Саморяд повесил трубку, не ответив.
Окружение смотрело на него вопросительно.
Он сказал, что у него дело. Будет через два часа.
К Кириллу едет, как пить датьк Кириллу, со вздохом сказало Окружение. Есть сведения, что они давно снюхиваются.
А что же молчали? Молчали почему? взревел Саморяд.
Вас берегли. Мы знаем, как вам дорог Пестель. Не хотели Пока все окончательно не выяснится.
Что любое Окружение умеет делать виртуозно, так это пугать Хозяина. Запугивание Хозяинаизлюбленное занятие Окружения. Ни в чем, пожалуй, не добилось оно таких успехов, как в этом деле. Не нашлось еще такого Хозяина, которого Окружение не смогло бы напугать.
Иван Петрович, сказало Окружение, Вань, Пестель давно из наших рядов выпал. Мы тебя жалели, не хотели говорить. Это давно случилось. Знаешь, что он говорит? Мол, начинали вместе с Саморядом, и где теперь Саморяд и где я?
Окружение очень хорошо знало, что именно надо говорить, чтобы обозлить Хозяина. Многое может простить Хозяин, но вот неблагодарность подчиненных
Не наш он, вздохнуло Окружение. А теперь просчитай, что будет дальше?
Что будет? Саморяд нервно ходил по кабинету.
Понятно что. К гадалке не ходи. Пашкачеловек умный, этого у него не отнять. Он про подставу все поймет. И чего дальше будет делать? Мстить. Он же детдомовский, он подставу не простит. А ты представляешь, Вань, сколько он всего знает, а? К тому же, если он с Кириллом спелся
Окружение смотрело печально, всем своим видом показывая, как неприятно ему все это говорить.
Не может Пашка предать! Не может! взревел Саморяд.
Как ты думаешь, выбросило Окружение свой последний аргумент, в него стреляли практически в упор, а не попали, только ранили, да и то слегка.
Откуда известно, что слегка?
Окружение усмехнулось:
Так ведь он даже в больнице не остался Наверное, задели слегка, и все. Это случайность? Ты знаешь, какие у Кирилла стрелки? Интересно бы знать, сколько ему Кирилл за эту случайность отвалил Ты только погляди, как здорово все получилось! Пестель жив и практически здоров, чеченцы показали свою силу, а ты, Иван Петрович, прости, в дураках остался.
Аргумент был сильный.
И что вы предлагаете? тихо спросил Иван Петрович.
Вань, давай называть вещи своими именами, Окружение поняло, что наступило время решительных слов. Пестельвраг. Понятно, тебе неприятно это слышать. Но онвраг. А что делают с врагами, Вань, а? Как твой отец говаривал: если враг не сдается
Иван Петрович сел, понимая, что уже не в силах унять дрожь в коленках. Окружение показало, как бы между прочим, на одного из своих:
Кстати, вот человек есть. Ты его знаешь. Хороший, профессиональный и, в отличие от Пестеля, современный бухгалтер. И преданный.
Саморяд посмотрел на молодого, отутюженного парня и вздохнул. Окружение тоже солидарно вздохнуло:
Трудно, Вань? Конечно. С предательством тяжело сталкиваться. Только вот мы таким делом заняты, что у нас сантиментов быть не может.
В бизнесе друзей нет, буркнул Иван Петрович.
Именно, печально улыбнулось Окружение. Но ты, конечно, сам решай. Мы же не давим. Да на тебя попробуй надави.
Иван Петрович, конечно, решение уже принял. Саморяд очень хорошо усвоил любимые слова своего отца: «Есть человекесть проблема. А нет человекаи проблема куда-то девается».
Решение было отвратительным, и хотелось отложить его под каким-нибудь благовидным, хотя бы для себя самого, предлогом. А какой может быть предлог? Понятно какой.
Саморяд помолчал немного и снова вздохнул:
Ладно. Поговорю с Пестелем, тогда и решим.
И снова Окружение солидарно вздохнуло.
Если вдуматься, у Ивана Петровича не было абсолютно никаких доказательств предательства Пестеля. Но это если вдуматься. Окружениеоно для того и существует, чтобы Хозяин не вдумывался в то, во что вдумываться не следует.
Окружение выходило из кабинета Хозяина медленно и печально. Никаких улыбок, никакой радостиобщая скорбь.
Окружение разошлось по своим кабинетам, ни слова не говоря о том, что только что случилось.
