Как пьем?
Как сварили, так и нальем.
Эмер налила чистого, принесла, подала.
Что ж начала она. Он лихо закинулся виски и вернул стакан Эмер. Еще?
Негоже было б отказываться.
Налила повторно. На этот раз он смаковал.
А где Кон? спросил карлик, ошарашив Эмер.
Что?
Кон. Возлюбленный твой. Инаморато. Где пребывает?
Хм, странный вопрос.
Только если ответ странный, дорогуша.
Как это часто бывало у нее в жизни, Эмер до самого упора предпочитала вежливость противостоянию.
Ну, он в Нобу. Слово слетело у нее с губ, но смешным уже не показалось. Она почувствовала, как изменился воздух вокруг нее, слово похолодало, а маленький человек вдруг преисполнился угрозы. Лицо у него было, как карта Ирландии, сказал бы ее отец, густые черные волосы, выдающийся бугристый нос, глаза бурливые и синие, как Северное море. В зависимости от того, как на него падал свет, он казался то красавцем, то гоблином. Эмер чувствовала, что никак не может проснуться полностью, и странность происходящего наплывала на нее словно бы из-за ширмы; верх, низ, лево и право казались ненадежными, будто смотришь на закат в зеркало заднего вида. Эмер отступила на шаг. По делам. Должен вернуться с минуты на минуту. А что?
По делам?
Да, с коллегами.
С коллегами. Он произнес это так, будто от слова дурно пахло.
Так что же, вы хотите сказать мне, что собирались сказать, раз пришли, потому что он вернется в любой моментнаписал мне пятнадцать минут назад, что едет в Убере.
В Убере. Поди ж ты.
Сид подошел к двери и закрыл ее. Попытался запереть, но ему не удалось дотянуться до шпингалета. Встав на цыпочки, он смог лишь дотронуться до нижней кромки медного цилиндра. Подпрыгнул, вцепился в замок одной рукой, как обезьянка на турнике, подтянулся, успешно повернул замок свободной рукой. Рухнул на пол, покачал головой.
Все равно смог. Повернулся к Эмер, переводя дух: Я пришел вернуть тебе телефон. Мы его нашли.
Я его не теряла. Вот только что им пользовалась. Читала статью.
Она глянула на кровать, где заснула, но телефона там не было. Эмер пошарила по карманампусто. Сид полез под мундир. Эмер ойкнула, будто Сид мог извлечь оружие, но он достал телефонпо виду похожий на тот, что был у Эмер, со знакомой трещиной на экране и ироничным чехлом Привет, Китти.
Когда вы успели его прихватить?
Я его не прихватывал. Он валялся в фойе. Ты его выронила.
Вряд ли.
Ты о своем телефоне все знаешь?
Что?
О телефоне твоем, со всеми этими чокнутыми новыми приложениями. Ты в курсе, что есть приложение ай-Приглядывай? Следить за супругами чтобы. Тебе б о таком подумать.
С Эмер было довольно. Она уже собралась вышвырнуть малютку за дверь, но он протянул ей телефон. На экране играла видеозапись: Кон, судя по всему, в Нобу, треплется с ребятами из АТД и Ананси.
Как вы?.. Бессмыслица какая-то выходит.
Кон с Эмер никогда не фотографировали на телефоны. Такая у них была позиция против современности. Они предпочитали жить свою жизнь, а не запечатлевать ее в фейсбуке, инстаграме или снэпчате. Поблажку в хранении воспоминаний они себе как паре сделали однукупили старый Полароид. За годы отсняли сотни маленьких фотокарточек, и Эмер скидывала их в роид-ящик. Вот поэтому видеть фотографии или видео с участием Кона на телефоне оказалось страннымсвятотатственным для института их отношений.
Сид ответил:
Бессмыслица? Смысла тут уже никакого совсем. Давным-давно уже весь смысл проехали.
Эмер глянула на Сида. Она уже не сомневалась, что он ей кого-то напоминает.
Вы тут не консьерж.
Сид пожал плечами.
Вычислила. По мундиру, да?
Вы кто?
Я же сказал. Я Сид.
Сид, ага. Какой Сид? Как ваша фамилия?
Нет. Бан Сид. Я из Бан Сидов.
Эмер оторопела, хотя сказанное вроде бы на что-то намекало. Может, это из Коновой книги? Может, попадалось, пока она искала всякое для Кона?
Бан Ши, повторила она, пытаясь расшевелить себя.
Это народ. Ну, разновидность кельтских духов.
Эмер глубоко и ошарашенно вдохнула, а затем, выдохнув, произнесла:
Хотите сказать, что вы вроде как лепрекон?
