Он задержался на мгновение у кованых ворот, наблюдая за переполненным тротуаром, сначала в одну сторону, потом в другую. Движение по этой стороне улицы шло слева от него, и Андрей следил за его темпом, ожидая, пока светофор в квартале от него выпустит поток транспорта. Затем он распахнул ворота, выскочил со двора, пересек тротуар, миновал удивленных прохожих и продавцов и выскочил на улицу, едва успев обогнуть первый грузовик. Он убрался с дороги еще до того, как водитель успел нажать на клаксон. С колотящимся сердцем он стоял на полосе всего за мгновение до того, как движение остановилось. Андрей двигался быстро, проскальзывая между бамперами машин, глотая маслянистые едкие выхлопные газы, едва не сбитый мотоциклом, мчавшимся между кабинами и потоком машин, прежде чем нырнуть под брезентовую стенку киоска по продаже кожгалантерейных изделий и нырнуть в толпу.
Он быстро направился к адресу, который дал ему Саленко, увидел его, подошел к нему, прошел мимо и вошел в соседний магазин. Это был магазин подержанной бытовой техники, в основном телевизоры, пять или шесть из них были направлены на один и тот же канал, два менеджера смотрели на цены, сверяясь со списком. Один из них направился к нему, но Андрей отмахнулся, отошел за угол, уставленный радиоприемниками, и уставился на тротуар. Он дышал так, словно пробежал марафон. оба менеджера переглянулись, а потом один из них, покрупнее, слегка раскинув руки в стороны, направился к нему, нахмурившись.
- Что вам нужно? - спросил он, и другой последовал за ним.
Андрей вытащил рацию, включил ее, чтобы не было помех, и позволил им взглянуть на пистолет, засунутый за пояс. Он полез в карман, достал свое удостоверение и показал его им. Они не были достаточно близко, чтобы прочитать его, но они знали, что это было, и они знали, что это означало. Они остановились одновременно, и Андрей снова уставился на тротуар.
Казалось, прошел час, но прошло всего шесть минут. Никто не проходил по тротуару, одетый в футболку Бэтмена. Никто не проходил мимо, никто не выглядел так, будто кого-то искал. Андрей повернулся к двум менеджерам позади него, и четыре глаза уставились на него. Они не хотели иметь с ним ничего общего, они только хотели, чтобы он ушел.
- Еще пара минут, - сказал он, хватая ртом воздух от напряжения.
Здоровяк приподнял подбородок в полупоклоне, а затем оба они сделали вид, что снова заинтересовались та ли цена на ценнике, и Андрей снова обратил свое внимание на улицу.
***
Глава 30
Андрей вышел из магазина подержанной бытовой техники с ощущением "все или ничего" и через пятнадцать секунд вошел в мрачный обувной магазин по соседству. Магазин представлял собой полуподвальное помещение с грубо сколоченными деревянными столами, заваленными спутанными стопками обуви и сандалий всех мыслимых видов. Здесь был высокий потолок и не было света, так что единственным освещением было бледное отраженное свечение от тенистого тротуара снаружи. Здесь пахло старым и неиспользуемым, но несколько усталых на вид людей стояли тут и там в его сумрачных, безрадостных окрестностях, разгребая столы с обувью.
Между столами был центральный проход, и Андрей мог видеть дверь в дальнем конце. Он неторопливо направился к ней, небрежно оглядывая окружающих его людей. Все игнорировали его, полдюжины клиентов, один пожилой менеджер, такой же изможденный жизнью в ДНР, как и посетители. Андрей был невидим для всех них. Он добрался до задней двери, и толкнул ее, выйдя во двор, окруженный по периметру палисадником. Выложенная плиткой дорожка исчезала за проволочным забором, а в начале тропинки, чуть левее забора, в землю был воткнут шест, с перекладиной поперек и огромной дырявой кастрюлей на перекладине. Это чудо инженерной мысли должно было обозначать собой пугало, защищающее неизвестный огород видимо от всех видов фауны. План созрел мгновенно. Увидев заржавленный канализационный люк, располагавшийся всего в пяти метрах от двери, Андрей с усилием вытащил шест из-за земли и быстро вскрыл люк. Теперь оставалось ждать.
Aндрей докуривал сигарету, когда дверь черного хода хлопнула и во дворе показался все-таки длинноволосый мужчина в майке Бэтмена.