История с Пестелем вообще не будет больше обсуждаться в ООО «Светлый путь». Имя его забудется прежде, чем он исчезнет сам.
Окружение, может, и не знало, но хорошо чувствовало этот закон: выпал из дракивыпал из жизни.
ЗАПАДНЯ
Ночью Наташу мучили кошмары. То Пестель ей снился, то Глобер, а то вдруг Артур Словно стоит он на веранде «Фазенды» и провозглашает:
Для нашей очаровательной гостьи, великой журналистки Наташки Орановой, впервые в моем исполнении звучит песня «Враги сожгли родную хату».
Даже Кротов привиделся. Как будто бегает он посреди горящего Останкино и орет:
Не заболею! Нет, не заболею никогда! Нет! Нет! Нет!
И там же, посреди пожара, сквозь огонь шли Цветков в обнимку с Ритой, и огонь их почему-то не трогал.
Все так хорошо запомнилось, потому что Наташа постоянно просыпалась. Просыпалась и думала: ну вот, я схожу с ума. И тут же опять засыпала. Просыпалась, и снова делала тот же грустный и незамысловатый вывод.
Где-то часа в четыре заставила себя подняться и выпить коньяка, чтобы уж заснуть окончательно и без кошмаров. В результате проспала, конечно. Проснулась от дикой духоты. Посмотрела в окно: пекло уже началось. Посмотрела на часы: двенадцать!
Вскочила. Душ. Два яйца. Кофе. Спринтерский макияж
Окончательно просыпалась уже за рулем, в машине.
Цветков о вчерашней встрече у подъезда не вспоминал. Смотрел, однако, виновато.
Материал взял, взвесил на руке и отправил в номер, не читая:
Я вам верю. Вы, Наталья Александровна, плохо не пишете. В верстке прочту, просто чтобы получить удовольствие.
И опять посмотрел, как нашкодивший подросток, хитро и виновато.
Одно дело было сделано, оставалось другое, куда более важное и куда более противное: надо пойти и позвонить в посольство. И если этот Глобер здесь, то мы продолжим наши игры. А если его нет? ТогдаКротов. Не зря же он снился.
Когда Наташа выходила из кабинета Цветкова, ее остановила меланхоличная секретарша Юля:
Слышь, Оранова, тебя тут мужик искал с утра. Артур?
Звезда нашей несчастной эстрады?
Юля посмотрела с удивлением:
Нет. Ты знаешь, на звезду не тянет. Немолодой, но очень импозантный.
Портос? Сам объявился, красавец!
Толстый иностранец?
Юля усмехнулась:
Оранова, ты в мужиках-то своих разберись как-нибудь. Дядька приятный. Не толстый, не худой. Интеллигентного вида. Очень интересовался тобой, и особенно твоим домашним адресом.
Немолодой, интеллигентного вида? Нет, не может быть! Бред, чушь! Небось очередной журналист, мечтающий узнать, что она испытывала в тот момент, когда в студии прямого эфира появился террорист.
Надеюсь, адрес мой ему никто не дал? грозно спросила Наташа.
Юля потупила глаза.
Понятно: в нашей стране можно купить что угодно, все зависит от суммы.
Наташа вышла из приемной и направилась в свой кабинет, ждать верстки статьи.
В кабинете сидели девушки-коллеги, которые поздравили ее с тем, что она стала знаменитой. В глазах девушек горела зависть. Разговаривать с ними было неинтересно.
Открыла Интернет. Все новости были только об Останкино. Оказалось, что есть погибшие. Всего несколько человек, но есть. И много раненых.
Один из полевых командиров пугал: мол, мы еще и до Кремля доберемся. Один из начальников прокуратуры успокаивал, что открыты несколько уголовных дел и все взяты под личный контроль президента. А также делился тем, что рассматриваются разные версии: и чеченская, и криминальные разборки, и даже месть по личным причинам. Также говорилось о введении плана «Перехват», который, как водится, никого не перехватил.
В общем, ничего интересного. Наташа стала рассматривать информацию об основных участниках трагедии. Первым делом нашла свой портрет. И биографическую справку, в которой она была названа «известным российским журналистом». Стало приятно.
Вот портрет солидной Маши из солидной газеты. И несколько интервью с ней. Маша беседовала со всеми желающими, явно упиваясь своей нежданной славой.
Наташа делала виддля себя, конечно, что смотрит в Интернете информацию про Останкино. Не то чтобы ищет кого-то конкретнонет, нет, конечно, нет! а просто так глядитможет, что для материала пригодится.
И как бы случайно набрела на фото Пестеля. Точнее, не фотофото не нашли, кадр из телепередачи.
Справка про Пестеля была совсем короткой. Даже возраст был указан не точно: «примерно 45 лет». И еще было написано, что воспитывался Павел Иванович в интернате 1 города Великая Тропа, где ему, собственно, и дали такую революционную фамилию, что жены и детей у него нет и что он является правой рукой известного предпринимателя и мецената Петра Ивановича Саморяда.
Казалось бы, какое дело Наташе до того, что у Пестеля нет семьи? А вот ведь обрадовалась. Какое дело, что Пестельправая рука Саморяда? А вот ведь огорчилась. Казалось бы, решила: не думать о Пестеле. А вот ведь не получается. А все почему? Потому что привыкла думать про мужиков, которые ее интересовали, а с привычкой распроститьсядело трудное.
Еще говорилось, что Пестель категорически отказывается давать какие-либо интервью и это подозрительно.
Подумала: «Дожилинормальная человеческая реакция, да просто человеческая порядочность выглядят подозрительно» Опять пошла звонить во французское посольствозанято.
И тут вдруг ее зовут к телефону. Хотела уже крикнуть: «Нет меня!», но потом подумала: вдруг Ритка? Интересно же, как там у них с Цветковым?
Оказалось, не Ритка.
Здравствуй, Наташа. Это Жан Глобер говорит.
Почему-то испугалась. Надо же! Сама искала его, а тут испугалась. Но надо было сыграть радость встречи.
Жан, дорогой! Как я рада тебя слышать! Я уже сама пыталась найти тебя. Как здорово, что ты в Москве!
Жан расхохотался:
Я так и думать, что Пустышкоэто есть ты. Только твой мог придумывать такой смешной имя! Слушай, Наташа, ты теперьзвезда, да? Твой лицо показывают по всем программам «Новостей». Ты есть знаменитость! Я очень хотеть с тобой повстретиться, чтобы взять небольшой интервью и вообще Прошлое ведь позабыто, да?
Подумала: «Почему мужики совсем не хотят умнеть, только глупеют с возрастом? Ну почему?» Вслух сказала как бы с улыбкой:
Как я рада, Жан, что ты так говоришь! Я сама по тебе соскучилась! Очень хочу тебя видеть.
Потом принесли верстку. Оказалось, что текста на разворот мало. Пришлось дописывать какую-то ерунду.
Потом пошла в столовую. Все поздравляли ее со свалившейся славой. И при этом ни один человек не выразил ей сочувствия за все то, что ей пришлось испытать. Все были абсолютно убеждены: за славу можнои нужно! заплатить любую цену. Любую.
Так день и прошел.
Возвращалась домой в сумерки, в то самое грустное время суток, когда так остро ощущается одиночество и так кисло точит душу тоска. И когда увидела у подъезда Семена Львовича, обрадовалась.
Семен Львович тоже ей обрадовался:
Вот, приехал поглядеть, живы ли вы, и поговорить Хочется мне с вами поговорить, потому что мне за вас неспокойно.
Однако идти пить чай Семен Львович категорически отказался:
Нет, Наташ, на скамеечке посидим немножко. Подышим этим городским воздухом, который у нас принято считать свежим.
Как только сели, Семен Львович сказал:
Я, Наташа, за вас волнуюсь.
Чего? неискренне удивилась Наташа.
Видите ли, Наташа, я появляюсь не перед всеми, а только перед теми людьми, с кем у меня получилось выйти на одну волну, понимаете?
Наташа кивнула.
Семен Львович продолжил. Говорил он очень основательно, становилось совершенно ясно, что пришел он не просто так, а сказать важные слова.
Это я по зверям понял. У зверей, знаете, многому можно научиться. Вот, например, когда хозяин на работу идет, пес не нервничает, знает, что его не возьмут. А когда люди на дачу собираются, психует, хочет, чтобы его взяли. Откуда он знает, куда хозяин едет? Звериони всегда на одну волну с людьми настроены, а вот люди друг на друга настраиваются редко. Когда это происходит, они начинают друг другу сниться.
Что? вырвалось у Наташи.
