Золото - Уилбур Смит 4 стр.

 Стайнер,  наконец произнес он в трубку.  Да да  Он замолчал на мгновение.  Да Он только что уехал Да, мы обо всем договорились Нет, никаких проблем не будет. Я уверен.  Разговаривая, он рассматривал свою ладонь и вдруг с ужасом увидел выступившие на коже мельчайшие капли пота.  Да, я полностью понимаю серьезность возможных последствий, не беспокойтесь.

Он закрыл глаза и следующую минуту только слушал, оставаясь абсолютно неподвижным.

 Все будет сделано, когда придет время, уверяю вас. До свидания.

Он повесил трубку и бросился мыть руки. «Итак,  подумал он, взбивая пену,  осталось только получить одобрение старика».

11

Сейчас он стал стариком, прожив долгих тяжелых семьдесят восемь лет. Волосы и брови побелели, кожа стала морщинистой, покрытой веснушками и пятнами, свисающей мешками под глазами и подбородком.

Тело высохло, он был костлявым и сутулым, как потрепанное бурей дерево, но скрытая энергия чувствовалась в том, как он держал себя, и именно эта настойчивость заслужила ему кличку Быстрый Хершфилд шестьдесят лет назад, когда он впервые появился в районе золотых месторождений.

Этим утром он стоял у окна во всю стену своего кабинета на последнем этаже небоскреба и смотрел на Йоханнесбург. «Риф-Хаус», где располагался его офис, находился рядом с массивным Шлесинджер-билдинг на нависшем над городом хребте Браамфонтейн. Глядя с такой высоты, казалось, что Йоханнесбург распластался у ног Харри Хершфилда, что, впрочем, было недалеко от истины.

Давным-давно, еще до Великой депрессии тридцатых, он перестал измерять свое богатство деньгами. Он владел более чем четвертью выпущенных акций «СРК». При сегодняшней цене сто двадцать рандов за акцию их стоимость была невообразимой. В дополнение, посредством сложнейшей системы трастов, доверенностей и связанных между собой правлений, он контролировал еще двадцать процентов голосов.

Тишину комнаты, выполненной в приглушенных тонах, нарушил мягкий звонок интеркома. Харри чуть заметно вздрогнул.

 Да,  бросил он, не отворачиваясь от окна.

 Мистер Хершфилд, пришел мистер Стайнер,  прошептал лишенный плоти и эмоций голос секретарши.

 Пусть войдет!  рявкнул Харри. «Меня просто колотит от этого интеркома, а от всей комнаты еще больше». Она была похожа, как Харри часто говорил, на сказочный бордель.

Пятьдесят пять лет он работал в скромном, лишенном ковров кабинете, стены которого украшали только пожелтевшие фотографии людей и механизмов. Потом его перевезли сюда. Харри вновь оглядел кабинет с нескрываемым отвращением, которое не ослабили прошедшие пять лет. Кем они его считают, черт возьми? Дамским парикмахером?

Фанерованная дверь скользнула в сторону, и в кабинет осторожно вошел доктор Манфред Стайнер.

 Доброе утро, дедушка.  Десять лет, начиная с того дня, когда Тереза со своими куриными мозгами умудрилась выйти за этого мозгляка, он называл его только так, и Харри Хершфилд ненавидел каждый день из этих десяти лет. Он вдруг вспомнил, что Манфред Стайнер отвечал за оформление помещений «Риф-Хауса» и, стало быть, был причиной его раздражительности.

 Что бы ты ни попросилответ «нет»!  Харри быстро прошел к панели управления кондиционера. Регулятор температуры уже стоял на отметке «высокая», Харри повернул его в положение «самая высокая». Через несколько минут в комнате можно будет выращивать орхидеи.

 Как вы себя чувствуете сегодня, дедушка?  Манфред, казалось, не услышал выпада в свой адрес. Выражение лица его оставалось нейтральным, тонвежливым. Он подошел к столу и принялся выкладывать на него документы.

 Исключительно плохо.

«Этого ублюдка невозможно вывести из себя,  подумал Харри.  С таким же успехом можно выкрикивать оскорбления в адрес хорошо отлаженного механизма».

 Мне очень жаль это слышать.  Манфред вынул из кармана носовой платок и прикоснулся им к подбородку и лбу.  Я принес отчеты за прошлую неделю.