Самоуверенный патлатый соглядатай так засмотрелся по сторонам, что совсем забыл о кустах. А в них-то Андрей уже стоял наготове, держа в руке пистолет, обернутый платком. Тюк - и длинноволосый мужчина мягко осел на асфальт. Андрей быстро осмотрелся. Даже если бы за ним и попытались наблюдать из-за занавески на заднем стекле, его последний жест должен был остаться для наблюдателей незамеченным.
Он оттащил тюкнутого соглядатая к открытому люку и осторожно опустил его туда - ногами вперед, словно усопшего. Топтун достиг дна с легким шумом, однако без всплеска. Похоже, сточных вод в этом месте не было. Не захлебнется, а запахи, можно и потерпеть, не смертельно. Рация последовала за топтуном, так же почти бесшумно. Крышка люка была быстро и аккуратно поставлена на место.
Внезапно он услышал позади себя какой-то шорох. Он повернулся так небрежно, как только мог, и увидел грузного мужчину лет пятидесяти, в брюках и куртке.
- Господин Шальнев, тихо произнес он, - я от доктора Гражинского. Он ждет вас.
Андрей кивнул, и показав мужчине жестом, чтобы тот шел впереди, проследовал за ним, на всякий случай сняв с предохранителя пистолет.
Миновав покупателей и выйдя из магазина, они сели на заднее сиденье припаркованного рядом "Ауди". За рулем сидел обритый наголо человек. На нем были парадные брюки и белая рубашка без галстука, длинные рукава которой были закатаны до локтей. В наплечной кобуре слева находился "ПМ".
- Насколько я понимаю, вы очень изобретательно справились с слежкой, - обернулся доктор Артур Гражинский. - Мне очень жаль, что мне пришлось подвергнуть вас таким проблемам. Давайте уедем отсюда побыстрее, чтобы поговорить в более спокойной обстановке.
Лысый водитель тут же завел мотор.
Перед высокими окнами в пустой комнате стояли старый диван, низкий стол и несколько разных стульев. У одной стены стояла кухонная плита, у другой-стол с деревянными стульями и "шкафы" из сложенных друг на друга деревянных ящиков. У другой стены стояли три кровати, матрасы лежали на деревянном полу.
Гражинский встал с одного из стульев, стоявших вокруг низкого столика и дивана, и подошел с другого конца комнаты. На нем был двубортный костюм без галстука, плащ распахнут. Костюм нуждался в чистке и глажке.
- Пожалуйста, подойдите и сядьте рядом.
Андрей последовал за Гражинским туда, где тот сидел в одиночестве. В комнате сильно пахло густым смолистым ароматом кофейных зерен, как будто сами стены впитали масло из собранных стручков и мешков, в которых они хранились. Голый деревянный пол местами блестел от десятков лет работы кладовщиков.
- Я называю их Василий и Иван, - сказал Гражинский о мужчинах, которые привели Андрея в комнату и теперь стояли за его спиной. Доктор улыбнулся при виде явно вымышленных имен.Пожалуйста, давайте сядем и поговорим. Хотите кофе, господин Шальнев?
- Да, хотел бы, - ответил Андрей.
Гражинский сам подошел к кухонной плите, достал из деревянных ящиков две кофейные чашки и налил кофе из стоявшего на плите кофейника.
- Я не думаю, что вы рисковали своей жизнью, приехав сюда, чтобы увидеть нас, господин Шальнев, - сказал Гражинский, поднимая чашки и направляясь обратно к Андрею. - Но я могу заверить вас, что все мы сильно рисковали, чтобы прийти сюда и увидеть вас. - Он протянул одну из чашек Андрей. Чашки были большими, разномастными, каждая из них была выщерблена. Андрей взял предложенную ему чашку и поставил его на низкий деревянный столик.
Гражинский сел в одно из кресел с прямой спинкой напротив Андрея. Он скрестил ноги и поставил чашку на колено, держа ее одной рукой, а другой поглаживая бороду. Мгновение он смотрел на Андрея с выражением, которое выражало двойственность. Его узкие глаза казались почти восточными за плоскими линзами очков в проволочной оправе, усы и козлиная бородка были аккуратно подстрижены, черные волосы, с проседью, были причесаны и выглядели довольно элегантно. На самом деле он был очень красивым мужчиной.
