От кого это? спросила Лоис, как способна спросить лишь мать.
От Иэна, ответила Софи. Просто желает мне счастливого Рождества.
И где же он сам его проводит?
С матерью.
Новый парень, пояснил Кристофер своему тестю, произнеся эти слова громко и медленно, ошибочно полагая, что Колин глохнет.
Здо́рово, произнес Колин. Пора бы уже. Вам обоим не помешали бы внуки.
Софи отхлебнула вина и сказала:
Бежишь впереди паровоза, а, дед? Он пока даже не мой парень. Всего два свидания было.
Ну кому-то же надо продолжать род, напирал Колин. Остальные не очень-то преуспели в этом деле.
Уймись, пап встрял Бенджамин.
Нас за столом пятеро. И это всё? На большее вы, ребятки, не способны? Мы с вашей матерью родили троих. Я думал, к этому времени в мире будет чуть побольше Тракаллеев.
Молчание, последовавшее за этим выплеском, оказалось самым неловким и глубоким, чем все предыдущие. Семья за столом знала то, чего не ведал Колин, у Бенджамина уже была дочь, жившая в Калифорнии, но он с ней не общался.
Уверена, Пол скоро найдет себе кого-нибудь в Токио, сказала Лоис. Наверное, приедет тебя навестить через несколько лет с целой армией миленьких детишек, наполовину японцев.
Колин скривился и накинулся на брюссельскую капусту.
После обеда пошли прогуляться все, кроме Колина. Он рухнул на диван с Радио таймс и заныл, что нечего смотреть по телевизору.
А я тебе вот это зачем купил, как ты думаешь? спросил Бенджамин, помахивая подарком отцу. Это был диск с рождественскими выпусками Моркама и Уайза.
Не хочу я смотреть старье.
Ага, ты и новье не любишь. Бенджамин присел перед телевизором и воткнул диск. Пока возился, его посетило яркое воспоминание: Рождество 1977 года, тридцать три года назад, когда они всей семьей сели смотреть последнее представление этого комического дуэта на Би-би-си. Деды тоже присутствовали, и Бенджамин, смеясь вместе со всеми, запомнил это невероятное ощущение единства, ощущение, что целый народ оказался ненадолго, мимолетно объединен божественным действом смеха. Двадцать семь миллионов человек это смотрели, между прочим, напомнил он отцу.
Потому что у нас было всего три канала. Лоис вошла в комнату и встала у Бенджамина за спиной. И ничем больше не займешься. Ты готов? Эдак мы выйдем, когда уже стемнеет.
Выбрались вчетвером, двинулись спокойными задворками, которые сегодня казались чуть менее обыденными благодаря рождественским украшениям там и сям да огонькам. Вскоре Бенджамин уже отстал, привычно погрузившись в свои мысли. Софи заметила это и помедлила, чтобы он смог их догнать.
Все в порядке? спросила она.
Да, все хорошо. Он улыбнулся и коротко приобнял ее, неуклюже потрепал по спине. Спасибо за подарок, кстати. Очень трогательно.
Он тебе не нравится, правда же?
Софи подарила Бенджамину экземпляр Фаллопии, купленный на встрече Соана с двумя именитыми писателями. Экземпляр был с автографом: Бенджамину всего наилучшего, Лайонел Хэмпшир.
Ну, рецензии на эту книгу были несколько неоднозначные, сказал Бенджамин. Но прочитать мне хочется. Он сам каков, лично?
Как раз таков, каким его себе представляешь.
Ох, батюшки.
Пришли к музею Толкина, за ним маленький участок травянистой пустоши, который недавно обозначили как Зону отдыха Шир, и тот и другой запустили у Софи в голове цепочку размышлений.
В тот вечер, сказала она, Соан подсказал, что Сэрхол это практически анаграмма сюр, лох. Что ж мы этого не замечали так долго?
Бенджамин не ответил. Смотрел вперед, на Лоис и Кристофера: они шли рука об руку, что почти придавало им вид счастливой супружеской четы. Лоис раздосадовала брата своим саркастическим замечанием о скудости телеканалов в 1970-е это замечание подпортило (нечаянно, скорее всего) одно из самых дорогих Бенджамину воспоминаний. Краеугольным камнем его системы верований по-прежнему оставалось то, что Британия времен его детства была более цельным, сплоченным и единодушным местом (все начало разваливаться по итогам выборов в 1979-м), и смутное тепло, какое Бенджамин все еще ощущал, когда смотрел комедийные программы 1970-х, было тому неким доказательством. Но, разумеется, ждать, что Лоис воспринимает это так же, не приходилось: для нее то десятилетие было эпохой трагической, ужасной. Бенджамин наказал себе никогда об этом не забывать и всегда делать на это поправку.
Впрочем, Бенджамина дома ждало резкое напоминание, когда они вернулись. Колин бросил смотреть Моркама с Уайзом и переключился на новости Би-би-си. Вид у отца был потрясенный. Лоис села рядом, а Бенджамин ушел на кухню ставить чайник.
Все хорошо, пап? спросила она.
Та женщина, произнес он без выражения, не сводя взгляда с экрана. Девушка в Бристоле. Которая пропала на прошлой неделе. Нашли тело. Пока не сказали, что это она Ну а кто ж еще?
Лоис промолчала, но напряглась всем телом. Кристофер присел на подлокотник дивана и положил руку на ее судорожно поджатое плечо. Эту картину Бенджамин застал, возвратившись в комнату: замершая сестра, мужчины по обе стороны от нее.
Что сейчас, должно быть, переживают ее родители, проговорил Колин, глядя теперь на Кристофера, и глаза у него посветлели и повлажнели. Я точно знаю, каково им. Сжал дочери руку быстро, с яростной страстью. Годы прошли, как мы ее чуть не потеряли, ну.
Бенджамин поглядел, помедлил, осознал, что для него тут роли не предусмотрено, и удалился. Тихонько идя в кухню, услышал, как отец повторяет:
Чуть не потеряли ее.
6
Январь 2011-го
После секса Софи погрузилась в глубокий сон, а просыпалась потом очень медленно, поздним утром, сперва осознав серый свет, сочившийся сквозь занавески, затем приятную боль в усталых членах, а следом грубоватое, на ощупь похожее на наждак лицо Иэна он потерся о ее щеку и поцеловал Софи.
Доброе утро, сладкая, сказал он. Я отскочу на минутку за всякой фигней.
Угу.
Спала хорошо?
Очень хорошо.
Собрался купить бекона, яиц
Красота какая.
грибов, помидоров, свежего апельсинового сока
Ты всех своих девушек так балуешь?
Хочешь воскресную газету?
Можно.
Санди таймс годится?
Предпочитаю Обзервер.
Возьму обе.
Он отстранился, она сонно потянулась к нему, обняла за шею и привлекла к себе еще раз поцеловаться. Одеяло сползло и напомнило Софи, что она голая, а Иэн полностью одет. Это разгорячило их обоих. В результате в экспедицию за провиантом Иэн отправился на двадцать минут позже.
Когда он ушел, Софи еще несколько минут повалялась в счастливом послесоитии, а затем выбралась из постели. Приметила белый банный халат, висевший на двери в ванной, влезла в него и раздернула шторы. Накануне вечером точнее, сегодня рано утром она пришла с Иэном к нему домой, но поскольку была в изрядном подпитии и трепетала в предвкушении, решив, что наконец переспит с Иэном, не обратила внимания, где он живет. Сегодняшний утренний вид из окна был непривычным, и она несколько мгновений пыталась сориентироваться. Похоже, Софи оказалась в одном из сравнительно новых спальных кварталов позади Сентенэри-сквер. Виднелись зады Баскервил-хауса и громадная стройка, где постепенно обретала очертания Бирмингемская библиотека. (Шум со стройки в рабочие дни наверняка оглушительный, подумала она.) Этим утром признаков жизни в округе отмечалось немного, если не считать мужчину, выгуливавшего пса на травянистом пятачке, да двух подростков, со скучающим видом сидевших на качелях посреди детской площадки. Где-то на небольшом отдалении беспрестанно гудел автомобильный поток. Вроде бы типичное бирмингемское воскресенье для всех, кроме нее.
За жизнь она переспала с немногими мужчинами; для Софи секс это и тяготение, и приключение. Эта ночь и сегодняшнее утро ощущались как восхитительная прогулка на цыпочках в неведомое. На несколько минут остаться одной у Иэна в пустой квартире неожиданный дополнительный подарок. Пока что в их трех довольно долгих, но несколько скособоченных беседах он сумел почти никак себя не выдать. И вот, быть может, выпала возможность узнать его получше.
Первый порыв, оказавшись в гостях, посмотреть на книги. Академический рефлекс, глубоко вшитый и совершенно неукротимый. Впрочем, сегодня он Софи не очень помог. Она уже понимала, что Иэн, по его собственному признанию, невеликий читатель. Понимала она и то, что, вероятно, прочла больше здоровой для себя нормы, что придает чтению слишком большую важность, что в некотором смысле невротически одержима литературой и ее предположительной нравственной пользой. Но все равно обнаруженное на полках разочаровало Софи. Несколько спортивных автобиографий, кое-какие справочники (также в основном касающиеся спорта), романы-бестселлеры недавних лет, два-три руководства по безопасному автовождению. Софи посчитала книги: итого четырнадцать штук. Примерно столько же дисков с кино, в основном Джеймс Бонд и Джейсон Борн. Видеопроигрыватель стоял на полу рядом с широким телеэкраном и странно выглядевшим электронным прибором, снабженным ручками, который был либо причудливой эротической игрушкой, либо (скорее всего, осознала Софи с облегчением) игровой приставкой. Софи подняла ее, покрутила в руках, ненадолго заинтересовавшись странным предметом, назначение которого показалось ей таким таинственным. Никто из ее прежних молодых людей ничем подобным не владел.
Посередине гостиной располагался квадратный журнальный столик, изрядно заляпанный водяными разводами и пятнами от кофе, на полочке внизу одинокий журнал под названием Стафф. Диван и стулья, возможно, из Икеи они, во всяком случае, отчетливо походили на диван и стулья в каждой квартире, которую она когда-либо снимала сама, и все эти диваны и стулья были из Икеи. Растений на глаза не попадалось, но зато на стене висела в раме большая репродукция ван-гоговских Подсолнухов.
В дальнем углу гостиной неотгороженная кухня. В холодильнике почти ничего не нашлось кроме пива, масла, сыра, молока и пачки сосисок, просроченных на восемь дней, судя по дате на упаковке. Морозильник пустовал, если не считать ледяных кубиков и коробки Магнумов, в которой осталось всего две штуки.
Какая досада: о мужчине, которого Софи сейчас выбирала себе в новые партнеры, она почти ничего не узнала. После того как быстрый набег в ванную дал еще меньше сведений, она махнула рукой и решила вскипятить воду для кофе. Ожидая, пока вода закипит, Софи достала тот самый Стафф и уселась за журнальный столик почитать.
На обложке красовалась молодая привлекательная брюнетка прижимала к бедру айпэд, пучила губки и вперялась вдаль. Пусть и с планшетом в руке, ночь она, похоже, собиралась провести по клубам, а не за работой, поскольку облачена была в едва прикрывавшее пах белое мини-платье с прозрачными вставками, в них виднелись обширные участки ее бюста и грудной клетки. Листая журнал, Софи заметила, что это сквозная тема иллюстраций странная параллельная вселенная, где передовую технику применяют исключительно красивые молодые женщины, желавшие работать, фотографировать или играть в одном белье или купальнике. Обложка обещала рецензию на пятый айфон (Как Эппл переизобретет колесо смартфон заново), обзор убойной техники, которая преобразит будущее, ностальгический каталог 39 гаджетов, изменивших мир, Скай++, Вии и 10 лет айпода, а также статью Как устроить себе ШПЛ. Незачем и говорить, что Софи понятия не имела, что такое ШПЛ и зачем кому бы то ни было его устраивать, шезлонг полосатый летний? Шалаш из палок и листьев? Добравшись до соответствующей статьи, Софи обнаружила, что это сокращение от шутера от первого лица, такая разновидность компьютерных игр, где кто-то палит из оружия (очевидно) и как раз с его точки обзора все вокруг и показывают. Тут она вновь ощутила легкий грешный трепет выхода за собственные границы комфорта и продолжила читать со всевозрастающей зачарованностью, спотыкаясь о понятия, с какими раньше никогда не сталкивалась, мегатекстуры, игровой движок, излучательность, запаздывание, и так погрузилась в статью, что, когда открылась входная дверь, Софи это, пусть всего на миг, раздражило. Но Иэну обрадовалась, особенно когда, не успев остановить на ней взгляд, он замер, груженный магазинными пакетами, и сказал:
Ух ты.
Ух ты?
В голове не умещается, что это ты. В голове не умещается, что это ты здесь, у меня в квартире. Выглядишь невероятно.
Не праздный он ей комплимент отвешивал. Волосы растрепаны, тело все еще светится от их последнего соития, белый банный халат так ей свободен, что едва не спадает, Софи смотрелась как воплощенная мастурбационная фантазия любого читателя Стаффа. Еще бы ей тискать Олимпус ПЕН ЭП-3 (гладкий металлический кожух и, судя по всему, самый быстрый в мире автофокус) или пускать слюни на Блэкберри Болд 9900 (снабжен тач-скрином и клавиатурой КВЕРТИ, работает на шустрой новой Блэкберри 7 ОС) и полная картинка получилась бы. Неудивительно, что вид у Иэна был счастливый. Он еще раз ее поцеловал долгий нежный поцелуй в губы, ответила Софи пылко, неспешно, затем Иэн нехотя отстранился и сказал голосом мужчины, которому не очень верится, что действительность вдруг повернулась таким вот боком, мужчины, потерявшегося во сне наяву:
Ну ладно. Нам надо поесть.
За завтраком Софи покаялась, что, пытаясь разгадать тайны этой квартиры, пережила разочарование.
В смысле, тебе бы вряд ли удалось сделать ее более безликой, даже если бы ты служил агентом правительства и пытался сохранить тайну личности. Тебе разве не хочется это как-то персонализировать? Пару горшков с растениями, какие-нибудь цветовые пятна, побольше картинок на стенах?
Я знаю, какую картинку хочу повесить на стене в спальне, сказал Иэн. Сложил пальцы прямоугольником и прищурился сквозь них, словно выбирая кадр. Фотографию тебя, в таком вот виде. Но тогда я по утрам вставать с кровати перестану.
Софи улыбнулась, чуть отодвигаясь и запахивая халат потуже.
Позже, после того как вернулись в постель и еще позанимались любовью, а потом долго отдыхали в объятиях друг дружки, они взялись читать газеты, а их взаимная нагота сделалась скорее уютной, чем эротичной. Сидели рядышком, и Софи наслаждалась, ощущая точки, в которых они с Иэном свободно соприкасались: прижимались плечами, мягкий изгиб ее бедра вдоль мускулистого и более прямолинейного Иэнова, сплетались ступнями, и Иэн нежно водил пальцем ноги вдоль ее щиколотки. Все это ощущалось как возвышенно правильное и неизбежное, и легкость, с какой их тела подходили друг другу, отражалась и в расслабленной игривости их беседы. Первое воскресенье года, серьезных новостей в газетах немного. Громадная городская лиса поймана и убита в Мэйдстоуне, фотоснимок семилетнего мальчика, держащего зверя на весу, ну или пытающегося, поскольку размеры у обоих примерно одинаковые. Исследование, проведенное в Нидерландах, показало, что женщины, у которых в диете много фруктов и овощей, с большей вероятностью зачинают девочек. В Саутгемптоне, судя по всему, сбежали три свиньи, полиция, что загадочно, связывает их побег с местной фермы с разрывом в отношениях у пары, которая свиней содержала. Будь Софи одна, она бы не удосужилась дочитать большинство этих историй, но делиться ими с Иэном было весело смеяться над странностью и глупостью мира, узнавать, как у Иэна устроено чувство юмора. Настроение у них поменялось (но и тогда перемена эта была мимолетной), когда он добрался до материала о Джоанне Йейтс, молодой женщине из Бристоля, тело которой нашли на Рождество.
Я смотрю, того парня выпустили, сказал он, пробегая взглядом первые пару абзацев. Хозяина ее квартиры. Которого на допрос вызывали.
Хорошо, сказала Софи.
Хорошо? Почему это хорошо?
Потому что у них не было оснований даже задерживать его.
Ага да ты глянь на него.
Он показал ей фотографию Кристофера Джеффриза, шестидесятипятилетнего подозреваемого, которого полиция Бристоля забрала на три дня допросов и выпустила без обвинений. Необычный внешне, даже чудаковатый учитель английского с особой тягой к романтической поэзии, известный тем, что иногда подкрашивает волосы в голубоватый оттенок, идеальный корм для английских газет, убежденных в его виновности с первого же мига, не успели они глаз на него положить, о чем и талдычили все последние дни, оставаясь, впрочем, в рамках закона.