Мы не можем здесь все контролировать. Мы знали, где они находятся, но не всегда знали, что они делают. Там, в зоне боевых действий, много чего происходит. Некоторые вооруженные формирования только формально подчиняются центральной власти. Вы никогда не сможете получить достаточно информации о такого рода деятельности.
Елена работала "на земле". Она рассказывала о взаимоотношениях между армией и ополченцами, о коррупции: какой военный комиссар или начальник патруля ополченцев был в сговоре с каким командиром батальона, чтобы обманом завладеть их недвижимостью или взять их женщин для секса или убить их, чтобы свести старые счеты. Она держала нас в курсе исчезновений и убийств в этом регионе. Люди доверяли ей. Говорили ей всякую чушь. У нее было много источников в госструктурах. - Пительников покрутил лед в стакане. - Ее работа давала нам дополнительную информацию.
Андрей ничего не ответил.
- Мы знаем, что ты был в морге, - сказал Борис. - Ты же его видел.
- Я видел его в городском морге, - согласился Андрей. - Но его, кажется, там больше нет. - Он хотел узнать, знает ли Борис, что он был в морге 'Чукардины'. Если Борис знал, что он был в городском морге, то он знал, что Андрей был с Федоровым, но он мог и не знать, что они также были в 'Чукардинах', и Андрею нужно было защитить эту информацию, если он мог.
- Мы мало что выяснили, - сказал Пительников, не реагируя на предоставленную ему Андреем возможность.
- Она была замешана в чем-то, о чем не говорила тебе?
- Я уверен в этом.
- У тебя нет ни малейшего понятия?
Борис покачал головой.
- Мы не знаем.
Андрей ему не поверил.
- Но ты же понимаешь, что смерть Дениса была криминальной.
Они оба знали, что так и было. Страна находилась в худшем состоянии за последнее время, экономика разваливалась, Пушилин не проводил никакой самостоятельной политикой, все согласовывая с Москвой. Армия была глубоко погружена в криминал. Не было никаких реальных средств поддержания гражданского порядка, потому что полиция была в руинах, пронизана коррупцией. Власть полевых командиров на местах была абсолютной. В прошлые выходные за сорок восемь часов было совершено шесть убийств. Никто даже не делал вид, что следит за изнасилованиями. Разведка России была наводнена данными для анализа, и повсюду было реальное ощущение, что все общество ДНР разваливается. Если бы Лена Муравьева стала жертвой обычного преступления, никто из них не удивился бы.
- Дело в том, - сказал Пительников, - что мы не хотим, чтобы она попала в заголовки прессы. Я знаю, что ее исчезновение было довольно громким делом, что ее отец использовал свое влияние, чтобы расшевелить ситуацию, сохранить ее в средствах массовой информации. Это было бы неприемлемо здесь в ДНР, сделало бы нас уязвимыми на нескольких фронтах. Черт, шум будет немалый.
Андрей посмотрел на Бориса.
- Как, черт возьми, ты собираешься скрывать тот факт, что исчезло двое граждан России, один из которых был убит?
Борис кивнул.
- Мы не можем это делать бесконечно. Но мы можем потянуть время. Нам самим нужно время, чтобы получить некоторые объяснения. Все как следует проверить.
- А как насчет Муравьевой?
- Мы не знаем, где она, черт возьми.
- Я, конечно, в это не верю.
- Я даже не ожидал, что ты придешь сюда. Давай не дергаться и тихо искать ее. Это вышло из-под контроля.
- Из твоих рук, - сказал Андрей.
- Хорошо, пусть так.
Андрей отвернулся, глядя на далекую дымку и мигающие огни. В тишине он услышал выстрелы где-то далеко вдали, которые странно отдавались эхом.
- Я не верю в "высшие соображения", - сказал Шальнев.
- Я это знаю.
- Я понимаю, что такое контроль повреждений. Я не понимаю сокрытия.
Пительников кивнул.
- Ты хочешь сказать, что это отличается от того, что обычно происходит здесь?
- Нам бы хотелось так думать.
Эта фраза бывшего резидента ГРУ взбесила Андрея, но он держал себя в руках. В конце концов, Борис предупреждал его под тем предлогом, что, по его мнению, Москва не может контролировать местные власти и полностью и всегда защитить своих граждан. Если бы Андрей стал задавать слишком много вопросов, ему возможно пришлось бы отвечать не ГРУ или ФСБ, а оперативникам МГБ ДНР, костоломам в холодных подвалах местных застенков, которые превращали людей в кусок мяса с пугающей регулярностью.
- Мне бы тоже хотелось так думать, - сказал Андрей, - но я не думаю.