Я не лепрекон! Сапожники они хезаные!
Эльф?
Поосторожней, Великанша! Драть Уилла Феррела, имать Киблера и харить Рождество! Бан Сид, исполинское ты чудище, Бан Сид!
Ладно-ладно, Бан Сид, простите.
Две тысячи лет назад мы были всюду, а теперь о нас никто не знает. Знаешь, до чего тяжко сидеть и смотреть, как вампиры, оборотни и матерь-их-драть Динклиджи из Игры престолов гребут все под себя? Нам, похоже, не хватает рекламного агентани одного не было со времен Йейтса.
Поддержать этот разговор Эмер оказалась неспособна. Если принять хотя бы часть того, что он говорит, как правду, возможно, придется принять и все остальное. Просто ли это сумасшедшийчокнутый, сумасшедший карлик у нее в квартире у запертой за его спиной двери? Или же оннечто совершенно иное, не вполне человеческое или же нечто чуть большее, чем человек? Эмер по-настоящему напряглась, сохраняя спокойствие, а сама исподтишка нашла на экране контакт Кона и нажала, чтобы номер набрался. Что бы ни случилось в ближайшие несколько минут, Кон услышит этоили оно окажется записанным в его телефоне.
Эмер чуть-чуть расслабилась. Что-то из ее бескорыстных и безымянных усилий ради Кона начало к ней возвращаться.
Бан Сид, проговорила она задумчиво. Бан Сид Похоже на банши и связано с баншидухами. Обычно это матери, умершие родами
Я не банши, хотя знаю нескольких, и не женщина, что, надеюсь, очевидно. Говорю же, нам рекламный агент требуется.
Стенающие духи, глашатаи смерти глашатаи смерти, верно?
Во-во.
Эмер принялась смеятьсякак это бывает с людьми на американских горках.
Вы пришли меня убить?
Язык себе прикуси.
Пришли сказать, что я скоро умру?
Вот это другое дело, но нетне ты.
Где вы взяли ту видеозапись?
Ей все еще было страшно, однако она вдруг почувствовала, как растекается внутри покой, словно вишневый Найкуил (ее любимая наркота не относилась к хулиганским): что бы ни случилось, Эмер это выдержит, она будто готовилась к этому. И тут подумала: вероятно, вот так люди и чувствуют себя в своей тарелке перед тем, как их убьют.
Где я взял эту запись, значения не имеет, важно то, как ты ответишь на мой вопрос. Потому что о твоем желании мне известно.
О каком желании?
О единственном. Но сначала глянь-ка в это приложение. Называется ай-Вспоминай.
Сид взял у Эмер телефон, повозился с ним, повернув горизонтально, чтобы изображение стало пошире. Эмер увидела себя и Кона той поры, когда они познакомились, но записано это было как документалка Кена Бёрнзавозникали и исчезали статичные крупные кадры, торжественная музыка придавала их личной сказке масштаб настоящей истории, ощущение размаха, словно кто-то снимал их, пока они влюблялись друг в дружку. Оказалось на удивление трогательно.
Это кто я не прямо после колледжа было
Сид забрал у нее телефон и несколько раз мазнул по нему пальцем.
Это все история. А вот это, как я уже показывал, происходит прямо сейчас.
На экране возникли Кон и Ананси. Уже не в Нобу, но все еще где-то в центре, посреди пустынной улицы, шагают, взявшись за руки.
Не понимаю, проговорила Эмер.
Еще как понимаешь. Перемотай вперед.
Что?
На телефоне вперед перемотай.
Хотя на самом деле ей этого не хотелось, Эмер поневоле нажала на двойную стрелочку вправо. Фигуры Кона и Ананси, мультяшно заспешив, вошли в какой-то бар и выпили там еще, посидев в удобных позах. Эмер это задело, но она понимала, что Сид пытается зацепить ее, а потому изобразила невозмутимость.
Не чувствуешь этого из-за своего желания. Твое желаниепрофилактика, презерватив на душе.
Гадость какая.
Я знаю тебя, Эмер, по твоему старому ирландскому имени. Я знал твоих предков до того, как они явились сюда и забыли обо мне. Я знаю твои мысли, прозреваю твое сердцекак прозреваю и Кухулина. Ты продолжаешь потакать ему в его скитаниях, приговаривая про себя: Ну да, таков мужчинамужчина в поисках своего королевства, и нынче ночью ты ему потворствуешьговоришь себе: Да будет ему день и да будет ему путьон ей нужен. Вот как ты себе говоришь. Ему нужны ее деньги, влияние, защита, ей нужна его душа, а может, даже больше, а потому пусть он ведет ее, черт, да пусть даже войдет в нее. О, ты вздыхаешь: он вернется ко мне, как ни крути, этот мир опасен, а мужчина пусть творит, что мужчине долг велит.
