Вы похожи на толпу девственниц, дробящих просо.
Кувалды гремели и высекали искры из камня. Пот струился из каждой поры на теле рабочих, разлетался веером с волос при каждом ударе.
Шайа! подбадривал их Большой Король с издевкой. Да вы не в силах разбить и яичную скорлупу. Бейте по-настоящему. Бейте!
Рабочие по очереди отходили от камня, тяжело ловя воздух широко открытыми ртами, ослепшие от пота.
Хорошо, вмешался Джонни. Камень задерживал следующий взрыв. Придется применить крайние меры. Я взорву его, сказал Джонни.
Любой правительственный инспектор по технике безопасности побледнел бы, услышав эти слова.
Отойдите и отвернитесь, приказал босс-бой бригаде. Он снял с одного из рабочих сетчатые очки, защищающие глаза от осколков камня, и протянул их Джонни.
Джонни достал из полотняной сумки шашку динагеля. Она была похожа на свечу, завернутую в желтую промасленную бумагу.
Он аккуратно отрезал кусочек толщиной не более двух однопенсовых монет, остальное положил в сумку и передал ее Большому Королю.
Отходи.
Босс-бой повиновался.
Джонни внимательно осмотрел камень и положил кружок взрывчатки точно в центр. Потом он опустил очки на глаза и взял кувалду.
Отвернитесь все. Он прицелился, потом одним плавным и быстрым движением опустил кувалду на динагель.
Взрыв прогремел оглушительно в замкнутом пространстве штрека. У Джонни еще долго звенело в ушах. По щеке, рассеченной крошечным осколком, потекла капля крови, запястья ныли от только что испытанного удара.
Гвениама! восхищенно пробормотал Большой Король. Это не человек, а лев.
Взрыв расколол камень на три клиновидных куска. Джонни поднял очки на лоб и вытер кровь со щеки ладонью.
Убирайте его к чертовой матери. Он довольно усмехнулся и повернулся к Большому Королю. Пойдем, он кивнул в сторону забоя, поможешь мне заложить заряды.
Они работали быстрозакладывали заряды в шпуры и проталкивали их на место специальными палками.
Для человека, не получившего лицензию взрывника, подобное занятие могло закончиться штрафом в сто рандов, или двухмесячным заключением, либо и тем и другим. У Большого Короля лицензии не было, но его помощь позволила сэкономить еще пятнадцать минут.
Джонни и его бригада произвели за смену пять взрывов. Но он, в отличие от своего брата, поднимался на поверхность недовольный.
Завтра мы взорвем скалу шесть раз, сказал он Большому Королю.
А может быть, семь, ответил тот.
Хетти ждала его в гостиной. Она быстро подбежала и прыгнула ему на шею.
Принес мне подарок? спросила она, щекоча губами его ухо.
Джонни не мог удержаться от смеха. Очень редко он приходил домой без подарка.
Принес! Она принялась ощупывать его карманы. Здесь! Из внутреннего кармана пиджака была мгновенно извлечена белая коробочка для ювелирных украшений.
Ого! Хетти открыла коробочку, и выражение ее лица немного изменилось.
Они тебе не нравятся? спросил Джонни обеспокоенно.
Сколько они стоят? спросила она, рассматривая пару фарфоровых серег с яркими изображениями попугаев.
Ну, Джонни смущенно замялся, понимаешь, Хетти, сейчас конец месяца, у меня мало денег, поэтому я не могу до зарплаты
Сколько?
Ну, понимаешь, он затаил дыхание, два ранда пятьдесят.
Очень миленькие. Она мгновенно потеряла к ним всякий интерес, небрежно бросила коробку на каминную доску и направилась на кухню.
Слушай, Хетти, крикнул ей вслед Джонни, может, поедем в Фочвилль? Там сегодня танцы. Что скажешь?
Хетти быстро вернулась.
Отлично! Она снова ожила. Поехали. Бегу переодеваться.
Из своей спальни вышел Дэйви. Ему пора было заступать на смену.
Эй, Дэйви, у тебя есть деньги? остановил его Джонни.
Опять ничего не осталось?
Только до зарплаты.
Послушай, Джонни, в начале месяца ты получил одиннадцать сотен рандов. Неужели все истратил?
