Входите! позвала Мэри. Входите и полюбуйтесь на всю эту красоту!
А свет можно включить? шепотом спросил Крис.
Мать покачала головой.
Ни к чему электрическому даже не думайте прикасаться.
В полумраке трудно было что-то разглядеть. Кэролайн, Крис и Кейти осторожно прошли по прихожей и заглянули в комнату похоже, в гостиную. У стены диван, неподалеку от него расположился камин, у окна стул с жесткой спинкой, в углу старенький телевизор на тумбе. Но как только глаза Кейти привыкли к темноте, она разглядела стеллажи от пола до потолка, плотно уставленные книгами, стопки журналов на нескольких столиках и застекленный шкаф, набитый безделушками: масками, резными фигурками и яркими статуэтками. Напоминало благотворительный магазин. Камин был облицован резным камнем, а на подоконниках громоздились горы бумаг и корзинки с мелочами. К стене тут и там были прикреплены птичьи перья, на полу лежали подушки, к двери со стороны комнаты скотчем как попало приклеили вырезанные из журналов заметки. От жары становилось трудно дышать. Даже от ковра и штор тянуло затхлостью.
Мать это тоже явно заметила.
Я открою окна, хорошо?
Мэри ходила по комнате и прикасалась к разным предметам с таким видом, будто никогда не видела их раньше. Она осторожно провела пальцем по верху каминных часов, бережно подняла двумя руками фарфоровую собачку и опустила на место. Подняла руку и звякнула хрустальными бусинами люстры.
Поглядите только! ахнула она, открыв что-то наподобие музыкальной шкатулки.
Тихо полилась старинная мелодия, и пластмассовая балерина повернулась на триста шестьдесят градусов на подставке.
Мэри села на диван и довольно вздохнула, держа шкатулку на коленях. Глядя на нее, можно было подумать, что она пришла в какую-то чудесную галерею на выставку, где ей, почетной гостье, позволили прикасаться к экспонатам.
Но у матери таких мыслей явно не было. Теперь, когда шторы раздвинули, она стояла, прижав ладони к щекам, с таким видом, словно оказалась в фильме ужасов.
Как тут грязно, произнесла она одними губами, стоя у окна и глядя на Кейти.
Кейти кивнула, но с матерью согласилась не совсем. В комнате, конечно, царил беспорядок, но не было ни сырости, ни плесени. По углам не разбегались тараканы. Просто гостиную основательно запустили, вот и все. Возможно отчасти это было связано с болезнью Мэри. Может, именно поэтому она забывала прибирать в доме, а Джек, вероятно, тратил слишком много времени на присмотр за ней и не успевал следить за порядком.
Мэри взяла подушку и стала гладить так, будто бы это прикосновение ее успокаивало.
Хочешь взять ее с собой? спросила мать. Хочешь положить ее сюда?
Она указала на чемодан на колесиках, который прикатила в дом.
А я куда-то еду? спросила Мэри радостно.
Мать нахмурилась.
Мы здесь, чтобы взять кое-что из вещей, ты забыла? На пару дней. Две-три ночнушки, несколько смен белья, кое-какие туалетные принадлежности.
Мэри явно не собиралась искать одежду, зубную щетку и вообще что-то необходимое. Она гладила подушку и радостно смотрела через плечо матери на вид за окном: на дорогу, дома и машины, на цепочку магазинов. Там все бурлило жизнью.
Крис отошел от двери и теперь рассматривал что-то наподобие пластмассовых гор, приклеенных к доске. Он потрогал одну пальцем.
Это для чего?
Не трогай! рявкнула мать. Ни к чему здесь не прикасайся.
Мэри повернула голову и увидела, что заинтересовало Криса.
Это Волчья гора, улыбнулась она. Принеси сюда, я тебе покажу.
Но мать решительно покачала головой и одними губами сказала Крису, что гора грязная и дотрагиваться до нее нельзя. А потом добавила шепотом:
И как только можно так жить? с этими словами она прошла по ковру и села на корточки у ног Мэри. У тебя есть место, где ты хранишь важные бумаги? Выдвижной ящик, какая-то папка? Мне бы не хотелось копаться в твоих вещах, но нам нужны свидетельство о рождении Джека и банковские документы. А еще твои пластиковые медицинские карточки и номера полисов национального страхования. Знаешь, где все это может лежать?
Мэри пожала плечами.
Всем этим занимается Джек.
Кейти не сводила глаз с матери. Та сделала глубокий вдох. Эти же самые слова она произнесла за завтраком, когда Кэролайн спросила у нее, не надо ли отменить доставку молока или газет.
Мне очень жаль, сказала мать, но Джека больше нет. У него был инфаркт, он умер.
Мэри устремила на нее взгляд, полный недоверия и тревоги.
Когда?
Три дня назад. Ты ездила с ним в больницу на скорой, помнишь?
Нет. Потому что мне никто не сказал!
Говорили. Но ты забыла.
Мэри на миг перевела взгляд на Кейти, потом на Криса и на мать, словно искала объяснение.
Я же видела его за окном, прошептала она.
Не видела. Просто у тебя плохо с памятью.
Хочешь сказать, я не понимаю, что вижу? Думаешь, я могу такое забыть? Старуха махнула рукой. Ты говоришь массу глупостей.
Кейти до ужаса хотелось здесь побывать. Эта затея казалась просто потрясающей поехать туда, где жила Мэри. Кейти представляла себе, что им навстречу выйдет толпа соседей, что все будут им сочувствовать и угощать чаем. Она воображала, что в залитом солнцем саду соберется много людей и они станут рассказывать разные истории, благодаря чему раскроются какие-то тайны, закрасятся белые пятна на карте. А мама в кои-то веки расслабится и, может быть, немного потеплеет к Мэри. Кейти даже представила себе, что мама возьмет и объявит, мол, им всем будет лучше, если они вместе переедут жить к Мэри. Только бы уехать из этой квартиры, уйти из этой школы, от презрения Эсме. У нее был бы шанс начать новую жизнь!
Теперь все это казалось глупой фантазией. Мэри сидела на диване и смотрела на камин так, словно видела, как в нем весело пляшут языки пламени, хотя на самом деле там просто чернела сажа. И казалось, что совсем не стоило привозить ее домой. Здесь у Джека случился инфаркт, и Мэри могла обезуметь еще сильнее, приехав сюда. Наверное, мама тоже так подумала, потому что расстегнула молнию на чемодане и достала рулон мешков для мусора и большой пластиковый пакет с ручками.
Давайте-ка поработаем. Она поманила к себе Криса и велела ему сесть рядом с Мэри на диван. Присмотри за ней. Сиди на месте и ничего не трогай. Кейти, пойдем со мной.
Кейти бросила на брата озадаченный взгляд. Он, усевшись на диван, пожал плечами и положил руки на колени. Вид у него был неловкий мальчик словно вдруг оказался перед кабинетом врача.
Когда они вышли в коридор, мать дала указания. Кейти предстояло вынуть из холодильника все испорченные продукты, а также постирать вещи, если найдутся, но делать это мать велела в перчатках. Она протянула Кейти рулон мусорных пакетов и большой пакет.
Кроме того, Кейти предстояло проверить кухонные шкафчики в поисках лекарств (список она посмотрела в интернете), а затем приготовить всем чай. Молоко, печенье и контейнер с чайными пакетиками они привезли с собой.
Мама все продумала. Как всегда. Правда, сегодня она смягчила свое незыблемое правило «никакого сахара».
Может быть, лекарств тут и вовсе нет, но ты все равно быстренько просмотри шкафчики, попросила она. Возможно, она принимает доксазозин это важный препарат. Другие настолько срочно не потребуются. Да, и еще проверь, не найдется ли арисепт, от деменции. Мало ли
От деменции?
Мне кажется, что это вполне вероятно. С памятью у нее просто катастрофа. Мать сделала глубокий вдох. Так, и позвони мне, когда будет готов чай. Только убедись, что чашки чистые.
А ты куда?
Наверх посмотрю, какая там картина. Совет кондоминиума захочет забрать эту квартиру. Мы не можем позволить им увидеть, что она жила вот так. Мать взглянула на часы. За работу!
В маленькой кухне было темно и пахло прогорклым маслом. Казалось, тут кто-то много лет готовил чипсы и ни разу не удосужился проветрить. Кейти включила свет и открыла дверь, за которой оказался крошечный заросший садик. Но при свете все в кухне оказалось еще хуже. Кейти увидела засаленные муслиновые занавески и слой грязи на полу. Чувствуя себя сотрудником криминальной полиции, работающим на месте преступления, она натянула перчатки и открыла дверцу холодильника. Она почти ожидала, что увидит там отрезанную голову на тарелке, но все оказалось вполне заурядно кусок сыра, банка маринованных огурцов, несколько сморщенных морковок и проросших картофелин, упаковка просроченного маргарина. Молоко Кейти вылила в раковину, зажав нос, поскольку оно скисло. За ним последовали остатки апельсинового сока из картонной упаковки. При этом Кейти то и дело искоса поглядывала на дверь не войдет ли Мэри? Возможно, стоило спросить у нее разрешения? Может, она хотела бы съесть маринованный огурец? А вдруг эта банка предназначалась Джеку?
Кейти вскипятила воду в чайнике (доверилась исправности электрики на пять минут), а пока ждала, выглянула в садик. Он зарос, но был красив в этом запустении. Тут переплелись, перепутались все цвета и формы. Когда вода закипела, Кейти вымыла несколько грязных чашек и тарелок, обнаруженных в раковине. При этом девушка думала о том, как все неправильно. Вдруг с этой тарелки Джек ел в последний раз? А она его, можно сказать, смывает
Список лекарств. Толтеродин, лизиноприл, доксазозин. Рядом с названием первого препарата стояла звездочка и надпись почерком матери: «Отказ от мочегонных средств, возможно, усиливает спутанность сознания?». Рядом со всем, что касалось Мэри, хотелось поставить вопросительный знак.
Кейти нерешительно открыла дверцу шкафчика над раковиной. Он был битком набит коробками с сухими завтраками. Проклятие! А их считать испорченными продуктами? Может быть, поскольку вряд ли кто-то собирался это есть. Значит, и их предстояло выкинуть. Кейти вытаскивала одну коробку за другой. К каждой была приклеена записка: «Если сейчас темно, возвращайся в постель».
Господи, как же это грустно! Наверняка все напоминания писал Джек, заботясь о Мэри. Видимо, он направлял ее обратно в спальню, если она бродила по дому и думала, что пора завтракать. Кейти не смогла выбросить эти наклейки. Она отклеила их и аккуратно убрала в карман, после чего выбросила коробки в мусорное ведро.
В следующем ящике лекарств тоже не оказалось только кофе, чай, чашки и тарелки. Изнутри на дверце была приклеена еще одна записка: «Только одну ложечку сахара, ты сама сладенькая!». Ее Кейти тоже отклеила: быть может, Мэри порадуется этим напоминаниям и почувствует себя как дома. Через некоторое время Кейти нашла еще несколько: «Чайник горячий, как ты», «Ты зажгла мое сердце, но эти спички не трогай».
А рядом с дверью, ведущей в сад: «Если захочешь выйти, пожалуйста, возьми меня с собой».
Их расклеили повсюду. И это было так мило. На стене висела пробковая доска с приколотым к ней рисунком. Смотреть на него было больно, потому что там изображался человечек из черточек, а над его головой тем же самым почерком, что на наклейках, написали «Джек». Человечек держал за руку женщину, тоже нарисованную черточками-палочками, и над ее головой значилась надпись «Мэри». Пониже еще четыре человечка, над которыми были написаны имена: Кэролайн, Стив, Кейти, Крис.
Семью Кейти изобразил человек, который недавно умер. Отец держал за руку маму, и это было так прекрасно, как будто Кейти читала по-настоящему романтическую книгу или смотрела столь же романтический фильм. Кейти сняла рисунок с доски и убрала в карман. Потом взяла печенье и вернулась в гостиную. Пусть мать ищет лекарства. И чай тоже пусть готовит сама.
Крис явно тоже нарушил данные ему инструкции, поскольку «Волчья гора» была включена в розетку и вовсю работала. На плато стояли пластмассовые волки с голубыми металлическими глазами и белой шерстью, которая топорщилась мелкими иголками. Под их лапами сверкал огоньками снег. Крис наклонился к ним и прислушивался.
Слышишь, как они воют? спросила Мэри. Они кое-что стерегут.
Крис понимающе кивнул:
Я их в чемодан уберу.
Правильно. Возьмем волков.
Кейти понимала, что это несерьезно. Мать никогда не согласилась бы взять в дом хоть что-то электрическое из квартиры Мэри. Решила бы, что из-за этого начнется пожар или, как минимум, перегорят предохранители.
Вот, проговорила Кейти, надеясь отвлечь Криса, печенье.
Ее брат с усмешкой взял пакет, но намерений своих не изменил. Он осторожно уложил волков в чемодан.
Правда, классные?
Миленькие, рассеянно произнесла Кейти и провела кончиком пальца по хрустальным бусинкам люстры. По комнате разбежались маленькие радуги.
А вот сувенирные курительные трубки Джека, сообщила Мэри, помахав Кейти рукой, в которой зажала несколько таких вещиц. Куда бы мы с ним ни поехали, он всегда покупал новую. Вот эта из Австрии, она делится на три части. А мне всегда нравилась природа в Тироле.
А она его вправду через окно видела, сказал Крис, указав рукой с зажатым в ней пакетом печенья на один из стульев в гостиной. Он прямо тут сидел.
Я его все время вижу, добавила Мэри. А как же иначе?
Крис с любопытством посмотрел на нее:
А он никогда не кажется тебе голодным и опасным?
Кейти зыркнула на брата, предупреждающе сдвинув брови, но он сделал вид, что ничего не заметил. Пусть пугает себя сколько хочет, считая, что Джек превратился в зомби, но зачем же Мэри к этому склонять? Не стоило напоминать ей о том, что Джек умер. Мама и так ее этим огорчила.
Джек много чего коллекционировал, продолжала Мэри, протянув Кейти нечто похожее на связку тонких палочек. Вот иглы дикобраза. Он пользовался ими для рыбалки.
Затем она показала внукам маленький парусник, сделанный из голландского деревянного башмака, со снастями из золотых нитей и парусами из оберточной бумаги, еще несколько корабликов, набор дорогих немецких ручек и флакончик духов с крышкой в виде черного шарика.
Прямо из Парижа, блаженно проговорила Мэри, нажала на крышку и опрыскала духами шею. Ручная резьба по хрусталю и еще серебряная кисточка для большей элегантности.
Откуда у нее брались названия для всех вещей, почему она так легко их вспоминала и произносила? Как она могла помнить, что они собой представляли и откуда привезены? Может быть, это происходило потому, что она сейчас находилась здесь, в квартире, где они жили с Джеком? И воспоминания возвращались, если она оказывалась в «правильном» месте достаточно долго?
Уверена, он был бы рад, если бы вы взяли себе что-то в подарок, сказала Мэри внукам. Что бы вы хотели? Как насчет рожка для обуви? Всегда полезно иметь рожок для обуви. Вот этот от Фримена, знаменитого обувщика с Лавендер Хилл. Вы бывали в Лондоне?
Крис помотал головой.
Нигде мы не бывали, даже за границей. Мама летать боится.
Вот как? Жаль. Так можно много всякого повидать. Но вы еще такие юные. У вас уйма времени.
Радостно улыбаясь, Мэри стала протягивать Крису и Кейти разные вещицы, чтобы они укладывали их в чемодан. На первый взгляд они казались совершенно бесполезными, но рассматривать их вместе оказалось забавно. Шторы на окнах развевались, как подолы белых летних платьев, а Мэри рассказывала и рассказывала о сифоне, в котором можно было делать газировку, о глицериновой лампе, солнечных часах от Эйнсли и Уилсона, кофейном сервизе «Meakin». Мэри вела себя как ведущая «Antiques Roadshow», рассказывающая о старинных вещах.
В гостиную порывисто вошла мать с охапкой одежды.
Я нашла блузки, юбки и нижнее белье. Не обнаружила ни жилетов, ни носков и не очень уверена насчет этих брюк. Она показала их Мэри. Даже этикетка висит. Если я их возьму, ты будешь носить?
Мэри пожала плечами и посоветовала матери спросить об этом у Джека, который, как она полагала, наверное, сейчас наверху.
Мать устало вздохнула и повернулась к чемодану.
Это еще что такое?
Всякое-разное, что мы берем с собой, ответил Крис.
Нет-нет. Категорически нет. Мать положила одежду на стул. Мы не сможем все это увезти. Зачем, скажи на милость, тебе понадобился пластмассовый ананас?
Мэри укоризненно посмотрела на нее:
Но это же ведерко для льда! Что ты делаешь? Положи его обратно!
Часы еще может быть, заявила мать. Но никаких газет и финтифлюшек. Она снова сунула руку в чемодан. А это что еще такое? Трубка?
Мэри выхватила ее у Кэролайн.
Это не твои вещи! Думаешь, имеешь право рыться в них? Кто тебе сказал, что так можно делать? Она положила трубку обратно в чемодан, добавила что-то вроде стопки старых театральных программок и протянула руку. Дай мне ананас.
Кэролайн выполнила просьбу. Со свирепым видом она повернулась к вороху одежды.
Придется это все положить сверху, так что не ругайся, если одежда помнется!
Кейти взглянула на Криса. Тот ел печенье и притворялся, что ничего не замечает, а значит, чувствовал себя таким же виноватым, как она. Они не помешали Мэри творить глупости при сборе вещей, и вот теперь снова разгорелся скандал. Нечто подобное случилось вчерашним вечером, когда Мэри пожелала прогуляться после ужина. Мать спокойно объяснила, что уже поздно, на улице ночью опасно и пора ложиться спать, но Мэри надела пальто и заупрямилась. Кейти предложила прогуляться с бабушкой вокруг дома, поскольку сама дико устала от подготовки к экзамену, но мать решительно заявила, что не позволит им обеим так рисковать, заперла дверь и убрала ключ в карман. Мэри стояла в коридоре и требовала, чтобы ее выпустили, говоря, что не выносит закрытых пространств.