Но все меняется.
Художники прекрасно понимают важность эстетически ценных объектов. Эстетика не просто меняет восприятие, она меняет реальность. Будь Грейс толстой и неказистой, телеканалы не устроили бы мониторинг состояния девушки, извлеченной из-под груды тел в «Бостон-Гарден». Будь Грейс физически непривлекательна, ей никогда не примерить на себя амплуа чудом уцелевшей всенародной любимицы. Телевидение, сообщая новости о состоянии Грейс, всякий раз показывало ее фотографию. Массмедиа, да что там, вся страна требовала чуть ли не ежечасного обновления данных о ее здоровье. Родственники погибших в Бостонской давке приходили к Грейс в палату, проводили с ней время, вглядывались в ее лицо в поисках призрачного сходства с их собственными погибшими детьми.
Стали бы они это делать, будь она некрасива?
Грейс не хотелось спекуляций на ее внешности, но один чрезмерно честный критик сказал без обиняков:
Если людей мало интересуют произведения искусства невысокой эстетической ценности, с какой стати им делать снисхождение для объектов реальной жизни?
Еще до Бостонской давки Грейс мечтала стать художницей, но в ее работах чего-то не хваталочего-то неуловимого, не поддающегося объяснению. Пережитое вывело ее художественную зоркость и интуицию на новый уровень. Грейс отдавала себе отчет в том, как претенциозно это звучит. Она презирала навязшие в зубах сентенции преподавателей художественных школдескать, искусство надо выстрадать, большому художнику необходимо пережить трагедию, чтобы обрести индивидуальность. Раньше подобные заявления казались ей возмутительной чепухой, но после Бостонской давки Грейс начала понимать, что это не пустые разговоры.
В работах Грейс появилось то, чего не было раньше. В картинах стало больше настроения, жизни, больше порыва, что ли. Краски стали ярче, гуще, злее. Люди часто спрашивали, рисовала ли Грейс какие-либо эпизоды той ужасной ночи. Красноречивым ответом был один портретюное лицо, преисполненное таких надежд, что сразу ощущалась глухая неизбежность скорой трагедии, но еще вернее было бы сказатьБостонская давка пронизывала и окрашивала все, что писала Грейс.
Она присела за стол мужа. Телефон стоял справа. Грейс пришло в голову сделать кое-что элементарное: нажать кнопку повторного набора номера.
Телефон«Панасоник» новой модели, который Грейс выбрала в «Радио шэк», был снабжен жидкокристаллическим дисплеем, на котором отображался набираемый номер. Код двести двенадцать, значит, Нью-Йорк. Грейс ждала. На третьем звонке трубку сняли, и послышался женский голос:
Юридическая фирма «Бертон и Кримштейн».
Грейс немного растерялась и промолчала.
Алло?
Это Грейс Лоусон
Кому перевести ваш звонок?
Хороший вопрос.
А у вас работает много юристов?
О, я затрудняюсь назвать точную цифру. Но могу соединить вас с кем-то конкретным.
Будьте так добры.
Возникла пауза.
Так с кем конкретно вас соединить? К интонации «я-всячески-стараюсь-вам-помочь» явственно примешивалось нетерпение.
Номер на дисплее «Панасоника» показался Грейс чересчур длинным. Она присмотрелась внимательнее. Обычно в междугородних номерах одиннадцать знаков, а здесь было пятнадцать, считая «звездочку». Грейс напряженно думала. Джек звонил юристу поздно вечером. Секретари по ночам не работают, стало быть, он нажал «звездочку» и набрал внутренний номер.
Мэм?
Добавочный четыре-шесть-три, сказала Грейс, глядя на дисплей.
Соединяю.
После трех гудков трубку сняли.
Линия Сандры Ковал.
Миз Ковал, будьте добры.
Могу я узнать ваше имя?
Грейс Лоусон.
И вы звоните в связи с
Моим мужем Джеком.
Подождите, пожалуйста.
Грейс сжала трубку. Через тридцать секунд музыка прекратилась, и телефон ожил:
К сожалению, миз Ковал сейчас на встрече.
У меня срочный вопрос.
Мне очень жаль, но
Я отниму всего пару минут. Скажите ей, дело жизни и смерти.
Послышался нарочито шумный вздох.
Подождите, пожалуйста.
В трубке зазвучал хит «Нирваны» «Повеяло молодостью». Отчего-то у Грейс стало легче на душе.
