Спаситель и сын. Сезон 4 - Мари-Од Мюрай

Мари-Од МюрайСпаситель и сын. Сезон 4

Original title: Sauveur & Fils (saison 4)

Text by Marie-Aude Murail

© 2018 Lécole des loisirs, Paris

© М. Ю. Кожевникова, Е. Л. Кожевникова, перевод на русский язык, 2019

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательский дом «Самокат», 2019

* * *

Ранее в сериале «Спаситель и сын»

Спаситель Сент-Ив, родом с острова Мартиника, около 40 лет, клинический психолог в Орлеане. Вдовец, отец 9-летнего Лазаря, надеется создать семью с Луизой Рошто, женщиной, которую он любит. Луиза разведена, у нее двое детей: Поль 9 лет и Алиса 14 лет; бывший муж мучает ее ревностью, хотя он оставил ее и женился на молоденькой Пэмпренель.

В доме  12 на улице Мюрлен, где живет и работает Спаситель, поселился еще Жово, бывший бомж, в прошлом легионер и гангстер, а также Габен 17 лет, сын мадам Пупар, которая после психиатрической больницы уехала поправлять здоровье к сестре в Аркашон. Не занимают ли Жово и Габен в доме Сент-Ива место детей Луизы?

В этом четвертом сезоне мы встретим старых пациентов Спасителя. Это

Элла Кюипенс, 13 лет, ее травили одноклассники после того, как в сети появилась ее фотография, где она переодета мальчиком. Ее отец, Камиль Кюипенс, недавно лег в больницу лечиться от алкогольной зависимости.

Мейлис, 4 года, бьется головой об стену, чтобы привлечь внимание родителей, Лионеля и Клоди, занятых новыми технологиями.

Фредерика Жовановик, 29 лет, никогда не видела своего дедушку, считает, что он погиб на полях сражений. Потеряла надежду найти мужчину своей жизни.

Сестры Карре: Марго, 15 лет; Бландина, 12 лет. Их разведенные родители продолжают выяснять отношения. Марго резала себе руки и совершила две попытки самоубийства. Бландину считают гиперактивной. Они решили вместе заниматься психотерапией.

Самюэль Каэн, 16 лет, недавно познакомился со своим отцом, Андре Вьенером, знаменитым пианистом со сложной психикой. Самюэль хорошо учится, но ему хотелось бы избавиться от гиперопеки властной матери и найти любовь своей жизни.

А в общем, все прекрасно, и ничего не мешает пожелать себе хорошего года.

Неделя с 4 по 10 января 2016 года

 Объясни: зачем мы сюда пришли?

 Ты же знаешь, доктор порекомендовал тебе обратиться к психологу.

 Но мне нечего ему сказать. Как хоть его зовут?

 Спаситель Сент-Ив.

Молодой человек провел ладонями по щекам и шее, заросшими, как сорной травой, щетиной, превращавшейся понемногу в пушистую бородку.

 Так что мне ему говорить?

 Ты сам прекрасно знаешь,  вздохнула мать.  Скажешь, что не спишь. Никуда не выходишь. Сидишь и играешь на компьютере.

 А он мне скажет: займись чем-нибудь еще.

Мать и сын переговаривались осторожным шепотом, словно в приемной лежал тяжелобольной, который долго мучился от боли и наконец задремал.

 Месье Лучиани?

Молодой человек вздрогнул. Он привык сидеть дома, и к нему никто еще так не обращался. Он повернул голову к распахнувшейся двери, и на лице у него отразилось такое неподдельное изумление, что он сразу стал похож на маленького мальчика. Он ожидал увидеть морщинистого старичка с усиками, похожего на их терапевта месье Дюбуа-Герена, сгорбившегося за долгие годы сидения за столом. Но оказалось, что их районным психологом был чернокожий великан в белоснежной рубашке с расстегнутым воротом.

 Входите, прошу вас,  пригласил он их, слегка склонив голову перед мадам Лучиани.

Мать с сыном вышли из приемной в коридор и вошли в кабинет. Обычно новые пациенты, осваиваясь в незнакомой обстановке, осматривались вокруг. Молодой человек опустился в кресло и застыл, уставившись в пустоту.

