Когда я вхожу, Джонас сидит за письменным столом и проверяет контрольные.
Доброе утро, здороваюсь я.
Доброе утро, отзывается он. Первое занятие у нас как раз с мистером Салливаном, так что я ставлю рюкзак на свое обычное место, но затем подхожу и сажусь прямо напротив него.
Дженни завезла Элайджу к твоей маме? не поднимая глаз, спрашивает Джонас.
Ага. Он такой ангелочек.
Так и есть. Вылитый отец.
Ха! Вот уж неправда! Он выглядит точь-в-точь как я! поправляю я.
Джонас складывает листы в стопку и убирает в сторону. До того как мы погрузимся в обсуждение кинематографического проекта для университетской лиги, я решаю утолить свое любопытство:
А почему вы расстались с тетей Дженни в школе?
Джонас моментально вскидывает голову и удивленно приподнимает брови. Затем издает нервный смешок, по всей видимости, не желая отвечать.
Даже не помню. Это было очень давно.
Мама так разозлилась, когда тетя Дженни забеременела.
Она имела на это право. Мы поступили очень опрометчиво.
С ее стороны это немного лицемерно, ведь меня она родила в семнадцать.
Это не лицемерие, если действие, против которого возражаешь, происходит до возражения, пожимает плечами Джонас.
Как бы там ни было.
Я имел в виду, что люди обычно учатся на своих ошибках, и это не делает их лицемерами. Просто добавляет им опыта.
Вас разве в университете не учили, что жизненные мудрости лучше изрекать после начала занятий?
Ты так напоминаешь свою мать, когда она была подростком. Мистер Салливан откидывается на спинку стула с удивлением во взгляде.
О боже мой!
Это был комплимент.
Что-то не верится.
Ты бы удивилась, узнав, какой она была.
Хватит меня оскорблять.
Джонас хохочет, но это было шуткой лишь наполовину. Я люблю маму, но не хотела бы стать такой, как она.
Отсмеявшись, учитель протягивает мне одну из двух папок со стола.
Пожалуйста, заполни бланк, даже если не станешь участвовать. Если ты займешь в проекте призовое место, это будет отлично смотреться в заявлении на поступление в школу актерского мастерства. Не говоря о том, что останется видеоматериал, который можно использовать в портфолио.
Я открываю папку и проглядываю бумаги.
И кто же второй несчастный, не сумевший найти партнера?
Миллер Адамс. Стоит Джонасу произнести это имя, как я немедленно поднимаю глаза от документов. Он тем временем продолжает:Когда вы упомянули про него вчера, мне вспомнилось, что этот парнишка был среди победителей прошлого года. Значит, у него уже есть нужный опыт. Однако когда я спросил, не собирается ли он участвовать снова, Адамс отказался. Сказал, что у него голова сейчас другим занята, да и работы потребуется слишком много. Возможно, если ты согласишься, он передумает?
Обманывать не стану: втайне я надеялась, что мистер Салливан имел в виду именно Миллера, особенно после того, как я узнала о его интересе к режиссуре. Но неужели Джонас не слышал, что говорилось за ужином?
Почему вы пытаетесь поставить нас на один проект после папиного предупреждения?
Я учитель, а не сваха и не пытаюсь вас свести. Просто Миллер стал бы идеальным напарником. Кроме того, он хороший парень. Твой отец просто его не знает.
В любом случае мне четко обрисовали границы. Которые я не собираюсь соблюдать, как уже становится ясно.
Я помню. Джонас задумчиво смотрит на меня несколько секунд, затем складывает руки на столе. Слушай, это всего лишь предложение. Мне кажется, что участие в проекте пошло бы тебе на пользу, но если Крис против, я не имею права вмешиваться. Хотя тебе не требуется разрешение родителей для подачи заявки. Только при сдаче работы через несколько месяцев.
Я почти прихожу в восторг от поощрения Джонаса ослушаться родителей. Может, они с тетей Дженни и правда друг другу подходят.
В этот момент открывается дверь и в класс входит Миллер Адамс. Спасибо хоть за предупреждение.
Первое, что обращает на себя внимание, его опухшие, покрасневшие глаза. Похоже, сегодня он совсем не спал. Рубашка мятая, на головеполный беспорядок.
