Найди мне работу среди мужчин, мне плохо от этой.
Еще до конца недели окажешься в забое, пообещал Род.
Тымой отец. Большой Король вернулся к бригаде.
23
Джонни Деланж заметил приближавшегося к нему начальника подземных работ. Высокую широкоплечую фигуру и свободную пружинящую походку не узнать было невозможно.
Облегченно присвистнув, он еще раз поблагодарил судьбу за то, что совсем недавно уложил картонные коробки в специальный ящик, а не оставил, как обычно, в беспорядке на платформе в нарушение всех мыслимых правил безопасности.
Стоп! отдал он приказ босс-бою и его помощнику, толкавшим платформу.
Доброе утро, Джонни.
Приветствую, мистер Айронсайдс.
Как дела?
Джонни чуть помедлил с ответом, а Род сразу же ощутил напряженность в отношениях между этими тремя людьми и бросил взгляд на двух свази. Вид у них был мрачный, как будто в ожидании большой беды.
«Что-то случилось, подумал Род. Не похоже на Джонни. Он слишком умен, чтобы позволить плохим отношениям в бригаде снизить выработку».
Послушайте, мистер Айронсайдс, вновь заговорил Джонни, избавьте меня от этого ублюдка. Он ткнул пальцем в сторону босс-боя. Дайте мне кого-нибудь другого.
А в чем дело?
Ни в чем, просто не могу работать с ним.
Род удивленно поднял брови, потом повернулся к босс-бою:
Ты доволен работой в этой секции или хочешь перевестись?
Хочу перевестись, пробурчал босс-бой.
Хорошо. Род был доволен: иногда в подобных ситуациях свази отказывались переводиться в другую бригаду. Завтра ты узнаешь новое место работы.
Нкози! Босс-бой бросил взгляд на своего помощника. Мой друг желает перевестись вместе со мной.
«Вот в чем дело, подумал Род. Это то, что мы игнорируем, так как не способны предложить решение. Джонни, вероятно, застукал их».
Твой друг будет работать с тобой, кивнул Род, а про себя подумал, что это не потворство, а проверенная практикой политика. Если бы он их разделил, босс-бой нашел бы очередную жертву, возможно, не такую покладистую. Возникли бы беспорядки, драки, межплеменная вражда.
Я дам тебе замену, пообещал Род Джонни, и тут его осенило: «Господи! Конечно! Какая это будет команда!»
Джонни, что скажешь насчет Большого Короля?
Большого Короля? Его мрачное до этого момента лицо расплылось в широчайшей улыбке. Босс, вот это разговор.
24
В три часа Род закончил обход и уже поднимался на поверхность. Клеть была забита людьми, запах пота забивал все другие запахи. На поверхность поднималась вся смена. Дневная работа закончилась. Забои были выметены и политы водой, заряды заложены, взрыватели подсоединены к электрической цепи.
Люди покидали забои, шли ротами и батальонами по штрекам к своим станциям, чтобы терпеливо дождаться своей очереди и подняться в клетях на поверхность.
Род мысленно прокручивал множество проблем, с которыми он столкнулся в течение дня, и уже придумывал решения некоторых из них. В своем блокноте, на последних страницах, он открыл новый раздел и назвал его «РАСХОДЫ».
Две записи были уже внесены в этот раздел. «Только дайте мне эту должность, горя от нетерпения, думал Род, хотя бы на месяц, и я переверну мир».
Мистер Айронсайдс, обратился к нему стоящий рядом человек. Род быстро повернул голову и узнал его.
Привет, Дэйви, поздоровался Род, еще раз поразившись, как не похожи были эти два брата.
Мистер Айронсайдс, у моего босс-боя заканчивается контракт. В конце месяца он уезжает домой. Не могли бы вы дать мне хорошего человека на его место?
Босс-бой твоего брата попросил о переводе. Он тебе подойдет?
Да! обрадовался Дэйви. Я его знаю, хороший парень.
«Еще одна проблема решена», подумал Род, шагнув из клети на ярко залитую летним солнцем площадку и глубоко вдохнув свежий воздух. Теперь оставалось лишь подчистить кое-какие мелочи, и можно было выпить с Дэном.
В коридоре, рядом с дверью кабинета, его встречал Дмитрий.
Ковальский в моем кабинете.
Отлично, мрачно произнес Род.
Он прошел в свой кабинет и присел на край стола.
Пусть войдет! крикнул он Дмитрию.
Ковальский вошел и остановился. Длинные руки его свисали чуть ли не ниже колен, живот вываливался из-под ремня.
Ты звать меня? спросил он на едва понятном английском. Лицо было грубым, черты лицакрестьянскими, взглядтупым. Он не брился, пыль забоя густо осела на черной густой щетине.
Ты сегодня избил человека? мягко спросил Род.
Он не работать. Я его бить. Потом его братья будут работать. Я их заставлять.
Ты уволен, сказал Род, получай расчет и выметайся.
Ты увольнять? Ковальский удивленно заморгал.
Компания выдвигает против тебя обвинение в уголовном преступлении, продолжил Род, но сейчас я хочу, чтобы ты убрался отсюда.
Полиция? взревел Ковальский. Его лицо приобрело хоть какое-то выражение.
Да, подтвердил Род, полиция.
Ладони размером с лопату медленно сжались в огромные кулаки.
Ты звонить полиция! Ковальский шагнул к столу с угрожающим видом.
Дмитрий, резко крикнул Род, закрой дверь!
Дмитрий, прислушивавшийся к разговору, соскочил со своего стола и закрыл дверь, соединяющую кабинеты, потом прижался к ней ухом. Первые тридцать секунд были слышны только голоса, рычание, потом послышался звук удара, звериный рев, еще один удар и звук падения тела.
Дмитрий поморщился.
Дмитрий! раздался голос Рода. Заходи.
Род сидел на краю стола, покачивая ногой и посасывая костяшки пальцев на правой руке.
Дмитрий, распорядись, чтобы не натирали так сильно пол. Наш друг поскользнулся и ударился челюстью об стол.
Дмитрий сочувственно хмыкнул и склонился над валявшимся на полу огромным поляком. Ковальский громко хрипел.
Вон какую шишку набил, сказал Дмитрий. Как не стыдно!
25
Доктор Стайнер спокойно работал все утро в понедельник. Он предпочитал использовать магнитофон, что позволяло избегать вызывающих у него отвращение контактов с другими людьми. Ему не нравилось открывать свои мысли женщине, сидящей с задранной выше колен юбкой и постоянно поправляющей волосы. Но особенно непереносимым был для него их запах. Манфред был очень чувствителен к запахам, даже запах собственного пота выводил его из себя. Женщины же, как он обнаружил, источали особый назойливый запах, который он чувствовал, несмотря на всевозможные косметические ухищрения. Этот запах вызывал у него тошноту. Именно поэтому он настоял на раздельных спальнях. Терезе, разумеется, он не назвал истинную причину, сказал только, что слишком чутко спит и потому не может делить спальню с другим человеком.
В его кабинете преобладали белые и холодно-голубые тона, воздух благодаря кондиционеру был исключительно чистым и прохладным. Тихо жужжал магнитофон, голос Манфреда был четким и лишенным эмоций, а часть его сознания была занята магическими трюками с цифрами и деньгами, результатами проделанной работы и прогнозами на будущеетрехмерной структурой переменных величин, сложить которую подвластно только гениальному мозгу. Но под оболочкой внешнего спокойствия и беспристрастности чувствовались едва сдерживаемое нетерпение, ожидание чего-то. Внешне это проявлялось лишь в нежном, почти нарциссическом поглаживании внутренней поверхности бедра ладонью.
За несколько минут до полудня зазвонил прямой незарегистрированный телефон на столе, и рука его замерла на бедре. Только один человек мог позвонить сюда, только один человек знал этот номер. Несколько секунд Манфред не шевелился, оттягивал момент, затем выключил магнитофон и снял трубку.
Доктор Манфред Стайнер, представился он.
Наш человек уже назначен? спросил голос в трубке.
Еще нет, Эндрю.
Тишина в трубке, лишь легкое потрескивание и угрожающая тишина.
Для беспокойства нет причин. Обычная задержка, а не полная неудача.
Задержка насколько?
На два дня, в крайнем случаедо конца недели.
Будете в Париже на следующей неделе?
Да. Манфред был советником правительственной делегации на переговорах с Францией о ценах на золото.
Встретитесь с ним там. Будет лучше, если вы к тому времени выполните свои обязательства. Понимаете?
Понимаю, Эндрю.
Разговор был закончен. Манфред почувствовал, что звонивший вот-вот повесит трубку, и воскликнул:
Эндрю!
Да?
Вы не спросите его, могу ли я тон его слегка изменился, появились умоляющие нотки, могу ли я играть сегодня?
Подождите.
Прошло несколько минут, потом в трубке раздался тот же голос:
Да, вы можете играть. Саймон проинформирует вас о пределах ставок.
Спасибо, передайте ему мою благодарность.
Манфред и не пытался скрыть облегчения и восторга. Горящим взглядом он смотрел на противоположную холодно-голубую стенку, и даже стекла его очков сверкали.
26
В роскошно обставленной комнате их было пятеро. Один, самый молодой, несомненно, был слугой и следил за исполнением причуд и желаний остальных. Из четверых оставшихся один, так же несомненно, являлся хозяином. Внимание всех было обращено на него. Он был грузен, но не слишком, жировая прослойка свидетельствовала скорее о хорошей жизни, чем об обжорстве. Сейчас он говорил, обращаясь к своим гостям:
Вы выразили сомнения относительно надежности человека, служащего инструментом в нашем грядущем предприятии. Я договорился о маленьком представлении, которое, как я надеюсь, продемонстрирует вам всю беспочвенность опасений. Это и является причиной, по которой Эндрю пригласил вас сюда сегодня.
Хозяин повернулся к слуге:
Эндрю, надеюсь, тебе не составит труда подождать, когда придет доктор Стайнер, попросить Саймона указать ему место за столом и сообщить об этом нам. Он отдавал приказание вежливо и с достоинством, как человек, привыкший повелевать. Господа, позвольте предложить вам что-нибудь выпить, чтобы скрасить ожидание.
Разговор, завязавшийся между ними, свидетельствовал о хорошей информированности каждого. Предметом же его было богатство. Богатство, выраженное полезными ископаемыми, промышленными предприятиями, продуктами земли и моря: нефтью, сталью, рыбой, зерном и золотом.
О высоком положении этих людей в обществе свидетельствовали их дорогие костюмы, камни, поблескивающие на пальцах, уверенные, не терпящие возражений голоса, небрежное упоминание в разговоре высокопоставленного чиновника.
Сэр, прервал их беседу Эндрю, он пришел.
Спасибо, мой мальчик. Хозяин поднялся. Прошу вас следовать за мной, господа.
Он пересек комнату и отдернул пурпурно-золотую штору. За ней гости увидели окно.
Все четверо подошли поближе и принялись рассматривать комнату за стеклом. Это был зал фешенебельного игорного дома. Мужчины и женщины сидели за столом для игры в «баккара» и совершенно не обращали внимания на окно над их головами.
С той стороны ничего не видно, господа, успокоил всех хозяин. Можете не опасаться быть замеченными в этом логове порока.
Все вежливо хихикнули.
Какую прибыль вы получаете от этого предприятия? спросил один из гостей.
Мой дорогой Роберт. Хозяин выглядел шокированным. Неужели вы подумали, что я каким-то образом связан с незаконным бизнесом?
Все снова захихикали, на этот раз с нескрываемым удивлением.
А! воскликнул хозяин. Вот и он!
Через зал к столу Манфреда Стайнера провожал высокий молодой человек с землистым лицом, выглядевший в вечернем костюме сотрудником похоронного бюро.
Я попросил Саймона посадить его так, чтобы мы могли видеть его лицо, пояснил хозяин.
Все чуть наклонились вперед и не сводили глаз с человека, раскладывающего на столе фишки, любезно предоставленные Саймоном.
Доктор Стайнер начал играть. Лицо его было полностью лишено выражения, но бледность просто поражала. Каждые несколько секунд он облизывал губы розовым языком. В перерывах между играми он замирал, напоминая ящерицу или игуану. Только жилка дергалась на шее да блестели, как змеиные глаза, стекла очков.
Прошу вас обратить внимание на его правую руку, едва слышно произнес хозяин.
Открытая ладонь лежала рядом со стопкой фишек, но пальцы начали сжиматься, как только крупье стал раздавать карты.