Борис откинулся на спинку стула. Его волосы почему-то стали менее ухоженными, а тяжелые веки отяжелели от водки. Он смотрел на Андрея с безразличной задумчивостью.
- И что ты собираешься делать? - спросил он, и слова вывалились у него изо рта непонимающе. - Работать как у себя в Волгограде? Провести законное расследование? Это было бы разумно, тогда у нас было бы на одного пропавшего россиянина больше.
Андрей некоторое время молчал.
- Мне нужно вернуться домой, - сказал он.
Борис задумчиво посмотрел на него, опустив веки, а затем сел на стул, поднеся стакан ко рту и не сводя глаз с Андрея, пока тот допивал свой напиток.
- Хорошо, - сказал он, глубоко вздохнув и порывшись в карманах. -Я отвезу тебя.
- Ты не слишком пьян?
- У меня еще достаточно влияния здесь, чтобы не обращать внимания на такие мелочи.
Наконец он нашел ключи на столике рядом с входной дверью, и они вышли в теплую ночь к машине. На обратном пути к бульвару Шевченко Борис говорил очень мало. Андрей не знал, была ли это водка, или тот факт, что его роль была сыграна, и он возвращался к реальности, или он был зол или просто истощен. Было ясно, что он почти не спал. Как и все люди, оказавшиеся на позициях, которые иногда требовали антикризисного управления, сейчас кризис управлял его жизнью.
Он завернул под арку, въехал во двор и остановил свой представительский автомобиль перед дверью дома.
- Спасибо, что пригласил, - сказал Андрей. - И я ценю твой совет.
Борис сидел за рулем сутулый и довольно безвольный.
- Ты знаешь, где меня найти, - сказал он. - Никогда не знаешь, когда тебе захочется дотронуться до того, кого ты презираешь.- Его усмешка была не совсем убедительной.
***
Глава 23
Шальневу удавалось избегать смотреть на часы все время, пока он был с Пительниковым, но он правильно рассудил, что они не слишком задержались за ужином или во время последующего разговора. Было уже двадцать сорок, когда он вошел в свою комнату.
Он оставил ее темной и не стал включать свет, потому что теперь ему было хорошо видно из-за света, пробивающегося сквозь каштаны на бульваре. Он повесил пиджак в шкаф и снял ботинки. Придвинув удобное кресло, он положил ноги на край кровати и откинул голову на мягкую спинку кресла. Он только начал думать о своем разговоре с Пительниковым, когда зазвонил телефон и он тут же вытащил мобильный.
Андрей, ты готов? - Это был Борзюк.
Да.
Будь через полчаса у памятника Пушкину рядом с ДК.
Ладно, - сказал Андрей.
Он быстро надел ботинки, схватил плащ и спустился вниз. Спустившись по лестнице, он вышел в тускло освещенный двор к своей машине.
Он отпер ее, сел в машину, опустил стекло, вставил ключ в замок зажигания и завел мотор. Как раз в тот момент, когда он собирался выехать из-под темного каштана, кто-то протянул руку через его окно и взялся за руль.
Меня прислал Борзюк, - сказал мужчина, тяжело дыша от табака. - Пожалуйста, позвольте мне сесть за руль.
Андрей поставил машину на нейтралку и, оставив ее включенной, скользнул на пассажирское сиденье. Мужчина открыл дверцу и сел за руль. Он быстро осмотрел машину, поправил зеркало заднего вида, включил передачу, и они тронулись в путь.
Водитель не разговаривал. Это был украинец лет на десять моложе Шальнева, одетый в спортивную куртку и брюки, с короткой густой стрижкой. К тому времени, когда они проезжали мимо Донецкого театра оперы и балета, он вел машину так, словно она была его собственной, и иногда, когда он делал резкий поворот обеими руками, Андрей мельком видел пистолет, торчавший из наплечной кобуры. Он вел машину осторожно, его спокойные глаза постоянно смотрели в зеркало заднего вида. Иногда он проскакивал на красный свет светофора, а иногда мчался через поток машин, сворачивая налево или направо с противоположной полосы. Несколько раз он сворачивал на противоположную улицу, возвращаясь тем же путем, каким они только что пришли. Он знал узкие, глухие улочки, которые тянулись кварталами и кварталами без перекрестков, и однажды Андрей был уверен, что он подал знак человеку с рацией, стоявшему на темном углу, как раз когда они выехали из одной из этих узких улочек. Это было гораздо осторожнее, чем ожидал Андрей. Это было гораздо больше, чем просто осторожность.
Его водитель остановил машину в заводском районе и припарковался вдоль улицы Шведова, недалеко от "Донецкэлектрооптторга", где уже стояло несколько других машин. По обеим сторонам улицы тянулись ровные ряды заводских помещений и складов, отгороженные высоким блочным забором а в ряде мест металлическими ограждениями.
Они вышли из машины, заперли двери, и водитель бросил ключи Андрею. Вдвоем они направились в сторону алюминиевого завода в нескольких кварталах от места их остановки, но на первом же перекрестке молчаливый мужчина зашипел на Андрея, подал ему знак, и они зашли за бетонный забор. Они подождали минуту, наблюдая за улицей, запах мочи и заплесневелой штукатурки просачивался в их одежду. Через некоторое время молчаливый мужчина похлопал Андрея по плечу, и они вышли из тени и продолжили путь по тротуару к заводу.
Когда они прошли следующий квартал, Шальнев увидел контуры хозяйственных построек, построенных на краю пустыря, где заканчивались оштукатуренные здания. Они держались поближе к зданиям, свет от уличных фонарей был довольно слабым, что Андрей уже почти скрылся в тени, когда они подошли к тому месту, где начиналась территория завода. Здания на противоположной стороне улицы тянулись на пол-квартала дальше, и они были почти у гаражей немного дальше завода, когда Шальнев снова услышал знакомое шипение.
Сссссс-сссссст!
Андрей взглянул на остов последнего здания напротив, его опустошенные окна и дверные проемы позволяли лишь мельком увидеть разрушенное внутреннее убранство. Борзюк стоял на углу, наполовину в темноте, наполовину в тусклом свете. Когда он понял, что Андрей заметил его, то не двинулся с места, а просто ждал, пока Шальнев и молчаливый мужчина закончат переходить улицу.
Привет,Сказал Борзюк, понизив голос. Они пожали друг другу руки, и он показал рукой на темный ангарчик, приткнувшийся между каменной стеной завода и подлеском за первыми гаражами. Молчаливый человек исчез в темноте.
У меня здесь кое-кто, с кем ты можешь поговорить, - сказал Борзюк. Его лицо было бледным от волнения.Там,и он мотнул головой в сторону ангара. Он открыт.
А как насчет соглядатаев, о которых ты упоминал?
Ну, один из них в последнюю минуту получил перевод в другой сектор. Еще одного пришлось отправить в лазарет. Последний, сегодня остался на дежурстве на другом объекте.
Андрей посмотрел на него. Что бы это ни значило, молчаливый человек не предусматривался. Не было ли это ловушкой?
Послушай, Андрей, - сказал Борзюк, отступая все дальше в тень, Андрей последовал за ним. Теперь они стояли у заднего бампера военного грузовика. Борзюк был вооружен, и Андрей услышал, как заскрипела кожа, когда он переступил с ноги на ногу. - У нас мало времени, идем.
Андрей кивнул.
- Хорошо,сказал Борзюк, они подошли к ангару, и он со скрипом отворил дверь.
В слабом свете нескольких ламп на потолке ангара Андрей увидел Елену Муравьеву, лежавшую на животе на ребристом металлическом полу, ее руки были связаны за спиной, ноги также были связаны, рот заклеен скотчем, глаза тоже заклеены. Напротив нее сидел еще один мужчина, худощавый, как струна, молодой человек с красивым лицом и в потрепанной, плохо сидящей камуфляжной одежде, который смотрел на Андрея настороженными глазами, словно пытаясь разглядеть в его лице хоть какой-то намек на то, что с ним здесь произойдет.
- Тащи ее сюда, - сказал Борзюк молодому человеку, который тут же схватил Муравьеву за руки и потащил к двери ангара. Они с Борзюком развернули Елену так, чтобы она прислонилась спиной к стене ангара.
Борзюк приблизился к лицу Елены.
Я собираюсь снять ленту, - тихо сказал Борзюк. Не кричи. Ясно?
Муравьева неохотно кивнула.
- Я не убью тебя, черт возьми, - сказал Борзюк.
Елена кивнула еще энергичнее.
- Ладно, - удовлетворенно сказал Борзюк. Он сорвал ленту со рта и шеи Муравьевой с резким звуком, заставившим Андрея вздрогнуть, а затем сделал то же самое с лентой на глазах Елены. Муравьева склонила голову набок и посмотрел на стоявших перед ней Борзюка и Шальнева. Ее губы и глаза опухли. Ее песочные волосы были спутаны и торчали во все стороны, а грязная одежда воняла прокисшей мочой.
Тебе не важно знать мое имя, - сказал Андрей. Елена вскинула голову при звуке голоса без украинского акцента и посмотрела в сторону Андрея, щурясь даже в бледном свете лапочки в ангаре. Должно быть, ей давно заклеили глаза.
Андрей добавил:
Но абсолютно необходимо, чтобы вы сотрудничали со мной, если вы хотите спастись.
- О! - она осеклась. - Наконец! О, да... - она поникла.Боже. Я думала, что эмгэбэшники заберут меня, чтобы застрелить. Что...что ... ты из России? А? Чувак, вытащи меня отсюда. О, черт, я не верю в это. Ты из ФСБ, что ли?
Муравьева была слишком взвинчена, ее нервы были натянуты до предела. Девушка пережила очень тяжелые времена. Однако у Андрея камень упал с души: Елена была жива. Его поиски увенчались успехом.
***
Глава 24
Лена, хочешь сигарету?Спросил Андрей, залезая в карман за пачкой "Пэлл Мэлл".
Муравьева кивнула. Андрей посмотрел на Борзюка, который наклонился и снял наручники с рук Елены, когда тот зажег сигарету, а затем протянул ее Елене. Одну он тоже отдал Борзюку, а другую зажег для себя.
Я не из ФСБ, - сказал Андрей. - В России еще не знают, что тебя арестовали, но скоро узнают.
Елена затянулась сигаретой, которую держала сильно дрожавшей правой рукой, в то время как ее левый локоть был прижат к животу в явном усилии облегчить боль в животе. Ее плечи были сгорблены, как будто он пытался держать себя в руках.
Когда люди из ФСБ будут вас расспрашивать, - сказал Андрей, - не говорите им о нашем разговоре. Ради вас люди рисковали жизнью. Они могут быть в состоянии помочь вам еще немного, но вы должны быть смекалистой об этом, знать, когда вы делаете себе одолжение, держа рот на замке.
Андрей на мгновение замолчал, чтобы дать этой мысли проникнуть в мозг девушки. Муравьева смотрела на него, но по выражению ее лица Андрей не мог понять, что у нее на уме. За исключением того, что она была напугана. Елена затянулась сигаретой. Губа у нее действительно была разбита, но не более того.
Белова убили, - сказал Андрей.
Елена устало кивнула.
Я не знала, что он мертв, пока они ... черт, МГБ не закинули меня прошлой ночью сюда. Она застонала, но Андрей не мог сказать, было ли это связано с болью, разочарованием или страхом.
Убейте их! Черт, чувак! Это странно! Я не хочу оставаться здесь! Елена в отчаянии посмотрела на Борзюка, потом снова на Андрея. - Ни за что!
- Ладно, слушай, - сказал Андрей. - Просто расскажи мне, что произошло после того, как ты с ним уехала из Донецка. Просто пройди через это.
Муравьева опустила голову, усталая и растерянная. Она подняла руку.
- Сначала. Во-первых, где они его нашли?
- В полицейском отчете сказано, что он был найден мертвым в окрестностях Горловки.
Елена подняла голову и нахмурилась.
- Когда же?
- Должно быть, это было в субботу вечером.
- Вот сукины дети, - протянула Елена. Это такая чушь.
- Кто? Что за херня?
- Проклятая национальная полиция. Военные.
- Вы не думаете, что это могли быть обычные бандиты?
Елена хотела что-то сказать, но осеклась.
Я просто никогда не верю полиции, вот и все. Это эмпирическое правило... - она покачала головой.
Мне нужно знать, что произошло, - настаивал Андрей.
Елена кивнула, словно призывая какой-то внутренний запас сил. Даже в этих угрожающих обстоятельствах она все еще демонстрировала значительную твердость характера.
Я попросила его поехать со мной в район Горловки на пару дней, - начала Елена. Так оно и было.Она пожала плечами. Я несколько раз просила его поехать со мной, но он не так часто ездит. Я с нетерпением ждала этого. Мы приехали в город около полудня. На улице академика Павлова нашу машину внезапно подрезал военный микроавтобус. Едва успев затормозить, наша машина заглохла, а Дениса резко качнуло вперед. Мы не успели даже выругаться - откуда-то сзади к нашей машине с двух сторон подскочили какие-то темные, разномастно одетые фигуры и начали рвать дверцы машины. Когда некто в маске распахнул левую дверцу нашего авто и схватил Дениса за локоть, он пошел навстречу рывку, метя кулаком в промежность нападавшему. Судя по раздавшемуся мату, Денис попал куда хотел, но это принципиально ничего не изменило - противников было несколько, и действовали они весьма умело и слаженно. Денис получил сильный удар ногой в живот, одновременно с этим ему подсекли ногу, он упал на асфальт, и почти сразу же сверху на него навалились несколько человек... меня вытащили из машины за руки, надели на запястья браслеты наручников, а на голову натянули какой-то грязный свитер... Кто-то разок даже пнул меня ногой, а потом меня приподняли и потащили куда-то вперед. Через несколько секунд я поняла, что нас запихивают на заднее сиденье автомобиля - похоже, в тот самый подрезавший нас микроавтобус...