Так чудесно наконец с вами познакомиться, сказала Каролина. У нас впереди насыщенный день, экскурсии. Боюсь, нет времени на усталость. Так что относите чемоданы наверх и возвращайтесь сюда. Хорошо, Стефан?
Разумеется, Каролина. Мы все так хотим узнать тебя поближе, что не готовы ждать ни минуты.
Они отнесли вещи наверх и уже через пять минут загрузились в машину к Ули. Стефан сел впереди, с братом.
Я никогда не была на Джерси, сказала Каролина, когда Ули завел машину. Очень бы хотела туда поехать. Судя по рассказам, там чудесно, но совсем иначе, чем здесь.
Совсем иначе, согласился Кристофер.
Здесь изумительно, восхитилась Алекс. Никогда не думала, что есть места, подобные Лондону, но здесь даже лучше.
Кристофер не вслушивался в беседу, пока они ехали. Он мог лишь посматривать из окна на величественный город, в котором мог бы расти. Мог бы знать широкие улицы, переполненные трамваями, машинами и поездами, а не изумленно пялиться на них, как турист. Они припарковались и пошли к Штадтшлосс, королевскому дворцу.
По-моему, вполне может поспорить с вашим Букингемским, пошутил Ули.
Александра стояла, держась за руки с Каролиной.
Невероятно, восхитился Кристофер.
Они направились к бульвару Унтер-ден-Линден и Бранденбургским воротам, где Ули взял на себя роль гида.
Вот она, квадрига, объявил он, жестом указав на огромное сооружение с колесницей и четверкой лошадей наверху. Это центр рейха, центр новой Германии. Он привлек к себе Каролину. Это символ нового начала для всех нас. Каролина обняла его. Оглянитесь, посмотрите на ось Восток-Запад. Простирается до самого горизонта.
Зеленые деревья, перемежающиеся флагами нацистской партии, простирались на многие мили.
Ой, смотрите, сказала Каролина, смена караула. Нам повезло.
Солдаты в серой униформе заступили на пост в точное время. На плечах они несли длинные винтовки.
Не уверен, что хочу на это смотреть, заявил отец Кристофера.
Хорошо, Стефан, нам как раз пора поужинать. Мы хотим отвести вас в особое место.
Стоял теплый и ясный вечер, и они отправились ужинать в уличное кафе. Они ели под звуки живой музыки, играла группа. Люди вставали из-за столов, чтобы потанцевать во дворике. Мысли Кристофера заполнила Ребекка. Им никогда не быть вдвоем в этом странном, чудесном месте, теплом и приветливом для него, но крайне враждебном к таким, как она. Впрочем, мы и сейчас не вместе и вряд ли когда-нибудь будем. Его охватили противоречивые чувства.
После ужина Ули пригласил Алекс на танец, и хотя она отказалась, он потащил ее за собой. Каролина спросила у Кристофера разрешения потанцевать с его отцом.
Буду только рад. Это пойдет старику на пользу.
Стефан взял ее за руку и вывел во дворик. Они танцевали, вокруг мигали огни, и вечер плавно превращался в ночь.
В ночь перед свадьбой Ули собрал мальчишник. Александра осталась у Каролины, а остальные отправились с Ули и компанией его друзей в берлинскую ночь, чтобы провести «последний бурный кутеж», как называл это сам Ули. Его друзей, которым было по тридцать семь лет, казалось, больше интересовали разговоры о детях или свадьбе на следующий день, чем кутеж, во всяком случае, сначала.
Кристофер ненадолго остался один, когда к нему подошел Ули.
Ну как, хорошо проводишь время со стариками?
Прекрасно, заверил его Кристофер. Они чокнулись пивными бокалами. Ему, похоже, тоже весело, он показал на своего отца, сидящего в углу с двумя друзьями Ули.
Рад видеть, что он наконец немного выпустил пар. Ули наклонился поближе. Что произошло в Лондоне? Вы мне так и не рассказали. Вы не нашли ее?
Нет. Мы поехали через несколько недель после моего первого письма. Отец потерял с ней связь за несколько месяцев до этого. Кристофер повернулся и поставил бокал с пивом на барную стойку позади себя. Ее там не было. Мы пришли к ней домой. Ее кузина Мавис внезапно умерла за полгода до этого. Муж Мавис вернулся в Шотландию, не оставив нового адреса.
А Ребекка?
Никаких следов. Словно ее вообще никогда не существовало. Ее даже никто не знал.
