Может, у него и есть сын, сказали «по шестьдесят», но торговыми делами он не занимается, а занимается дочь.
Ситуация требовала прояснения. Сертификаты с обеих сторон вызывали абсолютное доверие, так что можно было хоть сейчас глотать их вместо таблеток. Но люди, к сожалению, принимали внутрь не сертификаты, и отвечать за родственную неразбериху, пришлось бы, в случае чего, нам. И тогда мы обратились к московскому предпринимателю киевского происхождения по фамилии Хлопцов.
Хлопцов был не просто предпринимателем. Он былсвободным предпринимателем! Он был рождён вольным, как ветер, и мог бы, наверное, стать капитаном дальнего плавания, или бродячим артистом. Но стал предпринимателем. И особенности своей натуры реализовал в этой профессии.
Он терпеть не мог каких-либо рамок, докучливых указаний, или строгих требований. А потому не знал законов, не интересовался документацией и презирал налоги. Разговоры о перечислении денег через банк вызывали в нём уныние, словосочетание «счёт-фактура» испуг. Он отвергал излишества в бизнесе, и не только бумажные, но и технические: очень долго у него не было даже компьютера, что нас несказанно удивляло.
Хлопцов понимал бизнес так: вот ты, а вот я, ты даёшь мне в руки деньги, я отдаю тебе товар. Это честно, это быстро и без лишних свидетелей. Возможно, кому-то такой способ ведения дел мог показаться примитивным, но зато вы всегда могли рассчитывать на то, что найдёте у него нужную продукцию и по очень привлекательной ценетолько платите. Потому что Хлопцов знал всё и знал всех, знал места, где можно купить товар дешевле, и, что более важно, места, через которые дешёвый товар можно вынести. И хотя в последнее время по объективным причинам мы работали со Хлопцовым всё реже, за информацией по спорным таблеткам обратились именно к нему.
Хлопцов, как этого и следовало ожидать, преспокойно торговал и «по шестьдесят», и «по девяносто». Про борьбу между «родственниками» он слышал, но сказал, что пока неизвестно, кто из них победит, и тут же предложил нам оба типа расфасовки «дешевле, чем у остальных». Мы поблагодарили его, но сказали, что на всякий случай до выяснения ситуации прекратили продажу средства вовсе. А через некоторое время Хлопцов позвонил и сообщил, что ««по шестьдесят» теперь считаются настоящими, потому что они победили окончательно».
И теперь, когда я смотрю на какие-либо таблетки, то невольно задаю себе вопрос: победили в данном случае или нет они окончательно?
Так вот, торговали мы однажды весьма популярным препаратом. Как вдруг в одной из центральных газет появилась статья кандидата медицинских наук, который сообщал, что данный препарат чрезвычайно опасен для здоровья, продаётся без разрешения, а производителя по указанным телефонам обнаружить не удаётся. С прискорбием кандидат извещал также, что «по непроверенным данным на Алтае от этого средства один человек уже скончался».
И статью мгновенно, буквально в неделю, перепечатали многие региональные издания, в том числе и наш «Сбоковский обозреватель».
Ну, что с того, напечатали и напечатали, на то они и газеты, чтобы печатать. Если бы не одно «но». Нас вместе с нашими отделами чуть не разнесли покупатели. Они кричали, потрясали газетами и требовали вернуть деньги за употреблённый ими препарат. Пока за препарат. А потом, может быть, и за утраченное здоровье.
Мы в панике достали сертификаты и обнаружили, что на них имеются все необходимые согласования и разрешения. Позвонили производителю и в отличие от «кандидата в доктора» дозвонились с первого раза. Спросили, что за шумиха в газетах, и в ответ услышали со вздохом, что их предприятие, по всей видимости, решили «съесть». С этими данными можно было выходить к негодующей толпе.
Господа покупатели, обратились мы к её благоразумию. Наши представители только что разговаривали с производителем данного средства. Он заверяет, что вся продукция абсолютно качественная. А вот, пожалуйста, и бумаги. Вот же бумаги, господа! Имеются все разрешения. Господа покупатели! Господа покупатели!