Миллер поочередно смотрит на нас с Джонасом. По-прежнему стоя возле двери, он указывает на меня и спрашивает:
Так вы с ней хотели поставить меня в пару? Тот кивает, очевидно изумленный реакцией ученика. Меня же она совершенно не удивляет: я давно привыкла, что парень не желает иметь со мной абсолютно ничего общего. Простите, но ничего не выйдет, произносит он, затем смотрит на меня и добавляет:Не обижайся, Клара. Думаю, ты понимаешь, почему.
После того как ты отписался от меня, я догадалась, что дружить ты расхотел. Причиной этого, предположительно, послужила его подружка.
Если верить Шелби, то я и подписываться не должен был. Миллер проходит в класс, швыряет рюкзак на парту и садится.
Если девушка разрывает отношения, потому что ее парня подвезли в стоградусную жару, то у нее явно проблемы, со смехом говорю я.
Она порвала со мной, потому что я ей о тебе соврал.
Ага. Потому что знал: она может тебя бросить, не сделай ты этого. Итогкруговорот лжи.
Джонас вмешивается в наш оживленный диалог, наклоняясь вперед и переводя взгляд с одного на другого. В какой-то момент он встает, громко отодвинув стул.
Мне нужно выпить кофе. Он бросает вторую папку на стол Миллера и направляется к двери. Вы двое разберитесь между собой и к концу дня дайте знать, что решили.
Учитель выходит из класса, оставив нас наедине. Мы испепеляем друг друга взглядами. Он первым сдается и начинает пристально изучать документы.
Мне жаль, что Джонас вызвал его так рано. Адамсу не мешало бы поспать. Он выглядит, словно его переехал грузовик. Заметно, что ссора с Шелби больно по нему ударила.
Выглядишь разбитым, замечаю я.
Так и есть.
Ну, не все потеряно. Разбитое сердце закаляет характер.
Мои слова заставляют его рассмеяться, хоть и горько. Миллер закрывает папку и смотрит прямо на меня.
Если Шелби узнает, что я работаю над проектом с тобой, она никогда меня не простит.
Значит, ты согласен?
Теперь Адамс не смеется. Он словно расстроен, что я отпускаю шуточки насчет его горя. Очевидно, у него нет настроения поддерживать перепалку. Честно говоря, я не могу винить Шелби за ее поступок. Я бы тоже бросила парня, если бы тот соврал, что его подвезла другая девушка, а затем подписался на нее в Инстаграме.
Мне жаль, Миллер. Уверена, Шелбизамечательная. Если я могу хоть чем-то помочь, например, рассказать, как все было, дай мне знать.
Он благодарно улыбается, а потом встает и идет к выходу. Папка остается лежать на столе.
Но тебе все равно стоит попробовать.
Я киваю, но без партнера участвовать не собираюсь. Несколько волнительных секунд я надеялась, что смогу поработать с Миллером над фильмом. Все остальные варианты теперь покажутся менее привлекательными.
Спустя мгновение парень скрывается из виду.
Я рассеянно смотрю на оставленные им бумаги. Затем хватаю их и заполняю бланк от его имени. Никогда не знаешь, как сложатся обстоятельства. Может, они с Шелби и не сойдутся. Будет обидно упустить такую возможность из-за ревнивой подружки.
Как раз когда я заканчиваю подписывать вторую заявку, Джонас возвращается с двумя стаканчиками кофе. Он вручает мне один и опирается на стол. Сколько мы уже общаемся, а он все не сообразит, что я ненавижу кофе. Именно поэтому я пока и не называю его дядей Джонасом.
О чем был спор? интересуется он.
Его девушка меня ненавидит. Вернее бывшая девушка. Я из вежливости отпиваю глоток отвратительного напитка.
Тогда ничто больше не помешает ему участвовать в проекте, так?
У него другое мнение, со смешком говорю я и протягиваю папки. Я заполнила их за нас обоих, на всякий случай. Если Миллер передумает, мы сможем участвовать, раз заявки поданы в срок.
Мне нравится твоя предусмотрительность, одобрительно кивает Джонас. Он ставит стакан на стол и берет кусок мела. Пока он пишет на доске сегодняшнюю дату, входят двое одноклассников.
Я возвращаюсь на свое место. Когда помещение начинает заполняться, мистер Салливан оборачивается и указывает на кофе в моей руке:
Клара, учащимся нельзя приносить напитки. В следующий раз за подобный проступок тебе будет назначено наказание.
Я закатываю глаза, но внутренне аплодирую его умению переключаться между режимами «дядяучитель» так непринужденно, даже если это и делается напоказ.
Хорошо, мистер Салливан, насмешливо отвечаю я.
Я сминаю стаканчик, затем вытаскиваю телефон и пишу сообщение тете Дженни.
Я: Занята?
Тетя Дженни: Еду на работу.
Я: Тогда коротко. Две новости: папаша твоего сыночкачересчур умный нахал. А еще, Миллер и Шелби расстались. Только не знаю, надолго ли.
Тетя Дженни: Почему? Из-за того, что ты его подвезла?
Я: Скорее всего, из-за его подписки на меня.
Тетя Дженни: Отлично! Теперь можно спокойно ходить на свидания с парнем, у которого странный дедушка.
Я: Я не говорила, что его дедушка странный. Только что их отношения до странного милы. А еще он пытается вернуть девушку, поэтому не думаю, что у меня есть шанс.
Тетя Дженни: Ну, тогда тебе не следует за ним гоняться. Никто не хочет быть на втором месте. Поверь мне.
Я: Говоришь по своему опыту? Я должна услышать всю историю. Вы поэтому разошлись с Джонасом?
Точки означают, что она набирает ответ, и я замираю в предвкушении подробностей подросткового романа, но затем точки исчезают.
Я: Я все тебе рассказываю. Ты просто не можешь сделать намек, а потом не сообщить деталей.
Я: Дженни?
Я: Тетя Дженни?
Клара, немедленно отложи телефон.
Я бросаю мобильник в рюкзак с головокружительной скоростью. Не знаю, с кем изменяла тетя и кому, но если Джонас не в курсе, то прочтение перед всем классом моей переписки ему уж точно не понравится.
Лучше позвоню Дженни во время обеденного перерыва и заставлю во всем признаться. Даже если дело касается мистера Салливана, я должна все узнать.
Глава пятая
Морган
Однажды я слышала выражение, что любой телефонный звонок может поставить нас на колени.
Только сегодня я понимаю, насколько оно верно. Дрожащим голосом я второй раз пытаюсь выдавить вопрос:
Он в порядке?
И бесконечные секунды провожу в ожидании, пока медсестра на другом конце провода подтвердит, что с Крисом все замечательно. Однако она молчит. Я чувствую, как сердце сжимается, его кто-то скручивает. Я могла бы согнуться пополам, чтобы унять страдания, но это не физическая боль, а неосязаемые муки, как от смертельного удара.
Я не в курсе подробностей, наконец произносит голос. Знаю только, что его доставили в больницу несколько минут назад, так что приезжайте как можно быстрее.
Мне с трудом удается прошептать согласие, прежде чем повесить трубку, но я уверена: будь прогноз оптимистичным, она бы сообщила.
Будь прогноз оптимистичным, Крис сам бы мне позвонил.
Я прижимаю к себе Элайджу, находясь в той же позе, в которой подняла телефон. Теперь я обнимаю мальчика еще крепче, по-прежнему стоя на коленях. Еще минуту я просто смотрю в одну точку, не поднимаясь с пола, но затем племянник ворчит, и этот звук возвращает меня к суровой реальности.
Я набираю Дженни, но попадаю на голосовую почту. Она сегодня первый день на работе, поэтому к телефону сможет подойти не раньше обеденного перерыва. Но новости в больнице расходятся быстро, поэтому она и сама скоро обо всем узнает.
Я начинаю искать номер Джонаса, пусть он приедет и заберет сына, но не нахожу в списке контактов. Тогда я торопливо вытаскиваю бумажку, которую Дженни вручила мне утром, и дрожащими пальцами ввожу цифры. Снова голосовая почта! Он, должно быть, ведет урок.
Я могла бы позвонить прямо в школу, чтобы они передали ему сообщение, но каждая потраченная секунда задерживает меня, не дает поехать к мужу. Поэтому я устраиваю Элайджу в кресле, пристегиваю, беру подгузники и выбегаю из дома.
Дорога промелькнула словно в тумане. Помню лишь, что шептала молитвы, отчаянно цепляясь за руль и поглядывая на сотовый, лежащий на соседнем кресле, в ожидании звонка от Дженни.
Кларе я решаю пока не говорить. Прежде чем обрушивать на нее новости, хочу убедиться, что с ее отцом все будет в порядке.