Отец Кристофера не слышал их разговора и громко хохотал над какой-то шуткой.
А он? продолжил Ули. У вас наладились отношения?
Стало лучше. Понадобилось время. Он признал, что совершил ошибку и что ему не следовало прятать от меня письма.
И попытался ее исправить. На это способны немногие мужчины.
Да. Таких, как он, немного.
Думаю, тебе пора забыть Ребекку Кассин.
Да, я все время это себе твержу.
За ужином Кристофер сидел между отцом, который, похоже, искренне настроился хорошо провести время, и приятелем Ули Вернером, юристом из Дрездена.
Ну, как вам Берлин? Роскошный мегаполис, правда?
Значок со свастикой на груди у Вернера говорил о его членстве в партии. Такие значки носили несколько мужчин из приятелей Ули.
Невероятно, согласился Кристофер. Никогда не видел ничего подобного.
Всего несколько лет назад он был совершенно другим. Пока к власти не пришли национал-социалисты, и еще маячила угроза большевиков. Ужасное было время. Рад, что ты этого не видел. И понимаю, почему отец вас отсюда увез.
На Джерси было чудесно.
Я говорил с твоим отцомсудя по его рассказам, это прекрасное место. Но ты не чувствуешь себя опьяненным бурлящей жизнью этого города?
Чувствую, что опьянен, но чемне пойму.
Для немцев сейчас настало потрясающее время. Тебе нужно вернуться сюда и стать частью революции. Партия! Мы пытаемся изменить мир, работаем ради лучшего будущего. Он поднял бокал пива и сделал большой глоток. Вступать в партию вовсе не обязательно. Твой дядя говорит, что никогда не станет ее членом, но при этом онобразцовый патриот своей страны.
Я знаю.
Но Вернер, похоже, его не слушал.
Это настоящая революция, чудесная бескровная революция. Только посмотри на город: все снова в порядке, все аккуратно, и люди работают. Наконец можно снова гордиться, что ты немец.
Вернер посмотрел на него, ожидая какой-то реплики для продолжения разговора. Но Кристофер не хотел продолжать. Он хотел спросить, почему частью этого прекрасного общества не могут стать все, но не стал.
Как думаешь, почему он это сделал? Что такого особенного в Каролине?
Вернер поднес к губам бокал пива.
Думаю, рано или поздно просто приходит время, Кристофер. Сейчас ты молод, но однажды поймешь. Мы все женимся по разным причинам: кто-то из-за любви, кто-то из-за денег или власти, а кто-то просто не хочет быть забытым или брошенным. Он предложил Кристоферу сигарету и закурил сам. Но я встречался с Каролиной уже несколько раз. Оначудесная девушка, и Ули с ней очень счастлив.
Ули тем временем допивал третью рюмку водки.
А ты почему женился, Вернер?
Еще поговорим об этом, мой друг. Еще поговорим.
Глава 8
Кристофер очнулся от мертвого сна без сновидений и сразу почувствовал ее рядом. Наступило утро после его двадцатого дня рождения. Он лежал на спине, а она на боку, от него отвернувшись. Он приподнял одеяло и увидел плавный изгиб спиныона подтянула ноги так высоко, что они почти касались локтей, которые сжала перед собой. Ее мягкие волосы беспорядочно рассыпались по плечам и казались золотыми на фоне светло-коричневой кожи. Он никогда не осознавал, какая она маленькая, какая хрупкая. Он протянул было руку, чтобы прикоснуться к ее волосам, но остановился. Отдернул руку обратно и безвольно опустил на живот. Она слегка дернула ногами, резко выдохнув, почти захрапев, а потом подтянула их обратно. Кристофер замер. Уйти он не мог, они были в его комнате, в квартире, которую они снимали с другом Томом. Он сел в кровати, главным образом из-за рефлекторного чувства стыда, и рядом заворочалась Сандрин. Она перевернулась к нему лицом и открыла глаза с благородным изяществом, которого он прежде не замечал.
Доброе утро, поздоровалась она.
Доброе утро, ответил он. Закашлял и отвернулся. Несколько долгих секунд они молчали. Он глянул из-за плеча на Сандрин, которая перевернулась на спину. Он хотел, чтобы кто-нибудь из них что-то сказал. Он вылез из кровати, совершенно голый, и обернулся полотенцем.
Ты как? наконец выдавил он.
Хорошо, а ты? Ее голос был равнодушен, почти бесстрастен. Мелкий ливень лизал окна снаружи, размывая вид.
