Сколько сейчас времени?
Он взглянул на часы.
Двенадцать.
Она вдруг расплакалась.
Роджер, всхлипывая, произнесла она, прости меня за вчерашнее, я была такой гадкой
Он лишь кивнул в ответ:
Теперь все будет хорошо. И, выдержав паузу, добавил: У меня теперь есть счет в банке огромный.
Она стремительно к нему обернулась:
Счет? И чуть помешкав, спросила: А можно я куплю себе новое платье?
Платье? Он рассмеялся. Да хоть дюжину. Мы с тобой будем иметь сорок тысяч в год. На всем Западе таких счастливчиков раз-два и обчелся.
Она с ужасом на него посмотрела:
Сорок тысяч в год!
Да.
Боже вырвалось у нее, и она еле слышно проговорила: Я и представить не могла, что такое бывает. На минутку задумавшись, спросила: И мы сможем купить такой же дом, как у Джорджа Томпкинса?
Мне нужен дом, а не сувенирная лавка.
Сорок тысяч в год! снова воскликнула она и тихо добавила: Знаешь, Роджер
Да?
Я с ним никуда не поеду, ну, с Джорджем Томпкинсом.
Даже если бы и захотела поехать, я бы не отпустил, заверил он.
Она сразу изобразила негодование:
Это почему же? Я давно договорилась с ним насчет четверга!
Но сегодня не четверг.
А что же?
Пятница.
Ты с ума сошел! По-твоему, я не знаю, какой сегодня день?
Во всяком случае, точно не четверг. Вот, взгляни! Он протянул ей газету.
Пятница! воскликнула она. Это какая-то ошибка! Тебе продали старую газету, от прошлой пятницы. А сегодня у нас четверг.
Она закрыла глаза, что-то припоминая.
А вчера была среда, уверенно произнесла она. Ведь вчера приходила прачка. Уж это-то я точно помню.
Ты же видишь, что в газете напечатано? с важным видом поинтересовался он. Так что успокойся.
Она встала с кровати и начала искать свои вещи. На лице ее было написано крайнее недоумение. А Роджер как ни в чем не бывало отправился в ванную комнату бриться. Но через минуту до его ушей донесся скрип кроватных пружин. Похоже, Гретхен снова улеглась.
Что случилось? спросил он, высунув голову из двери ванной.
Мне мне страшно, пробормотала она дрожащим голосом. Наверное, у меня что-то с нервами. Не могу найти свои туфли.
Как это? У тебя же полно обуви. Целый шкаф.
Я знаю. Только я почему-то не вижу там ни одной пары. Помоги мне, Роджер.
Сейчас вызову врача.
Не испытывая ни малейших угрызений совести, он подошел к телефону и снял трубку.
Кажется, телефон не работает, сообщил он через минуту. Ничего, попрошу Bebé сходить за доктором.
Врач прибыл через десять минут.
Доктор, по-моему, я на грани срыва, поведала ему Гретхен с напускным спокойствием.
Присев на край кровати, доктор Грегори нащупал пульс на ее запястье:
Видимо, сегодня что-то такое носится в воздухе располагающее к подобным вещам.
Когда я проснулась, в голосе Гретхен слышался суеверный ужас, то выяснилось, что у меня из памяти выпал целый день. А ведь я вчера должна была встретиться с Джорджем Томпкинсом, он пригласил меня покататься верхом.
Что-что? изумился доктор. И внезапно расхохотался. Думаю, Джордж Томпкинс теперь очень не скоро сможет пригласить кого-нибудь покататься верхом.
Он куда-то уехал? поинтересовалась Гретхен далеко не равнодушно.
Да, собирается уезжать. В одно тихое, укромное местечко.
Что это он вдруг? вмешался в разговор Роджер. Решил сбежать с чьей-нибудь женой?
Ничего подобного, заверил доктор Грегори. У него нервный срыв.
Что?! в унисон воскликнули Гретхен и Роджер.
Мозги у него съехали набекрень, у бедняги.
Но он же всегда рассказывал, что Гретхен даже слегка задохнулась, что он соблюдает правильный режим. Он никогда не отступал от своих правил.
Это мне известно, сказал доктор. Сегодня он все утро только об этом и твердил. Думаю, на этой почве и помешался. Слишком старательно придерживался.
Чего? не понял Роджер.
Правильного режима.
Он снова обернулся к Гретхен:
Ну а этой леди я могу прописать лишь одно: хорошенько отдохнуть. Пусть несколько дней посидит дома, дневной сон, минут по сорок. И все войдет в норму. Думаю, леди немного перенервничала, это не страшно.
Доктор, позвал Роджер вдруг охрипшим голосом, как вы считаете, мне тоже нужно отдохнуть? Или, может быть, какие-нибудь витамины? В последнее время я жутко много работал.
Вам?! Доктор Грегори, хохоча, с размаху хлопнул его по плечу. Мой мальчик, вы отлично выглядите, лучше, чем когда-либо.
Роджер быстро отвернулся, чтобы скрыть улыбку. А еще он сорок раз ну, почти сорок подмигнул автопортрету мистера Джорджа Томпкинса, который чуть-чуть криво висел на стене спальни.
Короткая поездка домой(Перевод М. Макаровой)
I
Я оказался рядом только потому, что должен был проводить ее из гостиной до парадной двери. Я плелся сзади. И это была неслыханная милость, ибо она была красавицей, в один миг однажды расцвела, а я оставался все тем же нескладным ровесником (всего на год старше) и едва осмеливался к ней подойти, когда мы на неделю приезжали домой. Вышагивая эти жалкие десять футов, я не смел ничего сказать или просто прикоснуться к ней, но втайне надеялся, что она сама что-нибудь предпримет, шутки ради, из чистого кокетства, просто потому, что мы вдвоем и совсем одни.
До чего же она была обворожительна! С этими коротко постриженными мерцающими волосами, с этой нескрываемой уверенностью в себе, которую к восемнадцати годам обретают красивые американки, такой дерзкой, такой ликующей уверенностью Свет лампы льнул к золотистым прядкам, зарываясь в них, вспыхивая бликами.
Она уже мыслями перенеслась в другой мир туда, где ее ждали в машине Джо Джелк и Джим Каткарт. Еще год и все, я окончательно потеряю Эллен, это я знал точно.
В общем, я плелся следом, каждым нервом чувствуя нетерпение ждущих в машине парней, опьяненный будоражащей рождественской кутерьмой и близостью Эллен, непостижимой ее красотой, заряжавшей сам воздух «сексапильностью», все эти убогие слова, разумеется, весьма относительно передают тогдашние мои ощущения И тут вдруг из столовой вышла горничная и, что-то шепнув, протянула ей листок. Когда Эллен прочла записку, глаза ее сразу померкли, будто упало напряжение в сети, такое иногда случается в сельской местности, померкли и вперились в неведомое пространство. Потом она как-то странно глянула на меня я, вероятно, притворился, что не заметил этого, и, ни слова не сказав, прошла следом за горничной в столовую и куда-то дальше, вглубь дома. Ну а я торчал в холле, листая иллюстрированный журнальчик, минут пятнадцать.
А после в парадное ворвался Джо Джелк, раскрасневшийся от мороза, из-под ворота шубы матово белел шелковый шарф. Джо учился на последнем курсе Нью-Хейвенского университета, а сам я только на втором. Джо был у нас известной личностью, как-никак член баскетбольной команды, и я считал его очень даже неглупым и видным парнем.
Где Эллен, передумала, что ли?
Не знаю, уклончиво ответил я. Вообще-то, она уже собралась.
Эллен! крикнул он. Эллен!
Дверь он не закрыл, и внутрь ворвался ледяной воздух. Джо взбежал на середину лестницы, ведущей наверх, он был своим человеком в этом доме и снова позвал Эллен. К перильцам второго этажа подошла миссис Бейкер, сказала, что Эллен внизу. И в этот момент в дверях столовой снова появилась горничная, явно чем-то взволнованная.
Мистер Джелк, окликнула она вполголоса.
Джо, разом помрачнев, обернулся, почуяв, что ему сейчас сообщат нечто малоприятное.
Мисс Эллен велела передать, чтоб вы ехали без нее. Она приедет попозже.
Что-нибудь случилось?
Она не может пока ехать. Она приедет позже.
Джо медлил, не зная, как быть. Сегодняшняя танцевальная вечеринка была последней на этих каникулах, и он был без ума от Эллен. На Рождество Джо пытался подарить ей кольцо, но она ни в какую, тогда он умолил принять хотя бы плетеную золотую сумочку, долларов за двести, не меньше. Не он один безумствовал, еще трое или четверо парней пребывали в таком же состоянии все десять дней, пока Эллен гостила у родителей. И все-таки у Джо шансы были выше, он был богат, элегантен и в данный момент считался у нас в Сент-Поле самой завидной партией. Я был уверен, что Эллен выберет именно его, однако она вроде бы всем жаловалась, что он «жутко положительный». Видимо, Джо недоставало роковой загадочности, что ж, когда мужчина увивается за молоденькой девушкой, которую пока мало волнует практическая сторона замужества, то ну, в общем, ясно.
Нет ее, немного испуганно, но с вызовом произнесла горничная.
Неправда.
Она вышла через черный ход, мистер Джелк.
Пойду посмотрю.
Он двинулся в сторону кухни, я пошел вместе с ним. Шведки-посудомойки косились в нашу сторону, маскируя свое любопытство сразу усилившимся скрежетом мочалок о сковороды. Вторая дверь, которую навешивали на черный ход зимой, была распахнута, и ветер грохал ею о косяк. Выйдя на заснеженный двор, мы увидели задние огни машины, только что свернувшей за угол в конце подъездной аллеи.
Нич-ч-чего не понимаю, медленно протянул Джо. Поеду следом.
Я не стал возражать, я был слишком напуган грянувшей катастрофой. Мы помчались к его машине и потом на скорости начали метаться по всему кварталу, делая отчаянные, бессмысленные зигзаги, заглядывая в каждую машину. Через полчаса Джо сообразил, что это дохлый номер, в Сент-Поле почти триста тысяч жителей. К тому же Джим Каткарт напомнил ему, что мы должны заехать еще за одной девушкой. Укутавшись в свою словно ощетинившуюся шубу, Джо забился в угол, точно раненый зверь, но поминутно подскакивал и наклонялся вперед, демонстративно всматриваясь в дорогу, страшно раздосадованный.
Девушка Джима совсем нас заждалась и тоже ужасно нервничала, но после того, что устроила Эллен, все это казалось сущей ерундой! Тем не менее мы не преминули про себя отметить, что подружка Джима смотрится великолепно. Да-а, есть в рождественских каникулах эта чудесная особенность: ты, не веря собственным глазам, вдруг замечаешь, как повзрослели твои друзья, как их изменила бурная жизнь вдалеке от дома, а ведь вроде бы знал их лучше некуда, с самого детства
Джо Джелк изобразил галантное изумление, но вместо многословных комплиментов ограничился зычным и хриплым «хо!», и мы покатили в гостиницу.
Наш шофер подъехал не с той стороны, как оказалось, там все места для парковки были уже заняты, но благодаря этой нечаянной заминке мы увидели ее, Эллен, она как раз вылезала из coupe маленького авто. Джон прямо на ходу выпрыгнул наружу, не дожидаясь, когда машина остановится.
Эллен обернулась, но взгляд у нее был слегка отрешенный. Или изумленный? Во всяком случае, в нем не было ни тени тревоги; вероятно, ей сейчас было совершенно не до нас. Джо подбежал к ней, всем своим видом выражая оскорбленное достоинство, и негодование, и безмолвный укор. Я шел сзади Джо и говорил себе, что, в принципе, он совершенно прав. С таким настроем я к ним и подошел.
Тот тип сидел в машине даже не соизволил вылезти, подать Эллен руку. На вид лет тридцать пять. Лицо жесткое, сухощавое и вроде бы со шрамами. Губы его кривила легкая улыбка, довольно злобная. В глазах насмешливый вызов всему человечеству, глаза затаившегося зверя, затаившегося при появлении особей иной породы. Взгляд беспомощный, но свирепый, в нем была обреченность и одновременно самонадеянность. В нем отражалось бессилие из-за невозможности действовать, но при этом готовность воспользоваться малейшим проявлением слабости со стороны противника.
Я машинально отметил, что он из тех парней, которых во времена моего детства называли «пройдохами». Они торчали в табачных лавках, где, опершись одним локтем о прилавок, глазели на заскочивших за сигаретами покупателей, и одному Господу было известно, что у этих типов на уме. Они толклись в гаражах, где тайком чем-то приторговывали, они околачивались в парикмахерских и в фойе театров. Вот к какой категории я мысленно приписал этого типа, если он действительно был из тех самых типичных «пройдох». Такие же свирепые физиономии попадаются иногда среди карикатур Тэда.
Еще подростком я поглядывал в сторону таких парней с опаской, сами же эти окутанные флером порока темные личности смотрели на меня с нескрываемым презрением. Однажды мне приснилось, как один такой тип подходит ко мне и тихонечко говорит: «Ну что, малыш» успокаивающим, по его понятиям, голосом. И тогда я в панике бросаюсь к двери и колочу в нее изо всех сил Вот что это был за субъект.
Джо и Эллен молча смотрели друг на друга; но ее лицо, как я уже упомянул, было несколько отрешенным. На улице мороз, холодина, а она даже не замечала, что у нее расстегнута шуба; Джо протянул руку, запахнул полы, Эллен машинально стиснула рукой ворот.
И тут этот малый, молча наблюдавший за ними из машины, начал хохотать. Причем ни единого слова, просто запрокинул голову и стал хохотать, до изнеможения, но и сам по себе этот смех был оскорбителен; такого не прощают. И я не удивился, когда Джо, вспыльчивый до чертиков, тут же резко обернулся и бросил:
А ты тут при чем?
Малый отвел глаза, но не сразу, и ясно было, что он все равно ни на миг не выпускает Джо и Эллен из поля зрения. Он снова расхохотался, так же вызывающе. Эллен нервно повела плечиками.
И кто же этот этот Голос Джо дрожал от возмущения.
Ну, ты-ы полегче, а-а? врастяжечку произнес «этот».
Джо посмотрел на меня.
Эдди, проводи девушек, ладно? скороговоркой попросил он. Эллен, ступай с Эдди.
Эй ты-ы, полегче, повторил «этот».
Эллен с яростью втянула воздух сквозь стиснутые зубы, но руку у меня не вырвала, когда я повел ее и вторую свою спутницу к боковому входу. Я был крайне обескуражен тем, что она ничего не попытатась сделать и будто даже провоцировала их своим молчанием.
Джо! Не заводись! крикнул я, обернувшись. Пошли!
А Эллен между тем сама тащила меня за руку, чтобы я шел быстрее. Когда мы уже нырнули в вертящиеся двери, мне показалось, что тот наглец вылезает из машины.
Спустя десять минут я стоял у дамской гардеробной и ждал девушек, вдруг вижу: из лифта выходят Джо и Джим. Причем Джо ужасно бледный, глаза остекленевшие, по лбу течет кровь, белый шарф тоже в крови. А обе их шляпы, и его и Джима, у Джима в руке.
Он заехал Джо медным кастетом, вполголоса объяснил Джим. Джо даже отключился на целую минуту. Скорее отправь коридорного за примочкой и лейкопластырем.
Мы припозднились, и в холле никого уже не было; снизу периодически доносились всплески джазовых мелодий, будто бы вихрь танца на миг отдувал в сторону тяжелые шторы, а потом они снова смыкались. Как только Эллен вышла из гардеробной, я сразу повел ее вниз. Проскользнув за спиной хозяев бала, встречавших гостей, мы вошли в полуосвещенную комнату с чахлыми пальмами, куда пары удалялись передохнуть. Мы сели, и я рассказал ей про Джо.
Он сам виноват, неожиданно заявила она. Я же сказала ему, чтобы не вмешивался.
Ничего подобного! Ничего она ему не говорила, только тихонько цокнула языком от нетерпения. Я не выдержал и возмутился:
Ты удираешь через черный ход, исчезаешь куда-то почти на целый час! А потом появляешься с каким-то неотесанным бандитом, который высмеивает Джо прямо в лицо.
Неотесанным бандитом, повторила она, словно пробуя на вкус, смакуя эти слова.
А что, разве не так? Интересно, где ты ухитрилась его подцепить?
В поезде, ответила она и, похоже, сразу пожалела о своей откровенности. Знаешь, Эдди, не лез бы ты не в свое дело. Видел же, что случилось с Джо?
У меня даже перехватило дыхание. Эллен, совсем рядышком, во всем блеске юной чистоты и свежести, такая беззащитная, хрупкая, прелестная, и такое говорит
Это же разбойник, самый натуральный! крикнул я. Он может сделать с девушкой все что угодно. Он ударил Джо кастетом. Представляешь? Кастетом!
А здорово ударил?
И так она это спросила, будто уже сто лет ждала от меня ответа, а я все чего-то мямлил. Зато теперь она смотрела прямо на меня, ей действительно было важно услышать, что я скажу; на один-единственный миг она пересилила свою отрешенность, но потом она снова отгородилась. Я говорю «отгородилась», потому что вскоре заметил, что, как только заходила речь о ее дружке, веки Эллен слегка опускались, словно загораживая что-то все загораживая, от моих глаз.
Наверное, я должен был что-то сказать, но так и не решился ее отчитать. Слишком неодолимо было очарование ее красоты и неотразимости этой красоты. Я даже начал изобретать для Эллен оправдания: возможно, тот человек совсем не такой, каким себя выставляет; возможно что гораздо романтичнее, она с ним ради того, чтобы кого-то спасти. Когда я об этом подумал, в комнату отдыха начали забредать знакомые, пошли всякие расспросы, разговоры. Продолжать эту беседу мы больше не могли и поэтому вышли в зал и раскланялись с местными дуэньями. А потом мне пришлось отпустить ее в безбрежное и яркое море танцующих, и она самозабвенно закружилась среди столов, заваленных нарядными хлопушками и сувенирами, охваченная южной негой, со стоном исторгаемой медными глотками труб и саксофонов. Чуть погодя я увидел Джо, уже с полоской пластыря на лбу. Он сидел в уголке и так смотрел на Эллен, будто это она ударила его кастетом. Я не стал к нему подходить. И вообще мне было как-то муторно что-то подобное я ощущал иногда после дневного сна, вдруг казалось, будто все стало совсем другим и я проспал что-то очень-очень важное.