Я никогда не мог понять, почему в обзорах портативных компьютеров первым делом не упоминается вес. До сих пор его пишут мелким шрифтом внизу страницы, потому что обзорщиков гипнотизируют сверкающие диски и сияющие экраны. Дайте им потаскать этот компьютер денек-другой, вот что я скажу. Пусть носят его с собой, пусть работают в фойе студий, в отелях и на заднем сиденье такси.
Я вырос на научной фантастике. Там у всех были карманные компьютеры, которые умели разговаривать, вести дневники и управлять целыми планетами. И никто не зарабатывал из-за этого грыжи. Не понимаю, почему сейчас всё по-другому. Я пострадал из-за противоположности футурошока (как она там называется? футурошит?). Я не хочу, чтобы мне оттянуло руки до колен, но мне нравится иметь при себе компьютер.
Тогда я познакомился с миром наладонников.
Везде есть свой жаргон. Когда-то были большие компьютеры, которые стояли на столах, и были портативные (более или менее). Теперь есть ультрабуки, нетбуки, персональные цифровые ассистенты, наладонники и карманные компьютеры. Это весьма вольная классификация по размеру, весу и прихоти человека, который об этом говорит. Но они все маленькие и легкие.
Все эти устройства занимают сумеречную зону между ноутбуками (ранее упомянутые портативные компьютеры, хотя теперь новые машинки умеют намного больше, чем те, что были у меня, и весят около шести фунтов, не считая совсем маленького кирпичика зарядки) и калькуляторами.
Первым моим приобретением стал Atari Portfolio, который я купил пару лет назад. Он весил около фунта и был снабжен встроенными программами, включая обычную приманку для яппи«электронный органайзер», то есть простенький текстовый редактор, калькулятор, таблицы и телефонную книгу. Текстовый редактор был неплох, я написал в нем десятки тысяч слов, хотя, конечно, небыстро. Но он был не идеален.
Правило номер один: вес очень важен. Правило номер два: а что еще вам нужно?
Сэр Клайв Синклер сумел вывести на рынок первый компьютер дешевле 99 фунтов, изменив само понятие компьютера. Вам не нужен отдельный монитор, или большая встроенная память, или стандартные коммуникационные порты, или клавиатура, пригодная для длительной печати, если вы готовы подключить машинку к телевизору, хранить программы на обычном магнитофоне и печатать очень ме-е-едле-енно и осторожно. Такому компьютеру не нужно было больше одного килобайта памяти. Его и не было.
С тех пор я начал опасаться устройств, которым нужны дополнительные детали, чтобы стать не просто полезной игрушкой. Чтобы память Portfolio выросла до какой-то приемлемой цифры, понадобился дополнительный модуль. Плюс сравнительно большой внешний модуль, чтобы компьютер мог печатать. И еще один, чтобы пользоваться последовательным портом. Без этих дополнительных устройств все данные оставались в самом компьютере. Теоретически их надо было оставлять дома. Но когда я надолго уезжаю, то много пишу, и очень нервничаю, если не могу распечатать результат или скинуть его на другую машину.
Кроме того, мне стало сложно проходить досмотр в аэропортах. Охрана нормально реагирует на обычный ноутбук, но ящик таинственных пластиковых деталек ставит ее в тупик. «Покажите, как это работает», просили они. «Конечно, отвечал я, будьте любезны предоставить мне доступ к розетке и лазерному принтеру».
Я обнаружил слишком много маленьких и легких устройств, в описании которых фигурировало слово «опциональный». Это означает, что вам придется дополнительно платить, чтобы работать нормально
После двух лет поисков я остановился на Olivetti Quaderno, и сейчас я печатаю именно на нем. Он обошелся мне почти в шестьсот фунтов. Должно быть, это одна из первых машинок, которые продали в прошлом году. (Пионеры понесли заслуженное наказание. Мой агент купил такой же через пару месяцев, и там уже был дополнительный дисковый привод, а сейчас они сильно снизили цену, не говоря уж о появлении новой, более мощной модели.) Что это такое? А это, попросту тот настольный компьютер, который я купил в 1985-м, ужатый до формата А5 и одного дюйма в толщину. Весит он чуть больше двух фунтов. Я никогда не взвешивал маленькое зарядное устройство и аккумулятор, но никогда и не замечал их веса. Он отлично влезает в чемодан. Да его потерять можно в чемодане. И что самое важное, на компьютере работают все мои программы, собранные за годы проб и ошибок.