Но господа выстраивались в очередь за деньгами, которые мы по угрозе вышестоящей инстанциитуда уже поступили жалобыначали возвращать. И это для нас было опасно. Ведь если бы мы стали возвращать деньги за каждую проданную упаковку, то понесли бы катастрофические убытки. А за что? На каком основании? Поэтому я решил сделать упреждающий удар: написать свой «ответ Чемберлену» и опубликовать в том же «Сбоковском обозревателе».
О, как же хорош я был в этой статье! Как убедителен и авторитетен, как саркастичен, тонок и беспощаден. Я доказал нелепость обвинений, я показал фальсификацию фактов. Блеск стиля, мощь интеллекта, гейзер сатиры! Я просто сравнял с землёй этого кандидата. Я выставил на всеобщее осмеяние его фразу «по непроверенным данным».
«Что ж, Алтай далеко, стерпит, под предполагаемый хохот читателя острил я. Но это пишет учёный, кандидат медицинских наук! Интересно, защитил бы он диссертацию, если бы на защите сказал: «Этот препарат плохой, потому что, по слухам, в Урюпинске, от него больным плохо. А этот хороший, так как, по непроверенной информации, в Васюках от него хорошо»?».
А в конце я наставлял оппонентов: «Бороться надо не с добросовестными предприятиями, а с дельцами, заполонившими страну поддельной продукцией. Защищаясь от подделок, производители вынуждены постоянно менять упаковку. И препарат, о котором мы сегодня ведём речь (и это нам по секрету сообщил представитель предприятия-изготовителя), скоро вместо синего пакетика будет фасоваться в фиолетовый. Так что будьте внимательны!»
Покупатель, без сомнения, должен был оценить статью и согласиться, что ею я нанёс сокрушительный удар клеветникам. А также вследствие этого отказаться от каких бы то ни было материальных претензий к нашей фирме. Оставалось только статью опубликовать.
Я позвонил главному редактору Зачинину и изложил суть дела: так и так, в связи с тем, что перепечатка в его газете статьи, тезисы которой не соответствуют действительности, наносит мне прямой урон, и финансовый, и имиджевый, не мог бы он в рамках освещения темы с различных точек зрения опубликовать и мой материал? Главный редактор Зачинин подумал и, не сказав ни да ни нет, предложил отправить ему материал по электронной почте. Что я и сделал, приложив нижайшую просьбу по возможности не очень тянуть с ответом.
Между тем покупатели продолжали нас осаждать, но я как воспитанный человек (если вы только что отобедали, то приятного вам пищеварения!) выдержал паузу и позвонил Зачинину лишь через два дня. Оказалось, он статью ещё не читал и посоветовал мне позвонить к концу следующей недели.
Я едва дождался назначенного срока, но Зачинин и здесь ничего утешительного не сообщил: у него совсем не было времени на чтение. Мы договорились на следующий вторник. А в следующий вторник главный редактор Зачинин мне отказал. Он сказал, что статья большая, почти на полполосы, и в газете нет столько свободной площади. Аргумент, что моя статья ничуть не больше той, с которой она пытается спорить, его не убедил. На том мы и расстались.
С тех пор я стал относиться к главному редактору Зачинину с большим недоверием (продолжая, впрочем, выписывать газету «Сбоковский обозреватель»). И простил его лишь в начале нынешнего года, когда их редакция сделала в нашей фирме достаточно большую покупку, пусть и в обмен на рекламу. За такое я готов простить что угодно кому угодно. Расположение коммерсанта вообще очень просто завоевать. К тому же, как ни крути, другого издания, равного «Сбоковскому обозревателю», в области попросту нет.
А статью я опубликовал в другой газете. И на следующее утро у наших прилавков вновь появились покупатели. Вы думаете, это хорошо? Я думаю, это плохо. Потому что покупатели пришли не за покупками. Они опять пришли к нам за деньгами. Они утверждали теперь, что настоящий препарат продаётся только в фиолетовых пакетиках, предъявляя в доказательство мою вчерашнюю статью. Обвиняли нас в обмане и грозили обратиться куда следует, если мы тотчас не вернём им деньги.
Посовещавшись, деньги мы вернули. К чему нам лишние жалобы?
В заключение немного о детях.
Ксения сдала экзамены, в том числе по спецпредметам, на одни пятёрки. Мы не были к этому готовы и несколько раз перепроверяли: может, в ведомостях что напутали? Нет, не напутали. С другой стороны, чему удивляться, когда есть в кого? Да и в течение года мы её воспитывали.
