Не говорить? Почему же? Это жутко интересно.
Если честно, уже скучно.
Да ну? Эми повернула голову к подружкам. А нам очень хочется узнать побольше о твоих необычных наклонностях.
У Кейти стало горячо в груди, щеки запылали.
Давайте просто забудем об этом.
Да ладно тебе, нам просто любопытно.
Одна из девочек расхохоталась.
У тебя тройной интерес, Эми?
Та кивнула.
Смешно!
Сердце Кейти громко билось в груди. Эсме, скажи что-нибудь! Но нет, она лежала на траве как мертвая, разметав по газону золотистые волосы.
Третья девочка с любопытством взглянула на Кейти.
Ну, так что же произошло на самом деле?
В листве играли блики солнца, свет озарял их лица и любопытные, пытливые глаза. Кейти казалось, что она смотрит на себя со стороны и видит, как они смеются над ней, слышит, что не в силах произнести ни слова Да и что она могла сказать? «Сама не знаю?» «Я смущена?» «Я идиотка?» «Жаль, что я не могу повернуть время назад?»
Если вспомнишь, будет отлично, сказала девочка. Ну, например, о чем именно ты думала, когда набросилась на свою единственную подругу?
Я на нее не набрасывалась.
О, но она-то этого не хотела, да?
И тут Эсме наконец приподнялась, села, убрала пряди волос с лица и сказала:
Ну хватит уже, слышите, вы все?
Кейти это оценила. Ведь должны быть на свете какие-то правила вроде: если ты кого-то жестоко предал, тебе не разрешается делать это снова, ровно как и притворяться мертвой, когда на того, кого ты предал, нападают.
Эми опять смерила Кейти взглядом с головы до ног.
Ты, наверно, паришься в этих джинсах?
Другая девочка добавила:
Ну, она же любит погорячее, да?
И снова все, кроме Эсме, расхохотались.
Так ты только что сдала экзамен? спросила она. И хотя девушка избегала встречаться с Кейти взглядом, вопрос был явно адресован ей. И прозвучал он серьезно, не с издевкой.
Эсме впервые за месяц с лишним заговорила с ней.
Кейти постаралась унять часто бьющееся сердце.
Механику.
Эми фыркнула:
Хочешь получить высший балл по ремонту тачек?
Это математика и физика.
Да? Теперь ты решила выпендриться?
Просто говорю, что это такое.
Ладно, поспокойнее!
Кейти не стала отвечать.
А ты сдала курсовую по искусству, Эсме?
Этот вопрос Кейти задала не просто так как она могла о чем-то узнать, если подруга не будет с ней разговаривать?
Возможно, дело было не в звучании ее имени, а просто в том, что Кейти произнесла его, словно имела на это право. Как бы то ни было, глаза Эсме на миг остановились на Кейти, но она тут же отвела взгляд. А может быть, ее губы даже тронула улыбка.
Да, сдала уже.
Она снова покрасила волосы в более светлый оттенок, а на ногтях у нее был разноцветный лак: синий, зеленый и желтый. Как-то раз Эсме накрасила ногти Кейти. Не так уж давно, осенью. Как раз тогда, когда Кейти пришла в эту школу и они подружились. Тогда девочки начали ходить в школу вместе, да и после школы много встречались.
А письменный экзамен у тебя был?
Только что.
И как?
Не знаю пока.
«Я вижу тебя насквозь, подумала Кейти. Все ты знаешь, просто не желаешь выдавать себя перед этими девицами».
У меня на следующей неделе английский, и все, сказала Кейти. А у тебя?
Эми зевнула.
А нельзя о чем-нибудь поинтереснее?
Тсс Одна из девочек указала в сторону. Вон еще одна идет!
Кейти обернулась. По траве шагала Симона Уильямс (слухи о ней были известны всем и каждому).
Эй! крикнула Эми. Можно тебя спросить кое о чем?
Симона остановилась и посмотрела на всех с такой снисходительностью, что у Кейти дух перехватило.
О чем?
Хочешь на пикник?
Не хочу. Даже под страхом смерти.
А я слышала, ты любительница закусить едой навынос.
Симона прищурилась.
Это смешно, что ли?
Очень смешно.
Ну, разве только если ты тупоумная, чокнутая и тупая.
Эми начал разбирать смех. Она фыркала и хрюкала, словно пыталась сдержаться и показать, что на самом деле она хорошая и ничего такого в виду не имела. Но ее плечи сотрясались от хохота, и, наверное, это было заразительно, поскольку вскоре смех подхватили Эсме, другая девочка и даже Кейти против воли! Шишки посыпались на кого-то другого. Кто-то другой мог быть фриком, странным и непонятным для остальных. Это было так здорово! Кейти Бакстер наконец ощутила себя не одиночкой, а одной из этих хохочущих девчонок, и это казалось лучшей перспективой, чем быть Симоной Уильямс, которая смотрела на них, качая головой и как бы говоря: «Дуры набитые!». Взглядом посоветовав им повзрослеть, Симона удалилась.
Это было восхитительно.
Почти двадцать секунд.
Но как только Кейти вошла в здание театральной студии, Эми сразу ополчилась на нее, поинтересовавшись, с чего это она так развеселилась. Может быть, решила, что подшучивать над бедной невинной лесбиянкой это круто? Эсме вздохнула и улеглась на траву, закрыв лицо рукой.
«Не покидай меня, думала Кейти. Не исчезай снова. Почему ты это терпишь?»
Эми заметила ее взгляд и сказала:
Господи, ну хватит уже на нее пялиться!
Остальные девчонки снова расхохотались.
Несмотря на солнце и на то, что она была в джинсах и свитере, Кейти стало холодно. Просто до озноба. Она-то на мгновение решила, что сегодня все может стать иначе, что мир будет к ней благосклоннее.
Дура! Глупо было надеяться, что все изменится.
Она схватила сумку.
Я пойду.
Эми цокнула языком.
Это не очень-то по-дружески.
А я не хочу вести себя по-дружески.
Странно, я слышала совсем другое. В голосе Эми появились злорадные нотки. Или я не в твоем вкусе?
Эсме заерзала на траве. Возможно, она решила, что это уже слишком.
Тебя окружают тупицы, заявила ей Кейти. Советую поскорее избавиться от них.
Кейти хотелось, чтобы с жаркого неба посыпались бомбы, прямо на головы этих глупых девиц. Злость снова овладела ей безумная злость, волна которой поднялась от ног к животу. Может быть, девчонки это ощутили или же сами решили, что пора прекращать. А может, им наскучила эта игра Как бы то ни было, когда Кейти уходила, они не произнесли ни слова.
Глава десятая
Странно, насколько другой выглядела спальня Кейти не только из-за неприбранной кровати и вещей, которые Мэри привезла из своей квартиры и которые теперь валялись на полу. Дело было еще и в том, что Мэри перевязала шторы шарфом, а окно открыла нараспашку. Кейти всегда переживала из-за того, что может попасться на глаза людям, живущим в доме напротив, но то, что свет заливал комнату, было очень приятно.
Она подошла к письменному столу и вытащила из ящика стопку чистых блокнотов для подготовки к экзаменам. Из них выбрала тонкий, в твердой обложке и со скрепляющей страницы резинкой, взяла пенал и бегом спустилась вниз. Сделав вид, что не заметила вопросительного взгляда матери, она пробежала мимо кухни в гостиную, а оттуда на балкон.
Так, сказала она Мэри. Теперь это твой блокнот. Я напишу на обложке твое имя, и будем записывать сюда все, что для тебя важно. Что-то наподобие ежедневника или книги воспоминаний, понимаешь?
Мэри вежливо улыбнулась, но ничего не сказала.
Начнем с семейного древа. Давай посмотрим, сколько мы знаем людей между мной и тобой.
Мэри смотрела на Кейти так, словно никак не могла взять в толк, о чем та говорит.
Кейти потянулась к старухе и погладила ее руку.
Что случилось?
Я не в себе. Мэри потерла затылок ладонью и поморщилась, будто у нее болела голова. Каждое утро мне кажется, что я все смогу, а к вечеру оказывается, что вовсе нет.
А ты сегодня говорила с мамой? Помнишь?
Не очень.
Она сказала, что ты снова убежала Как я поняла, ты почти добралась до шоссе. Это достижение.
Мэри покачала головой.
Там была вечеринка. Фейерверки и костры, а еще танцы. Пэт хотела поставить всех так, чтобы можно было сфотографироваться, но они занимались своими делами и не обращали на нее внимания. Это ведь случилось сегодня?
Как же мог исчезнуть целый день? Почему воспоминания о том, что было давным-давно, казались настолько ясными, а все, что произошло пару часов назад, затерялось в тумане?