Чем могу помочь? спросил кто-то с профессионально-нейтральной интонацией.
Миз Ковал?
Да.
Меня зовут Грейс Лоусон.
Что вы хотели?
Вчера вечером вам звонил мой муж Джек.
Ковал молчала.
Он пропал.
Простите?
Мой муж пропал.
Я вам сочувствую, но не понимаю, какое
Вы знаете, где он может быть, миз Ковал?
Что? Откуда мне это знать?
Он звонил вам вчера вечером, перед самым исчезновением.
И что?
Я нажала повторный набор и попала на вас.
Миссис Лоусон, в нашей компании работают более двухсот юристов. Ваш муж мог звонить любому
Нет, он набирал ваш внутренний номер. Он звонил вам.
Ответа не последовало.
Миз Ковал!
Я слушаю.
Почему мой муж вам звонил?
Мне нечего добавить к тому, что я вам уже сказала.
Вы знаете, где он?
Миссис Лоусон, вам известно об адвокатской тайне?
Разумеется.
Пауза.
Вы хотите сказать, что мой муж обращался к вам за юридической консультацией?
Я не имею права это обсуждать. До свидания.
Глава 9
Прояснить ситуацию Грейс удалось очень скоро.
Интернетзамечательное изобретение, если уметь им пользоваться. Грейс набрала в «Гугле» «Сандра Ковал» и получила ссылки на сайты, упоминания в новостях и фотографии. Она зашла на сайт компании «Бертон и Кримштейн», где были биографии всех работающих у них юристов, и узнала, что Сандра Ковал закончила Северо-Западный университет в Иллинойсе, а диплом юриста получила в Калифорнийском университете. Судя по датам, ей должно быть сейчас года сорок два. Согласно сайту, у нее есть муж Гарольд Ковал и у них трое детей.
Вся семья живет в Лос-Анджелесе.
Это было отличной подсказкой.
Дальше Грейс повела розыск старомодным способомс помощью телефона. Картинка понемногу складывалась; беда в том, что изображение не имело смысла.
Поездка в Манхэттен заняла меньше часа. Приемная фирмы «Бертон и Кримштейн» находилась на пятом этаже. Секретарь и по совместительству охранник улыбнулся ей, не разжимая губ.
Слушаю вас.
Грейс Лоусон к Сандре Ковал.
Секретарь куда-то позвонил, понизив голос до неразличимого шепота, и сказал Грейс:
Миз Ковал сейчас выйдет.
Это было удивительно. Грейс приготовилась жестко настаивать на встрече или долго ждать. Она знала, как Ковал выглядит, на сайте была фотография, и готовилась даже преградить путь, если адвокат направится к выходу.
В конце концов Грейс решила положиться на удачу и поехать в Манхэттен без звонка. Она не только чувствовала, что элемент неожиданности не помешает; ей очень хотелось встретиться с Сандрой Ковал лицом к лицу. Называйте это необходимостью или любопытством, но Грейс необходимо было увидеть эту женщину собственными глазами.
Было еще рано. У Эммы по расписанию сегодня значился поход в гости к подружке, а Макс пробудет в школе еще несколько часов.
Приемная «Бертон и Кримштейн» напоминала старомодную адвокатскую контору: богатая отделка красным деревом, ковры, гобеленовые стульядекор, намекающий на сумму будущего счета, и стену знаменитостей ресторана «У Сарди». Здесь висели фотографии, в основном Эстер Кримштейн, знаменитого телеадвоката: она вела шоу на «Судебном телевидении» под остроумным названием «Кримштейн и криминал». На снимках она была запечатлена с актерами, политиками, своими клиентами или с теми и другими.
Грейс рассматривала фотографию, на которой Эстер Кримштейн стояла рядом с привлекательной смуглой женщиной, когда у нее за спиной раздался голос:
Это Эсперанца Диас, профессиональный рестлер, ошибочно обвиненная в убийстве.
Малышка Покахонтас, обернувшись, сказала Грейс.
Что, простите?!
Грейс указала на снимок:
Ее спортивный псевдонимМалышка Покахонтас.
Откуда вы знаете?
Грейс пожала плечами:
Я ходячая энциклопедия с ненужной информацией. Секунду она пристально смотрела на Сандру Ковал.
Адвокат кашлянула и взглянула на часы:
У меня не так много времени. Сюда, пожалуйста.