Как-то раз читаем нотации, а рядом играет Полина.
Ты должна хорошо учиться, наставляет мама Ксюшу. У тебя есть для этого всё необходимое, а родители не преступники и не пьяницы.
Кто вас знает, бормочет Полина.
Из почтового ящика недавно достал письмо «Тебе, незнакомка!» Отправлено из войсковой части. Адрес наш. Комунепонятно: всё-таки три женщины в доме. С подозрением смотрел на жену. Письмо забрала Ксения.
Полина окончила первый класс. По математике считают трёхзначные числа, по русскому учат сложные правила. А в жизни она переходит от критического осмысления действительности к построению планов на будущее. Я её недавно за что-то отчитал. Она ушла к маме и сказала: «Когда папа станет старый, я его буду палкой по спине бить». Так что будущее моё рисуется безрадостным.
Надеюсь, у вас больше оснований для оптимизма. Будьте здоровы, особенно берегите спину.
Э. Сребницкий.
Глава 28
Здравствуйте, дорогие Григорьевы! А мы опять в отпуске! Едем к морю в город Геленджик.
Среди сбоковских знакомых за нами с Олей прочно закрепилась репутация любителей российских курортов, хотя изредка мы выбираемся и за границу. Но не стремление соответствовать репутации толкает нас летом на приключения, гарантированные отдыхом на родных просторах. Просто южное море оно и есть южное море, и если стоит задача сэкономить деньги для работы, но в то же время позагорать, покупаться и съездить на пару экскурсий, то мы выбираем его.
Тем более что это помогает раскрытию темы моих сочинений: «Правдивое описание жизни малого предпринимателя», ведь путешествия по России дают пытливому исследователю достаточно возможностей запечатлеть многострадальную, и чего греха таить, многогрешную физиономию наших коллег по цеху малого бизнеса. Но вначале не про коллег. Вначале про дорогу.
Ехали мы поездом. Хоть и скорым, но грязненьким, как многие летние поезда, со щелями в окнах, отсутствием кондиционера и неработающим вагоном-рестораном. Но даже в такой поезд билеты удалось достать с трудом, а на мою десятилетнюю племянницу Галю, взять которую на море возможность представилось только перед самым отъездом, билет, вообще, был куплен в один конец и то с переплатой.
Надо сказать, что от железной дороги за свою насыщенную поездками жизнь я натерпелся предостаточно. И тем ехиднее гримасы судьбы, что едва не каждый год я отмечаю День железнодорожника, поскольку у моей жены славная железнодорожная семья, а папа награждён знаком «Почётный железнодорожник».
Иногда после отпуска мы заезжаем к родителям в гости, а тут как раз и праздник подоспел. Под свежим впечатлением прошедшего путешествия мы осыпаем железную дорогу последними словами, запивая их здравицами в её же честь. А в футболе, между прочим, я болею за «Локомотив». Но всё это не мешает нам с железной дорогой, по крайней мере, с той её частью, которая занимается пассажирскими перевозками, горячо не любить друг друга. Правда, её нелюбовь я ощущаю постоянно, а она мою, подозреваю, игнорирует.
Но в путешествии поезд обладает неоспоримым преимуществом перед машиной: его не надо самому вести, ты лежишь, а он едет, а потому, отправляясь в отпуск, мы год от года выбираем преимущественно данный вид транспорта. Можно ещё, конечно, летать самолётом, но жена моя соглашается на столь отчаянный шаг лишь раз в несколько лет и то после долгих страданийпричём, не только с её, но и с моей стороны: ведь это я толкаю нашу несчастную семью на неминуемую гибель. Так что лучше уж путешествовать как привыкли.
И значит, ехали мы поездом, проезжая реки и озёра, деревни и города. И вот доехали до Пензы.
Пенза нам город не посторонний. Олин папа оттуда родом, из села Голицино. И Олин дедушка, помню, рассказывал, как в поместье приезжала княгиня, соответственно Голицина, и кидала собравшимся крестьянам конфеты. (В КВНе у пермской команды было: «Господа, пойдёмте кормить крестьян с руки!»).