Кейти погладила руку Мэри. Ей хотелось верить, что, застревая в прошлом, ты не чувствуешь себя так, будто тебя накачивают наркотиками или обезболивающими, от которых ты не можешь очнуться, начинаешь тонуть и ничего не можешь поделать. Девочка надеялась, что хороших воспоминаний у Мэри очень много. Она молчала и гладила руку женщины, пока та наконец не закрыла глаза. Кейти пожелала ей сладких снов и открыла блокнот. Что ж, придется начать самой.
В начальной школе все ученики рисовали свое семейное древо. Когда Кейти показала учительнице свою работу, та отругала ее за недостаток прилежания. «Но нас всего четверо», сказала Кейти. Ей было велено попросить помощи у родителей. Ее отец единственный ребенок в своей семье сказал, что его родители умерли, когда он был очень молод, и назвал Кейти их имена. На постере словно бы появились призраки. Еще отец сказал, что мама Криса и Кейти сирота, и показал Кейти фотографию Пэт, которую мама хранила в сумочке. А затем добавил, что Пэт совершенно не умела плавать и подходить к морю ей не стоило.
На снимке Пэт выглядела очень строгой. Но и вполовину не такой строгой, какой стала мама, когда вошла в комнату и увидела, что они с отцом разглядывают фотографию. Она выхватила ее у отца и сказала, что некоторые вещи никого не касаются. А затем написала учительнице записку о том, что следовало бы советоваться с родителями перед подобным вмешательством в частную жизнь. И больше она об этом говорить не желала.
Впервые в жизни Кейти поняла, что у взрослых есть тайны, и от этого ей стало страшно. Может быть, мир полон невыразимого ужаса, и, когда она станет постарше, ей об этом расскажут? Еще она стала бояться, что ее родители тоже умрут, как бабушки и дедушки, и они с Крисом останутся совсем одни.
Новое семейное древо получалось другим. В самом его центре расположилась Мэри Тодд. Кейти нарисовала вертикальную линию, чтобы показать, что у Мэри есть дочь, Кэролайн, родившаяся в 1954 году. Мама, конечно, не похвалит Кейти за то, что та написала ее дату рождения на самом видном месте, но с другой стороны ей же необязательно об этом знать?
Кейти начертила горизонтальную линию и написала имя «Джек» рядом с именем Мэри. Бедный старенький Джек. Разве можно было скучать по тому, с кем ты не знаком? Но Кейти скучала, потому что бабушка видела его то тут, то там, и рассказывала ей. В груди защемило она вдруг подумала о том, что Джек лежит где-то в морге и ждет, когда же его похоронят.
Еще Кейти добавила к семейному древу сестру Мэри, Пэт, а между ее именем и именем своей матери написала: «удочерена». И ненадолго задумалась правильное ли это слово? Может быть, лучше подошло бы «опекунство»? Или «суррогатное материнство»? Каким словом называется женщина, вырастившая и воспитавшая ребенка, чья родная мать убежала? Хм об этом стоило подумать.
Выше имен сестер Кейти оставила место для их безымянных родителей. Затем она разместила отца рядом с матерью (это бы маме тоже не понравилось) и в скобках между ними написала слово «разошлись». Над именем отца она разместила имена его покойных родителей. Потом нашла место для Криса и себя.
На страничке уже стало тесно. К тому времени, когда Кейти выяснит имена родителей Мэри, подруги отца и их маленькой дочки (своей сводной сестры), у нее будет большущая семья. И сама она станет частью нового древа, с ветвями и корнями. Ей даже немного захотелось разыскать ту учительницу из начальной школы и рассказать ей о своем проекте, хотя это выглядело бы весьма странно.
Следующую страницу блокнота Кейти озаглавила «Факты». Мэри было семнадцать, когда она родила маму в тысяча девятьсот пятьдесят четвертом году. Кейти смотрела немало серий «Безумцев» и «Позвоните акушерке» и знала, что незамужних беременных женщин в пятидесятые годы воспринимали иначе. Не существовало ни легальных абортов, ни государственных пособий, ни выделения муниципального жилья только осуждение и позор. И если отец Мэри обозвал ее шлюхой, то он, похоже, был очень строг. Так, может, его дочь пропадала где-то столько лет, потому что он выгнал ее из дома?