По пути в комнату для совещаний женщины не разговаривали. Внутри оказался длинный стол, окруженный примерно двадцатью стульями, с большим серым спикерфоном посередине, похожим на осьминога. Столик в углу был заставлен армией бутылок с газировкой и минеральной водой.
Сандра Ковал держалась по-прежнему очень официально. Скрестив руки на груди, она чуть приподняла подбородок, словно говоря: «Ну?»
Я навела о вас справки, начала разговор Грейс.
Не желаете присесть?
Нет.
Ничего, если я присяду?
Пожалуйста.
Что-нибудь выпьете?
Нет.
Сандра Ковал налила себе диетической колы. Женщину такого типа скорее назовешь приятной, чем миловидной или красивой. Ее волосы начинали седеть, что ей шло. Она была стройной, с пухлыми губами и стояла в той вызывающей позе, которая говорит противникам, что их встречают во всеоружии.
Почему мы не пошли в ваш кабинет? поинтересовалась Грейс.
А чем вам не нравится здесь?
Слишком просторно.
Сандра Ковал пожала плечами.
Значит, у вас нет своего кабинета?
А вы как думаете?
Когда я звонила, секретарь ответила: «Линия Сандры Ковал».
Угу.
Линия, слышите, линия. Не офис.
И это, по-вашему, что-то значит?
Само по себенет, отозвалась Грейс. Но я просмотрела информацию о вашей компании в Интернете. Вы живете в Лос-Анджелесе, возле офиса «Бертон и Кримштейн» на Западном побережье.
Близко к истине.
Там ваше основное место работы. А вы здесь. Почему?
Работаю по уголовному делу, ответила Ковал. Невинный человек ложно обвинен.
Это можно сказать о каждом.
Нет, помедлив, произнесла Сандра Ковал. Не о каждом.
Грейс придвинулась ближе.
Вы не адвокат Джека. Вы его сестра.
Сандра Ковал внимательно рассматривала свою колу.
Я звонила в ваш институт, и там подтвердили мои подозрения. Девушку, которая закончила их юридический факультет, звали Сандра Лоусон. Я перепроверила в «Ломэр секьюритис», фирме вашего деда, Сандра Ковал числится в совете директоров.
Ковал невесело улыбнулась:
Ну чем не Шерлок Холмс?
Так где он? настойчиво спросила Грейс.
Сколько вы женаты?
Десять лет.
За все эти годы сколько раз Джек говорил обо мне?
Ни разу.
Сандра Ковал развела руками:
Вот именно. Так откуда мне знать, где он?
Потому что он вам звонил.
Да с чего вы взяли?
Я, видите ли, нажала повторный набор.
Это вы мне уже говорили по телефону.
Вы пытаетесь убедить меня, что Джек вам не звонил?
Назовите мне точное время предполагаемого звонка.
Предполагаемого?!
Юрист всегда юрист, пожала плечами Ковал.
Вчера вечером, около десяти часов.
А, ну вот вам и ответ. Меня уже не было на работе.
А где вы были?
В гостинице.
Но Джек звонил вам на внутренний номер!
Если и звонил, ему никто не ответил. В это время никто не мог взять трубку. Включился бы автоответчик.
Вы сегодня проверили сообщения?
Разумеется. От Джеканичего.
Грейс попыталась переварить услышанное.
Когда вы в последний раз говорили с Джеком?
Давно.
Когда?
Ковал отвела глаза:
Мы не общались после того, как он уехал за границу.
Это же было пятнадцать лет назад!
Сандра Ковал отпила колы.
Как тогда он узнал ваш внутренний телефон? не сдавалась Грейс.
Ковал не ответила.
Сандра!
Вы живете в Касслтоне, на Норд-Энд-авеню, дом номер двести двадцать один. У вас две телефонные линии, одна для телефона, другаядля факса. И Сандра наизусть повторила оба номера.
Взгляды собеседниц встретились. После краткой паузы Грейс спросила:
Но вы ни разу не звонили?
Голос Сандры стал мягче:
Нет, ни разу.
Спикерфон запищал.
Сандра?
Да.
Эстер ждет вас в своем кабинете.
Иду. Сандра Ковал отвела глаза. Мне пора.
Почему Джек решил вам позвонить?
Я не знаю.
Он в опасности.
Это все ваши догадки.
Он пропал!
С ним это не в первый раз, Грейс.
Стены комнаты словно сдвинулись. Грейс стало невыносимо находиться здесь.
Что произошло между вами и Джеком?
Не думаю, что обязана вам рассказывать
Еще как обязаны, черт побери!
Сандра придвинулась поближе к стулу.
Вы говорите, он пропал?
Да.
И не звонил?
Вообще-то, позвонил.
Это озадачило Ковал.
И что сказал?
Что я его задавила. Но он не это имел в виду, это наш с ним код
На лице Сандры появилось недоверчиво-насмешливое выражение. Тогда Грейс вынула фотографию и положила перед ней на стол. Из комнаты для заседаний словно выкачали воздух. Сандра Ковал взглянула на фотографию, и Грейс увидела, как она вздрогнула.
Что это такое, черт побери?
Забавно, хмыкнула Грейс.
Что?!
Именно эти слова вырвались у Джека, когда я показала ему снимок.
Сандра не отрывала взгляд от фотографии.
Это же он, да? В середине, с бородкой? наседала Грейс.
Я не знаю.
Ну как это сестра может брата не узнать А что за блондинка рядом с ним?
Грейс бросила на стол увеличенное фото лица молодой женщины с фотографии. Сандра Ковал подняла глаза:
Где вы это взяли?
В фотоателье. Грейс в двух словах объяснила, что к чему. Ковал слушала ее недоверчиво. Это Джек? Да или нет?
Я правда не могу точно сказать. Никогда не видела его с бородой.
Тогда почему он, едва увидев этот снимок, сразу позвонил вам?
Грейс, я не знаю.
Вы лжете.
Сандра Ковал резко встала и выпрямилась:
Извините, у меня назначена встреча.
Что произошло с Джеком?
Да почему вы так уверены, что он попросту не сбежал от вас?
Потому что у нас семья, двое детей. У вас есть племянник и племянница, Сандра.
У меня есть еще и брат, возразила она. Видимо, мы с вами обе плохо его знаем.
Вы его любите?
При этом вопросе Сандра вдруг сникла.
Оставьте вы это дело, Грейс, попросила она.
Не могу.
Покачав головой, Сандра повернулась к двери.
Я его найду, уверенно сказала Грейс.
Не слишком на это рассчитывайте.
И Сандра Ковал вышла из комнаты.
Глава 10
«Ну что ж, подумала Чарлин, займемся делами».
Она задернула шторы, переоделась в джинсы и свитер, не торопясь убрала комбинацию в ящик комода, отчего-то тщательно ее сложив. Можно подумать, Фредди заметит, если она помнется. Да.
Взяв бутылку сельтерской, Чарлин смешала ее с «Твистером», фруктовым пуншем младшего сына, и присела на табурет у мраморной кухонной столешницы. Некоторое время она задумчиво водила пальцем по запотевшему бокалу, оставляя петляющую чистую дорожку, затем перевела взгляд на холодильник «Саб-зеро», новую, 690-ю модель, с покрытием из нержавеющей стали. На холодильнике не было ничегони фотографий детей, ни семейных снимков, ни следов грязных пальцев, ни магнитов. Прежнийстарый желтый «Вестингхауз» был сплошь покрыт этой дребеденью, и в ней чувствовалась жизнь и яркие краски. Новая кухня, о которой столько мечтала Чарлин, выглядела стерильной и безжизненной.
Что за азиат сидел за рулем машины Фредди?
Разумеется, Чарлин не опускалась до того, чтобы шпионить за соседями, но к Сайксу практически никто не ходил. Может, он и не жил затворникомне могла же Чарлин целыми днями наблюдать за его домом, но определенные привычки у Сайкса были. Заведенный порядок, если хотите. Любое хозяйствословно единый организм, и давно живущие бок о бок люди всегда чувствуют, если что-то не так.
Лед в бокале таял. Чарлин сидела, не сделав ни глотка. Нужно ехать за продуктами, а потом забрать рубашки Майка из прачечной. Сегодня она обедает с Мирной в «Баумгарте» на Франклин-авеню. У Клэя после школы карате с сенсеем Кимом.
Чарлин мысленно пробежалась по списку дел, соображая, в каком порядке за них приняться. Машинальное, бездумное занятие. Успеет она до ланча в «Баумгарте» закупить продукты и отвезти их домой? Пожалуй, нет. Замороженные припасы растают в машине. Стало быть, в магазин потом