Харри сдался и прошел за стол. Бизнес есть бизнес. Быстро пробежал глазами бумаги. Задаваемые им вопросы были резкими, прямыми, требующими немедленного ответа. К этому времени платок Манфреда находился в постоянном движении. Дважды Манфред снимал очки и протирал стекла от пара.

 Дедушка, можно мне немного снизить температуру на кондиционере?

 Только посмей дотронуться, сразу получишь под зад,  ответил Харри, не поднимая головы от бумаг.

Прошло еще пять минут, и Манфред вскочил с кресла.

 Прошу прощения, дедушка.  Он бросился через кабинет в ванную комнату. Харри склонил голову и прислушался.

Услышав, как зашипела вода в кранах, он счастливо улыбнулся. Кондиционер был его единственным орудием против Манфреда Стайнера, а за последние десять лет он испробовал различную тактику.

 Только не используй все мыло,  крикнул он весело.  Сам всегда бурчишь о необходимости снижения расходов на хозяйственные нужды.

Харри совсем не считал нелепой ситуацию, при которой один из самых богатых и влиятельных людей Африки тратил столько времени и энергии на травлю своего личного помощника.

В одиннадцать часов Манфред Стайнер собрал бумаги и принялся их аккуратно складывать в украшенный монограммой портфель из свиной кожи.

 К вопросу о назначении нового генерального директора шахты «Сондер дитч» взамен покойного Фрэнка Леммера. Вы читали мою записку, касающуюся необходимости назначения на ключевые посты более молодых людей

 Никогда не читал эту ерунду,  солгал Харри. Оба знали, что он читал и помнил все.

 Ну  Манфред пояснял свои соображения в течение минуты, затем подвел итог:В свете вышеизложенного мой отдел и я лично настаиваем на назначении на этот пост Родни Барри Айронсайдса, в настоящее время занимающего должность начальника подземных работ. Надеюсь, вы подпишете наши рекомендации, и они будут утверждены на совете директоров в пятницу.

Манфред ловко подсунул Харри желтый документ, отвернул колпачок ручки и протянул ее старику. Харри взял записку за угол большим и указательным пальцами, словно это был чей-то грязный носовой платок, и выбросил в корзину для мусора.

 Хочешь, чтобы я в деталях объяснил, чем стоит заняться тебе лично и твоему отделу?

 Дедушка,  мягко возразил Манфред,  вы не можете управлять компанией как барон-разбойник. Вы не можете игнорировать мнение команды высококвалифицированных людей, являющихся вашими советниками.

 Так я управлял этой компанией в течение пятидесяти лет. Может, покажешь, кто собирается менять порядки?  Харри с довольным видом откинулся в кресле и достал из внутреннего кармана огромную сигару.

 Дедушка, эта сигара!.. Врач сказал

 А я говорю, что директором «Сондер дитч» будет Фред Пламмер.

 Но он уходит на пенсию в будущем году,  попытался возразить Манфред.

 Да,  согласился Харри,  но что это меняет?

 Но онтакая старая развалина.  В голосе Манфреда послышались нотки отчаяния. Он не ожидал, что одна из причуд старика расстроит все его планы.

 Он на двенадцать лет моложе меня,  угрожающе прорычал Харри.  Как он может быть старой развалиной?

12

Уик-энд закончился, и квартира стала производить на Рода гнетущее впечатление. Ему не терпелось уехать из нее.

Он побрился, стоя голышом перед зеркалом, постоянно чувствуя вонь из пепельниц и полупустых бокалов. Уборщица увидит обычную для понедельников картину. Все громче и громче становился шум уличного движения с авеню Луис-Бота. Род взглянул на часы: шесть часов утра. «Хорошее время для того, чтобы разобраться в собственной душе»,  решил Род и, наклонившись вперед, вгляделся в собственное отражение.

«Ты слишком стар для такой жизни,  сказал он себе.  Четыре года ты так живешь, уже четыре года со дня развода. Вполне достаточно. Было бы совсем неплохо лечь в постель две ночи подряд с одной и той же женщиной».

Он промыл бритвы и включил душ.

«Возможно, я смогу позволить себе такую жизнь, если наш мальчик Манфред сдержит свое слово». Род не позволял себе безоговорочно верить обещаниям Манфреда Стайнера, но весь уик-энд, несмотря на это, чувствовал странное волнение.

Он встал под душ, намылился, затем открыл только холодную воду. Чуть позже, тяжело дыша, закрыл кран и потянулся за полотенцем. Вытираясь, прошел через гостиную в спальню и остановился в ногах кровати, чтобы разглядеть девушку, лежащую на скомканных простынях.

Благодаря загаруцвета карамелиона казалась одетой в прозрачные лифчик и трусики. Волосы, разметавшиеся по подушке, были светлыми и золотистыми и совершенно не гармонировали с треугольником черных волос внизу живота. Розовые губы по-детски надуты во сне. Она показалась Роду слишком молодой. Он даже встревожился. Только сделав заметное усилие, он вспомнил ее имяначинал уик-энд он совсем с другой девушкой.

 Люсиль,  позвал он, присаживаясь на кровать,  просыпайся. Пора уезжать.

Она открыла глаза.

 Доброе утро.  Род нежно ее поцеловал.

 Ммм  Она часто заморгала.  Который час? Я не хочу потерять работу.

 Шесть.

 Замечательно. У меня еще масса времени.  Она отвернулась и попыталась зарыться в простыни.

 Ничего подобного.  Род легонько шлепнул ее по заду.  Шевелись, девочка. Готовить умеешь?

 Нет  Она подняла голову.  Напомни, как тебя зовут.

 Род.

 Ах да, Поршень Род.  Она хихикнула.  Чуть не умерла! Ты уверен, что не работаешь на паровой тяге?

 Сколько тебе лет?

 Девятнадцать. А тебе?

 Тридцать восемь.

 Папочка, ты просто прелесть!  горячо воскликнула она.

 Да, иногда на меня находит.  Он встал.  Собирайся.

 Ты уезжай, а я закрою дверь, когда буду уходить.

 Не выйдет.  Когда последний раз он оставил девушку в квартире, она вынесла все: еду, спиртное, бокалы, полотенца, даже пепельницы.  Пять минут на сборы.

К счастью, она жила по пути и показала дорогу к запущенному кварталу многоквартирных домов в районе Боойсенс, рядом с отвалами породы.

 Я пытаюсь дать образование трем слепым сестренкам. Не хочешь помочь?  спросила она, когда Род остановил «мазерати».

 Конечно.  Он протянул ей пятирандовую банкноту.

 Спасибо.  Она соскользнула с красного кожаного сиденья, закрыла за собой дверь и зашагала прочь. Она даже не обернулась и вскоре скрылась за домом, а на Рода накатила странная волна одиночества. Чувство было настолько сильным, что прошла целая минута, прежде чем он смог стряхнуть с себя оцепенение и отъехать от поребрика.

 Моя пятирандовая подруга. Она действительно любит меня!

Он ехал очень быстро, и, когда поднялся на хребет Краалкоп, тени были еще длинными, а на траве серебрилась роса. Остановив «мазерати» на придорожной стоянке, он вышел из машины. Присев на капот, закурил, поморщился и посмотрел на раскинувшуюся внизу долину.

Ничто не выдавало огромных сокровищ, спрятанных под землей. Она ничем не отличалась от многих других равнин Трансвааля. В центре равнины возвышался город Китченервилль, который уже более полувека радовался тому факту, что лорд Китченер останавливался здесь лагерем на одну ночь в погоне за коварными бурами. Три дюжины домов превратились, как по волшебству, в три тысячи домов, расположенных вокруг прекрасной ратуши и торгового центра. Огромные парки и сады, широкие улицы, новые домавсе было оплачено золотодобывающими компаниями, арендованные участки которых располагались рядом с городом.

На блеклом вельде, окружающем город, стояли колоссальные монументы человеческой жажде золоташахтные копры. Вокруг них были видны здания цехов и обогатительных заводов. Всего в долине можно было насчитать четырнадцать копров. Месторождение было разделено на пять частей и эксплуатировалось соответственно пятью компаниями, носящими имена ферм, когда-то расположенных в этой местности: Торнфонтейн, Блаауберг, Уэст Твифонтейн, Дип-голд-левелс и Сондер дитч.

Естественно, все внимание Рода привлекла последняя.

