Как найти женщину своей мечты и что потом с этой стервой делать? - Фёдоров Вадим Дмитриевич

Как найти женщину своей мечты и что потом с этой стервой делать?Вадим Фёдоров

Ведро

Из совместно нажитого имущества у Любы и Жени были только машина и гараж.

Квартира, в которой они жили до развода, принадлежала Любиной тётке. В этой двушке на Молодёжном проезде Люба и осталась. А вот Женя съехал в общежитие. На пятилетнем «форде». Любе достался гараж.

 Зачем тебе гараж?  спрашивал Женя.  У тебя же машины нет. Да и прав тоже.

 Права я могу получить, только экзамены сдать,  отвечала Люба,  забирай гараж, а мне машина останется.

 Зачем мне гараж без машины?  удивлялся Женя.  Я свой фордик не отдам.

 Тогда гараж мой,  подытожила Люба,  а машина твоя.

 А ребёнок чей?  спросил Женя.

 Ребёнок общий,  устало ответила Люба,  платишь нам алименты и можешь навещать его по выходным.

 Хорошо,  согласился Женя.

Он хотел ещё что-то спросить, но не стал. Поднялся из-за стола на кухне, где проходили переговоры, и ушёл. В своё общежитие.

Это было зимой.

А сейчас, летом, развелась лучшая подруга Любы  Галя.

Дружили они с детства. Хотя были совершенно разными. Люба русая, с косой, здоровая, широкая в кости, ростом метр восемьдесят. И Галка. Низенькая, чёрненькая, худая, как палка, вечно куда-то спешащая.

Виктор, Галкин муж, был такой же мелкой породы. Невысокий, тощий, с заметной залысиной.

Но. Маленький, да удаленький. Как выяснилось позже.

Поймала Галка своего благоверного в супружеской постели с какой-то девицей.

Скандалить не стала. Только выкинула в окно одежду незнакомой девки и потом с интересом наблюдала, как та, полуголая, вместе с её Витей ищет по кустам свои шмотки.

Витю она обратно в квартиру не пустила. Вещи его покинули семейное гнёздышко тем же путём. Через окно. Благо этаж второй.

Жили Галя с Виктором на улице Мира, в пятиэтажном кирпичном доме. В простонародье именуемом хрущёвкой.

Люба узнала об этом происшествии только на пятый день. Когда все страсти поутихли. Её не было в городе. Отвозила ребёнка в Тульскую область к матери на каникулы.

Приехала. Прочитала СМСки от подруги на забытом дома телефоне. Позвонила ей. И уже вечером сидела у Галки на кухне. С бутылкой настойки.

 Ты, главное, не переживай,  говорила Люба,  не стоит из-за этого переживать. Всё образуется.

 Что образуется?  всхлипнула Галя.  Я же его любила. Я ему ни с кем не изменяла. Я ему завтраки-ужины готовила. А эта сволочь в наш дом бабу привела.

 Это не ваш дом, это съёмная квартира,  осторожно сказала Люба.

 Какая разница,  махнула рукой Галя,  съёмная или несъёмная. Они на нашей супружеской постели тут кувыркались.

И Галя зарыдала уже в полный голос.

Люба встала. Налила подруге воды из-под крана. Прошлась по квартире. В спальне стоял раскладывающийся диван, который Галя называла супружеской постелью. Над диваном висела свадебная фотография. На фотографии глаза у Вити были заклеены чёрной изолентой. В углу валялось постельное бельё. Напротив окна стоял шкаф с полуоткрытыми дверцами.

В комнате пахло тоской и женской обидой.

Люба вернулась на кухню. Подошла к плачущей подруге.

 Галюш,  сказала она,  у тебя паспорт где?

 Чего?  Галя подняла заплаканные глаза.  Какой паспорт? Зачем?

 Общегражданский,  терпеливо, как ребёнку, пояснила Люба,  твой паспорт. Где он? Можешь принести?

 Я не помню,  шмыгнула носом Галя,  я как из ЗАГСа пришла, куда-то его зашвырнула.

 Принеси мне его,  попросила Люба.

 Зачем?  спросила Галя.

 Ты можешь не спрашивать, а просто принести?  вопросом на вопрос ответила Люба.

 Хорошо,  Галя послушно встала и отправилась в комнату.

Возилась она там минут десять. За это время Люба успела выпить пару рюмочек горькой настойки и сделать два бутерброда с колбасой.

 Нету нигде,  доложила испуганная Галя.