За следующий месяц я получу две или три тысячи рандов, подмигнул ему Джонни. Тогда увидишь, как надо тратить деньги. Ну, Дэйви, дай полтинник. Я веду Хетти на танцы.
47
Для Рода дни мелькали как телеграфные столбы за окнами несущейся машины. Каждый день приносил ему еще большую уверенность в себе. Он никогда не сомневался в том, что справится с подземными работами, а сейчас начал понимать, что для него нет ничего невозможного и на поверхности. Он знал, что начатая им кампания по снижению стоимости производства приносит свои результаты, но они станут очевидны для всех только после опубликования квартального отчета.
Тем не менее он часто не мог заснуть в своем новом доме на хребте, в таком просторном, что немногочисленная мебель терялась в нем. Помимо миллионов мелких проблем были и весьма серьезные.
Утром в его кабинет вошла Лили Жордан.
Мистер Иннес хотел бы быть принятым в девять.
Что ему нужно?
Херберт Иннес был менеджером обогатительного производства «Сондер дитч».
Мне он не сказал, ответила Лили. Прошел один месяц, за ним другой, но Лили от него не ушла, и Род полагал, что она его приняла.
Херберт Иннес, дородный и краснолицый, с удовольствием пил чай, принесенный мисс Жордан, и детально описывал Роду соревнования по гольфу, в которых он принял участие в воскресенье. Род в конце концов не выдержал:
Окей, Херби. В чем проблема?
У нас утечка, Род.
Серьезная?
Достаточно. Для него потеря одной-единственной унции золота уже была катастрофой.
Можете назвать цифры?
Примерно пара сотен унций в неделю.
Да, достаточно серьезные потери, согласился Род.
Двадцать тысяч рандов в месяц, двести сорок тысячв год.
Есть идеи?
Это продолжается довольно долго, еще со времен Фрэнка Леммера. Мы все испробовали.
Род имел весьма туманное представление об этом производстве, но никогда никому в этом не признавался. Он знал, что руда взвешивалась и исследовалась после подъема на поверхность. Определялась концентрация золота, и составлялся достаточно точный прогноз, который потом сравнивался с реальными результатами. Если расхождение было значительным, производилось расследование.
Каков процент извлечения за последний квартал? поинтересовался Род.
Девяносто шесть и семьдесят три сотых.
Совсем неплохо, признал Род.
Невозможно извлечь все золото из руды, но Херби удавалось извлечь почти все, а именно девяносто шесть и семьдесят три сотых процента. Это говорило о том, что лишь незначительная часть недостающих двухсот унций попадала на свалку и в канализацию.
Знаешь что, Херби, принял решение Род, я зайду к тебе сегодня. Пройдем вместе по всей цепочке, и может быть, я свежим глазом что-нибудь увижу.
Возможно. Херби был настроен скептически. Все остальное мы уже испробовали. Кстати, сегодня мы разливаем металл. В какое время тебя ожидать?
В два часа.
Они начали со здания копра, куда каждые четыре минуты поднималась вагонетка с рудой или пустой породой и сбрасывала свое содержимое в бетонный тоннель.
Руду сбрасывали в массивные емкости для хранения, а пустая порода конвейером подавалась на промывку, а потом сбрасывалась на свалку. Таким образом собирались и не пропадали даже те немногочисленные крупинки золота, которые попали в пустую породу.
Херби наклонился к уху Рода, чтобы перекричать грохот падающей вниз руды.
Здесь не о чем волноваться. Слишком много камней и мало блеска. Так называли на шахтах золото. Чем ближе к концу цепочки, тем опасней.
Род кивнул и последовал за Хербертом по стальной лестнице к двери под емкостями для хранения. Они вошли в подземный тоннель, очень похожий на такой же на сотом уровне.
Такой же бесконечный конвейер, непрерывно забирающий руду из емкостей. Род и Херберт прошли вдоль него и подошли к гигантскому электромагниту. Здесь они остановились ненадолго. Магнит извлекал из руды все случайно попавшие туда куски черного металла.
Сколько вытащили на прошлой неделе? поинтересовался Род.
Четырнадцать тонн. Он подвел Рода к двери, и они вошли в просторное помещение, напоминающее склад металлолома. Горы ломов, деталей отбойных молотков, лопат, стальных канатов, блоков, цепей, кувалд и других неузнаваемо искореженные кусков металла. Все было ржавым, большая часть не поддавалась восстановлению. Металл был извлечен из руды магнитом.
Род сердито сжал губы. Ему предъявили неоспоримое доказательство небрежности его рабочих, их отношения к собственности компании. Эта груда металлолома представляла собой убытки, исчисляемые сотнями тысяч рандов в год.
Я займусь этим! пробормотал он мрачно.
Если бы один из этих молотков попал в мою дробилку, печально произнес Херби, она разлетелась бы на мелкие кусочки.
Конвейерная лента шла дальше резко вверх, и они прошли вдоль нее по узким мосткам. После пятиминутного подъема Херби запыхтел как паровоз. Сквозь отверстия в стальных мостках Род увидел, что они уже поднялись на несколько сотен футов от поверхности.
Конвейер поднимался на самую вершину высокой башни и сбрасывал свой груз в разверстые пасти грохотов. Руда там сортировалась по размеру, и самые большие обломки направлялись в дробилки, где размалывались на куски величиной с кулак, не более.
Что-нибудь заметил? спросил Херберт, не скрывая сарказма.
Род только усмехнулся.
Они прошли по казавшимся бесконечными стальным лестницам. Уши Рода скоро взмолились о пощаде от шума грохотов и дробилок.
Наконец они ступили на землю и вошли в цех мельниц. Это было огромное, похожее на авиационный ангар помещение длиной не менее сотни ярдов, а высотойпятьдесят футов, со стенами из оцинкованного железа, занятое длинными рядами трубных мельниц.
Всего их было сорок, толстых, как котел паровоза, но гораздо более длинных. В один конец каждого цилиндра подавалась руда, предварительно измельченная в дробилках. Трубные мельницы вращались, и стальные шары внутри превращали руду в порошок.
Если раньше шум был сильным, в этом помещении он стал просто невыносимым. Род и Херби даже не пытались разговаривать, пока не оказались в сравнительной тишине цеха первичной очистки.
Здесь, пояснил Херберт, можно начинать волноваться. Он указал на шестидюймовые трубы, ведущие от мельниц. По ним подается паста из измельченной руды и воды. Сорок процентов золота уже находится в свободном состоянии.
Но в эти трубы никто не мог проникнуть, и вы ведь проверили все места возможных утечек? спросил Род.
Херби кивнул.
Посмотри лучше сюда, сказал он.
Вдоль дальней стены размещался ряд клеток. Они были сделаны из толстой стальной сетки с такими маленькими ячейками, что сквозь них невозможно было просунуть даже палец. Тяжелые стальные двери были заперты. Около каждого отсека дежурил банту в белой униформе. Все они манипулировали запорными кранами, которые регулировали поток пасты, подаваемой по трубам.
Херби остановился около одной из клеток.
Золото! Он указал внутрь. За сетчатым экраном сероватая паста вытекала на гофрированный резиновый лист, в углублениях которого удерживалось собственным весом свободное золото. Слой его был толстым, как масло на бутерброде, а цветмаслянисто-желтым на фоне черной резины.
Род схватился за решетку и попробовал ее потрясти.
Нет, рассмеялся Херби, так сюда не попасть.
Как вы снимаете золото с резины? У кого есть доступ за решетку?
Лист резины очищается автоматически, пояснил Херби. Смотри.
Род впервые заметил, что резиновый лист очень медленно движется, он представлял собой конвейерную ленту между двумя роликами. Когда лента переворачивалась, тонкие струи воды смывали золото в специальные емкости.
Сюда есть доступ только у меня, пояснил Херберт. Емкости мы меняем ежедневно.
Род вынужден был признать, что здесь утечки быть не может.
Он повернулся и посмотрел на служащих. Они были поглощены своей работой, и Род знал, что каждый из них прошел тщательнейшую проверку, как и все другие рабочие обогатительного комплекса.
Удовлетворен? спросил Херби.
Окей. Род кивнул, они вышли и заперли за собой дверь.
Четыре банту среагировали на их уход мгновенно. Они выпрямились, выражение полной сосредоточенности сменили улыбки облегчения. Один сказал что-то, остальные засмеялись и расстегнули пояса формы. Из брюк они достали длинные куски медной проволоки диаметром в четверть дюйма и просунули их сквозь отверстия защитных экранов.