 Красавица,  прошептал он. И действительно, огромные горы голубой породы казались ему прекрасными. Сложные, но тщательно продуманные узоры шахтных построек и даже ядовито-желтые акры отстойника обладали функциональной красотой.

 Отдай ее мне, Манфред,  громко произнес Род.  Отдай, мне очень нужно.

На двадцати восьми квадратных милях, являющихся собственностью «Сондер дитч», проживало четырнадцать тысяч человек. Двенадцать тысяч были банту, нанятые из разных областей Южной Африки. Они жили в многоэтажных общежитиях, стоявших рядом с копрами, и каждый день опускались через две дыры под землю на глубину, которую невозможно было себе представить, потом поднимались на поверхность. Двенадцать тысяч человек вниз, двенадцать тысяч человек наверх. Но это еще не все. Через эти же две дыры на поверхность поднимали десять тысяч тонн породы ежедневно, а опускали пиломатериалы и инструменты, трубы и взрывчатку, многие тонны материалов и оборудования. Человек, совершивший такое, мог гордиться собой.

Род взглянул на часы: без двадцати пяти восемь. Они были уже внизу, все двенадцать тысяч. Спуск начался в три тридцать и уже закончился. Смена была на месте. «Сондер дитч» уже грызла скалы и выдавала породу.

Род довольно улыбнулся. Чувство одиночества и тоски, которое он испытывал всего час назад, испарилось. Его сменило чувство гордости из-за причастности к такому великому делу. Он понаблюдал, как вращаются колеса копров, замирают на мгновение, чтобы вновь начать бесконечное вращение.

Каждый из стволов стоил пятьдесят миллионов рандов, надземные постройкиеще пятьдесят миллионов. «Сондер дитч» представляла собой капиталовложение в размере ста пятидесяти миллионов рандов, или двухсот двадцати миллионов долларов. И все это могло принадлежать ему.

Род отбросил окурок. Спускаясь с хребта, он бросил взгляд на восток. Вся деятельность прекращалась у воображаемой черты, проведенной произвольно с севера на юг. Поверхность не давала ни малейшего представления о том, почему так произошло. Причины находились глубоко под землей.

По этой линии проходило странное геологическое образованиедайкастена твердой скальной породы, которую назвали «Биг Диппер». Она рассекала месторождение словно топором. За стеной тоже существовал золотоносный пласт, все знали об этом, но ни одна из пяти компаний не занималась его разработкой. Каждая начинала пробные изыскательские работы, но потом сворачивала их, так как результаты бурения нескольких скважин просто пугали своей противоречивостью.

Часть участка, арендованного «Сондер дитч», находилась по ту сторону стены. Сейчас там работала бригада бурильщиков. Было пробурено пять скважин.

Род точно помнил результаты бурения.

Сейчас они бурили первое отклонение на пятой скважине.

Самым трудным было составить полное представление по результатам таких изыскательских работ. Вырисовывалась картина разорванных водоносных грунтов, с фрагментами золотоносной породы, с исключительно высокой концентрацией металла в одном месте и практически несуществующей всего в пятидесяти футах от него.

«Когда-нибудь разработка начнется,  подумал Род,  но я к тому времени, слава Богу, буду уже на пенсии».

За дамбой отстойника была видна ажурная конструкция бурильной вышки на фоне травы.

 Вперед, ребята,  пробормотал Род.  Что бы вы там ни нашли, мне абсолютно безразлично.

Он въехал во внушительные ворота на границе собственности шахты и остановился ровнехонько у железнодорожного переезда, показав два растопыренных пальца притаившемуся за воротами полицейскому.

Полицейский усмехнулся и помахал рукой. На прошлой неделе ему удалось поймать Рода, так что он пока вел в счете.

Род поехал в свой офис.

13

Утром в понедельник Аллен Попай Уорт готовился бурить первое отклонение скважины СД  5. Он был родом из Техаса, но не являлся типичным техасцем. При небольшом ростепять футов четыре дюймаон был крепок, как алмазный бур. Тридцать лет назад он начал учиться на нефтяных месторождениях рядом с Одессой и обучился ремеслу очень хорошо.

Теперь он мог пробурить четырехдюймовую скважину сквозь земную кору на глубину тринадцать тысяч футов без отклонения от вертикалипрактически невозможная задача, учитывая крутящий момент и вибрацию составного бура такой длины.