Начали искать злосчастный паспорт. Перевернули всю квартиру. Через полчаса красная книжица была найдена в куртке, мирно висящей на крючке в прихожей.

 Ты же сказала, что зашвырнула его куда-то,  сказала Люба, разливая по рюмкам настойку.

 У меня стресс был,  прогнусавила Галя,  я не помню, как домой-то дошла. Не говоря уже о документах.

Люба вздохнула. Выпила.

 Раскрывай свой документ,  велела подруге,  сразу вторую страницу. Читай. Вслух.

Галя послушно раскрыла паспорт.

 Батаруева Галина Анатольевна, 12 декабря 1990 года,  прочитала.  Это я и так знаю.

 Раздел «дети» найди,  продолжила командовать Люба,  страница шестнадцать.

Галя пошелестела страницами.

 Нет тут ничего,  ответила,  да и откуда? Нет у меня детей. Я это и без паспорта знаю.

 Что-то не видно, что ты что-то знаешь,  Люба снова наполнила рюмки.  Тебе 28 лет, детей нет. Через месяц разведут. Красота. Чего ты убиваешься-то?

 Погоди,  Галя отодвинула рюмку,  так мы тут битый час паспорт искали, чтобы дату моего рождения посмотреть?

 Аха,  кивнула Люба,  а то ты забыла, что ты молода и красива. Да нам только свистнуть  и очередь выстроится.

 Да,  кивнула головой Галя,  выстроится. Только зачем надо было паспорт искать? Так бы сказала.

Люба горько усмехнулась.

 Тебе слова сейчас, как от стенки горох,  вздохнула она.  Я полгода назад через всё это прошла. А тут размялись, пока твой документ искали. Жир растрясли.

Галя повертела в руках паспорт. Спрятала его в ящик стола.

 Люб, а у тебя есть кто сейчас?  спросила осторожно.

 Нету,  ответила подружка,  пока нету. Но будет. Очередь будет. И у тебя, и у меня. У меня поменьше, потому что ребёнок. А у тебя очередь точно будет. Из нормальных мужиков. С деньгами и прочим.

Пока у Любы после Жени никого не было. Как-то не получалось ни с кем познакомиться. Хотя бы просто для секса. Видимо, мужчин смущали немаленькие габариты Любы и наличие ребёнка.

 За очередь,  предложила Галя тост и глупо захихикала.

 За очередь,  поддержала её Люба.

Допили бутылку. Доели бутерброды.

Люба уложила захмелевшую подругу в постель, захлопнула за собой дверь и вышла во двор.

Вдохнула летний прогретый воздух полной грудью. Ей нравился город, в котором она жила. Протвино построили в 60-е годы в сосновом бору. На тот момент современные пяти- и девятиэтажные дома. И сосны. Везде, где только возможно.

Люба сделала несколько шагов, дошла до соседнего подъезда.

На лавочке с банкой пива в руке сидел Галин Витя.

 А вот и он, собственной персоной,  усмехнулась Люба,  наш герой-любовник.

Витя вздрогнул.

 Привет разведёнкам,  отозвался он и сделал глоток из банки.

Люба подошла к Вите, села рядом на скамейку.

 Ты зачем девочку обидел?  спросила.

 Так получилось,  ответил Витя и посмотрел куда-то вверх,  дурак был. У меня повышенная сексуальная активность. Одной женщины мало.

 У тебя повышенная козлятиность,  ответила Люба.  Ты чего тут ошиваешься? Активный ты наш. Если к Гале, то она тебя и на порог не пустит. Даже не надейся.

 Грубая ты женщина, Люба,  вздохнул Витя,  и чего Женька в тебе нашёл? Грубая и невоспитанная.

 А давно ты Женю-то видел?  перебила Витю Люба.

 Мы вообще-то с ним в одной комнате живём,  ответил Витя, сделав глоток из банки,  в общежитии. Два товарища по несчастью.

 А на двери у вас табличка,  усмехнулась Люба:  «Комната неудачников».

 Злая ты,  Витя допил пиво и спрятал пустую банку под скамейку,  тут и так никакой личной жизни, а ты ещё издеваешься. Может, к тебе пойдём?

 Зачем ко мне?  не поняла Люба.

 Кроссворды разгадывать,  потянулся Витя,  в общагу же я тебя пригласить не могу. Там народу много. Советами замучают. Да и Женька против будет. Он всё ещё на что-то надеется.

 Я тебе сейчас пальцы на правой руке сломаю,  пообещала Люба,  чтобы не было чем кроссворды разгадывать. Кобель общагинский.