- Я прошу прощения за то, что солгал вам вчера утром, - без предисловий сказал Гражинский. - Конечно, вы должны понимать, что я должен был быть осторожен.
- Я все больше начинаю понимать, - сказал Андрей.
По лицу Гражинского быстро пробежала тень неуверенности. Андрея это вполне устраивало. Он был рад, что кто-то, кроме него самого, испытывал чувство неопределенности.
- Я сегодня утром осматривал Лену Муравьеву, - сказал доктор Гражинский.
- И каковы результаты?
- Я это сделал сразу по приезду сюда, в Донецк, - отпил кофе Артур. - я провел очень тщательный осмотр, по мере возможной имеющейся аппаратуры. Так вот, у нее только несколько синяков, ушибы, царапины, ссадины. Никаких следов не то что пыток, а даже каких-либо серьезных избиений вообще.
- Странно. А как насчет... ?
- Изнасилования тоже не было. В общем, с ней обошлись не в пример лучше, чем с Беловым.
- Чем она это объясняет?
- Я не задавал ей лишних вопросов.
Андрей принялся за кофе.
- Кто эти люди, которые следили за тобой? - Спросил Гражинский.
- Даже не знаю.
Гражинский посмотрел на Андрея так, словно ожидал, что тот начнет его допрашивать. Казалось, он хотел знать, о чем думает Андрей, не спрашивая его. Андрей ждал. Он был не в том положении, чтобы что-то получить, задавая вопросы. Гражинский позвал его, он мог вести переговоры.
- Лена скрывается теперь в одном укромном месте, - сказал доктор. - Но я дам тебе запасной ключ. - Теперь он сделал новый глоток. - Я тебе доверяю. Тебе одному из всего этого... клубка. Полагаю, вам будет о чем поговорить. Она в курсе того, что ты можешь к ней прийти.
Я познакомился с Леной почти три года назад, перед самым ее отъездом, когда она впервые начала работать с Саленко в Макеевке. Вы встречались с доктором Саленко. - Гражинский улыбнулся. - Он мой старый друг, очень хороший человек с личной философией, которая не требует от него радикального мышления. Я восхищаюсь этим. Его подход к жизни, его философское отношение уже завершены, и теперь все, что ему нужно сделать, - это прожить ее, что он и делает, я бы сказал, добросовестно. - Гражинский пожал плечами, - Ну, я менее зрелый интеллектуально. Я никогда не могу решить, должен ли я стремиться быть хорошим врачом и оставаться здесь до конца; или я должен быть хорошим капиталистом - есть несколько молодых врачей, которые хотят, чтобы я переехал в Россию.
Андрей сидел спиной к двери длинной комнаты, лицом к окнам. Хотя Гражинский старался казаться расслабленным, Андрею показалось, что ему не по себе, словно он был здесь гостем. У Андрея не сложилось впечатления, что он спит на этих кроватях, готовит на этой плите или читает газеты, разбросанные на столе перед ними. Гражинского, казалось, не очень-то устраивали ни обстоятельства в комнате, ни та жизнь, которую они подразумевали - и которую Андрей все еще пытался оценить, - и у Андрея не было впечатления, что он был частью обычной обстановки этой комнаты.
И еще ему было интересно, как отнесется к этому Федоров.
Гражинский отпил немного кофе. Он казалось, наслаждался этим, как будто это было особое удовольствие.
- Около полугода назад, - продолжал Артур, задумчиво поглаживая бороду маленькой рукой, - Лена очень нерешительно спросила меня, слышал ли я когда-нибудь истории о людях, военных, похищающих людей. Я сказал, что да, к сожалению, это делалось время от времени, я слышал истории. Она сказала, что это не случайные похищения, а организованная ситуация, группа людей, которые похищали людей по подозрению в надуманных преступлениях и мучая их в тайных тюрьмах на территории всей республики, заставляли переписывать на них свое недвижимое имущество, личный транспорт, заставляли их родственников выкупать этих людей за очень приличные суммы.
Гражинский допил кофе.
- Дело в том, что по моим данным, за этим стоят люди из батальона "Восток" и их крышует лично Александр Ходаковский. Может это треп, но мне говорили, что за последние годы ряд высокопоставленных военных сильно улучшили свое материальное положение.
А потом, конечно, Лена сделала очень глупую вещь. Она сама расследовала эти слухи, приезжала в те районы, где по ее данным могли находиться эти тюрьмы, наводила справки, ходила к людям, задавала вопросы. Только после того, как она потревожила гнездо и вокруг ее головы загудели осы, она пришла ко мне.