 Садитесь, пожалуйста, мадам,  обратился Спаситель к его матери.

Мадам Лучиани положила сумку и пальто и села на кушетку. Маленькая смуглая женщина с темными кругами под глазами, давно забывшая о парикмахерской: ее волосы, черные на концах, были у корней совсем седыми.

 Я вам звонила на прошлой неделе, мы договорились о консультации для моего сына.

 Так-так-так.

 По совету нашего терапевта.

 Конечно.

Тишина. Слышно только сопение молодого человека. Потом он заворочался в кресле, словно спящий в кровати.

 Итак, месье,  поощрил своего нового пациента Спаситель.

 Кто? Я?  Помолчав, молодой человек обратился к матери:  Я же говорил, он ничего мне не скажет.

 Вы предпочитаете, чтобы я задавал вам вопросы?  спросил Спаситель своим самым бархатным голосом.

 Не знаю Наверное

 Вы знаете, почему вы здесь?

 Здесь На Земле?

 На консультации. Но ваш вопрос заслуживает внимания. Почему вы здесь, на Земле?

 В этом-то и вопрос.

 Так-так-так.

 Не знаю, почему я здесь. Не знаю для чего. Я ни для чего, это точно.

Молодой человек говорил серьезным баском, который мог бы звучать мужественно, не будь он таким лениво-расслабленным.

 Я вообще не знаю, что мне делать с жизнью.

 Что делать с жизнью,  повторил Спаситель гипнотическим голосом.

 Мама сказала вам по телефону Я не выхожу из комнаты уже, может, год или полтора.

 Два года,  уточнила мать, и глаза у нее наполнились слезами.

 Но вы все-таки пришли сюда,  заметил Спаситель.

 Мама привезла меня на машине.  Молодой человек медленно провел рукой по отросшей бородке. Похоже, пробормотав фразу про маму, он сообразил, что в его возрасте она звучит странно.  Мне двадцать два, а я чувствую себя подростком.

 Двадцать три,  шепотом подсказала мать.

Для матери время двигалось, а для сына  нет.

 Я просто устранился.

 Устранился,  повторило эхо.

 Дюбуа как-то там сказал, что у меня депрессия. Но я не чувствую угнетенности. Мне только не хочется выходить наружу. Там оказываешься в фильме ужасов. Я стараюсь о них не думать. Живу не думая.

 А как у вас получается не думать?  спросил Спаситель, словно даже представить себе не мог, что такое возможно.

 Проще простого. Ставишь возле себя кружку с чаем, кликаешь и выходишь в пространство, где между противниками завязалась борьба не на жизнь, а на смерть. Нужно быть очень внимательным, чтобы знать, когда вмешаться. При тебе ствол, бежишь, палишь. Все предельно реалистично. В голове ничего лишнего. А чтобы заснуть, дожидаешься усталости. Такой, чтобы с ног валила.

Говоря, молодой человек теребил бородку, а потом запустил пальцы в длинные сальные волосы и поднял их хохлом на голове.

Спаситель повернул кресло к мадам Лучиани.

 Если я правильно понял, мадам Лучиани, вы живете с сыном одна?

 Не так уж давно. Мы с мужем разошлись пять лет тому назад. По-хорошему. Я имею в виду, без трагедий. По взаимному согласию. Сначала Жан-Жак жил одну неделю с отцом, другую со мной, но потом его отец получил работу в пригороде Парижа, и видеться им стало сложнее.

Спаситель снова повернул кресло к молодому человеку.

 Вы продолжаете видеться с отцом?

 Не часто. Обычно по скайпу. Не из-за него, из-за меня: я же больше не выхожу из комнаты.

 А как вы отнеслись к разводу родителей?

 Хорошо.

 Хорошо?  удивился Спаситель.

 Без трагедий, говоря мамиными словами. В общем-то, я этого ждал.

 Значит, ждали

 Да нет же! И не ищите в нем причину: это все из-за развода родителей, потому да поэтому У меня отличные родители. Мне не в чем их упрекнуть.

