Сбежавшие сестры - Тейлор Сэнди 7 стр.

Раз в месяц мы смотрели фильмы на старом проекторе, который все время ломался, но мы не жаловались. Мы посмотрели «Тридцать девять ступеней» и «Хороших компаньонов», вместе хихикали над шутками Джорджа Формби, над Лорелом и Харди. В тот вечер, когда показывали «Как зелена была моя долина», в зале собралась вся деревня, потому что события фильма разворачивались в Уэльсе и всем хотелось его посмотреть. Мест не хватало, поэтому дядя Дилан устраивал сеансы два дня подряд, и мы с Лотти ходили оба раза. И оба раза плакали, когда отец маленького Хью погибал в шахте. Многие вокруг нас тоже всхлипывали, так что, пожалуй, мало кого фильм оставил равнодушным. Даже у мужчин глаза блестели от сдерживаемых слез. Мальчишкам же больше всего нравились вестерны. Они орали во все горло и встречали возмущенными криками плохишей, гнавшихся за Хопалонгом Кэссиди, который удирал от них на своем верном коне Топпере. После сеансов мальчишки носились по улице, стреляя друг в друга понарошку и притворяясь мертвыми.

 Инфантилы,  фыркала Лотти с гримасой.

Мы с ней обожали эти вечера, когда можно было сидеть в темноте маленького зала и есть конфеты, которыми делилась Эгги. Особенно приятно было в ненастные дни, когда дождь стучал по крыше, а мы прятались от него в тепле и уюте.

По воскресеньям с утра мы ходили в церковь. Думаю, Бог не возражал, что среди прихожан затесались две отпавшие от церкви католички и агностик. Местная часовня была очень простая, совсем не похожая на католическую церковь в Бермондси, украшенную статуями и позолоченными колоннами. Я скучала лишь по образу Девы Марии. Дядя Дилан не наряжался в роскошное облачение и не грозил никому вечными муками в геенне огненной; он проповедовал любовь и прощение. Он молился не только за наших ребят, сражающихся на войне, но и за вражеских солдат, которые, по его словам, были такими же простыми молодыми парнями, как наши. Чьи-то сыновья, чьи-то братья, любимые внуки. Их тоже кто-то любил, и, если они погибали, воюя за свою страну, о них тоже скорбели. Дядя Дилан говорил, что и они заслуживают наших молитв.

Мы с Лотти стали ходить в церковный хор и петь гимны на валлийском. Я ничего не понимала, но меня это ничуть не беспокоило. Католическая месса велась на латыни, так что в ней я тоже не понимала ни слова.

Весна сменилась летом, и мы вдоволь набегались по холмам и полям вокруг Гленгарита. Мы понимали, как нам повезло оказаться в этом чудесном месте. Совершенно незнакомые люди распахнули для нас с Олив двери своего дома и открыли нам свои сердца. Я никогда не забуду это лето, когда мы жили без забот и могли побыть детьми.

Лишь одно нас печалилото, что мама, Тони и Фредди по-прежнему оставались в Бермондси. Если бы только мама могла видеть, где мы живем и как хорошо это сказывается на нашем здоровье! Мы пополнели. Кожа у Олив прямо-таки сияла после долгих часов на свежем воздухе, и мы обе приобрели здоровый цвет лица. В Бермондси все были бледными. Если бы мама просто села на поезд и приехала, то своими глазами увидела бы, как здесь чудесно. Но в письмах она лишь отвечала, что Фредди болезненный малыш, так что они пока не могут отправиться в путь.

Однажды вечером мы с Лотти пошли к пруду и уселись на траве.

 Я просто не понимаю, Лотти,  призналась я.  Если Фредди болезненный, то ему как раз и нужно попасть сюда, разве нет? Уехать из сырой квартиры, подальше от смога и бомбежек. Почему она не едет?

 У взрослых все сложно, Нелл,  ответила Лотти, снимая очки и протирая их краешком подола.  Полагаю, дело в страхе перед неизвестностью. Мой папа говорит, что в жизни самое главноес радостью встречать перемены и хвататься за каждую возможность. Нужно посмотреть в лицо страху и решиться.

 Там, откуда я родом, о таком даже не думают. По-моему, всем даже нравится чего-нибудь бояться. Наша соседка миссис Бэкстер жутко боится грома и молний, так что однажды в грозу она бросила своего бедного одноногого мужа и начала со слезами и воем ломиться к нам в дверь. Потом она спряталась под стол и сидела там, пока все не закончилось. Не вылезла, даже когда мы ужинали. Думаю, если бы мы ей предложили взглянуть в лицо страху, она бы нам просто врезала. Понятия не имею, почему нельзя спрятаться под собственный стол.

 Я знаю, мне повезло, что родители учат меня думать самостоятельно,  сказала Лотти.  Не хочу сказать, что они любят меня больше, чем твои тебя, ты не подумай, Нелл. Но они объяснили мне, что нельзя позволять страху вставать на пути у моих стремлений и что нужно отстаивать свои убеждения.

Я кивнула:

 Мы явно родом с разных планет, Лотти, но мне нравится все, чему я у тебя учусь. Если бы мы не встретились, я никогда бы обо всем этом не узнала.

Лотти приобняла меня за плечо:

 А я многому учусь у тебя, Нелл. Вот нам повезло, а?

 Да.

 Уверена, твоя мама скоро наберется смелости и сядет на поезд.

 Надеюсь, потому что Олив уже совсем не говорит о ней. Так ведь может дойти до того, что она начнет называть мамой тетю Бет.

 Ну тогда тебе просто придется напомнить ей, что в Бермондси у нее есть мама, которая ее очень любит.

Я коснулась своего медальона и сжала его в руке.

 Красивый,  заметила Лотти.

Я открыла створку и показала ей фотографии.

 Это твои родители?  улыбнулась она.

Я кивнула:

 В день свадьбы.

 Прекрасная пара, только вид у них такой, будто их ведут на казнь.

 Мама сказала, что они ужасно нервничали.

 Твой папа сейчас на войне?

 Да, у всех ведь так, верно?

 Почти.

 В каком смысле?

 Ну, мой папа тоже на фронте, но не воюет.

 А что же он там делает?  удивилась я.

 Развлекает солдат.

 О!

 Он выступает в составе концертной бригады. Мой отец против убийства себе подобных, Нелл. Я уверена, что, не стань папа фронтовым артистом, уже угодил бы в тюрьму. Но, по его словам, он лучше будет сидеть в камере, чем согласится убить другого человека.

 Но ведь развлекать солдат тоже нужное дело.

Лотти перевела взгляд на пруд:

 Он ведь не трус, понимаешь?

 Конечно, нет, Лотти. Судя по твоим рассказам, твой папа просто замечательный.

Лотти выдавила улыбку:

 Так и есть.

Внезапно раздалось низкое гудение. Мы запрокинули головы и, к своему ужасу, увидели, что к деревне, спускаясь все ниже к домам, едва не задевая деревья, подлетает самолет. Лотти схватила меня за руку, и мы кинулись бежать, вот только не знали, куда спрятаться. Гудение становилось все громче, и теперь самолет начал издавать звук, похожий на кашель.

 Он сейчас разобьется, Нелл!  воскликнула Лотти.

Вдруг с другой стороны улицы нас позвал какой-то мальчишка:

 Сюда! Скорее!

Мы бросились к нему, и нас провели через пекарню на задний двор, где было подготовлено убежище Андерсона. Мистер и миссис Эванс, владельцы пекарни, жались друг к другу на скамейке, а остальные, в основном мальчишки, сидели на полу. Мы, как могли, втиснулись рядом с ними, радуясь, что нашли укрытие.

 Спасибо,  поблагодарила Лотти мальчика.

 Ну мы же не хотим, чтобы такие прелестные крошки, приехавшие к нам в эвакуацию, погибли под завалами, верно, милочка?  усмехнулся он.

Лотти тут же возмутилась:

 Во-первых, я тебе не «милочка», во-вторых, если взглянуть на статистику по стране, ты обнаружишь, что мы обе вообще-то выше средних показателей роста для своего возраста.

Мальчишка не успел ответить на эту тираду, потому что наше укрытие сотряслось от жуткого взрыва, и даже земля под нами затряслась. Миссис Эванс перекрестилась.

 Господи помилуй,  произнесла она.  Чья-то бедная душа отошла к Богу.

 Ну будем надеяться, что это немец,  сказал один из мальчишек.

 Дэвид Винн!  одернула его хозяйка.  Разве наш добрый пастор не учил тебя, что все мы дети Господа и неважно, откуда мы родом и во что верим?