Тоже хорошо.
Кристофер натянул трусы и зачем-то взял расческу. Потом сразу положил ее обратно. В дверь постучали.
Да? спросил он.
К тебе пришли. Твоя сестра, сказал Том и закрыл за собой дверь.
Моя сестра, Александра, хочет
Я слышала, перебила Сандрин. Я сейчас уйду, только дай мне минутку одеться.
Давай я выйду и с ней поговорю. Я вернусь. Извини, пожалуйста.
Она прижала колени к груди, натянула до подбородка одеяло и провела руками по бокам Кристофера. Он надел брюки и сел на кровать. Протянул руку к ее лицу. Было приятно. Она прильнула к его ладони теплой, гладкой щекой.
Сандрин, прости. Возможно, прошлая ночь была ошибкой. Я просто пока не могу сказать.
В дверь снова постучали, на этот раз громче.
Она говорит, это важно.
Он убрал руку и показал в сторону двери.
Сейчас, только узнаю, в чем дело. Я вернусь.
Он застегнул рубашку и открыл дверь, ровно настолько, чтобы проскользнуть наружу и снова закрыть ее. Александра сидела за кухонным столом вместе с Томом, который казался взволнованным и сразу извинился, а потом ушел в свою комнату, когда к ним присоединился Кристофер.
Что такое? Все в порядке? Ты выглядишь
Я хочу, чтобы ты поехал со мной, прямо сейчас, ответила она. Ты готов? Я приехала за тобой на машине
Что случилось? Что-то с отцом?
Он в порядке. Кое-что другое. Я не могу тебе сейчас сказать. Я должна показать тебе. Пожалуйста, собирайся и поехали.
Он вернулся в свою комнату. Сандрин сидела на кровати, полностью одетая.
Мне придется уехать. Похоже, что-то случилось.
Что такое? искренне обеспокоилась Сандрин.
Не знаю. Она не говорит, но мне нужно уходить прямо сейчас. Он натянул вчерашние носки. Прости, но я не смогу тебя проводить.
Я готова. Выйду вместе с тобой.
Кристофер бросил шнурки, так и не завязав.
Нет, там моя сестра. Что-то случилось. Я не хочу ее расстраивать.
Расстраивать ее? О чем ты? Ты стыдишься меня?
Он подошел к кровати, возле которой она стояла, и обхватил ладонями ее локти.
Нет, конечно, просто не хочу усложнять ситуацию. Если действительно случилось что-то серьезное Он убрал руки. Пожалуйста, ты можешь выйти, когда мы уйдем?
Может, мне просто вылезти из окна и спуститься по водосточной трубе?
Мне не до шуток, произнес Кристофер. Она снова села на кровать. Он положил руку на дверную ручку и повернулся:Извини. Мне надо идти. Поговорим позже, ладно?
Конечно. Иди. Надеюсь, все в порядке, ее голос звучал отдаленно, словно она была в другой комнате и говорила через стену.
Хорошо. Пока. Он ушел, оставив ее одну в своей кровати.
Кристофер и Александра спустились по лестнице на улицу. Она раскрыла свой маленький зонтик, чтобы дойти до машины.
Что такое, Алекс? Что происходит?
Сама не знаю. Отец сказал привезти тебя, потому что ему надо сообщить нам обоим что-то очень важное. Больше я ничего не знаю, клянусь. Она вставила ключ в зажигание, и машина с урчанием завелась. Кристофер, с кем ты разговаривал? У тебя в комнате кто-то был?
Нет, разумеется. Давай, поехали домой.
Во время поездки они не разговаривали. Он думал о Сандрин, как она сидит одна в его комнате, а потом выходит, закрывает за собой дверь и идет домой.
Тем временем дождь прекратился. Алекс подъехала к дому. Они вместе вошли в тихий дом. Алекс жестом указала ему на закрытую кухонную дверь в конце коридора. За столом сидела Ребекка. Она стала выше, под сто шестьдесят сантиметров, примерно по плечо Кристоферу. Ее образ, который он себе представлял, не шел ни в какое сравнение с ее настоящей красотой. На ней было длинное платье, оно идеально сочеталось с ее шляпкой, прямо как в модных журналах, которые любила разглядывать Александра.
Сюрприз, прошептала она.
Ребекка поцеловала Кристофера в щеку и обняла его за шею и плечи. С ней был молодой человек. Блондин с загорелым лицом, он казался Кристоферу смутно знакомым. Ее спутник пристально наблюдал, пока она не разомкнула объятья.