Кривоногому фотографу понадобился почти год, чтобы изобрести способ изъятия золота из тщательно охраняемых сепараторов. Метод, им разработанный, был, как всегда, до гениального прост.
Ртуть впитывает золото, как промокашка воду. К ней прилипает даже мельчайшая пылинка драгоценного металла. У ртути было еще одно очень полезное свойство: ее можно было намазать на медную проволоку, как масло на хлеб. Этот тонкий слой ртути на проволоке сохранял свои свойства.
Кривая Нога придумал этот способ воровства. Проволока просовывалась сквозь сетку до резинового листа, где начинала притягивать к себе все входившие с ней в контакт крупинки золота. Удобство заключалось и в том, что проволоку можно было легко спрятать в штанах при приближении начальства и таким же образом вынести за территорию цеха.
Каждый вечер Кривая Нога собирал покрытые золотом куски проволоки и выдавал своим сообщникам новые. Каждую ночь в заброшенной шахте за хребтом он выпаривал ртуть и собирал золото.
Таким образом, Херберт мог уже нормально разговаривать в цехе химической очистки, мы забрали свободное золото, но осталось еще сульфидное. Он предложил Роду сигарету, и они пошли между огромными емкостями, занимающими многие акры. Мы закачиваем его в емкости и добавляем цианид. Цианид растворяет золото. Затем мы прогоняем получившийся раствор через порошок цинка. Золото осаждается на цинке, который мы потом выжигаем и получаем чистое золото.
Род закурил. Он все это знал, но Херби умышленно устроил ему экскурсию для высокопоставленных лиц. Он протянул зажигалку Херби.
Может кто-нибудь похитить раствор?
Херберт затянулся и покачал головой.
Помимо всего прочего, цианид является сильным ядом. Он взглянул на часы:Три тридцать. Уже началась разливка. Пойдем в плавильный цех?
Плавильный цех был единственным кирпичным зданием среди построек из оцинкованного железа. Он стоял чуть в отдалении. Окна располагались высоко и были защищены толстыми решетками.
Херби позвонил, открылся глазок в двери. Его и Рода немедленно узнали, и дверь открылась. Они вошли в маленькую клетку, открыть которую было возможно, только закрыв входную дверь.
Добрый день, мистер Айронсайдс, мистер Иннес. Извините, вам следует расписаться вот здесь. Охранником здесь служил отставной полицейский с брюшком и кобурой на боку.
Они расписались, и охранник подал знак своему коллеге в вышке на территории цеха. Тот зажал помповое ружье под мышкой и нажал на кнопку.
Дверь клетки распахнулась.
Вдоль дальней стены размещались электрические печи, очень похожие на обычные в пекарне.
На бетонном полу находились только литейные формы и механическая разливочная машина с тигелем в стальных руках.
Рабочие литейного цеха даже не подняли голов, когда к ним подошли Род и Херби.
Разливка уже началась, тигель был наклонен, и из его носика в форму лилась тонкая струйка расплавленного золота. Золото шипело, дымило и трещало, по его остывающей поверхности пробегали красные и голубые искорки.
Сорок или пятьдесят готовых слитков уже лежали на стоящей рядом тележке на резиновых колесах. Каждый слиток был чуть меньше, чем коробка из-под сигар. Поверхность была грубой, как у любого только что отлитого металла.
Род остановился и погладил один из слитков. Он был еще горячим, маслянистым на ощупь, как и положено «новоиспеченному» золоту.
Сколько? спросил он Херби.
Тот пожал плечами:
Около миллиона рандов, может, больше.
«Вот как выглядит миллион рандов, удивился Род. Я ожидал большего».
Что будете делать дальше?
Взвесим, выбьем вес и номер партии на каждом слитке, пояснил Херби и указал на бронированную круглую дверь сейфа в стене. Там оно пролежит одну ночь, а утром его заберет бронированный грузовик и увезет в Йоханнесбург. Херби направился к выходу из цеха. Проблема не здесь, утечка возникает задолго до того, как золото попадет в плавильный цех.
Мне нужно несколько дней, чтобы все обдумать, сказал Род. Потом снова встретимся и попробуем найти решение.