Казалось, будто он проник к ней в душу, если не большепробрался в самые тени ее души, где Эмер была той малой темной сущностью, какой ни с кем не делилась. Она почувствовала себя так, словно ее разоблачили, нарушили ее границы.
Нет.
Нет? Врешь себеи мне врешь, заслоняешься от боли, прячешься за собственным желанием, за надеждой, что со временем король повзрослеет и взгляд его перестанет блуждать, что король перерастет свои устремления и вы вдвоем состаритесь вместе. Глянь-ка в это приложениеай-Желай.
Сид потыкал в телефон, и Эмер увидела пожилую пару, рука об руку идущую по пляжу: безупречный мелкий белый песок, синяя вода, двое стариков держатся за руки, неуклюжая синкопа шагов любви привольной, стародавнейих с Коном. Глаза Эмер налились слезами.
Вот твоя фантазия, твой эндшпиль.
Откуда вы это знаете?
Откуда я вообще что-то знаю? Сид взялся за телефон и вновь что-то набрал на нем. С этими штуковинами всякхренов умник. Всё в облаке. В облаке. В облаках когда-то жили боги. А теперь облакобог. Меня врасплох застали. Уж будьте уверены, я не видел, как телефоны с воем катились по небу, в отличие от динозавров, которые видели астероиды. Но я отвлекся. О чем я бишь?
Понятия не имею. Эмер внезапно очень устала.
А, да, посмотри еще.
Он протянул ей телефон, сцена на песке сменилась уличной: Кон и Ананси в центре города, идут под дождем. Ананси споткнулась на своих шпильках, Кон помог ей удержаться на ногах, они рассмеялись ее неуклюжести. Но и вернув себе равновесие, Ананси продолжала держаться за Кона, а Кон не убирал руку. Эмер подошла к окну и выглянула на улицу. Шел дождь.
Сид произнес:
Смотри дальше.
Не хочу.
Надо смотреть дальше, потому что менее чем через минуту Кон умрет.
Что?
Ой да, Анансипаучиха, смерть самая что ни есть, и она выведет Кона под автомобиль.
Зачем?
Нужна ли паучихе причина, чтобы поймать муху? Паучиха голодна. Ее укусее поцелуй, и он убивает. А может, она зла из-за книги. С этой публикой поди пойми.
С какой публикой?
С богами Африки. Мы пришли охотно, а их заставили. У них свои взгляды. Я не согласен, но соотнестись могу. Ну или согласен, но не соотношусь. Этот человек написал книгу о богах, в которой утверждает, будто знает их замыслы и желания, я бы сказал, перчатку им бросил, верно? Вполне классический извод гордынимного на себя взял человек, не? Так же, как эти его проделки правого толка, гордыня способна обозлить цветных богов. Она собирается заткнуть ему рот, так или иначе. Она, несомненно, сей миг делает ему какое-то свое предложение, а мы с ней вовсе не наверняка на одной странице или в одном графике. Я бы сказал, что на решение у тебя секунд тридцать.
На какое решение?
Тебе под силу спасти Кона. Тебе по силам спасти его от смерти, от Ананси. Смертьвсего один вариант из бесчисленного множества возможных исходов.
Да, конечно, я хочу его спасти. Спасите его! Остановите всё!
Не потеха, не поза, не правда, не прок. Равновесие. Доля воли, неразменная. Чтобы спасти что-то, придется чем-то пожертвовать. Так оно устроено, и как оно устроено, мне в радость.
Чем, чем нужно пожертвовать?
Тебе все еще неясно?
Эмер села.
Моим желанием.
Девица-разумница, я знал, что с тобой игра задастся. У тебя пятнадцать секунд. Откажись от своего тайного желания провести с Коном старостьи Кон выживет.
Чушь какая.
Выживет, но вот в чем загвоздка: тебя он знать не будет. Таково условие.
На экране телефона Кон с Ананси шли посередине темной мокрой улицы. Эмер видела, как впереди из-за угла выворачивает машина, огни фар захлестывают парочку.
А вот и автомобиль. Едет. Ты можешь спасти Кона, но отныне вы будете чужими друг другу. Чтобы доказать свою любовь к нему, тебе придется от нее отречься. Согласись, есть в этом упоительная симметрия. Таков один сценарийв нем он жив и ты живешь дальше, понимая, что он любовь всей твоей жизни, но тебя он не знает. Вся больлишь твоя.