Витя опасливо покосился на Любу. Помолчали. Темнело. Наступало то время между днём и ночью, когда ещё светло, но день уже закончился.

 Слушай,  прервал молчание Витя,  а сдай мне свой гараж. Он же у тебя пустой стоит?

 Зачем тебе гараж?  удивилась Люба.  Ты совсем с ума сошёл? Баб в гараж водить?

 А ты там была?  Витя с интересом посмотрел на Любу.  Ты в курсе про подвал?

 Была,  кивнула головой Люба,  но внутрь не заходила. И про подвал кое-что слышала. Вроде там для соленьев вырыто что-то.

 Для соленьев,  передразнил Любу Витя.  У тебя там двухуровневая квартира практически. А она про какие-то соленья.

И Витя рассказал Любе про её же гараж. Который Женя с Любой купили у уезжающего за границу мужика несколько лет назад.

Всё дело в том, что почва в городе Протвино и его окрестностях песчаная. Легко копается. И эту особенность при строительстве гаражей жители использовали в полной мере. Увеличивая полезную площадь вглубь. Особо ушлые умудрялись выкопать и забетонировать три или четыре этажа.

У Любиного гаража этажей не было. Под полом была огромная бетонная яма в три метра глубиной. По всей площади гаража.

 Там лестницу только поставить, и диван,  рассказывал Витя,  и жить можно. Электричество подведено, труба для вентиляции аж на крышу выведена. И сухо, что главное. Гидроизоляция сделана просто на пять с плюсом. Я две тыщи в месяц буду платить.

 Мало,  отрубила Люба,  десять.

 Да ты с ума сошла,  разволновался Витя,  у меня даже машины нет. А там же ещё облагородить подвал надо. Не на голом же полу

 Я даже не помню, где этот гараж находится,  сказала Люба,  я о нём и не вспоминала, пока тебя вот не встретила.

 Так пойдём покажу,  вскочил Витя,  тут идти пять минут от силы. Как Мира заканчивается, гаражи идут. Ваш на второй линии. Ключи с собой?

 Не знаю,  ответила Люба.

Она открыла сумочку и принялась копаться в ней. На самом дне нашёлся ключ от гаража. Люба как положила его туда после развода, так он полгода и лежал там среди других Любиных вещей.

 Женская сумочка,  уважительно сказал Витька,  это как ящик Пандоры. В ней прошлое, будущее и настоящее женщины.

 Хватит болтать,  прервала его Люба,  показывай, Сусанин, где тут моя двухэтажная недвижимость?

И Витя повёл Любу к гаражу.

Идти, и правда, пришлось минут пять максимум. Зажглись фонари, было светло и свежо. Дневная жара ушла, уступив место вечерней прохладе.

В городе было несколько гаражных кооперативов, созданных ещё в советское время. Гаражи располагались вокруг Протвино, занимая огромные пространства. Строили их в то время из бетона, основательно. К этим гаражным городкам было подведено электричество. А на лето кое-где даже включали воду.

Подошли к воротам, окрашенным зелёной краской. Люба достала ключ, с трудом провернула его в замке.

Дверь со скрипом открылась.

Витя, зачем-то оглянувшись, скрылся за ней Повозился где-то минуту-другую. Включил свет.

Люба с интересом шагнула внутрь. Гараж представлял собой помещение в шесть метров длиной и четыре шириной. Близнец сотен гаражей, тянущихся слева и справа от него.

У дальней стенки стоял узкий и длинный полустол-полуверстак. Справа от него, в углу, был стеллаж с каким-то барахлом. Пахло машинным маслом и сигаретами.

Посередине гаража в пол была вмонтирована дверь. Массивная, на вид сделанная из дуба, с металлическими вставками. С глазком посередине. Вместо дверной ручки была приварена скоба.

Витя подскочил к двери. Нагнулся. С большим усилием потянул за скобу.

 Помогай,  просипел Любе.

Та подошла, помогла.

Дверь поддалась, открылась. Люба с Витей осторожно повернули её на петлях и положили на пол.

С обратной стороны дверь была обита дерматином.

Витя подошёл к стене. Щёлкнул выключателем.

Из открытого проёма вырвался свет.

Люба заглянула внутрь. Внизу была бетонная яма. Очень глубокая, как показалось Любе.

Дверь, которую они с Витей открыли, была закреплена на металлических швеллерах. Потолком в подвале и полом в гараже служили старые шпалы, уложенные поперёк.

Прямо под дверным проёмом внизу стоял потёртый диван в голубой цветочек. В углу  деревянные стул и табуретка. На полу был уложен коричневый линолеум.

 Офигеть,  прошептала Люба,  вашу бы мужскую бы энергию да в мирное бы русло.

 Вот и я о том же,  задышал где-то сзади и сбоку Витя.

Одной рукой он схватил Любу за задницу. Второй попытался нащупать грудь. Но не успел.

Люба резко развернулась и ударила Витю под дых.

Дальнейшее, хоть и произошло мгновенно, врезалось в Любин мозг со страшной отчётливостью.

Витя крякнул, смешно открыв рот.

Люба схватила его за воротник и толкнула что есть силы вправо от себя.

Витя раскинул руки, споткнулся и грохнулся вниз, в подвал, по пути головой ударившись о железный край дверного проёма.

Раздался звук упавшего тела. Вскрик. И тишина.

Люба несколько секунд стояла в каком-то оцепенении. Или минут. Или целую вечность

Наконец-то она пошевелилась. Осторожно подошла к краю дверного проёма. Присела. Заглянула вниз.

Виктор лежал на диване, как будто устал и прилёг отдохнуть. Вот только ноги у него были неестественно развёрнуты, и лицо заливала кровь.

 Убила  прошептала потрясённая Люба.  При попытке изнасилования убила Витьку. Что я теперь Гале скажу?

Она отползла от края проёма. Посидела, переводя дух.

Затем встала. Осторожно закрыла дверь в подвал. Дверь, кстати, оказалась не такой уж и тяжёлой.

Выключила свет в гараже.

Из глазка на двери, вмонтированной в пол, выбился лучик света. Выбился и уставился в потолок. Маленьким жёлтым пятном.

Люба хотела поискать выключатель от подвала. Но не смогла. Было страшно.

Она по стеночке пробралась к гаражным воротам. Вышла. Закрыла за собой дверь. Заперла ее на замок.

Гаражный городок жил своей жизнью. Где-то играла музыка. Где-то ревел мотоцикл. Через десяток ворот компания мужиков пыталась закатить сломанные «жигули» в бокс.

Люба огляделась. Спрятала ключ в сумочку и пошла домой. Её трясло.

Лишь дома она немного успокоилась.

Попила чаю. Приняла какие-то успокоительные таблетки.

Затем Люба включила свой старенький компьютер и принялась искать статьи по ключевым словам: избавиться от трупа в гараже.

Интернет утверждал, что самый лучший способ для этого  расчленить сам труп и вывезти его по кусочкам. И делать это надо было как можно скорей.

Любе стало дурно от инструкций.

Она ещё выпила успокоительное, прилегла на тахту и уснула.

Настойка днём, перенесённый стресс и несколько таблеток вечером сделали своё дело. Организм у Любы отключился, как будто кто-то щёлкнул выключателем.

Компьютер померцал несколько минут экраном с напечатанными на нём инструкциями для преступников. А потом и он погас. Перешёл в спящий режим.

Проснулась Люба поздно.

Болела голова и ломило всё тело.

В квартире было тихо и пусто. Ребёнок у мамы на всё лето. Сегодня воскресенье. На работу не надо.

Люба, голая, прошла в ванную, залезла под душ. И тут вспомнила то, что произошло накануне.

Сразу же сделалось дурно. Как при беременности.

Закружилась голова, стало трудно дышать.

Люба насухо вытерлась полотенцем. Вернулась в комнату. Оделась.

Случайно тронула мышку. На экране высветился текст: «Затем, двигаясь от прямой кишки вверх, аккуратно рассекайте все связки и брыжейку, связывающие кишечник с телом»

Любу затошнило.

Она убрала страницу. Открыла Яндекс. Забила новое слово: убийство.

Интернет выдал следующее: «Статья 105. От шести до пятнадцати лет лишения свободы».

Пятнадцать лет для почти тридцатилетней Любы  это было много. Да даже восемь лет было много.

Люба села на кровать и заплакала. Ей было жалко себя, Витьку, Галю. Но больше всего себя.

Плакала Люба минут десять или пятнадцать.

Затем она вытерла слёзы. Умылась холодной водой. И стала собираться.

Сделала себе пару бутербродов на всякий случай. Положила их в сумку. Туда же кинула полуторалитровую бутылку с водой.

В другую сумку, повместительнее, она положила моток бечёвки, рулон пакетов для мусора, разделочный топорик и два кухонных ножа.