Кристофер, это Джонатан. Джонатан, это мой самый старый и дорогой друг, Кристофер Зелер.
Джонатан встал, обменялся с Кристофером крепким рукопожатием и молча сел на место.
Ну как? спросил Стефан. Как вам сюрприз?
Потрясающе.
Кто этот человек? думал Кристофер. Что он делает в доме моего отца?
Что вы здесь делаете? спросил он.
Приехали на пароме вчера вечером. На ней был макияж. Раньше он никогда не видел на ее лице косметики. Накрашенные ногти сияли розовым, а шляпа лежала на кухонном столе рядом со стулом, на котором она сидела, рядом со стулом, на котором она сидела всегда.
Я так рад тебя видеть и познакомиться с тобой, Джонатан, сказал Кристофер и отошел от нее. Сколько лет мы не виделись?
Четыре года. Нужно многое наверстать.
Где ты была? Мы
Мы оказались в Лондоне, перебил его отец. И пытались отыскать тебя, по адресу, который ты указала в письмах. Тебя там не было. Это было в июне 1937-го, год назад.
Вы пытались отыскать меня? Я переехала в Саутгемптон в феврале 1937-го. Джонатан помог мне найти работу и жилье. Джонатан приобнял ее. Поверить не могу, что мы потерялись, продолжила она. Было бы так здорово вас повидать.
Пойдем, Алекс, пусть эти трое поговорят, сказал Стефан.
Если честно, я надеялась, что мы сходим погулять, призналась Ребекка. На пляж, до Львиной Гривы или Разъяренной Лошади?
Джонатан сидел на месте.
Что это за места, Ребекка? Я редко бывал в этой части острова.
Ты из Сент-Брелада? уточнил Кристофер, хотя прекрасно знал, где живет Джонатан Даррелл, сын предыдущего бейлифа Джерси.
Да, ответил Джонатан. Странно, конечно, было приехать в Лондон, встретить девушку с родного острова и жениться на ней, но Ребекка обезоружила меня с первой же встречи.
Дождь почти закончился. Можем идти гулять, предложил Кристофер. Он чувствовал себя глупо. Глупо из-за разрывающей его острой, бурлящей ревности. Находиться с ними рядом было нелегко, но ведь он так мечтал увидеть Ребекку.
Он вывел их из дома на улицу. Смотреть на нее казалось неправильным. Она была красивее, чем когда-либо. Они повернули на дорогу, спускавшуюся к морю, дорогу, которая шла мимо дома ее родителей. Ребекка шла между ними. Он думал, это будет проще.
Я так скучала по тебе все эти годы, начала Ребекка.
Он чувствовал рядом с собой Сандрин и представлял Джонатана Даррелла, склонившего колено.
Значит, вы женитесь? Это чудесно.
Да, мы вернулись, чтобы пожениться. Сначала будем жить в нашем доме, пока мое дело не пойдет в гору, а потом переедем в собственное жилье, ответил Джонатан.
Поздравляю. Очень за вас рад.
Показался дом родителей Ребекки. Входная дверь была покрашена свежей краской.
Оставлю вас вдвоем, поговорите. Пойду пока в дом. Джонатан снова пожал Кристоферу руку и направился ко входу.
Кристофер не бывал там больше десяти лет.
Он знаком с твоими родителями?
Они дважды приезжали к нам в прошлом году.
Как все изменилось Какие у вас с ними отношения?
Лучше. Стало легче, когда мы перестали жить вместе, лицом к лицу. Она вздохнула и продолжила:Я рада, что уехала в Англию. Других вариантов не было. Моя кузина Мавис не хотела с ними видеться, когда они приезжали. Она говорила, что мы интересуем их лишь из-за Джонатана, что они просто хотят посмотреть, какую выгоду могут извлечь для себя. Но все изменилось, когда она умерла и я переехала в Саутгемптон.
Кристофер молчал. Ветер с пролива постепенно усиливался. Он почувствовал знакомый запах. Интересно, а Ребекке он все еще знаком? У них под ногами был твердый влажный песок.
Я так скучал, когда ты уехала.
Почему ты мне не писал? Я так и не поняла
Отец не отдавал мне письма. Прятал. Я узнал про них только случайно. Однажды вечером услышал, как он рассказывал про них Ули.
Что? Она остановилась. Ее лицо напряглось. Ты не получал моих писем?