Белая роза, Черный лес - Оуэн Дэмпси

Оуэн ДэмпсиБелая роза, Черный лес

Глава 1

Горы Шварцвальда, юг Германии,

декабрь 1943 года

Отличное место, чтобы умереть. Место, где она когда-то знала каждую полянку, дерево и ложбинку, где у каждого холма было имя, а дети, назначая друг другу встречу, говорили на тайном языке, непонятном взрослым. Место, где множеством стальных клинков блещут под летним солнцем стремительные горные потоки. Здесь ей всегда было хорошо. А теперь даже чистота и красота Шварцвальдаее Черного лесаотравлена, испоганена, мертва.

Вокруг раскинулся толстый снежный ковер, совершенно гладкий, нетронутый.

Франка закрыла глаза и чуть помедлила. Унылое завывание ветра, шорох заснеженных ветвей, собственное дыхание, биение сердца. Темное ночное небо.

Она пошла дальше, прислушиваясь к скрипу снега под ногами. Годится ли эта полянка для задуманного? Кто ее здесь найдет? Франку ужаснула мысль, что на тело могут наткнуться играющие дети. Не лучше ли подождать несколько дней?

В уголке глаза образовалась слезинка, поползла по онемевшей от холода щеке.

Франка продолжала идти.

Снег падал очень густой, пришлось прикрыть лицо шарфом. А может, ее тело просто истлеет Прекрасный конецслиться с природой, которую она так любит. Зачем идти дальше? Что толку брести по снегу? Рано или поздно надо остановиться и покончить с этой мукой. Франка нащупала в кармане старый отцовский пистолет, холодный даже сквозь перчатку.

Нет, не здесь. Лучше пройти еще немного.

Лесного домика она больше не увидит. Да и вообще ничегои никого. Не узнает, как кончится война, не увидит, как погонят национал-социалистов, как их бесноватый вождь ответит за свои преступления. Ей вспомнился Ганспрекрасное лицо, свет правды в глазах, невероятная отвага сердца. Она даже не успела в последний раз его обнять, сказать, что лишь благодаря ему поверила: в этом уродливом мире есть еще место любви. Его отрубленную голову бросили в корзину, а телорядом с телами сестры и лучшего друга.

Снег все падал, Франка шла и шла, поднималась на очередной холм. Привыкшие к темноте глаза различили впереди что-то темноетело, обмякшее, словно куча тряпья, окруженное сплошной белизной. Поблизостиникаких следов. Тело не двигалось, но чуть поодаль трепетал на ветру парашют, лизал снег, точно огромный зверь. Франка машинально оглянулась, хотя много дней не встречала здесь ни единой живой души, и осторожно двинулась вперед. Всколыхнувшийся страх заставлял шарахаться от каждой тени, от дуновения ветра.

Белые хлопья почти полностью засыпали человека. Франка очистила снег с его лица и проверила пульс. На шее нащупывалось легкое биение жилки. От губ поднимался белый парок. Глаза были закрыты. Франка в отчаянии посмотрела по сторонам, словно надеялась найти какую-то помощь. Ближайшее жильелетний домик, отцовское наследство, но до него километра три. До деревнии того больше: немыслимая даль в такую погоду.

Франка смахнула снег с груди мужчины и увидела форму летчика люфтваффе с капитанскими петлицами. Ну конечноодин из них, нацистов, зверей, погубивших страну и уничтоживших всех, кого любила Франка. Кто узнает, оставь она тут его умирать? Нужно просто бросить его здесь. В конце концов, она тоже скоро умрет. Прибавятся к этой вакханалии смерти два трупа, только и всего.

Она двинулась было прочь, однако ноги вдруг перестали идти, и Франка, прежде чем успела понять, какое приняла решение, снова склонилась над незнакомцем. Похлопала его по щекам, несколько раз окликнула. Подняла ему веки. Капитан отозвался лишь слабым стоном. Он лежал в неудобной позеспиной на рюкзаке, голова набок, руки раскинуты в стороны. Высокий, за метр восемьдесят, он весил, наверное, вдвое больше Франки. При мысли о том, как его дотащить до дома, Франку начала терзать тревога. Никак не дотащишь. Она попробовала немного его приподнять, и у нее разъехались ноги. Рюкзак весил килограммов тридцать, а парашют еще пять. Парашют пока можно оставить, а рюкзак лучше отцепить. После нескольких неудачных попыток Франка отстегнула лямки и вытянула рюкзак; тело с мягким шорохом завалилось в снег.