Князья наведывались в поместье нечасто, ибо дорога, ведущая туда, была так плоха, что служила не столько средством связи между населёнными пунктами, сколько преградой между ними. В таком состоянии дорога просуществовала несколько столетий, до самого последнего времени, пока на голицинских жителей нежданно-негаданно не свалилось счастье: управлять областью взошёл губернатор, оказавшийся родом из этих мест.
Нынешние управители не чета князьям: вмиг от областного центра до дома губернаторской мамы пролегла асфальтовая красавица-дорога. Мы не знаем как справиться с двумя извечными российскими бедами? Предлагаю, оставив невыполнимое, сосредоточиться на дорогах, для чего выдвигать кандидатуры региональных руководителей исключительно с мамой в дальнем районе.
В Голицино же теперь ездить стало одно удовольствие. И Олин папа отправился к родным очагам. Но оказалось, очага уже нет: на месте их дома чернела распаханная под посевы земля.
Слушай, Колька, сказал папа своему двоюродному брату (в пензенской глубинке все друг друга до старости называют Колька, Петька, Ванька, Светка, и даже дедушка у нихдедушка Мишка). Слушай, Колька. Пусть дома нет, но есть же земля! А говорят, если к родной земле телом прижаться, сил наберёшься. Давай полежим.
Давай, согласился Колька (Кольке было далеко за семьдесят).
Скинули они верхнюю одежду, улеглись в трусах на землю, принялись беседовать.
В это время мимо проходили люди. И проходя, стали коситься: лежат посередь поля в исподнем два мужика, вроде, не пьяные, и разговаривают. Не прошло и получаса, как со стороны, куда проходившие убыли, примчалась вся деревня: старые, малыевсе, кто мог ходить.
А, Колька, узнали деревенские, здорово!
Здорово.
Щаво это т вы тут делайте?
Да вот брат Васька приехал, на родной земле решили полежать.
А-а. А нам сказали, там два зращенца лежат.
Кто лежат?
Ну, эти зращенцы. Мы уж обрадовались.
А щаво обрадовались-то?
Да как же? Интересно поглядеть.
А мои бабушка с дедушкой жили в уральском городе Миассе, который когда-то по-настоящему стал расти вокруг медеплавильного завода купца Лугина (по другим сведениям Лугинина) и заселялся крестьянами, перевозимыми из центральных губернийТульской, Рязанской, Пензенской. И мои бабушка с дедушкой, как и их бабушка с дедушкой, всегда жили в окрестностях этого завода, в районе, неофициально именуемом «Пензия». Так что, возможно, и мои корни из Пензы.
Короче, проезжая через Пензу, мы не могли не выйти и не подышать живительным воздухом своей исторической родины. А заодно купить прессу, единственным образцом которой на перроне оказалась центральная газета «Комсомольская радость» с пензенским вкладышем.
Вы, конечно, знаете, что такое «Комсомольская радость». Это очень популярная, но не всегда приличная газета. Дома мы перестали её выписывать после того, как получили номер с аншлагом на всю первую полосу: «Отец отдал своему сыну половой орган!» Правда, последний год (компромиссы жизни) начали выписывать эту газету вновь: что делать, у неё большой тираж, и там рекламируют продукцию, представляющую для нас коммерческий интерес. «Ну, половой, ну, орган, ну, отдал, рассудили мы. Дело родственное. Может, у них в семье так заведено: от отца к сыну передаётся». И кроме того, пора бы уже признать, что многократно превосходящие силы органов давно одержали победу над общественной моралью.
И значит, купили мы в Пензе «Комсомольскую радость». Как только поезд тронулся, достали её и начали листать. Листаем: вот про политиков, вот сплетни про звёзд, вот «клубничка», и доходим наконец до пензенского вкладыша. А там на первой странице огромный заголовок: «Каждой свиньенашу заботу!», или что-то в этом роде. И ниже: «Тематическая страница о заботах свиноводов».
Мы вначале не поняли, а потом от смеха чуть в рундук не залезли. Переворачиваем газетунет, «Комсомольская радость» со всякими штучками-дрючками, девицами полуобнажёнными. Открываем вкладышпро свиней. Видимо, местный редактор-коммунист заставил своих журналистов писать родные его сердцу материалы в стиле советского прошлого. Мне запомнилась центральная фотография тематической подборки, где какой-то мужик стоял в окружении многочисленных свиней и стихотворная подпись гласила: «Вот свинья даёт приплод, рад и счастлив свиновод!»