Carte, беззвучно произнесли губы Манфреда, а пальцы сжались в кулак так, что побелели костяшки, а сама рука задрожала от напряжения. Выражение же лица по-прежнему оставалось нейтральным.
Крупье передал карту.
Septe! произнесли его губы, а в следующее мгновение он уже забирал ставку Манфреда. Пальцы Стайнера разжались, ладонь безвольно упала на стол, мягкая и безволосая, как дохлая рыба на зеленом сукне.
Думаю, мы видели уже достаточно, сказал хозяин, и все вернулись к столу в несколько подавленном настроении.
Господи! пробормотал кто-то. Какая гадость! Я чувствовал себя соглядатаем, как будто я наблюдал за человеком, занимающимся онанизмом.
Хозяин быстро взглянул на говорившего, удивленный наблюдательностью и точностью определения.
В сущности, именно это вы и видели. Простите мне роль лектора на несколько минут, но я немного знаю этого человека. Один из ведущих психиатров составил мне за четыреста рандов аналитический доклад.
Хозяин помедлил, чтобы убедиться, что внимание всех сконцентрировано на нем.
Причины такого поведения не ясны, возможно, виной всему событие или серия событий, происшедших, когда оставшийся сиротой Манфред Стайнер бродил по руинам разрушенной войной Европы. Хозяин закашлялся и сам прервал свой поток красноречия на несколько секунд. Как бы то ни было, результат виден всем. Коэффициент умственного развития Манфреда Курта Стайнерасто пятьдесят восемь. Онгений. Он не пьет, не курит. У него нет увлечений, он никогда не занимался спортом, никогда не делал непристойных предложений какой-либо женщине помимо жены, впрочем, и здесь существуют сомнения, касающиеся того, как часто и до какого предела удостаивается она его внимания.
Хозяин сделал глоток из бокала, чувствуя, что все внимание присутствующих сконцентрировано на нем.
Механически, если можно так выразиться, продолжил он, Манфред Стайнер не является импотентом или неполноценным в этой области. Тем не менее любой телесный контакт, а особенно выделения, сопутствующие такому контакту, вызывают у него чувство отвращения. Для возбуждения он предпочитает игру в «баккара», для облегчения может прибегнуть к быстрому контакту с представительницей противоположного пола, но с большим удовольствием обслужит себя сам.
Все молчали некоторое время.
Если быть точным, онманиакальный игрок. Более того, маниакальный неудачник.
Вы имеете в виду, он стремится проиграть? недоверчиво спросил Роберт.
Нет, покачал головой хозяин. По крайней мере на сознательном уровне. Ему кажется, что он пытается выиграть, но он делает крупные ставки в ситуациях, которые посчитает самоубийственными даже человек, не обладающий таким уникальным мозгом. Это глубокое подсознательное желание проиграть, быть наказанным. Особая форма мазохизма.
Хозяин открыл черный кожаный блокнот и проверил его содержимое.
За период с тысяча девятьсот пятьдесят восьмого по шестьдесят третий год доктор Стайнер проиграл за этим столом двести двадцать семь тысяч рандов. В шестьдесят четвертом году он пришел к соглашению со своим единственным кредитором, по которому долг и проценты по нему считались выплаченными.
Можно было заметить, как изменились выражения лиц гостей, когда они пытались сопоставить даты и главных участников событий. Первым к правильному выводу пришел Роберт. В 1964 году хозяин продал контрольный пакет акций компании «Норт-маун-коппер» группе «СРК» по чрезвычайно выгодной цене. Совсем незадолго до этого доктор Стайнер был назначен главой финансового и планового отделов «СРК».
«Норт-маун-коппер»! восхищенно произнес Роберт. «Вот как было дело! Ах, старая лиса! Заставил Стайнера скупить акции по сверхвысокой цене».
Хозяин лишь мягко улыбнулся, ничего не подтверждая, ничего не опровергая.
С шестьдесят четвертого года по сегодняшний день, продолжил он, доктор Стайнер остается постоянным клиентом этого заведения. Его проигрыш за этот период составил Он заглянул в блокнот и удивленно, как будто впервые увидел цифру, произнес:Чуть больше трехсот тысяч рандов.