Франка посмотрела на небо. Снег все густел. Времени оставалось немного. Она опять пощупала пульс: ровный. Надолго ли? Франка сунула руку в карман кителя и вытащила удостоверение личности. Вернер Граф. Из Берлина. В бумажникефотография женщины и двух улыбающихся девочеклет трех и пяти. Самому ему двадцать девять, на три года старше Франки. Она встала и, глядя на Вернера Графа, глубоко вздохнула. Что ж, ее профессияоказывать помощь людям. Именно этим она занималась и готова заняться снова, пусть ненадолго.

Франка убрала бумаги на место, обошла капитана и встала со стороны головы. Продела руки ему под мышки и потянула изо всех сил. Верхняя часть туловища двинулась, но застрявшие в снегу ноги освободились не сразу. Капитан громко вскрикнул от боли, хотя глаза так и не открыл. Франка положила его и обошлапосмотреть ноги. Бриджи были порваны. Нащупав торчащие под кожей обломки костей, девушка едва не отпрянула: сломаны обе голени! Большие берцовые костинаверняка, а возможно, и малые. Если хорошо вправитьсрастутся, но ходить он будет не скоро.

Не лучше ли оставить его здесь, в снегах, чтобы тихо отошел в забытьи, без боли?

Франка вернулась к рюкзаку, расстегнула: одежда и еще какие-то документы. Дальше обнаружились спички, продукты, вода, спальный мешок и два пистолета. Зачем, спрашивается, летчику люфтваффе таскать с собой такие вещи? Два пистолета. Если бы он прыгал над вражескими позициями, например, в Италии в сотнях километров отсюда?

Время шло. Долгие размышления могли стоить Вернеру Графу жизни. Франка вспомнила о его жене и дочерях, уж никак не повинных в преступлениях, которые он, возможно, творил во славу рейха.

Своего груза у нее не было, только заряженный пистолет. Ничего другого ей сегодня и не могло понадобиться.

Франка вспомнила снежные зимы своего детства. До дорожки, по которой она обычно бегала,  несколько сотен метров, не больше, и эти метры стали для Вернера Графа расстоянием между жизнью и смертью. Упади он тамона бы его не нашла, пусть бы даже он и пережил падение. Франка развернула спальник и укрыла капитана.

 Надеюсь, ты того стоишь,  прошептала она.  Я стараюсь ради твоей жены и детей.

Они находились на небольшой возвышенности, склон которой порос соснами и елями. Снега под деревьями намело метра на три. Франка быстро добралась до них и стала выкапывать пещеру. Снег был мягкий, дело спорилось. Никто сюда не придет. Пещера в снегуединственный шанс дотянуть до утра. Покончить со своей жизнью она успеет, когда спасет чужую.

Франка пошла проверить капитана. Он еще дышал. В сердце у нее затеплился огонексловно маленькая свечка в темной пещере. Она вернулась к деревьям и, стараясь не думать о том, как будет тащить сюда недвижное тело, продолжила работу. Через двадцать минут она выкопала достаточно большую пещеру. Повозилась внутри, утрамбовывая снег. Соорудила порожек и с помощью длинной ветки сделала отверстие в потолке.

Закончив работу, девушка перетащила сначала рюкзак и спальник. Пещера получилась нужного размераи лежать можно, и сидеть. Теперь Франка отправилась за Вернером. Было уже, наверное, за полночь. До утра целая вечность. Пока не кончится снегопад, никуда они не доберутся. Франка взялась за стропы парашюта, все еще пристегнутого к ремням, и потянула. Тело Вернера чуть сдвинулось; лицо его исказилось болью. Франка опять взялась за парашют и потянула что было сил. Ноги у нее подгибались, но метра на два продвинуться удалось. Значит, получится. Проблеск надежды вызвал прилив адреналина. Она приналегла еще, потом еще. Прошло двадцать минут. Франка, в теплой куртке и толстом шарфе, буквально взмокла, однако до пещеры добралась. Впервые за бесконечно долгое время она испытала некое подобие радости. Наверное, с той поры, как появились первые листовки «Белой розы». Тогда все они страшно радовались, что борются за правое дело, что впервые на памяти этого поколения для Германии забрезжили какие-то светлые перспективы.

Вернер Граф не приходил в себя. Пробудить его никак не удавалось. Франкой двигала надежда, что он когда-нибудь откроет глаза. Ей уже стало все равно, кто он. Просто человек, пока живой. Франка остановилась, отдышаласьи перетащила его через порожек пещеры. Капитан снова застонал, сломанные кости зловеще скрипнули.

С темного неба по-прежнему падал снег, словно ненасытный волк, завывал ветер. Франка осветила пещеру спичкой. До сих пор она толком не разглядела капитана Графа. Для нее он был не человек, а больной, которому нужна помощь.

Красивый, зарос щетиной, волосы короткие, каштановые.

Франка погасила спичку и укутала Графа спальником. Легла рядом и слушала его неглубокое дыхание и биение сердца. Чтобы дожить до рассвета, им придется согревать другу друга. С тех пор, как десять месяцев назад убили Ганса, Франка ни к кому не прижималась. Совершенно обессиленная, она провалилась в глубокий сон.

Из забытья ее вырвал громкий крик. В темноте пещеры Франка не сразу вспомнила, где она и что происходит. Потом увидела отверстие в крыше. В него светила луна.

Граф дернул во сне головой. Франка опять легла, положила голову ему на руку. У нее уже закрывались глаза, когда он опять вскрикнул и произнес несколько слов.

Сомнений быть не могло. Он говорил по-английски.

Глава 2

Она лежала неподвижно, словно парализованная. Граф больше не говорил. И глаз не открывал. Ночь еще не кончилась. Франка обнимала совершенно незнакомого человека. Его грудь поднималась и опускалась в такт дыханию, теперь уже более глубокому. Она спасла егодля какой участи? Лучше думать, что он и вправду Вернер Граф. Возможно ли такое? С какой стати офицеру люфтваффе кричать во сне по-английски? В языке Франка была не сильна, но безошибочно узнала английскую интонацию. Кто же он и что с ним будет, сообщи она местной полиции? На нем форма люфтваффе. Если он британец или американец, то его, без сомнения, осудят как шпиона и расстреляют. А Франка предпочтет умереть, лишь бы не помогать гестапо. Так что же делать?

Девушка подползла к выходу и выглянула из снежного укрытия. Ледяной воздух обжег лицо и холодной водой потек в легкие. Снегопад утих. Облака висели с одной стороны неба, словно отодвинутая в сторону грязная скатерть, и в темной вышине сияли звезды. Ветер чуть шуршал ветвями. Больше никакого движения.

Можно ли оставить его здесь одного? Если он очнетсяне выберется ли наружу? Вокруг уже простирался прекрасный нетронутый снег. Никакой прохожий не заметит их укрытия. Однако приближалось утро. Люди заходят сюда редко, но все же заходят. В ближайшие часа три еще, пожалуй, получится уйти незаметно,  а потом низкое зимнее солнце выглянет из-за горизонта и осветит окрестные леса. Увидит случайный лыжник, как они тащатся по снегу,  и тогда Франка уже бессильна. Ее подопечный попадет в гестапо. С тайной полицией лучше сотрудничатьза это награждают, а за отказ сотрудничать бросают в тюрьму. В том-то и хитрость системы: чтобы вести себя по совести, требуется огромная сила духа. Недоносительство на соседей рассматривается как опасное антиобщественное поведение, которое входит в сферу интересов гестапо. Потому-то у них повсюду шпионы. Потому-то «немецкий взгляд», быстрый взгляд украдкойне видит ли кто?  стал делом привычным.

Франка вспомнила о своих колебаниях. Вчера ей то хотелось умереть поблизости, чтобы тело нашли на следующий день, то она думала забрести в самую гущу леса, где оно пролежало бы несколько месяцев, и вся плоть истлела бы, и остались бы голые белые кости. Зато теперь выбора нет. О прежних планах нужно забыть и помочь раненому. Если оставить его одного, он погибнет. Сдать в полициюпогибнет. И Франка будет знать, что помогла нелюдям из гестапо и режиму, который они представляют. А если ждать до рассвета, то можно кого-нибудь встретить, и кончится это опять же гибелью Графа, или кто он там, ну а заодно и ее гибелью. Получается, выбора вообще нет.

Вчерашние следы замело снегом, однако в здешних лесах Франка не потерялась бы и с закрытыми глазами. Она двинулась к дому. На дорогу уйдет больше часа и еще столько жечтобы вернуться сюда. Кто онразведчик или беглый военнопленный? Если военнопленный, почему прыгал с парашютом над Германией? А может, просто самолет потерпел аварию, и ему пришлось прыгать? Зачем ему быть здесь, в горах? До Фрайбурга километров семнадцать. Или его ветром снесло? По пути сюда Франка не слышала ни самолета, ни зениток.