Такие, знаете ли, вдруг приходят специальные сны, необычные. У вас так бывает?
Наташа вспомнила, что ей долго-долго ничего не снилось, а потом этот жуткий сон. После одного сна она заболела, после другогопришла в себя. Это все было странно, необъяснимо, но ведь случилось именно так!
Вслух сказала тихо:
Бывает.
Вот видите! даже как будто обрадовался Семен Львович, снял шляпу и помахал ею над лысой голой.
Лысый Семен Львович совсем уж потерял ореол таинственности. Слушать его было не то чтобы неинтереснонервно. Но не гнать же хорошего человека?
Почему-то Господь настроил меня на одну волну с вами, вздохнул Семен Львович. Вы мне снитесь. И я во сне все про вас узнаю.
Прямо-таки все?
Семен Львович явно был настроен сказать все, что он настроен был сказать, и поэтому нервозная реакция Наташи его вовсе не волновала.
Сонэто ведь не отражение реальности, это просто другая реальность. Тонкий мир, в реальность которого, я надеюсь, вы верите, стучится к нам при помощи снов. Впрочем, вам, наверное, Магда об этом говорила?
Наташа кивнула и сама спросила:
Ну и что же вам сказал обо мне ваш сон?
Он мне сообщил, что вы попали в западню.
Простите, Семен Львович, а какое вам до всего этого дело? Я с симпатией к вам отношусь, но, согласитесь, мычужие люди, а уж про то, при каких обстоятельствах мы с вами познакомились, даже вспоминать неловко. И потом
Семен Львович договорить ей не дал:
Я же вам говорю: почему-то стал общаться с вами на одной волне, почему-то вы мне снитесь. Сие от меня не зависит, уж простите. Я получаю информацию, которой хочу с вами поделиться, а уж воспользуетесь вы ею или нетдело ваше. Что же до нашего знакомства Да, оно было странным. А что, сегодня знакомятся как-то иначе: спокойно и торжественно? В наше время все прочные знакомства начинаются странно, потому что время странное.
Ну и что за информация, которой вы хотите поделиться?
Мне кажется, что вы попали в западню, повторил Семен Львович, снова надел шляпу и неожиданно спросил:Вас разговоры про карму очень раздражают?
Вопрос был задан неожиданно, поэтому Наташа ответила честно:
Очень.
Ну и ладно. Разговоры про непостижимое многих раздражают. Как карма лечитсяодному Богу известно. Мы же доподлинно знаем только одно: карма лечится жизнью. Помните, я говорил, что Господь дает нам жизнь для чего-то? Так вот. Он мудр. Он не дает человеку жизнь для осуществления глупых целей.
А при чем тут западня? нервно спросила Наташа.
Я хочу сказать вам очень важную вещь: нет такой западни, из которой человек может выскочить в одиночку. Не существует. И если Бог дарит вам кого-то, не стоит сопротивляться Его воле. Самые большие глупости на Земле совершаются именно из-за того, что человек не хочет слышать голос Бога, который звучит в каждом из нас.
Сдерживать раздражение у Наташи уже не было сил:
Этот вывод вам тоже приснился?
Семен Львович развернулся и сказал без раздражения, но как-то очень веско:
Обращайте больше внимания на ваши сны. Тонкий мир знает о нас больше, чем тот, который мы называем реальным. Поэтому в снах можно найти ответы на все вопросы. Обращайте больше внимания на ваши сны.
Семен Львович поднялся и, не попрощавшись, лишь слегка приподняв шляпу, ушел.
Зануда! хотелось Наташе крикнуть в спину уходящему старику. Но она сдержалась.
Сидела на скамеечке, злилась. Этот лысый старикан действительно взбесил ее. Строит из себя бог знает кого, а пришел к ней в первый раз зачем? Трахаться пришел. Подвел, конечно, под это умную базу, но ведь пришел за пошлым. А теперь, видишь ли, советы дает. Да не нужны его советы! И со снами задолбаличто он, что Магда.
Ну, снился ей человек с родинкой на пальце. И что она после этого получила? Известно что. Ну и как этот сонвестник, блин, тонкого мираповлиял на ее жизнь? Да никак не повлиял. Ни-как!
Наташа встала и быстро зашагала к подъезду.
У подъезда маячила фигура.
Наташа остановилась.
Нет! Не может быть! Откуда?
Ей захотелось бежать. Но бежать было некуда.