Там работают резидентные программы вроде Sidekick и несравненная Info Select. Работает WordPerfect 4.2 (классическая версия). Мне не приходится таращиться в экран размером с почтовый конверт и пользоваться программами, которые выбрал для меня кто-то другой. У меня есть жесткий диск объемом двадцать мегабайта это значит, что я могу написать на нем целый роман и сохранить его весь. Прямо сейчас на диске лежит полромана.
Вы спросите: ну да, а как же клавиатура? Ну, она лучше, чем любые испробованные мной клавиатуры того же размерау Hewlett-Packard HP 95LZ, довольно интересной машинки, кнопки, как у калькулятора, и я могу печатать на ней вслепую.
Вы спросите: ладно, а работает ли там Windows? Нет, ни один преданный пользователь Windows на это не пойдет. Для Windows нужен экран высокого разрешения, 386-й процессор, куча оперативной памяти и еще пользователь, работающий за зарплату, который мог бы тратить долгие часы в офисе на игры с цветами и выбор новых супериконок. Мне всё это не нужно. И экран у Quad темный. Подсветки нет, так что нужно хорошее внешнее освещение.
Но это настоящий компьютер, и он работает. Это не игрушка. Я могу носить с собой текущую работу, и дневник, и таблицы, все известные мне версии, и всё это легко переносится с Quad на офисную машину. Экран темноват, но при этом выглядит как уменьшенная версия знакомого мне экрана. Если бы пришлось, я мог бы обойтись только этим компьютером.
Пока, кирпичи. Это действительно портативная штучка.
Я не пробовал работать на ней, сидя на горе Улуру. Но если бы хотел, легко бы это устроил.
Главное слово
Взнос в «Слово», Лондонский литературный фестиваль, 2000 год
Господи, кто за этим всем следит? Если автор в Великобритании достиг определенного уровня занятости, газеты начинают заваливать его бесконечными просьбами написать что-нибудь. «Это займет всего несколько минут вашего времени». Какое-нибудь рассуждение на тему самой любимой ложки. Кто-то когда-то придумал, что это хорошая реклама.
Но несколько лет назад в рамках большого британского литературного фестиваля проводили довольно легкомысленный опрос, выявляя любимое слово нации. Это мой вариант.
Мне нравится случайная звукоподражательность слов, которые обозначают безмолвные вещи и понятия.
Блеск, вспышка, сверкание именно так звучал бы свет, если бы умел издавать звуки. «Блеск»резкое и быстрое слово, оно само по себе блестит. А если бы жирная поверхность разговаривала, она бы маслилась. А «нега» звучит так, как будто мягкая зефирка тает на теплой тарелке.
Но я стою за другое слово:
ШУШУКАНЬЕ
Оно происходит от латинского susurrus, то есть «шепот» или «шелест». Это совсем тихий звук. Но он напоминает о заговорах, тайнах и удивлении. Именно такой шум производит меч, вытащенный из камняза мгновение до того, как толпа начнет чествовать нового короля.
Как стать профессиональным боксером
Предисловие к «Ежегоднику для писателей и художников-2006», 2005 год
Свой первый экземпляр «Ежегодника» (подержанный) я купил, когда мне было лет тринадцать или четырнадцать. Приношу свои извинения. Тогда я только что потратил десять шиллингов на «Брюэровский фразеологический словарь» в очень хорошем состоянии и ухлопал на это большую часть имеющихся денег. Я смутно осознавал, что это необходимо, чтобы стать писателем, и что профессионализм каким-то образом вытечет из книжки и безболезненно вольется в меня.
Я торжественно прочел его.
Было ли это полезное чтение? Пожалуй, да. Но вынужден сказать, что некоторые основные понятия уже проникли в мою жизнь благодаря научной фантастике. Бо́льшая часть писателей когда-то состояла в фэндоме. Многие фанаты собираются однажды стать писателями. Поэтому на большом конвенте, посвященном научной фантастике (задолго до того, как литературные фестивали стали новым рок-н-роллом), можно было встретить известных писателей, которые приехали за свой счет и объясняли основы целому залу подающих надежды новичков. Это называется «передача опыта».
Я делал заметки. Мне так никогда и не пришлось воспользоваться великолепным советом одного знаменитого автора, но я всё же им поделюсь: «Следите за отраслевой прессой. Когда редактор умирает, немедленно отправляйте ему или ей свой шедевр с сопроводительным письмом, адресованным этому почившему редактору. Из письма должно быть ясно, что вы уже сотрудничаете, что-то вроде: Дорогой Х, очень рад был получить ваше восхитительное письмо. Приятно, что вы заинтересовались моей книгой. Я внес все изменения, о которых вы просили Разумеется, упомянутого письма они не найдут. В издательствах ничего невозможно найти. Но кто-нибудь наверняка испугается и прочитает рукопись».
Прочитав и выслушав все добрые советы, я отправил рукопись своего первого романа в небольшое местное издательство. Я однажды встречался с главным редактором, и он показался мне хорошим человеком. Ему рукопись понравилась. Обо мне никто никогда не слышал, художественную литературу они раньше не издавали, так что денег мы не заработали. И на следующих двух романах тоже. Четвертая книга оказалась первой книгой о Плоском мире. Не то чтобы о ней много говорили, но она довольно быстро разошлась, и судя по всему, судьба ее ждала неплохая. Издательство «Трансуорлд» немного помялось и выпустило ее в мягкой обложке. Через несколько лет я нанял своего бывшего издателя в качестве агента, и жизнь стала очень напряженной.
Мне повезло. Невероятно повезло, особенно если подумать обо всем, что могло случиться. Но когда вислоухий спаниель удачи тычется носом вам в руки, неплохо бы иметь в кармане ошейник с поводком. В моем случае это оказалось продолжение книги.
И лично, и в письмах мне постоянно задают один и тот же вопрос: «Как быть писателем? Дайте, пожалуйста, совет». И я чувствую блеск в глазах, надежду на то, что в этот раз случится чудо, я сниму охрану и отдам карту, ведущую к Святому Граалю. Ну, или ссылку на него дам. В последнее время я начал ощущать еще и беспокойство. Дескать, неужели грамматика, орфография и пунктуация имеют значение? («Разве у издателей нет для этого специальных людей?»однажды спросили меня.) Заметьте, вселенной наплевать, что у вас нет времени.
Так что вместо всего этого я дам совет, как стать профессиональным боксером. Очень важна, разумеется, хорошая диета и ежедневные тренировки. Не забывайте о ногах, с ними часто бывают проблемы. Каждый день ходите в спортзалкаждый божий день, если вы только сумели встать. Пользуйтесь любой возможностью посмотреть на бой профессионалов. Смотрите вообще все бои, потому что вы можете научиться чему-то и у тех боксеров, кто всё делает неправильно. Не слушайте, что они говорят, смотрите, что они делают. И не забывайте о диете, тренировках и беге.
Всё поняли? Ну так вот: быть писателемэто то же самое, только не про бокс.
Да, всё так просто.
Брюэровский мальчик
Предисловие к «Брюэровскому фразеологическому словарю», издательство Millennium, 1999 год
Думаю, у каждого из нас есть свои критерии успеха. Меня попросили написать это предисловиевот мой критерий. Это некоторым образом замыкает круг. У меня несколько полок уставлено разными изданиями «Брюэровского словаря», старыми и новыми, которые я покупал много лет.
Преподобный Эбенезер Кобэм Брюэр мечтал рассказывать людям разные полезные сведения. Среди прочего он написал «Руководство по знаниям», словарь чудес и «Краткий справочник аллюзий, ссылок, сюжетов и рассказов». Но обессмертил его имя все-таки фразеологический словарь. Эта книга ладно, читайте об этом ниже.
Я проверял. Мой экземпляр всё еще стоит на полке. А теперь читайте дальше.
Я был брюэровским мальчиком. Свой первый подержанный экземпляр я схватил в двенадцать лет. Он до сих пор в отличном состоянииесли вспомнить всё, что я с ним делал.
Он познакомил меня с мифологией, древней историей и многими другими дисциплинами, поскольку это непредсказуемая (см. страницу 1063) книга. Другими словами, вы вряд ли найдете в ней то, что искали, но зато обнаружите три совершенно неожиданные статьи, которые окажутся даже интереснее. Прочитать только одну статью в «Брюэровском словаре»это примерно как съесть только один орешек. Это практически невозможно. В мире много полезных книг. Но начинать лучше с «Брюэровского словаря».
Описать эту книгу непросто. Ее можно назвать «компендием» (я не нашел этого слова в своем старом издании, зато нашел «Комплютенскую полиглотту», так что время провел с пользой) мифов, легенд, цитат, исторических анекдотов и сленга, но на самом деле она куда обширнее. Пожалуй, это «образование» в самом прямом смысле этого слова. Словарь процветал в те дни до «Кто хочет стать миллионером», когда люди верили, что если терпеливо запоминать всякие мелочи, знание важных вещей разовьется само собой и человек сделается лучше.
Для этого нового издания словарь переработали. Наряду с гунном Аттилой в нем появился Гэндальф (а почему, собственно, и нет?). Нимфы поскучнее и невнятные классические пассажи уступили место таким новинкам в языке, как «с места в карьер» и «сидеть как дурак с мытой шеей». Малопонятными Брюэровский словарь признаёт только по-настоящему непонятные вещи. Жаль, что их убирают. Преданным брюэритам остается только надеяться, что однажды издательство «Кассель» согласится выпустить «законсервированное» издание, в котором сохранит все эти окаменевшие мифы и легенды.
Но сегодняэто завтрашнее вчера. Однажды Fab Four (спросите у папы) станут ну, просто на них всем станет наплевать. Учитывая скорость, с которой всё меняется, они уже почти ушли с арены. И это очень поучительнонаблюдать, как они занимают свое место рядом с римскими сенаторами и мифологическими животными и как постепенно оседает поднятая ими пыль.
Для жителей следующего тысячелетия мы будем древностью.
«Брюэровский фразеологический словарь»первая книга, к которой стоит обращаться, когда возникают вопросы, и последний выход, если другие справочники ничем не помогли. Ни одна книжная полка и ни один мир не могут существовать без этого словаря. Вот и всё.
Книги в мягких обложках
The Guardian, 6 декабря 2003 года
Наверное, в этом виноват интернет. Люди стали говорить о писательстве в терминах «приобретения». Откуда вы берете идеи, персонажей, время? На самом деле они говорят следующее: укажите мне дорогу к Святому Граалю.
В лучшем случае можно отделаться горстью штампов, которые стали штампами, потому что потому это правда, потому что они работают. Я слышал размышления многих писателей на эту тему, и мы все, так или иначе, оперируем полудюжиной одних и тех же клише. Да, всё время кажется, что хотят от вас вовсе не этого, но люди продолжают задавать вопросы, надеясь, что однажды вы забудетесь и выдадите им настоящий секрет.
Но эта газета мне заплатила. Кстати, это тоже важный совет.
Когда мне было тринадцать, я поехал на первый в своей жизни научно-фантастический конвент. Когда это было? Так давно, что все, кроме Майка Муркока, явились в спортивных пиджаках.
Почти все авторы научной фантастики раньше были ее фанатами. Они все привыкли не платить долги, а передавать опыт. Я не знаю ни одного другого литературного круга, в котором известные авторы так возились бы с новичками и растили бы себе конкурентов.
Я вернулся с конвента, твердо решив стать писателем. В конце концов, я уже пожал руку Артуру Кларку, так что теперь мне нужно было просто работать
Первое, что я сделал, закончив писать книгу, начал писать вторую. Такой план действий предлагал, кажется, Дуглас Адамс, хотя сам он, как известно, не сумел последовать своему совету.
Последние несколько месяцев работы над книгой очень утомительны. Письма летают туда-сюда, американскому издателю приходится объяснять все коннотации слова «какашка», он серьезно соглашается, что заменить его на «говешку» невозможно, автор таращится в текст, который прочитал уже столько раз, что совершенно утратил нить повествования, переписывает и отделывает его, а потом нажимает кнопку «Отправить». Текст улетает. В наше время автор лишен даже успокаивающей возможности распечатать рукопись. Только что вы были писателем, а теперь вы просто что-то написали. И именно в этот момент, когда теплое розовое свечение, которое окружает вас после окончания книги, уступает место черной послеродовой депрессии, из-за того что вы закончили книгу, нужно начинать сначала. К тому же это отличное оправданиеможно не убирать справочники. Сложно от этого отмахнуться, сидя в кабинете, где одни книги лежат в других вместо закладок.