Мальчик виновато понурился:

 Простите, миссис Эванс.

 Стыдись, Дэвид.

 Но это и впрямь немцы,  тихо заметил другой мальчик.  Самолет был «хенкель».

 Ну кто бы там ни бы, такой смерти он не заслужил,  отрезала миссис Эванс.

 Как думаете, куда он упал?  спросил Дэвид.

 Надеюсь, что в поле,  отозвался второй мальчишка.  Надо пойти посмотреть, не нужна ли кому-то помощь.

 Думаю, там уже никому не помочь,  возразил мистер Эванс.  Лучше бы тебе туда не ходить, Герринт, кто знает, на что наткнешься.

 Я осторожно,  отмахнулся мальчик.

Герринт, похоже, был заводилой среди этих мальчишек. Он встал и шагнул к выходу, а мы все последовали за ним.

Снаружи мы увидели, что за деревьями поднимаются дым и пламя. Люди со всех сторон уже бежали в ту сторону. Герринт повернулся к нам.

 Вам, пожалуй, лучше остаться здесь,  объявил он.  Кто знает, что там творится.

Полицейская машина вывернула на улицу и так резко остановилась возле пекарни, что тормоза завизжали. Из автомобиля вылез полицейский, который принялся кричать, чтобы никто не совался на место взрыва.

 Оставьте это профессионалам!  рявкнул он.

 Еще не хваталооставить все таким профессионалам, как ты, Глин Томас,  огрызнулась миссис Эванс.  Где ты там пропадал столько времени?

 Я как раз сел пообедать, миссис Эванс.

 Да уж, и, зуб даю, съел все до последнего кусочка, прежде чем сесть в машину.

 Вы же знаете, как Элис не любит, когда еда пропадает.

Миссис Эванс скрестила руки на груди, бросив на него гневный взгляд.

 Временами, Глин Томас, я вообще не могу понять, с чего вдруг ты подался в полицейские.

 Это призвание, миссис Эванс.

 Сомневаюсь, но, раз уж ты тут, пора бы тебе заняться делом.

 Уже бегу.

Миссис Эванс бросила взгляд на второго полицейского, сидевшего в машине.

 А что твой напарник?

 Ему жена дала с собой сэндвич перекусить.

Миссис Эванс насмешливо вскинула брови и удалилась в пекарню.

 Господи, дай мне сил,  бросила она через плечо.

 Пора за работу, Глин,  напомнил мистер Эванс.  Я поеду с вами. Герринт, тебя тоже возьмем.

 А как же мы?  спросил Дэвид.

 Вы оставайтесь здесь. Не помешает прочитать пару молитв. Думаю, этим несчастным сейчас особенно нужно заступничество Всевышнего.

Мы с Лотти отправились домой, погруженные в тяжелые мысли. Война добралась и до Гленгарита. Это происшествие потрясло нас обеих.

 Вот так живешь и не знаешь, что случится в следующую секунду. Я скучаю по родителям, Нелл. Ужасно скучаю.

Тяжело было видеть Лотти в таком состоянии. Она всегда излучала уверенность. На все у нее был ответ. Но это страшное событие выбило ее из колеи. Теперь Лотти словно стала обычным человеком, простым смертным, как все остальные. Я взяла ее за руку:

 Мой папа говорил, что иногда и с хорошими людьми случается что-то плохое и с этим ничего не поделать. У всех бывают черные дни.

 Как думаешь, каким был этот человек?  продолжила размышлять Лотти.  Сколько ему было лет? Не ждет ли его невеста или жена?

 Или дети,  добавила я.

 И ведь его семья никогда так и не узнает, верно? Всю жизнь они будут надеяться и ждать, что вот-вот откроется дверь и войдет он. По-моему, это самое печальное,  вздохнула Лотти.  Не знать и жить в ожидании.

 Мне кажется, я бы почувствовала,  задумалась я.  Мне кажется, я бы сразу поняла, если бы близкий для меня человек умер.

 Знаешь что, Нелл?

 Что?

 Ты единственная, не считая моих родителей, с кем я могу вот так поговорить. Спасибо, что дружишь со мной.

Мы остановились на дороге и обняли друг друга, разрыдавшись. Так мы и стояли, пока нас не нашли дядя Дилан и тетя Бет.

 Слава богу, вы обе целы!  воскликнула тетя Бет, кинувшись к нам.

 Это было ужасно,  пожаловалась Лотти.

 Все позади,  сказал дядя Дилан.  Вам ничто не угрожает.

Двух немецких пилотов похоронили на маленьком кладбище Гленгарита. Проводить их в последний путь пришла почти вся деревня, лишь немногие предпочли остаться дома. Панихида была простой. Мы спели гимны и помолились за этих молодых людей, отдавших жизнь за свою страну. Мы помолились о семьях, которые потеряли близких и никогда не узнают о их судьбе. Самолет весь выгорел, и никто не смог выяснить, кем были эти люди, но, по крайней мере, их похоронили по-христиански. Жители деревни отдали дань уважения этим ребятам. Пусть это были чужие сыновья, они заслуживали сострадания, и в тот день жители Гленгарита сумели его проявить.

Глава одиннадцатая

Мама все не приезжала, и я не понимала почему. В Бермондси ее ничто не держало. Здесь она была бы в безопасности, как и Тони с малышом. Я написала ей, уговаривая приехать поскорее. Через пару недель пришел ответ. Олив была в кондитерской, в гостях у Эгги, так что я забрала письмо, поднялась в спальню, села на кровать и начала читать.

Я побежала вниз, чтобы показать мамин ответ тете Бет. Она села за стол и прочитала письмо.

 Не знаю, что сказать, Нелл. Похоже, ее решение окончательное.

Меня охватил гнев. Она ведь обещала! Мы бы никуда не поехали, если бы знали, что она откажется последовать за нами.

 Но почему?  воскликнула я.  Она же знает, что всем здесь будет безопаснее. Ей всего-то и нужно сесть на этот треклятый поезд, больше ничего, неужели это так сложно?! Фредди смог бы здесь окрепнуть, я уверена, а Тони со временем привык бы. Я просто не понимаю!

 По правде говоря, я с тобой согласна, Нелл. Может, если я ей напишу, мне удастся на нее повлиять?

 А вы можете?

 Конечно. Прямо сейчас сяду за письмо.

 Расскажите ей, пожалуйста, как здесь чудесно и что нет никакого смога, только чистый воздух, который поможет Фредди окрепнуть.

 Обязательно расскажу, Нелл.

Я побрела на улицу. Меня переполняла злость. Мама всегда учила нас, что обещаниями просто так не разбрасываются и что человек стоит ровно столько, сколько его слово. Если уж дал слово, его нужно держать, если только тебе не мешают непреодолимые обстоятельства. И вот теперь она сама нарушила обещание. Я ушла в сад за домом и села под деревом. Может, она не так уж по нам скучает. Может, ей достаточно Тони и Фредди. Может, ей просто все равно. Я зажмурилась, и слезы обиды покатились по щекам. Впрочем, я быстро взяла себя в руки. О чем я только думала? Разумеется, мама нас любит. Она не может не скучать. Оставалось лишь одно объяснение: что-то мешает ей уехать из Бермондси и присоединиться к нам. И я подозревала, что дело не во Фредди.

Прошло еще несколько недель, и однажды после уроков я с удивлением обнаружила, что у ворот школы нас ждут дядя Дилан и тетя Бет.

 Я тут подумал: а не выпить ли нам с тобой по молочному коктейлю, Олив?  объявил дядя Дилан.  Что скажешь?

 С удовольствием, дяденька Дядя. А можно Нелл пойти с нами?

 Нелл и тетушке Тете нужно поговорить о своем, о женском.

 Ну ладно,  сдалась Олив.

Я проводила их озадаченным взглядом, понятия не имея, о чем таком «женском» нам нужно поговорить.

Тетя Бет взяла меня за руку.

 Давай пройдемся, Нелл,  предложила она.

Теперь меня охватил страх. Я поняла: что-то здесь не так.

 Что-то случилось, да?  спросила я.

 Мне пришло письмо от твоей мамы, Нелл.

 Что-то с Фредди?

 Нет, милая.

 Тони?

Она покачала головой:

 Боюсь, дело в твоем отце.

Я почувствовала, как тошнота подкатывает к горлу.

 Он ведь не погиб? Мой папа жив?

 Он пропал без вести, Нелл.

 Что это значит?

 Что никто не знает, где он.  Тетя Бет сжала мои руки в своих.  Это вовсе не значит, что он погиб.