 Не в чем упрекнуть.

 Вы все время за мной повторяете,  заметил вдруг Жан-Жак.

 Хочу убедиться, что правильно понял.

 Себя-то трудно понять, а уж других тем более. Но у вас такая профессия  Он процедил сквозь зубы:  Пс-с-сихолог Надеетесь мои мозги просканировать?

Жан-Жак насмешливо хохотнул. Весь заросший, с хохолком на голове, он напоминал странную птицу. Мать смотрела на сына с отчаянием.

 Пять лет тому назад вам было восемнадцать,  снова заговорил Спаситель.  Вы тогда еще ходили в школу?

 Ну да. Там-то всё и рвануло.

 То есть?

Жан-Жак устало повел рукой в сторону матери: мол, она все объяснит Мадам Лучиани стала рассказывать, что было после того, как ее сын зарегистрировался на сайте «Для получивших аттестат».

 Там вывешены предложения, где можно продолжать учебу, получив бакалавриат, и нужно отметить, где хочешь учиться. Я не разобралась, где там и что, сын тоже. Отец Он был в командировке. Жан-Жак запаниковал. Ему показалось, что выбор слишком велик и нет гарантии, что он выберет правильно. Он сказал, что бак он в любом случае в этом году не получит, так что предпочитает повторить последний класс. И перестал ходить на уроки.

 И?

 Он не сдавал экзамены на бак и повторил последний класс.

 И?

 Опять не получил бак, потому что не пошел на экзамены.

 На сочинение. Тема была «Нужна ли для счастья свобода?», нравится?  вмешался в разговор Жан-Жак.  Нет уж, спасибо!

 А вопрос-то интересный.

 Плевать на вопрос раз нет ответа.

 Ответ появится, если задать вопрос. А на какой вопрос вы бы хотели ответить?

 «Если есть счастье, зачем свобода?» Не, это я дурака валяю А почему вы улыбаетесь?

 Вот на ваш вопрос у меня точно есть ответ,  еще шире улыбнулся Спаситель.  Потому что вы мне очень симпатичны.

 Да ну?  удивился Жан-Жак.  А вы не думаете, что я полный нуль и на лбу у меня написано «Лузер»?

 Я думаю, что передо мной молодой человек в состоянии экзистенциального кризиса, а это вопрос философский.

 Скорее скучный.

Диалог завязался, но Жан-Жак то и дело переступал ногами, словно ему хотелось поскорее уйти.

 Каким методом вы пользуетесь? Бивираль нет, бихивральным нет, как-то не так  пыталась вспомнить мадам Лучиани.

Спаситель не мешал ей барахтаться в словах, продолжая вглядываться в ее сына.

 А почему бы не попробовать гипноз?  спросил Жан-Жак и пробасил замогильным голосом:  «Не сидите в комнате,  такова моя воля,  запишитесь в агентство по трудоустройству, подстригитесь»

Мама твердила ему это изо дня в день вот уже полгода.

 И что вам больше всего не по душе в этой программе?  поинтересовался Спаситель.

Жан-Жак собрался было ответить, но не стал.

 Не знаю.

Он не хотел давать никаких зацепок, чем-то помочь.

 Кроме компьютерных игр вы чем-нибудь занимаетесь?

 Чем, например?

 Вот я вас и спрашиваю Смотрите фильмы?

 Иногда. На стриме.

 Фейсбук?

 Завязал.

 Почему?

 «Ты где? Что делаешь?» Я у себя в комнате, не делаю ничего. Мне бессмысленно задавать вопросы.

Косвенно это относилось и к Спасителю.

 Минималистский образ жизни,  прокомментировал Спаситель, все так же доброжелательно улыбаясь.  Вы современный отшельник. И питаетесь дарами, которые складывают у ваших дверей.

Спаситель не был уверен, что выбрал правильный тон, но молодой человек снисходительно принял его шутку.

 Ага, и все дары приносит мама,  отозвался он.  Иначе есть было бы нечего. Вот в чем ужас-то: полная зависимость от матери. А еще ужаснее то, что она об этом знает.

