В трех местах.
У нее только в двух. Дай взглянуть. Фрэнк пригнулся поближе. Ничего страшного. Вряд ли кто станет приглядываться. Нос тоже похож. И рот. Подбородок. Овал лица. Все похоже.
Каждый комментарий Фрэнка Сэм сопровождал легкой гримасой.
А вот ключицы и скулы у тебя выступают побольше, вставил свое веское слово Купер, разглядывая меня с явно профессиональным интересом, отчего мне стало не по себе. Кстати, ты знаешь свой вес?
Сказать по правде, он меня никогда не интересовал.
Что-то около пятидесяти килограммов. Может, чуть больше.
Ты потоньше ее, заметил Фрэнк. Но ничего, за пару недель в больнице вполне могла потерять лишние килограммы. Одежду она носила десятого размера, размер лифчика 34В, обувипятый. По идее тебе все должно быть впору.
Почти, ответила я, а про себя подумала: черт, и как это меня угораздило? Каким ветром занесло сюда?
Может, все-таки есть некая волшебная кнопочка, нажав которую, я смогу мгновенно перемотать жизнь назад, до того самого момента, когда я как нормальный человек посиживала себе в дальнем углу и лягала Роба всякий размол, ты только послушай! стоило О'Келли сморозить очередную благоглупость. Почему я сейчас стою здесь дура-дурой и как могу пытаюсь сдержать дрожь в голосе, пока остальные с жаром обсуждают, влезу я в ее лифчик или нет?
Новый, с иголочки гардероб, как тебе? расплылся в улыбке Фрэнк. Кто сказал, что такое задание не имеет своих плюсов?
Новый гардероб ей явно не помешает, съязвил О'Келли.
Фрэнк тем временем перешел к снимку в полный роствсе время поглядывая на меня, провел пальцем вдоль тела убитой от плеч до самых стоп.
Телосложение тоже сойдет, килограммчик веса не в счет.
Он водил пальцем по бумаге, и та издавала жалобный писк.
Сэм даже заерзал на стуле.
Ширина плеч нас вполне устроит, соотношение талиябедра тоже. В конце концов на всякий случай можно будет измерить точно, но разница в весе все равно даст нам погрешность. Длина ногиподходит.
Он постучал пальцами по снимку кистей.
Это самая главная часть. Люди обычно обращают на руки внимание. Ну-ка, Кэсси, покажи мне твои ладошки.
Я протянула руки, словно он собирался надеть на меня наручники. На пришпиленные к доске снимки я старалась не смотреть. Дыхание давалось с трудом: это был тот, один-единственный, вопрос, на который у Фрэнка заранее не имелось ответа. Любое более-менее заметное отличие все расставило бы по своим местам. Если и была цепь, связывающая нас с ней, то стоит лопнуть этому непрочному звену, и я свободна. Смогу уйти домой.
Какие прекрасные руки! Таких я еще ни разу не видел, с видом истинного ценителя произнес Фрэнк, когда закончил рассматривать.
Поразительно! воскликнул Купер и вытянул шею, чтобы поверх очков взглянуть еще раз на меня и нашу мертвую незнакомку. Шансы совпаденияодин на миллион.
Кто-нибудь заметил отличия? спросил Фрэнк у присутствующих.
Ответом было дружное молчание. На лице Сэма заходили желваки.
Господа, произнес Фрэнк и сделал широкий жест, мы с вами имеем практически полное сходство.
Это еще ничего не означает, буркнул Сэм.
О'Келли театрально хлопнул в ладоши.
Примите мои поздравления, Мэки. Вы нам открыли глаза. Теперь нам точно известно, как выглядит Мисс Мэддокс. Ну а теперь я бы просил вас снова перейти к делу.
Нельзя ли мне сесть? Как-то надоело стоять, спросила я. Ноги дрожали, словно я пробежала марафонскую дистанцию. А еще я была жутко зла на всех присутствующих, в том числе и на себя. Ну разве только если я нужна вам здесь для вдохновения.
Почему же, можно, ответил Фрэнк, беря в руки маркер. Итак, что мы имеем? Александра Дженет Мэдисон, она же Лекси. Согласно документам, родилась в Дублине первого марта 1979 года. Кому, как не мне, знатьведь я сам ее зарегистрировал. В октябре 2000 года, он быстрым, резким движением начертил линию, поступила в Дублинский университет, в аспирантуру по психологии. В мае 2001 года бросила учебу по причине болезни, вызванной нервным срывом, и вернулась к родителям в Канаду, поправить здоровье. На чем, собственно, ее жизнь и должна была закончиться.
Погоди. Ты придумал для меня нервный срыв? уточнила я.
Диссертация окончательно доконала тебя, как ни в чем не бывало расплылся в улыбке Фрэнк. Сама знаешь, университетэто тебе не санаторий. Здесь никого не интересует, здорова ты или больна. Не можешь учитьсяуходи. И ты ушла. К тому же мне ведь нужно было как-то от тебя избавиться.
Я приняла позу поудобнее и состроила ему гримасу. Фрэнк, в свою очередь, подмигнул мне. В некотором роде он, сам того не зная, подыграл этой девице еще до того, как она, так сказать, появилась в кадре. Любая ошибка, которую она легко могла допустить, случись ей нарваться на кого-то из моих тогдашних знакомых и начать выуживать из него информацию, любая заминка, любой недоуменный взгляд, любое нежелание встретиться еще развсе это тотчас получало правдоподобное объяснение: мол, что с нее взять, сами понимаетенервный срыв.
В феврале 2002 года, продолжал тем временем Фрэнк, Александра Мэдисон вновь засветилась в Дублине. Она забирает документы из университета, с их помощью ухитряется пролезть в аспирантуру Тринити и начинает писать диссертацию по английской литературе. Мы понятия не имеем, кто она такая на самом деле и чем занималась до этого, и даже как на нее свалился такой подарок судьбы, как Лекси Мэдисон. Мы проверили отпечатки пальцевв нашем архиве их нет.
Почему бы тебе не взять поширевполне может статься, что она и не ирландка вовсе, сказала я.
Фрэнк пристально посмотрел на меня.
Это почему же?
Когда ирландцу нужно спрятаться, он не станет околачиваться в Ирландии, а скорее уедет за границу. Будь девица ирландкой, не прошло бы и недели, как она нос к носу столкнулась бы на улице со старой приятельницей своей мамаши по карточному клубу.
Не обязательно, если она вела уединенный образ жизни.
И еще один момент, добавила я, стараясь не выдать дрожь в голосе. Я, например, внешне пошла в мою французскую родню. Никто не верит, что я ирландка, пока я не открою рот. Если моя внешность не тянет на ирландскую, то и ее тоже.
Ну вы и загнули! язвительно прокомментировал О'Келли. Отдел тайных операций, отдел домашнего насилия, англичане, Интерпол, ФБР. Кто там еще пристроился в очередь и желает присоединиться к вашей компании? Ассоциация ирландских женщин?
А нельзя ли установить ее личность по зубам? подал голос Сэм. Возможно, даже страну, откуда она приехала? Я слышал, по пломбе можно определить, где ее поставили.
У нашей особы отличные зубы, отозвался Купер. Я, конечно, не стоматолог, но у нее нет ни пломб, ни коронок, ни удаленных зубовсловом, ничего такого, что могло бы способствовать опознанию.
Фрэнк вопросительно посмотрел в мою сторону. Я в ответ лишь пожала плечамимол, при чем здесь я.
Два нижних передних зуба слегка наехали друг на друга, продолжал Купер, а один верхний моляр значительно выступает из ряда, из чего можно сделать вывод, что помощи стоматолога она в детстве не получала. Так что, пожалуй, шансы опознать ее по зубам практически равны нулю.
Сэм удрученно покачал головой и снова уставился в блокнот.
Фрэнк продолжал буравить меня взглядом, что начинало порядком действовать на нервы. Я оторвалась от стены и как можно шире разинула рот, демонстрируя все свои зубы. Купер и О'Келли дружно ужаснулись.
Видишь, никаких пломб, сказала я Фрэнку. Если тебе это так важно.
Умница, довольно произнес тот. Продолжай чистить зубки.
Я впечатлен, Мэддокс, сказал О'Келли. Такое не каждый день увидишь. Итак, осенью 2002 года Александра Мэдисон поступает в Тринити-колледж, а в апреле 2005-го ее убивают в окрестностях Гленскехи. Нам известно, чем она занималась все это время?
Сэм подал признаки жизниподнял взгляд и положил на стол ручку.
Работала над диссертацией, ответил он. Что-то такое на тему женщин-писательниц и псевдонимов. Я толком не понял. По словам научного руководителя, особых претензий к ней не былослегка отставала от графика, но в целом работа получалась хорошая. До сентября прошлого года жила в однокомнатной квартирке рядом с Южной окружной. Учебу оплачивала с помощью кредита, подрабатывала на кафедре и в кафе. Получала небольшую стипендию. Никаких правонарушений за ней не числится, а также долговне считая кредита на учебу. Ни просроченных платежей, ни сомнительных привычек, ни бойфрендовникого, с кем бы она могла испортить отношения.
Соответственно никаких мотивов, произнес Фрэнк, задумчиво глядя на доску. И никаких подозреваемых.
В основном она общалась с аспирантами, ровным тоном добавил Сэм. Вот их имена: Дэниел Марч, Абигайл Стоун, Джастин Мэннеринг и Рафаэл Хайленд.
Ну и имечко! счел своим долгом съязвить О'Келли. Он кто, гомик или англичанин?
Купер поморщился, даже закрыл на мгновение глаза словно кот.
Наполовину англичанин, продолжал Сэм. О'Келли довольно фыркнул. Дэниела дважды штрафовали за превышение скорости, Джастинаодин раз. Не считая этого, они все чисты как младенцы. Они явно не в курсе, что Лекси жила под чужим именем, а даже если и знали, то ничего не сказали. По их словам, она давно оборвала всякие связи с семьей и вообще не любила распространяться о своем прошлом. Они толком не знают, откуда она. Эбби полагает, что из Гэлуэя, Джастиниз Дублина, Дэниел, когда я спросил его, лишь свысока глянул на меня и заявил, что это его не касается. Та же песня и в отношении родителей. Джастин считает, что их давно нет в живых, Раф говорит, что они в разводе, Эбби утверждает, что Лексивнебрачный ребенок
Или ни то, ни другое, ни третье, подвел итог Фрэнк. Как нам уже известно, барышня умела пудрить народу мозги.
Сэм кивнул.
В сентябре Дэниел получил в наследство от Саймона Марча, своего двоюродного деда, особняк Уайтторн-Хаус в окрестностях Гленскехи, и вся компания переехала туда. Вечером в последнюю среду они сидели дома, играли в покер. Лекси вышла из игры первой и примерно в половине двенадцатого отправилась прогуляться по полямнасколько нам известно с их слов, поздние прогулки давно вошли у нее в привычку. Место тихое, дождя не было, так что остальные отнеслись к этому спокойно. Играть они закончили вскоре после полуночи и вскоре легли спать. Все описывают карточную игру одинаково, кто сколько выиграл и все такое прочее, небольшие расхождения не в счет, это естественно. Мы допросили каждого, причем по нескольку раз, но ничего нового не узнали, ни малейшей зацепки. Либо они невиновны, либо между ними сговор.
А на следующее утро, Фрэнк размашистым движением сделал последний штрих на своей схеме, оказывается, что ее убили.
Сэм вытащил из стопки какой-то лист, подошел к доске и прилепил его в верхнем углу: топографическая карта местности, на которой было указано буквально все, до последнего дома и живой изгороди. Кое-где на ней были нанесены цветные крестики, соединенные цветными извилистыми линиями.
Итак, вот у нас Гленскехи. А вот дом, до него чуть меньше мили. А здесь, примерно на полпути между ними и чуть к востоку, заброшенная сторожка, где мы обнаружили тело. Я нанес на карту возможные маршруты передвижений жертвы. Сейчас оперативники производят их детальный осмотр. Хотя, насколько мне известно, пока ничего не найдено. Согласно заявлениям соседей по дому, во время прогулок она обычно пользовалась задней калиткой, бродила час-другой по сельским дорогама их здесь множество, после чего возвращалась домой, иногда через парадную дверь, иногда через кухню. В зависимости от того, какой дорогой шла.
Посреди ночи? уточнил О'Келли. У нее что, с головой было не в порядке?
Она всегда брала с собой фонариккстати, мы нашли его у нее в комнате, пояснил Сэм, а в лунные ночи обходилась без него. Она обожала поздние прогулки, редко когда пропускала вечер-другой. Даже дождь ей был не помехапросто одевалась потеплее, и все. Не думаю, что прогулки были нужны ей для того, чтобы размяться, скорее ей просто хотелось побыть одной. Живя бок о бок с этой четверкой, она наверняка иногда уставала от их компании. Они не знают, посещала ли убитая когда-нибудь сторожку, однако все в один голос утверждают, что та ей нравилась.
Буквально на следующий день, как они переехали сюда, все пятеро отправились исследовать прилегающую местность. Они провели целый день, бродя по холмам вокруг Гленскехи. Когда набрели на сторожку, Лекси отказалась идти дальше, пока не заглянет в нее, хотя остальные пытались ее отговоритьмол, того и гляди нагрянет фермер с ружьем. Ей нравилось, что полуразрушенный домишко продолжал стоять, хотя в нем никто давно не жил. Как выразился Дэниел, хотя я его плохо понял, ей «нравилась безалаберность». Так что нельзя исключать вероятности того, что она регулярно наведывалась туда во время своих полуночных прогулок.
Нет, барышня явно не ирландских кровей или по крайней мере выросла где-то еще. Эти заброшенные хибарки, наследие картофельного голода девятнадцатого века, в Ирландии на каждом шагу, мы их давно уже перестали замечать. Лишь туристыпричем туристы из таких молодых стран, как Америка и Австралия, обращают на них внимание.
Сэм достал еще один лист и прикрепил рядом с картой: внутренняя планировка домика, причем снизу аккуратным почерком указан масштаб.
Тем не менее в конечном итоге она оказалась здесь, произнес он, приклеивая к доске последний уголок листа. Вот здесь она умерла, спиной к стене, назовем это внешней комнатой. Вскоре после смерти и до того, как наступило окоченение, ее переместили во внутреннюю комнату. Здесь и обнаружили тело в четверг рано утром.
Он кивнул Куперумол, теперь слово вам.
Купер сидел, устремив взгляд в пространство, словно погруженный в транс. Он не торопился. Сначала прочистил горло, затем обвел нас всех взглядом, как будто хотел убедиться, что его внимательно слушают.
Жертва, начал наконец он, здоровая белая женщина; ростметр шестьдесят четыре, вес пятьдесят четыре килограмма. Никаких шрамов, никаких татуировок, никаких иных особых примет. Содержание алкоголя в кровитри промилле, что соответствует двум или трем бокалам вина, выпитым за несколько часов до смерти. Не считая этого, токсикологический анализ отрицательныйна момент смерти она не принимала никаких наркотиков, токсинов или лекарств. Внутренние органы в пределах нормы. Я не обнаружил каких-либо поражений или признаков болезни. Эпифизы длинных костей несут на себе первые признаки сращения, что дает основания определить возраст в пределах 2729 лет. Судя по тазу, она никогда не рожала.
Купер потянулся к стакану с водой и сделал небольшой глоток. Я точно зналаон еще не закончил. Пауза была нужна ему ради пущего эффекта. Наверняка старый лис решил нас чем-то добить.
Купер аккуратно поставил стакан на край стола.
Тем не менее, произнес он, она была на раннем сроке беременности.
Сказав это, он отвалился на спинку стула и стал ждать, как мы на это отреагируем.
О Господи! негромко воскликнул Сэм.
Фрэнк прислонился к доске и задумчиво присвистнул. О'Келли закатил глаза.
Этого нам только не хватало, подумала я и огляделась, куда бы присесть.
Кто-нибудь из соседей упоминал об этом?
Ни одна душа, ответил Фрэнк, а Сэм покачал головой. Наша героиня умела хранить свои секреты даже от самых близких друзей.
А если она не догадывалась? возразила я. Вдруг у нее были нерегулярные месячные?
Боже мой, Мэддокс, ужаснулся О'Келли. Прошу вас, оградите мои уши от таких подробностей. Просто сделайте пометку в отчете, если считаете нужным.
А нельзя ли посредством ДНК-анализа установить личность отца? спросил Сэм.
Почему нельзя? Очень даже можно, ответил Купер. Но для этого требует образец биоматериала от такого предполагаемого отца. Эмбриону примерно четыре недели, он чуть меньше полусантиметра в длину и
Господи буркнул О'Келли. Купер ухмыльнулся. Можете опустить эти детали. Скажите лучше, как она умерла.
Купер демонстративно выдержал паузу, давая понять, что не намерен безропотно подчиняться приказам О'Келли.
В какой-то момент в среду вечером, произнес он, решив, по всей видимости, что произвел необходимый эффект, она получила удар ножом в правую часть грудной клетки. Скорее всего удар был нанесен спередиточка удара и угол, под которым вошел нож, были бы невозможны, если бы его нанесли со стороны спины. Я обнаружил небольшие ссадины на обеих ладонях и одном колене, что дает основание предположить, что она один раз упала на твердую землю, однако никаких ран, какие можно было бы отнести на самооборону. Орудие ранениялезвие длиной как минимум семь с половиной сантиметров, одностороннее, с заостренным концом, однако без каких-то специфических особенностей. В принципе это может быть любой ножот крупного перочинного до остро заточенного кухонного. Лезвие вошло под ключицей на уровне восьмого ребра, снизу вверх, и задело легкое, что, в свою очередь, привело к пневмотораксу. Поясняю для неспециалистов. Купер бросил многозначительный взгляд в сторону О'Келли. Лезвие вырезало в легком что-то роде клапана, поэтому на вдохе воздух из легкого попадал в плевральное пространство, а на выдохе клапан закрывался и воздух оставался внутри плевры. Будь жертве оказана срочная медицинская помощь, ее можно было бы спасти. Но поскольку таковая оказана не была, воздух постепенно накапливался и начинал давить на органы грудной клетки. В конечном итоге приток крови к сердцу был перекрыт и она умерла.