Следующую страницу Кейти назвала «То, что говорит мама». Так она поступила потому, что по дороге домой от квартиры Мэри мама говорила, что никогда не была так счастлива, как в детстве, живя в Бишеме (вот удивительно, а Кейти никогда не чувствовала себя такой несчастной, как там). Крис нараспев спросил: «Почему же тогда ты оттуда уехала?», а мама взглянула на Мэри в зеркальце заднего вида и ответила: «Кое-кто постучался в мою дверь». Тебе девять лет, и ты обнаруживаешь, что твоя мать на самом деле твоя тетя, а настоящая мама совершенно чужая женщина. Не стоило удивляться тому, что мама никогда не хотела говорить об этом.
С блокнотом Кейти здорово придумала!
Каждое утро, когда сознание Мэри не настолько спутанно, она будет задавать ей вопросы и открывать кучу захватывающих тайн. Но, конечно, Кейти придется то и дело отделять правду от бреда. Да Это может оказаться непросто. Неужели Мэри действительно спускалась по водосточной трубе, чтобы убежать на танцы? Или просто мечтала об этом? Как бы то ни было, скоро загадка прошлого будет разгадана, и они разложат кусочки головоломки по местам. Мама поймет, что ее вовсе не хотели бросать, и смягчится. Простит отца. Разрешит Кейти сбавить темп на экзаменах уровня «A», потому что только законченные психи сдают четыре экзамена. А еще мама позволит Кейти провести учебный отпуск за границей, и, если до нее дойдут какие-то слухи про Кейти и Эсме ну, может быть, она к тому времени настолько успокоится, что это не повергнет ее в шок.
Итак, у Кейти появился план, но выполнить его можно было только в том случае, если о нем не узнает мама. Она наверняка жутко разозлится из-за этого заглядывания в прошлое. Ее и так уже не радовали записки Джека на стене в спальне Мэри, так что тайный блокнот может оказаться еще более опасным. А вот и она стучит по стеклу балконной двери и указывает на наручные часы. Этот жест означал, что Кейти хорошо бы накрыть на стол и поставить напитки. Девушка немного рассердилась. Так хорошо было сидеть здесь, уютно устроившись в шезлонге, и смотреть, как тают краски заката. Неужели так уж обязательно ужинать в половине седьмого? Мэри спит, зачем ее будить?
Кэролайн снова постучала, уже громче. А это, пожалуй, означало: я с утра на ногах, ни минутки для себя, я сделала сотни звонков, уберегла Мэри от того и этого, выполняя любые ее капризы, отрывала Криса от игровой приставки, приготовила ужин, а вы все только сидите да глазеете на красивый закат. Может, теперь будете так любезны и поможете мне? (И два раза я просить не намерена!)
Кейти захлопнула блокнот.
Ужин был ужасен. Нет, не сама еда спагетти с песто, а атмосфера. Мэри почти ничего не ела. Она выглядела, как воздушный шарик, из которого вышел почти весь воздух. Ее взгляд скользил по комнате в поисках знакомых лиц. Она словно пыталась понять, где находится и почему. В какой-то момент она схватила Кэролайн за руку и прошептала:
Пэт, это ты?
Мать покачала головой.
Я Кэролайн.
Ты уверена?
Солнце садится, шепнула мама, поглядев на Кейти, прибиравшую со стола. Затем, закончив ужин, направилась к своему лэптопу, чтобы поискать информацию о симптомах деменции на каком-нибудь сайте. Вечером и ближе к ночи она теряет энергию и становится склонной к беспокойному и импульсивному поведению. Утрачивается сосредоточенность, она способна на поступки, которые могут угрожать другим, да и ей самой
Все эти слова Кэролайн произнесла так, будто ни капли не сомневалась в их истинности. Она резко закрыла ноутбук, откинулась на спинку стула и устремила безнадежный взгляд в потолок.
Блеск! Час от часу не легче, вздохнула женщина.
Мэри с Крисом смотрели телевизор в другом углу. Похоже, слов дочери она не слышала. Кейти подошла к ним и села рядом. Ей показалось, что не стоило говорить о таком в открытую, но как с этим быть, девушка не знала.
Подвинься, сказала она брату.
Мальчишка попыхтел, но все же сдвинулся в сторону и дал ей место на диване рядом с Мэри. Они смотрели какой-то детектив про экстрасенса, который умел читать мысли людей и подсказывал полицейским, где спрятаны трупы.