Франка подумала о бомбежках, которые становились все чаще, и сразу вспомнила об отцеи боли, погнавшей ее сюда с пистолетом в кармане. Однако мысль о человеке в снежной пещере вернула ее к действительности и заставила двигаться дальше.

Она спустилась с холма тем же путем, каким брела вчера; скоро из виду исчезла не только пещера, но и сосны на склоне холма.

 Не нужно беспокоиться о том, что от тебя не зависит,  сказала Франка вслух.

Услышать собственную мысль было приятно: как будто она не в одиночку пытается спасти чужую жизнь.

 И что ты делаешь? Чего ради связываешься с человеком, которого вообще не знаешь?

Казалось, это произнес кто-то другой.

Дойдя до домика, Франка уже изнемогала от усталости. Она толкнула незапертую дверь и вошла. Возвращаться сюда она не собиралась, но оставила дом в идеальной чистотеподарок тому, кто на него набредет. Она сбросила у порога снегоступы, стащила с рук варежки. Нащупала спички на столике у двери, зажгла свечу. На миг Франка заметила себя в зеркале и тут же отвела глаза. Ей не хотелось видеть свое отражение.

Вчерашние дрова в камине догорели, нужно будет потом принести. В гостиной Франка взяла бутылку бренди, сунула в карман. Сжав ладонями голову, стала соображать: что еще пригодится, когда она повезет парашютиста из леса? Она и одна-то добралась сюда с трудом. Может, его вообще не получится довезти. Ей захотелось присесть, закрыть глаза и передохнуть.

Франка налила себе воды и залпом выпила. Убрала на место чашку и положила в карман нож. Дверь в ее спальню была открыта, на краю незастеленной кровати аккуратной стопкой лежало белье. Теперь постель представлялась девушке немыслимой роскошью, о какой остается только мечтать. Ясно же, чем ее отдых обернется для человека в снежной пещере. Она прикрыла дверь и снова вышла в темноту. Хворост, собранный на прошлой неделе, лежал под навесом, на него уже намело снега. Франка отыскала взглядом сани, служившие для перевозки дров,  крепкие, вес парашютиста вполне выдержат. Она подтащила их к дверям и опять вошла в дом. В прихожей забили часы: из них выдвинулась маленькая человеческая фигурка и пять раз стукнула молоточком по колокольчику. Фреди, младший брат, обожал эти часы, только поэтому Франка не разбила их вдребезги. Вещи, которые он любил, к которым прикасался, были теперь для нее дороже золота.

 Фреди,  сказала она,  ты видишь, что я делаю? Я хочу знать, что ты со мной. Без тебя я не справлюсь.

Она уже много месяцев не произносила его имени, не позволяла себе. Слишком тяжело. Уж лучше не думать о прошлом, постараться притушить боль. Но сейчас он ей нужен, нужна его любовь. Франка пыталась вспомнить эту любовь, извлекала ее из сердца по капле, словно воду из колодца в пустыне. Сжав кулаки, она тяжело вздохнула и вышла из дому.

Ветер прекратился, воздух был мертвенно недвижен. Франка взялась за привязанную к саням веревку и побрела по снегу. Следы, оставленные по дороге сюда, не замело и не заметет до следующего снегопада. Кто угодно по ним ее найдет. Еще два часа их будет укрывать тьма, а позже любой, кто выйдет прогуляться, может их увидеть. И как она объяснит, почему везет на санях бесчувственное тело летчика люфтваффе?.. Ладно, потом подумает, а пока самое главноезаставить себя переставлять ноги.

Всю дорогу Франка боялась, что он умер. И что его ищет гестапо. Вдруг люди заметили парашют, а прыгнувшего не нашли просто из-за пурги? Тогда за ним уже идут. На Франку нахлынули тяжелые воспоминания: допросы, тюремная камера, холодные серые глаза гестаповца. Лишь дойдя до поляны, она немного успокоилась. Воспоминания сменились более насущными заботамикак избежать ареста.

На поляне было по-прежнему пусто. Франка прислушалась. Ни звука. Деревья под плотным тяжелым снегом стояли недвижно. Франка еще подождала, но поняла, что лишь теряет время. Парашютиста пока никто не видел, а вот если она промедлиточень скоро увидят. Она тщательно огляделась и двинулась к снежной пещере. От входа осталось отверстие размером в ладонь, и Франке пришлось его расчищать. Незнакомец по-прежнему лежал на спальном мешке без сознания, его грудь равномерно поднималась и опускалась.