящик, Диана принялась доверительно вводить Михаила, с которым до этого была в нейтральных доброжелательных отношениях, в курс произошедших событий. Из ее слов вытекало, что ГКНТ достаточно определенно патронирует выбор курса на применение УДК в качестве единой системы классификации. Фактически она уже используется как таковая, поскольку постановление Совета Министров обязывает индексировать всю печатную продукцию по УДК. Сложность на пути признания главенства не столько в том, что ее пытаются представить идеологически неприемлемой сторонники ББК в конце концов это всего лишь марксистствующие демагоги из Ленинки сколько в том, что она действительно громадна. Её таблицы содержат сотни тысяч простых индексов, на основе которых с помощью искусственной грамматики можно создавать неограниченное множество составных индексов, посредством которых передаются главные и составные темы книг и документов. Решение в таких условиях надо искать не в создании новых таблиц классификации, а в разработке единой методики индексирования по уже существующим таблицам. Этим она, собственно, и занимается на примере индексации литературы по радиоэлектронике. Михаил отчасти был осведомлен об этом раньше. Ему уже доводилось наблюдать дискуссии децималистов, в равной степени опирающихся на одни и те же таблицы УДК и делающих из них весьма разнящиеся выводы при индексировании. В воздухе буквально висели произносимые вслух по памяти многозначные цифровые индексы, сочетающиеся с помощью знаков: плюс, минус, двоеточие, косая черта. Это была абракадабра, смысл которой посторонний человек мог понять, только посвятив свою жизнь работе в качестве жреца и заклинателя. Вот отчего представители разных направлений удековской веры с яростью и неиссякающим исступлением доказывали, что именно они правильно служат божеству УДК. Михаил давно уже представлял себе слабости иерархических классификационных систем, в том числе неустранимые изъяны их искусственного цифрового индексирования. Любой предмет, любая тема характеризовалась с помощью индексов в первую очередь с точки зрения ее генезиса от кого или от чего произошел предмет индексирования. На эту малополезную информацию затрачивалась большая часть цифр в индексе. Во всем массиве информации в любом документальном фонде эта часть индексов была практически неразличима, то есть, бесполезна для различительного тематического поиска. Искусственность десятичного деления объектов классификации не более, чем на десять группировок на каждой ступени классификации, заставляла применять неуклюжие искусственные меры для тех случаев, когда равноправных членов деления на одной ступени классификации было больше десяти. Это фактически ломало прозрачную десятичную структуру УДК при поиске на основе признаков, положенных в основу иерархии по соответствующим ступеням в цепочке «род-вид». Была понятна еще одна трудность едва ли не главная. В любом информационном фонде более или менее универсального тематического охвата каталог главный поисковый инструмент должен был состоять как минимум из десятков тысяч, условно говоря, классификационных ячеек, по которым распределялась проиндексированная книжная и документальная информация. В таких условиях не только неискушенный пользователь фонда не мог быстро и эффективно находить то, что ему нужно по тематике запроса, но и специалист-оператор поисковой системы через раз вынужден был ломать себе голову над тем, под какими индексами еще ему надо искать документы. Диана Прут для аргументации своих диссертационных соображений старалась на небольшом массиве по тематике радиоэлектроники доказать, что при индексировании по ее методике полнота и точность поиска вполне хороши. В успех этой затеи, если скрупулезно оценивать качество индексирования не на ограниченном, а на универсальном массиве, Михаил не верил совершенно особенно в том случае, если индексирование печатной продукции производится централизовано в издательствах, как того требует ГКНТ ради того, чтобы в накопительных фондах литература больше не индексировалась там должны были решаться задачи индексирования только запросов абонентов. Диана же сама со своими сотрудниками индексировала и документы, и запросы. Естественно, что так должно было получаться лучше и по полноте, и по точности поиска, чем в реальных фондах. Можно было понять стремление Дианы выгадать за счет подмены одной технологической схемы индексирования другой, потому что редко у кого из диссертантов, особенно подвизающихся не на поприще точных наук (а информатика оставалась еще ох как приблизительна и неточна!) получалось свести концы с концами без тех или иных натяжек и самоубеждений, будто все, что они ни делают, хорошо. Однако Диане с помощью диссертации надо было решать личный вопрос, а Михаилу государственную проблему. И это были две большие разницы, если выражаться по-одесски. Но что оставалось делать Михаилу в сложившихся обстоятельствах? Ведь максимум через месяц институту предстояло отчитываться перед Арутюновым в ГКНТ. Указать начальнику управления НТИ, что проводимая ими линия на индексирование литературы перед ее изданием не избавляет накопительные фонды от расхода сил и средств на повторное корректирующее индексирование документов? Не будет ли это равно подрубанию последнего сука, на котором сидишь? До рассмотрения у Арутюнова ничего нового не придумать, не говоря о том, что не придумать такое, чтобы сразу всех убедить. Значит, для выигрыша времени остается только дать понять, что поиск новых конструктивных решений будет вестись на основе выводов из экспериментов на основе УДК, но пока не более. Нельзя себя сразу связывать с УДК по рукам и ногам.
В канун заслушивания в ГКНТ вопроса о ходе работ по созданию единой системы классификации печатных изданий и документальных материалов Диана Прут познакомила Михаила со своим научным руководителем. До этого момента Михаил видел его только на конференциях и совещаниях, но представлен Илье Исидоровичу Берковичу не был. Это был молодой, но солидного вида мужчина. Он и впрямь держался среди коллег неким авгуром, понимающим толк в профессиональных священнодействиях как никто другой. Для этого у Берковича были определенные основания. Он первым в стране защитил кандидатскую диссертацию именно по информатике. Заполучить его в руководители своей диссертационной работы хотели бы многие соискатели степени. Диане Прут это удалось. И вот он, любезно улыбающийся, предстал перед Горским в качестве человека, который должен помочь последнему найти верный способ успешно пройти опасное для новичка испытание в управлении товарища Арутюнова. Фактически он просто повторил все то, в чем старалась убедить его Диана разве что добавил несколько мелких, но полезных советов, исходя из собственного опыта общения с Арутюновым. Михаил внимательно, вежливо, но отнюдь не подобострастно слушал вежливые наставления маститого коллеги. Удивительным для него было то, что в своей диссертации Илья Исидорович пропагандировал совсем другой подход к решению языковых проблем информационного поиска, чем тот, который предполагала защитить опекаемая им диссертантка. Беркович не был специалистом в части УДК. Таким образом, данный союз руководителя и соискательницы ученой степени выглядел несколько неестественным и странным. Объяснить его природу Михаил мог только двумя возможными причинами. Либо дама заинтересовала собой кавалера (а этого не стоило исключать, ибо, не будучи красавицей и располнев несколько сверх того, что было бы вполне эстетически приемлемо, она обладала рельефной фигурой и достаточно развитым умом); либо это было обычным проявлением еврейской национальной солидарности, когда один человек, принадлежащий к угнетаемому национальному меньшинству, помогает по естественным причинам другому человеку из того же меньшинства, которая позволяет свести влияние угнетающих факторов к минимуму, а то и превратить их в свое явное национальное преимущество. Так или иначе, но Илья Исидорович был готов заступиться за свою подопечную и советовал Михаилу сделать то же самое. На фоне абсолютно полного безрыбья в данной форме поведения было хоть что-то, что Михаил мог предъявить неизвестному ему до тех пор товарищу Арутюнову. Директор Беланов и его первый зам Титов-Обскуров тоже пожелали предварительно узнать, о чем Михаил будет и о чем не будет докладывать в ГКНТ. Их явно больше занимало второе. Тот факт, что смена руководителя разработки произошла буквально перед самым рассмотрением проблемы в ГКНТ, не мог остаться незамеченным для Арутюнова. Его следовало каким-то образом объяснить. Однако, Михаил отказался придумывать подходящие поводы, напомнив, что реорганизация и рокировка с Орловой была проведена отнюдь не по его инициативе и не в его интересах. Он собирался говорить только по существу дела. Беланов с Титовым поняли, что им тоже придется о чем-то говорить, как бы ни хотелось уклониться от этого.
Совещание у товарища Арутюнова началось точно в назначенный час. Кратко, по-деловому, он изложил для своего аппарата и приглашенных известные мысли об особой важности решения проблемы для реализации единой системы научно-технической информации страны и внедрения прогрессивных методов информационного поиска. Свое вступление он закончил вопросом: кто будет выступать от института, отвечающего за разработку единой системы классификации печатных изданий и документальных материалов.
Николай Багратович! обратился к Арутюнову Беланов Позвольте начать мне насчет некоторых организационных мер, которые мы предприняли для активизации работ, а затем я передам слово товарищу Горскому, который теперь возглавляет отдел, для подробного информирования.
Сколько времени вам для этого понадобится?
Мне минуты три. Товарищу Горскому двадцать.
Хорошо. Приступаем, объявил Арутюнов.
Беланов уложился в полторы минуты. Давно обкатанные фразы о важности темы. О том, как она сложна. Как в институте решили активизировать работы. Затем встал Михаил. Глядя прямо ему в лицо, Арутюнов добавил:
Для начала прошу вас сказать немного о себе.
Михаил усмехнулся. Его внешность и впрямь была обманчива. В тридцать четыре года его все еще нередко принимали за мальчика.
В 1955 году я окончил МВТУ им. Баумана. По специальности инженер-механик. По распределению после института проработал три года с лишним на Мытищинском заводе электросчетчиков в бюро автоматизации производственных процессов, затем пять лет инженером-конструктором третьей, второй и первой категории в ОКБ стандартов авиационной техники, в бригаде общетехнической документации. Там и пришлось впервые столкнуться с решением задачи поиска предметов производства для обеспечения заимствования и стандартизации на основе классификации и систем обозначения чертежей и других документов. Там под руководством своего начальника Николая Васильевича Ломакина разработал дескрипторный словарь наименований предметов производства авиационной техники. Затем уже в нашем институте занялся разработкой единой системы классификации и обозначений технической документации. Вот недавно начал осваиваться на новом месте. Должен сказать, что большая часть времени, отведенного на разработку темы, была до сих пор направлена на исследование вопроса, что перспективнее УДК или ББК, точнее на разрешение спора, по какому типу надо строить единую классификацию. Я не буду подробно останавливаться на позициях спорящих, они всем присутствующим известны, видимо, гораздо лучше, чем мне. До моего прихода был выпущен в процессе работы ряд промежуточных отчетов, а также инструкций и методик.
Сколько их было? тут же спросил Арутюнов.
Общее число, насколько помню двадцать два документа. Позвольте мне перейти к своим выводам. Если исходить из потребностей возможно более точного индексирования печатных изданий и документальных материалов по тематике технического универсума знаний и в области естественных наук, то УДК имеет бесспорные преимущества перед ББК. Она детальней проработана, особенно в области техники, имеет в своем арсенале скромную искусственную грамматику, представляющую, однако, хорошие возможности для индексирования политематических документов, с чем обычные иерархические классификации справляются, прямо скажем, не лучшим образом. УДК имеет особо ценное качество за счет того, что ведется Международной комиссией по классификации, имеет для совершенствования и углубления системы соответствующий аппарат и процедуру, а, главное, используется для индексирования литературы и документов во многих странах и потому должна рассматриваться как инструмент, обеспечивающий возможность международного обмена информацией без больших затрат на ее переиндексирование в других государствах. Все это весьма ценные качества УДК как информационно-поискового языка, и они безусловно должны быть использованы в системе научно-технической информации страны будущего. Такова позитивная часть моих суждений. На мой взгляд, поскольку УДК не предполагается у нас использовать для индексации по темам общественных наук, обсуждать ее идеологические несовершенства практически нет нужды.
Михаил краем глаза нет-нет да и следил за Авгуром Берковичем и его реакцией на свое выступление. Судя по глазам, тот был немало удивлен, поскольку услышал больше того, на что наставлял. Михаил продолжил:
Теперь о том, в чем именно УДК не очень удобна или пока недостаточно эффективна.
Сказав это, Михаил отметил, что напрягся не только Арутюнов, но и две представительницы главной научно-технической библиотеки страны. Дело было в том, что институту Беланова на обязанностях соисполнителей была придана эта самая библиотека, использующая в своих фондах УДК (естественно в противовес Ленинке), а также головной институт по созданию всей единой системы научно-технической информации страны, классификацией для которой теперь вынужден был заняться Михаил человек почти без имени в этой среде. Отмотаться этому головному институту от разработки единой классификации удалось не полностью, его тоже обязали участвовать в создании основ, хотя там, правда, ничего не делали и, видимо, делать не собирались. Этот институт на совещании представлял всего лишь зав. сектором, правда, достаточно широко известный в профессиональной когорте маститых кандидат физ.-мат. наук Черняевский. Пикантность ситуации с точки зрения института Беланова заключалась в том, что будучи вроде как командирами над головным институтом в части создания единой классификации, он в то же время был подчинен головному институту, поскольку именно ему в будущем должен был сдать свою работу. Двойственность положения заставляла ерзать не только Беланова, но и самого Михаила. Грубого давления на себя, тем более жалоб высокому начальству на его бездеятельность головной институт потом мог сперва не простить, а потом и отыграться.
Присутствующие приготовились слушать.
Поскольку основную массу фондов единой системы научно-технической информации, которую все мы должны создать, составляют документы по прикладной научно-технической направленности, подавляющее большинство их индексов по УДК начинается одним и тем же набором и порядком цифр. С точки зрения интересов поиска по запросам и затрат труда, это почти бесполезная часть индексов. Желательно было бы найти способ обойти данное неудобство, но к сожалению, это неотъемлемая черта всех иерархических классификационных систем, построенных по принципу генезиса. Второе, чему надо уделить самое пристальное внимание при практическом применении УДК, это сведение к минимуму субъективизма при индексировании документов, особенно печатных изданий. Да, линия на то, чтобы в процессе подготовки издания все материалы получали индексы УДК, совершенно правильна и рациональна. Но ведь на местах, то есть как в издательствах, так и в организациях, направляющих к ним свою продукцию, сидит много разных людей, разных специалистов со своими субъективными взглядами на использование тех или иных средств УДК. Легко понять, на чем основывается этот субъективизм. УДК содержит не одну сотню тысяч основных индексов, многие из которых отличаются друг от друга тонкими нюансами смысла. А представим себе ситуацию, когда два тематически эквивалентных материала попадают в два разных издательства и получают там в связи с предпочтениями работающих там индексаторов разнящиеся в какой-то части индексы можно ли тут кого-то винить, тем более, что из-за этого при поиске по запросам вероятны и обязательно будут потери информации? На мой взгляд нет. Я не так часто бывал на разных совещаниях, как другие присутствующие здесь коллеги, но и то достаточно много наслушался дискуссий между децималистами разных организаций, которые оспаривали друг у друга правильность индексации тематически одинаковых материалов. Каков тут может быть выход из положения? Полагаю, часть таких трудностей могла бы быть снята при еще более высокой степени централизации индексирования документов по УДК, чем уже достигнута, но это устранит еще не все трудности. В таком случае будут сказываться задержки, вызванные пересылками материалов от авторов к индексаторам, от индексаторов к издателям, а это плохо с точки зрения снижения оперативных возможностей системы информирования пользователей. Кроме того, та часть документов, которые не подлежат изданию, все равно индексировалась бы в других местах, а не в централизованном органе. Значит, здесь все равно оставался бы не бросающийся в глаза источник потерь при поиске. Это очень серьезный и малоисследованный вопрос, в рамках которого сочетаются и объективные свойства самой УДК, и психологические, в том числе образовательные особенности людей, как профессионалов-индексаторов, так и произвольных пользователей системы. Не уверен на сто процентов в успехе, но мне представляется целесообразным некоторую часть сил разработчиков сосредоточить на создании некоей универсальной методики индексирования документов и запросов, учитывающей практику работы с УДК. В этом деле несомненную пользу общему делу могли бы принести наши соисполнители из главной научно-технической библиотеки.