Если в больнице не уведомили Дженни о состоянии Криса, то я попрошу отправить ей сообщение на пейджер, как только доберусь туда. Тогда она сможет забрать Элайджу.
Пока же он побудет со мной. Я достаю малыша из машины и мчусь ко входу. Перед автоматическими раздвижными дверями приходится остановиться и подождать пару секунд, пока они откроются. Как только я попадаю в зал ожидания, сразу направляюсь прямиком к дежурной медсестре. Я ее не узнаю, наверное, новенькая. Раньше я старалась познакомиться с каждым коллегой Криса, так как хотела помочь супругу создать хорошее впечатление о нем на работе. Но сотрудники так часто менялись, что со временем я перестала успевать со всеми общаться.
Где мой муж? слова вылетают как пулеметная очередь, выдавая мою панику. Взгляд медсестры смягчается.
А как зовут вашего мужа?
Крис, выговариваю я, стараясь отдышаться после забега. Крис Грант. Он здесь работает. Мне сказали, что его недавно привезли.
Лицо девушки застывает, когда я называю имя.
Давайте я позову того, кто сможет ответить на ваши вопросы. Я только недавно заступила на смену.
А можете отправить сообщение на пейджер моей сестре? Она тоже здесь работает. Дженни Дэвидсон.
Медсестра кивает, но затем сразу убегает.
Я ставлю кресло с племянником на ближайший стул и еще раз набираю Дженни, затем Джонаса, но с прежним результатом.
Мне некогда ждать, пока новенькая сотрудница разберется со своими проблемами. Поэтому я звоню по больничному каналу и прошу соединить с родильным отделением. Они отвечают спустя самые мучительные тридцать секунд ожидания в моей жизни.
Родильное отделение.
Мне срочно нужно поговорить с Дженни Дэвидсон. Она работает у вас медсестрой. Вопрос неотложный.
Пожалуйста, подождите на линии.
Элайджа начинает вопить, поэтому я перевожу телефон на громкую связь и кладу на стул, чтобы взять мальчика на руки. Я расхаживаю взад и вперед, укачивая малыша и ожидая, пока ответит Дженни либо вернется убежавшая медсестра, либо придет доктор, ожидая, ожидая, ожидая
Прошу прощения
Да! Я хватаю трубку.
Согласно графику Дженни будет на работе только с завтрашнего дня. Пока она находится в отпуске по уходу за ребенком.
Я раздраженно мотаю головой. Элайджа становится неуправляемым, чувствуя мою нервозность. Или он просто голоден.
Да нет же! Она вышла сегодня утром.
В графике указано, что ее смена начнется только завтра. После короткого замешательства женщина на другом конце провода добавляет:Я здесь весь день и ее не видела.
Прежде чем я начинаю с ней спорить, дверь в холл открывается и впускает бегущего Джонаса. Он замирает на месте, словно не ожидал увидеть меня. Я прерываю звонок и отбрасываю телефон на стул.
Слава богу, ты здесь! говорю я, вручая ему Элайджу. Затем роюсь в сумке и достаю пустышку. Как только она оказывается во рту племенника, я снова устремляюсь к стойке дежурной медсестры и трижды нажимаю на звонок.
Что тебе сообщили? спрашивает Джонас, подходя ко мне.
Ничего! гневно отвечаю я. По телефону только сказали, что произошла автомобильная авария.
Я поднимаю взгляд на жениха сестры и замечаю, что он выглядит абсолютно потрясенным. Бледным. Разбитым. Никогда не видела его таким. На минуту мне становится его жаль даже больше, чем себя, поэтому я забираю ребенка из его трясущихся рук. Джонас падает на кресло и обессиленно прислоняется к стене. Я же начинаю раздражаться. Крисмой муж. Его друг должен заботиться обо мне, а не я о нем.
В зале ожидания никого нет. Элайджа нетерпеливо ерзает, поэтому я усаживаюсь на стул через три сиденья от Джонаса и достаю бутылочку. Молоко холодное, но пока и так сгодится. Малыш мгновенно успокаивается и начинает причмокивать.
Я вдыхаю его младенческий запах, прижимаюсь к его головке щекой и закрываю глаза. Надеюсь, это меня отвлечет и я не разрыдаюсь прямо здесь. Нутром, однако, я чувствую, что новости будут неутешительными. Если нас не пускают к Крису, возможно, ему делают операцию. Боже, пусть это окажется что-то совсем незначительное.