***
Глава 31
Время от времени за спиной Андрея раздавались необъяснимые шаги, шепот у двери, куда его привели, звук шагов - тяжелых, легких, быстрых -по грубому деревянному полу склада, кто-то возился у кофейника на плите, скрежет защелок на дверях, время от времени приглушенный лязг оружия. Гражинский не обращал внимания на эти движения и звуки, и Андрей никак не мог решить, была ли сосредоточенность доктора такова, что он не замечал их, или же он просто был настолько наивен в тайных делах, что не осознавал их возможной важности.
Сам Андрей, однако, старался обращать внимание на слуховые детали. Сколько людей было задействовано здесь? Сколько из них было женщин? Насколько временным было это место, и на какой большой риск пошли эти люди, позвав сюда Андрея?
- На самом деле, Лена была очень осторожна в том, как она передала мне информацию о своих открытиях, - сказал Гражинский. Теперь он сидел в кресле, повернувшись почти боком, скрестив ноги, одна рука лениво свисала со спинки стула, другая покоилась на бедре. Он был похож на молодого профессора философии, отдыхающего со своими аспирантами, или, возможно, на поэта, болтающего в кафе о Пушкине или Хлебникове. Он не был похож на человека, скрывающегося или полностью осознающего всю ненадежность своего положения.
- В тот день, когда Лена пришла ко мне, я не знал, что она уже вышла далеко за рамки таких простых расспросов, - продолжал Гражинский, - и никто из нас не знал, что, придя в мою клинику, она неразрывно вовлекла меня в свою очень опасную кампанию, сделать что-то в отношении тех, чью деятельность она недавно расследовала.
- Конечно, я уже был в компьютерах сил безопасности, - уточнил Гражинский. - как будто направили на меня луч прожектора. Я очень откровенно говорил о коррупции в государственных программах здравоохранения. Я был "активистом" в этом отношении, "провокатором". У меня есть "марксистские" идеи об ответственности правительства перед своим народом.
Доктор улыбнулся, поднял руку, лежавшую на бедре,и поднял два пальца к Андрею, словно благословляя его.
- Дело в том, я полагаю, что Лена обнаружила, что интересующего ее человека зовут Алексей Энгарт, - сказал Андрей.
Доктор Гражинский потрясенно посмотрел на Андрея.
- Я думаю, - сказал Андрей, - что подполковник Энгарт охотится за Леной, потому что она хотела разоблачить участие его батальона в похищении людей и пытках арестованных в тайных тюрьмах здесь, в ДНР. Я предполагаю, что она заручилась помощью Дениса Белова в этом, вероятно, думая, что лучшее лекарство для такого рода ситуации-пролить на нее яркий свет прессы, и именно поэтому он исчез. Я предполагаю, что Денис Белов узнал о многом или обо всем этом и был убит боевиками подполковника Энгарта. Я предполагаю, что вы помогали ей больше, чем вы заставляете меня верить; и я предполагаю, что вы нуждаетесь во мне, чтобы сделать что-то для вас, вот почему вы пригласили меня сюда. Я также предполагаю, что за Леной может быть установлена слежка.
Андрей произнес все это со всей невозмутимостью, на какую был способен, что ему становилось все труднее делать. Он не был уверен, как долго он сможет сдерживать безумие, которое происходило вокруг него, следуя за ним, как стая трущобных псов, ожидая, что он либо совершит ошибку, либо приведет их к чему-то более вкусному. В отличие от доктора Гражинского, он вовсе не был убежден, что сумел поколебать всех своих наблюдателей. У Андрея возникло отчетливое ощущение, что он идет по краю пропасти и что псы придвигаются ближе, прямо там, на краю света, где начинается тьма.
- Насколько мне известно, - сказал доктор Гражинский, заметно посерьезнев, - большинство ваших предположений верны. Честно говоря, я ожидал самого худшего. После того, что случилось с Беловым...
- Белова вместе с Леной арестовали люди подполковника Энгарта, - вмешался Андрей. - их держали в подпольной тюрьме.
Доктор Гражинский посмотрел на Андрея теперь с чем-то вроде подозрения. Он был явно озадачен тем, что Андрей располагал такой информацией.
- Откуда ты это знаешь?