Необыкновенно серьезные вещи были произнесены все так же лениво и сонно, с большими паузами, во время которых Жан-Жак теребил бородку.

 Вы слышали о хикикомори?  внезапно подала голос мадам Лучиани.

 Вы говорите о Японии?  уточнил Спаситель.

 Я читала о них в интернете. Похоже, многие молодые люди не выходят из своей комнаты.

 Да, они перестали учиться, нигде не работают, отказываются от социальной жизни.

 Вижу, вы в курсе,  с явным удовлетворением произнесла мадам Лучиани.  И как вы можете это объяснить?

 В Японии общество очень требовательно к молодежи, в особенности к мальчикам. Начиная со школы от них ждут очень многого, всюду сильно развито соперничество, и некоторые не выдерживают напряжения. Они не бунтуют, а просто запираются в комнате.

 Странно,  заметила мадам Лучиани,  в школе у Жан-Жака проблем не было. У него и в последнем классе были хорошие отметки.

Спаситель повернулся к молодому человеку. Тот слушал разговор о себе без всякого интереса.

 Вы любили школу?

 Да нет, чего там любить? Встаешь ни свет ни заря, и вообще

 Да-да, рано встать для него проблема,  подхватила мадам Лучиани.  Он встает в три-четыре часа дня. Я с большим трудом подняла его, чтобы прийти к вам.

Спаситель успокоил: следующую консультацию можно назначить на семь часов вечера.

 Зачем?  спросил Жан-Жак.

 Чтобы дать вам выспаться.

 Да нет, консультация зачем? Совершенно бесполезное дело.

 Вопрос: если заняться совершенно бесполезным делом в совершенно бесполезной жизни, то, быть может, появится какая-то польза? Итак, в следующий понедельник в девятнадцать часов?

 Ни малейшего желания,  пробурчал молодой человек, но его мать кивнула в знак согласия.

Спаситель проводил семью Лучиани до двери и, вернувшись в кабинет, взглянул на круглые часы на стене. Консультация длилась полчаса, а не обычные сорок пять минут. Он опередил график. Прежде чем идти в приемную и приглашать следующего пациента, Спаситель вынул из ящика письменного стола письмо, которое передал ему директор лицея Ги-Моке.

Спаситель перечитал письмо и улыбнулся. Письмо, взбесившее директора лицея, было написано без единой орфографической ошибки и свидетельствовало, что до этого года Габен успешно усваивал школьную программу. Однако в лицее его общение с образовательным процессом стало эпизодическим. Не последнюю роль в решении дезертировать сыграло то, что на горизонте маячил выпускной экзамен по французскому. Спаситель сложил письмо и вздохнул. Предстояло объяснение с Габеном, а этот молодой человек умел ускользать из рук не хуже Жан-Жака Лучиани.

 Элла?

Девочка встала со стула и подняла синюю сумку, которую бросила на пол, войдя в приемную. Спаситель быстро оглядел хрупкую фигурку Эллы с ног до головы  обычно так он определял, в каком она настроении.

 New shoes,  отметил он, обратив внимание на черные кожаные кроссовки.

 Папин подарок на Рождество.

Элла была в своем любимом темно-синем пальто с капюшоном, а под ним  в облегающей матроске. «Плоская, как доска»,  бывало, говорила Спасителю мама, когда он знакомил ее со слишком худенькой на ее вкус девушкой.

 Как дела?

 Хорошо.

Усевшись напротив психолога, Элла сунула руки в карманы матроски.

 Есть новости от папы?

 Нет, ему нельзя нам звонить.

Спаситель только сейчас вспомнил, что Камиль Кюипенс, поступивший 2 января в клинику на лечение от алкогольной зависимости, первую неделю должен находиться в полной изоляции.

 Прости, пожалуйста Да, я знаю

Ему хотелось многое ей сказать: преодоление алкогольной зависимости проходит непросто, но уже через десять дней Камилю станет легче, он пошел на это ради нее, он выдержит. Но он молчал, ожидая, когда Элла начнет разговор так, как ей захочется.

Элла огляделась вокруг, набираясь решимости, и начала читать: