Почему считайте?
Пивом торговала бочкой год, нет, вру, почти два, потом пивом в ларьке, погодите, сколько же, да кладите два, а последнее время буфетчицей. Официанткой еще зимами в столовой и ресторане была
Недостачи, растраты случались?
Не-е, я аккуратная.
Тетя Утя достала из передника папиросы «Герцеговина Флор», постучала мундштуком по коробке, вытряхивая из него предполагаемые табачинки, закурила и, вскинув голову вверх, выпустила дым и посмотрела на Мотю как бы сверху, примеряя ее к своим мыслям. Мотю это не смутило, она увидела на шее старческие поперечные морщины, но глаза у тети Ути были молодые, и фигурка, подумалось ей, как у двадцатилетней, когда впереди спускалась по лестнице, можно было подумать, что идет девушка, только вся седая.
А умеешь ты, девочка, кипяток держать во рту? По глазам вижу: не поняла, хотя пытаешься понять. Думаешь. Это, девочка, когда новость какая-нибудь или сплетня, или то, что ты узнала, прямо-таки кипят у тебя во рту, жгут язык, а вот надо удержать этот кипяток, и он обязательно остынет. Потому, что ошпаришь прежде всего себя, а затем кого-то другого, ошпаришь того человека, который тебе доверился, поверил в твою добропорядочность. Не зря же один мудрец сказал: «Слово серебро, а молчание золото».
Так он, наверно, в торговле работал, сказала Мотя.
Молодец! воскликнула, засмеявшись, тетя Утя, и глаза у нее прямо-таки засверкали. У тебя есть чувство юмора! Ты сколько в буфете зарабатывала? Имеется в виду, разумеется, оклад.
Мотя назвала цифру.
Хочешь у нас поработать временно? Константин говорил, что ты собираешься вернуться в этот свой Изюм? Поработаешь месяца два-три официанткой?
Мотя почувствовала, что она задает вопросы вразброс неспроста для себя что-то решила, но испытывает дальше, боится передовериться, и поэтому решила не соглашаться сразу, да и соглашаться ей было ни к чему, разве что подзаработать денег на обратные гастроли с Костей она все свои прожила.
Пятнадцать соток огорода и сада у меня, тетя Утя, а живу одна. Пропадает там все.
Ты мне все больше и больше нравишься, Мотенька. У тебя хорошие задатки. Как сказал бы мой покойный муж: бьешь иногда сразу на две лузы да еще думаешь: «Может, и в третью шар закатится?» Хорошо, что цену себе поднимаешь, похвально, что необдуманно не решаешься, что вспомнила о своей делянке люди возле земли всегда основательные, я намек поняла, поняла и то, что ты можешь потерпеть убытки, согласившись на мое предложение. Да ты тут сразу в четыре лузы шары положила, а я-то думала в две. Но и я не простушка, тоже кое-что припасла. Давай поговорим по-нашему, по-бабьи. Тебе ведь хочется ясности в отношениях с Костей? Хочется. Для этого время нужно? Нужно. Так вот я тебе предоставляю возможность разобраться в ваших делах. Я буду тебе в три раза больше платить, чем ты зарабатывала в буфете. Почему? Вот в какие я лузы намерена забить шары. Во-первых, на два-три месяца трудно найти человека, а официантка, которая работает, здесь, внизу, не только забеременела, но уже и родила, да еще заболела. Во-вторых, ты не новичок в торговле, учить какую-нибудь девчонку у меня нет времени и желания. В-третьих, я не буфетчица, а директор кафе, не могу все время стоять за стойкой. В-четвертых, мне очень необходимо взять тебя потому, чтобы сделать из Константина человека. Если я ошиблась в нем, то я должна исправить свою ошибку. А как? Лучше всего влиять через тебя и даже сделать из вас двоих нормальную семью это уж я даю тебе подставку, извини, девочка, за бильярдные слова. Почему я должна быть благодетельницей Кости и тебя? За два-три месяца я человека из него не сделаю, это ясно самому распоследнему босяку, но верное направление его жизни успею дать. Он стал ходить по обложке уголовного кодекса, мне его проделки с Вакулой известны. Он достал где-то фальшивых билетов, брал все деньги за выступления в карман, не учитывая того обстоятельства, что есть какие-то правила ведения дел, что есть финорганы, которые бдят. Он делал так, как делает жулик, босяк. А я не хочу, чтобы ему опять захотелось прыгнуть на обложку, потому что зацепит ее невзначай штиблетом, и кодекс откроется на какой-нибудь странице. Тогда мы, девочка, проиграем. Ты потеряешь Костю, а я деньги, которые он мне должен. Костя задолжал не так много, но мне не хотелось бы иметь таких знакомых, которые тебе должны и сами не знают, когда вернут долг. Это не в моих правилах, у меня как раз подобные случаи исключаются: я несу моральную ответственность за тех, кто мне должен. Я им устраиваю жизнь, воспитываю из них мужчин, умение жить красиво, с достоинством, в достатке. Мой муж не сумел отдать вовремя бильярдный долг и пустил пулю в лоб, оставив меня вдовой, а я им прощаю, терплю.
А сколько он вам должен? спросила Мотя.
Костя? Двенадцать тысяч осталось с копейками.
Двенадцать тысяч?! воскликнула Мотя. За что?
Это ты у него спроси, если скажет. Потом поймешь, разберешься.
Значит, я буду у вас как его заложница?
Не заложница, а союзница, Мотенька. Неужели ты ничего не поняла? Не бойся, его долг я с тебя не потребую. Если бы я так хотя бы раз в жизни сделала, мне распоследний портовый бич мог глаза заплевать, и был бы прав. Ребенку отец нужен, хотя бы такой, который алименты платит. А из Кости еще можно человека сделать, он ведь орел, ему летать высоко, так давай же парню поможем. Рискнем, Мотенька?
Мне подумать надо, тетя Утя, я сразу решиться не могу. Боюсь теперь Костю, вот, кажется, до разговора с вами любила его, а сейчас боюсь. Зачем от меня так много скрывал?
Нечего бояться. Немного запутался парень, и ему помочь надо. Может, ты думаешь, что он сам привел тебя сюда? Как бы не так я его заставила привести и познакомить. У него еще много ветра в голове, а он может вот-вот стать мужчиной. Трудно ему, понимаю, без нас еще будет трудней. Или ты боишься меня? засмеялась тетя Утя. Так я не страшная, а добрая. Спроси у любого, кто меня знает, а знает меня вся Одесса. Я предлагаю тебе чистое, благородное дело.
Тогда почему же вы в три раза будете платить мне больше, чем я получала? За хорошие глаза, что ли?
Тебя не удовлетворило мое подробное, как на одесском базаре, объяснение? М-да, сказала тетя Утя и снова закурила папиросу. Ко всему прочему, я буду платить втрое больше потому, что здесь, внизу, ты очень редко будешь получать чаевые. Мои клиенты их никогда почти не платят.
«Тут что-то не так, она меня куда-то впутывает, подумала Мотя. Надо уехать в Изюм, и пропади вы здесь все пропадом».
Сомневаешься? спросила тетя Утя, в третий раз закурив «Герцеговину Флор». Я советую тебе, как старшая по возрасту, как мать, если ты не против, согласиться или в крайнем случае серьезно подумать. Конечно, наш город всегда отличался всякими штучками. Вот, например, недавно одна старая дева из дворянок села в тюрьму совсем, казалось бы, за безвинное дело. Она устроила салон для тех, кому трудно выйти замуж или жениться. Собирались там люди старше тридцати, интеллигенты, как правило, вели светские беседы, музицировали, танцевали, играли в лото, пили шампанское и кофе, сухое вино и коньяк, фрукты кушали, знакомились и, надо сказать, частенько женились. Она брала с желающих вступительный взнос. Если человек не находил в течение месяца себе пару, хозяйка возвращала ему половину взноса, а если находил, это был ее гонорар. Посадили за сводничество. И взносы там были не такие уж большие, гонорары невелики, так, старушка больше развлекалась среди взрослой молодежи сама, но закон есть закон, с ним шутить нельзя Я повторяю: у меня чистое, благородное дело.
«Ой, какая она штучка! удивлялась Мотя. И так ко мне подойдет, и эдак»
Если надумаешь, приходи сразу с медицинской справкой, сказала тетя Утя и поднялась из-за стола. Жаль будет, если ты не придешь, жаль, сказала она на прощанье.
Кости наверху не было, и Мотя, разобиженная тем, что он не удосужился ее подождать, отправилась на пляж, размышляла там, купаясь и загорая до вечера, о предложении тети Ути, о своей судьбе, ставшей враз запутанной и непонятной. «Как мягко мне стелила эта Утя, и не поверить нельзя и поверить тоже. Господи, если все правда, то она хороший человек. Но с какой стати ей швыряться деньгами да и за какие вши? Может, она шпионка какая?»
Нелегкие думы так утомили Мотю, что она, возвращаясь домой, дважды, почувствовав тошноту, сходила с трамвая. Измученная, она еле поднялась на пятый этаж, где они снимали комнату, открыла дверь и, к удивлению своему, увидела на кровати Костю. Он курил, на полу стояла недопитая бутылка, тут же лежала на бумаге селедка и огрызок хлеба.
Здравствуйте, я ваша тетя, встретил Костя сердито. Ждешь ее здесь, ждешь, а она где-то гуляет.
Не только тебе одному гулять, ответила она.
Ладно, сменим пластинку. Костя сел на кровати, едва не угодив ногой в селедку.
Что ты тут накидал, как блатняк, смягчилась и Мотя, но не настолько, чтобы предложить мир первой.
А я и есть сейчас блатняк, кто же я еще? с горечью сказал Костя, и Мотя подумала, что тетя Утя права из него еще может выйти человек.
Какими новостями обрадуешь? спросил Костя.
Для тебя мои новости все старые, а вот для меня твои «старости» на самом деле новости, ответила Мотя, убирая с пола бутылку и закуску. Встань, пожалуйста, я лягу, меня так рвало сегодня, так рвало
Да, мурмулька, я всегда тебе говорил, что мне только этого не хватало, сказал Костя и подсел к ней, когда она легла, стал играть ее тяжелой косой, брал на руку, как бы пытаясь узнать, сколько она весит, потом начал распускать виток за витком.
Не дыши только на меня, ужасно противный запах, попросила Мотя, отвернувшись к стене.
Не отворачивайся, я не буду, сказал Костя.
Мотя подумала, что сейчас самый момент узнать у него, кто такая тетя Утя, если удастся, выпытать, почему он столько задолжал. Поговорить с ним серьезно, без его фокусов, не на сцене ведь. Да и что ты за человек, Костя? Задала себе она такой вопрос и так горько, так горько пожалела, что поздно пришел он ей на ум, что расплакалась. Костя утешал ее, принес воды, гладил по волосам, и Мотя снова почувствовала, что любит его, что он дорог ей и самый близкий человек, не считая того существа, которое нарождается в ней. И тут она подумала, что если она потеряет Костю, то никогда не расстанется с новым существом пусть растет, радуется жизни, пусть будет самым родным человеком, а там, гляди, от него пойдут люди, станет Мотя богатой на родню. Эти мысли легли ей мягким теплым покрывалом на душу, и она заулыбалась.
Ну чего ты лыбишься? ласково упрекнул ее Костя.
Это я так, для себя, мечтательно ответила Мотя и прикрыла веки.
Спать будешь?
Нет, не буду, встрепенулась Мотя и легла на бок лицом к Косте. Расскажи, пожалуйста, что за человек эта Утя? Только серьезно, без выкрутасов.
Она тебе все рассказала обо мне?
Если бы она все рассказала, я бы не спрашивала тебя, ответила она, вспомнив тети Утин совет о кипятке.
Она тебе предложила что-нибудь?
Работать у нее.
Работать у нее? удивился Костя. М-да
А разве ты не знал, о чем мы будем говорить?
Нет, конечно.
Ну, рассказывай про тетю Утю.
Подожди минуточку, выпью воды, изжога замучила, сказал Костя, и видно было, что такого поворота событий он не ожидал. Он принялся расхаживать по комнате, заложив руки в карманы широченных клешей.
О тете Уте, значит, как на духу, так? Костя на секунду остановился и поклонился Моте. Что же, хотя бы для себя постараюсь выяснить, кто она. Представь себе, что ее знают все, но никто по-нас-то-я-ще-му! Это человек, окруженный легендами. Одни говорят, что она дочь какого-то богатого промышленника, другие что она бывшая графиня. У нее был муж моряк, офицер, капитан первого ранга, который якобы застрелился, не отдав большого долга, то ли был убит на дуэли перед первой мировой войной, кстати, не простив кому-то нелестного отзыва о своей жене, то есть нынешней тете Уте. Кстати, настоящего имени я ее не знаю, Утя, ну и Утя, какое мне дело, что это значит. Одни говорят, что она дочь какого-то известного адмирала, чуть ли не Колчака, но это настолько нелепо и маловероятно, что даже камбала кривоглазая хохочет над такими слухами. Другие говорят, что до революции она жила в Петрограде, у нее было два сына-близнеца и готовились они стать тоже морскими офицерами, учились в военно-морском училище. Перед революцией сыновья-гардемарины, это было такое звание морское, с другими выпускниками вместе отправились в кругосветное плавание. Пока они шли вокруг шарика, на лучшей его части произошла революция, иными словами, отправились они из одного государства, а возвращаться надо было в другое. Начальник училища не спешил с возвращением, не принял сторону ни белых, ни красных под тем предлогом, что он не для них, а для России готовит морских офицеров. То ли Утя знала, что гардемарины должны были прийти в Одессу, то ли она оказалась здесь вместе с бежавшими буржуями, но во всяком случае она обосновалась здесь. После гражданской войны начальник училища хотел привести крейсер в Одессу, но он боялся и не понимал красных, да ему и не удалось бы это сделать. Потопили бы в пути. Да гардемарины не очень многие хотели возвращаться в основном они были из семей потомственных морских офицеров. За несколько лет плавания они здорово намаялись сами зарабатывали себе довольствие, нанимаясь матросами на другие корабли, работая докерами в портах. Короче говоря, на прощанье начальник училища, продав какому-то судовладельцу за бесценок старый крейсер, пошил оставшимся с ним гардемаринам форму, разделил деньги и отпустил на все четыре стороны. Кое-кто из гардемаринов вернулся на родину, вот тетя Утя якобы всю жизнь и ждет своих сыновей. Такая ходит о ней легенда.
Сколько же ей лет?
Можно сосчитать. Если верить легенде с гардемаринами, в семнадцатом году им было по семнадцать, пусть она вышла замуж в шестнадцать-семнадцать лет, как раньше было принято, следовательно, ей около семидесяти.
Ей с трудом можно дать пятьдесят. В семьдесят лет так люди не выглядят, убежденно сказала Мотя и опять подумала, что тетя Утя наверняка какая-то шпионка. А у тебя с ней какие дела?
Придется как на духу, усмехнулся Костя. Может, как раз и надо так, и он опять заходил по комнате. Я был курсантом мореходного училища, и однажды меня старшекурсники привели к тете Уте. Выпили, закусили, потанцевали. Потом еще раз привели, потом еще Они не рассчитывались ни разу, меня это удивило. «А мы в долг берем у тети Ути», ответили они и тут же предложили: «Хочешь тоже брать в долг?» Я спросил, а когда же рассчитываться? «Когда окончите училище, постепенно рассчитаешься. Процентов она никаких не берет, разве что с заядлых неплательщиков, дань берет натурой привезут они шмотки, тетя Утя заявляется на судно чуть ли не перед таможенниками и забирает их. Но учти, сказали мне, за тебя надо поручиться двум человекам, которых знает тетя Утя. Если ты не сможешь заплатить ей, придется платить им». За меня поручилось двое старшекурсников, в свою очередь я успел дать рекомендации нескольким друзьям, а надо сказать, что тетя Утя открывает кредит только курсантам нашего училища. Мне рассказывали как-то ребята, что она потом особенно доверенным своим клиентам говорит имена и фамилию своих сыновей, может, им удастся встретить их в каком-нибудь порту. Во всяком случае этого она мне не говорила И вот я ходил к тете Уте года два, задолжал, но это чепуха. А дальше у меня история, как у мичмана Панина. Я встретил очень красивую девушку, землячку. Она училась в консерватории, воздушное такое создание. Я приводил это создание к тете Уте, а когда приехали домой на каникулы, вообще у нас заполыхала любовь. И тут бац! узнает она, что у меня дед был золотарем, дерьмовозом проще сказать, и батя пошел по этой линии, только назывался ассенизаторщиком и ездил не с бочкой, а на машине с цистерной. Тебе, как торговому работнику, надо знать, что раньше даже были булочки золотарские, такие, с большой дыркой посередине, с тонкой ручкой. Дед в Харькове работал, говорил, что они утром часов в шесть едут на бочках и жрут булочки эти. Романтика! Да-а-а И сказало мне воздушное создание, мол, папа и мама против наших встреч. Елки зеленые, думаю, отчего же это? Батя мой на фронте не его возил, а боеприпасы, да и я захватил войну, у меня четыре боевые награды. Ах вы, гады, замараться побоялись!.. И думаю, как же им устроить веселую жизнь. И надумал. Батя на обед приезжал домой на машине, после обеда спал немного он израненный весь был, слабый. Приехал он как-то с полной цистерной, а ставил ее подальше от домов, соседи ругались. Я сажусь в машину, подкатываю к их дому и, зная, что воздушное создание принимает на пляже солнечные ванны, а папа-мама на работе, открываю форточку, вставляю туда шланг и на полном газу вливаю им две с половиной тонны подарка в жидком виде. Да-а-а У мичмана Панина, да не смейся ты, не для одного смеха это сделал, закончилась история благополучно, но не у меня. Скандал был жуткий. Но я его не застал, мне оставаться в родном городе не следовало. Приехал к тете Уте, рассказал ей все, она хохотала минут двадцать, потому что знала воздушное создание, и дала мне пятнадцать тысяч рублей на компенсацию убытков папы-мамы. Тетя Утя сказала: «Даю тебе потому, что эта история могла стать гордостью флота, будь у него корабли такого класса, как у твоего отца автомобиль». Был суд, денег этих не хватило, доплачивал батя. Но и это чепуха. Главное то, что батя, боясь за меня, сам выкачивал подарок, пошел на мировую с ними. Они после этого совсем озверели, обнаглели до того, что у них якобы чуть не каждая пара обуви была бриллиантовая и вонючие половики шиты золотом. И это не страшно. Они написали в училище и потребовали исключить меня из него. Начальство пыталось замять скандал, договорилось с папой-мамой, что они примут мои извинения, мол, сделано это в состоянии аффекта, по молодости, молодой человек влюблен в вашу дочь, и кто знает, чем это все закончится. Папе-маме потребовались мои извинения. Я сказал начальству, что тут обоюдное оскорбление и неизвестно, какое из них сильнее и обиднее. Они получили деньги за все, я же не получил ничего и поэтому извинюсь только после того, когда они первые принесут мне свои извинения. Но из этого ничего не вышло, мне пришлось уйти из училища. Вот как все было, мурмулька, удовлетворена?