Эмер увидела салон машины. Запись в телефоне была смонтирована как кинопереключалась с Кона и Ананси на нутро автомобиля, где водитель близоруко набирал СМС сквозь пенсне и поглядывал на дорогу.
А если не можешьзакрой глаза и ничего не делай. У тебя это славно получается. А когда проснешься, все будет так, словно Кона никогда не существовало. Это другой сценарий. Ты живешь, а Кон устранен.
Но я не хочу его убивать.
А чего он с этой паучихой?
Он пытается создать будущее.
Будущее с тобой?
Почему? Почему я? Почему мне досталась эта сделка?
Потому что любовь твоятепловатая, а желаниевполсилы да заносчивое. Я из другого времени-пространства, дорогуша, когда от любви чаши переполнялись, когда любовь убивала. Вот что я собой воплощаю. Когда боги с людьми силой мерялись, ссорились да сношались, а отпрыски их союзов бывали жуткие, а иногда и чу́дные. То Минотавр, то Геркулес. Где-то выиграешь, где-то проиграешь, покалечит тебя кто, уестествит, съест. Твоя же любовьэто за ручки подержаться, в щечку чмокнуть, двое из Сиалис в па́рных ваннах. Твоя любовьтепленькая патока на носовом платочке Опры.
Какого хера?
Когда у тебя последний раз намокали трусики от того, что в комнату вошел твой мужчина?
Не знаю. Я так не мыслю.
Почему же? Где твои дамские яйца? Надо помнить, чего ты вообще влюбилась когда-то.
Я помню
Эмер открыла рот и собралась заговорить, но ничего не возникло.
Сид ехидно рассмеялся.
Ты не дашь ему быть мужчиной, а себеженщиной. Может, ты и права. Может, это я топор точусам-то коротковат, и, наверно, от этого не без трудностей, но признай же, такого отличного разговора у тебя с консьержем отродясь не случалось. И правду не отменишь: вы, люди, потускнели, а мы, боги, заскучали. Ты скучная! Тызверь, девица, так, нахер, и живи как зверь. Я не тебя наказываю, а твою разумность, которая отменяет жизнь, и твое обожествление Владыки Посредственности. Природу вечно отрицать не удастся, природаона отомстит.
Все это застигло Эмер врасплох. Она глянула наружу, на лютый дождьна весенний дождь, что в миг ясности отмывал городские улицы.
Чуть погодя она проговорила:
Но я правда его люблю.
Сид глубоко вдохнул и кивнул, а затем допил что там у него осталось.
Ну и смотри тогда, что твоя любовь с ним делает.
На экране телефона водитель автомобиля отвлекается от СМС, но поздно. Резко вывертывает руль, шины визжат на мокром асфальте мимо Ананси, но прут по Конус тошнотворным шумом столкновения. Сид ухмылялся, как подросток, кино мерцало
О-о-ой-й-й-й-й-й а вот это больно.
Нет! О боже мой! Нет!
Не волнуйся. Я это предложение делал десятки раз, ты держишься ни плохо, ни хорошо.
Вы это устраивали другим? Другим женщинам?
Да и мужчинам. Не надо сексизма. Да, в Нью-Йорке люди исчезают в серой мгле. Например, вот такиз-за любви. Из-за любви и денег. Реальностьнавеки любимое реалити-шоу богов. Хотя в прошлом веке я много дел проворачивал на Уолл-стрит. Игроков там полно. Высокорисковые ипотеки, а? То в основном мои прислужники были, помахивали морковками на веревочкахи бенджаминами. Понци был итальянским Сидом в те дни. Не стоит благодарности.
Эмер плакала. Сид протянул руку, обнял Эмер за плечи и сказал:
Илиможно нажать на перемотку.
Что?
На перемотку. Перемотай само времяна Самсунге не получится.
Да-да, нажать на перемотку.
Тебе надо нажать, я не могутаковы правила.
Эмер нажала на стрелки влево, и автомобиль помчал назадсмерть на обратной передаче.
Круто, проговорил Сид. Давай еще разок посмотрим, мощный удар был.
Сид вновь нажал на плей, и фигурки на экране занялись тем же, что Эмер уже видела, водитель строчил СМС, Кон и Ананси шли и смеялись, взявшись за руки, словно так им суждено. Играло вплоть до мига перед столкновением. Эмер нажала на паузузнак равенства, две параллельные линии, что не соприкоснутся и в бесконечности.
Сид наблюдал, как Эмер замерла между Сциллой и Харибдой. Заговорил, чтобы подтолкнуть ее туда или сюда: