Через час Розалинда примчалась обратно, доложила, что всё обговорено, комнатку она сама присмотрела: чистенькая, небольшая, тёплая, ковёр поновее велела застелить, циновку принести покрепче, к вечеру и кувшин с вином припасут. И о посетителях тоже сговорились: кого покрепче да помоложе чтоб к вам посылать.
От волнения Мессалина не могла дождаться вечера. Как назло, Клавдий торчал в своём кабинете и долго не мог угомониться. Валерия, сославшись на простуду, устроилась в другой спальне, но вместо себя уложила в постель Камиллу, приказав ей притворяться спящей. Розалинда же принесла две чёрные длинные шёлковые накидки с капюшонами. Надев светлые парики и закутавшись в накидки, они легко выскользнули из дворца и быстрым шагом отправились по узким улочкам к лупанарию. Властительница так спешила, что бедная Розалинда едва поспевала за госпожой, умоляя её замедлить шаг, ибо в потёмках боялась оступиться в яму и свернуть себе шею.
Наконец они пришли, в нос шибанул прогорклый запах лампадного масла, но он показался Валерии божественной амброзией, столь не терпелось ей превратиться в ночную жрицу.
Тётушка сама проводила даму, рекомендованную племянницей, в её комнату, пообещав содействовать и отбору посетителей. Она ушла, за нею двинулась и Розалинда, но Мессалина схватила её за рукав.
Я почему-то так волнуюсь, что мне страшно оставаться одной,прошептала она.
Но, госпожа, я не могу здесь оставаться,растерянно пробормотала служанка.Некоторые мужчины не любят с двумя дамами сразу и могут возмутиться, а кроме того, я тоже заказала себе комнатку, чтобы не терять времени и немного подзаработать. Я буду рядом, за стенкой, поэтому, если что-то понадобится, постучите, и я прибегу. Не бойтесь, немного страшно лишь поначалу, а потом пообвыкнете, насытитесьи уходить не захочется!Розалинда рассмеялась, обнажив белые зубы, подмигнула императрице и исчезла, оставив Мессалину одну, однако через мгновение снова заглянула:Вам надо раздеться, госпожа, остаться хотя бы в одной тунике.
Совет был вполне уместный, ибо императрица до сих пор оставалась в чёрной накидке. Она сбросила её, сняла столу, оставшись в прозрачной короткой тунике. Помня наставления Розалинды, она стала натирать себя благовонными маслами, разожгла курильницу, опробовала упругую циновку, каковая ещё держала вес и не продавливалась до земли. Заметив кувшин с вином, Валерия наполнила чашу. Поднесла к губамв нос шибанул затхлый, кисловатый запах.
«Да этой кислятиной торговцы вином даже ослов не поят, а хозяйка сдерёт с меня, поди-ка, как за настоящее, привезённое из Кампании или Лации!»возмутилась властительница.
В коридоре послышались мужские голоса, шаги. Мессалина насторожилась, вылила вино обратно в кувшин, напряглась, ожидая, что сейчас распахнётся дверь и появится первый страждущий, который накинется на неё, как тигр, и она обо всём забудет. Но голоса проплыли мимо, и где-то в конце коридора взвизгнул от радости женский голосок:
Наконец-то, я уж заждалась!
«Так тут есть уже и свои постоянные посетители, которые жаждут одних и тех же девушек,удивилась Валерия.Какой же смысл пить каждый день одно и то же вино? Впрочем, если оно хорошее, то почему бы и нет».
Прошло целых полчаса, прежде чем появился первый клиент. Императрица стала уже тревожиться. Она прислушалась: за стенкой, где расположилась Розалинда, раздались тихие стоны. Валерия хотела возмутиться, постучать служанке, заставить её побеспокоиться в первую очередь о госпоже, но в последний миг передумала. Надо набраться терпения. Естественно, что тётушка позаботилась сначала о племяннице, а уж потом о её подруге. Однако не успела властительница рассердиться, как в дверь вошёл лысоватый, небольшого роста, коренастый человечек. Молча взглянув на «волчицу», ощупал её взглядом и закрыл дверь.
Новенькая?спросил.
Мессалина кивнула.
Это хорошо.Он начал неторопливо раздеваться.В новеньких ещё есть робость и волнение, а старые потаскухи ко всему равнодушны и заезжены до задних дыр. Ну что сидишь? Во-первых, сними с себя эту тряпку, помоги мне раздеться да налей-ка вина, коли припасла кувшин.
Плешивому мужичку было за тридцать. Неказистый, рассудительный, с крючковатым носом, по всем повадкам один из сотни тех мелких торговцев, которые копошатся ежедневно на форуме и зарабатывают лишних восемь ассов, дабы порезвиться в лупанарии. Столько стоила проститутка с отдельной комнаткой и стаканом вина. Цена двух охапок свежего сена. Уличные были готовы услужить и за два асса. От исподних порток торговца пахнуло потом и лошадиной мочой. Мессалина даже зажала нос, чтобы её не стошнило.
«Вряд ли он способен распалить меня,с тоской подумала она,но выбирать уже не приходится».
Она сбросила с себя тунику, улеглась, не в силах приблизиться к торговцу из-за его дурных запахов. Её же первый клиент не спешил раздеваться. Он налил стаканчик вина из кувшина и, выпив, радостно крякнул.
Хорошее винцо! Не хочешь?
Нет.
А ты, я вижу, ленивая. Видно, мало тебя батогами по бокам обхаживали. Решила, здесь жизнь послаще? Мол, раздвинула ноги, вот и вся работа? Нет, ошибаешься!хватаясь снова за кувшин, покряхтев, заговорил он.И тут нужно работать, чтобы свой прибыток иметь. А иначе никто не пойдёт. Я вот посмотрю на такую колоду, плюну да уйду к другой! Снисхождение лишь потому, что ты новенькая и, видно, робеешь ещё. Не робей, голубка! Небось нужда заставила пойти? Что ж, и так бывает! Тебя как звать-то?
Фрина.
Фрина так Фрина.Он опустошил почти полкувшина, разделся, присел рядом с ней, пощупал её бёдра, точно собирался её покупать.А ты молодка у нас! Кожа нежная, шелковистая, недаром хозяйка тебя нахваливала.
«Я его придушу вместе с Розалиндой, если она ещё раз мне такого вонючего сморчка пришлёт!озлобилась в душе императрица.Пообещала самых лучших, а присылает каких уличная шлюха подбирать не станет!»
Жалко, что неразговорчивая ты у нас.Вздохнул он.А я вот люблю поговорить. А как же иначе? Когда словцом перекинешься, ближе становишься. Ведь не просто же мы тут друг о друга трёмся, это тоже понимать надо!
Он ещё минут пять разговаривал сам с собой. Мессалина вконец замёрзла и была уже готова прогнать торговца, как вдруг тот шумно вздохнул, набросился на неё и не отпускал минут сорок, заставляя стонать, вскрикивать и даже терять сознание. Старый пенёк оказался настоящим Геркулесом, даже Мнестер не смог бы сравниться с ним телесной мощью. Валерия впервые ощутила себя женщиной, которую вынесло в океан страстей, и она вдруг забыла обо всём. Жена Клавдия и не подозревала, что такое вообще бывает.
Торговец был не последним потрясением этой ночи. Следующие трое оказались молчаливыми, неразговорчивыми, но весьма упорными, не пропустившими ни одной позы. Однако не успела новообращённая «волчица» передохнуть, как ближе к утру прибежал оголодавший гвардеец, рослый, под два метра ростом, потный, губастый, с сильными мускулами, накинулся на неё с порога. Не успев раздеться и сбросив лишь один сапожок, подмял её под себя и не отпускал около часа. Судя по его неистовой, бешеной натуре, он мог не слезать с властительницы и дольше. Неизвестно, чем бы всё закончилось, Мессалина была уже близка к обмороку, однако в порыве буйной страсти преторианец сдёрнул с её головы парик, на свет явилась шапка чёрных кудрей, и могучий воин остолбенел, а вглядевшись в лицо «волчицы», удивлённо заметил:
Ну прямо вылитая наша императрица! Тебе никто об этом не говорил?
Нет.
Но та помоложе вроде выглядит,напряжённо соображая, добавил он.И одета, конечно, получше...
Это внезапно открывшееся сходство чудодейственным образом пригасило его пыл. Гвардеец вдруг приуныл, выпил вина, то и дело поглядывая на «волчицу».
А ты бы не могла одеться?
Зачем?
Я недавно стоял у её покоев, она прошла мимо, а потом вернулась, я видел её как тебя. Но в одежде.Он шумно вздохнул.Она такая красивая...
Я не хочу одеваться!отрезала Валерия, напяливая снова парик.Иди ко мне, я тебя приласкаю.
Он долго смотрел на неё, потом тряхнул головой, точно стараясь избавиться от наваждения.
Вот смотрю на тебя и понимаю, что ты самая обыкновенная шлюха, а не императрица, но так похожа, что меня оторопь берёт и всё опускается,развёл он руками, словно демонстрируя справедливость своих слов.Что это такое?
Ты, наверное, влюблён в неё?
Может быть...Он наморщил лоб, покачал головой.Ты уж извини.
Гвардеец стал одеваться.
Куда ты?не поняла Валерия.Я твою императрицу в глаза не видела! Мне наплевать на неё! Останься!
Да я сам понимаю, что ты не она,сердито заявил он.Но мне всё равно как-то не по себе... Такое ощущение, что она на тебя смотрит и усмехается.А потом, мне пора в казарму, я утром заступаю.
Освободившись от гвардейца, властительница призвала к себе Розалинду, и они, пользуясь предрассветным сумраком, покинули лупанарий. По дороге живо обсуждали ночных любовников. Служанка даром времени не теряла и заработала за ночь сорок ассов, Валерия же всего двенадцать.
Просто не надо ждать, когда посетитель сам приступит к делу,поучала её служанка.За восемь ассов они считают, что снимают тебя на всю ночь, но через полтора часа их надо выпихивать или требовать доплаты. Кроме того, они норовят выпить всё вино, хотя сами обязаны его заказывать. Потому, едва кто-нибудь входит, хватай его, мгновенно раздевай, укладывай, а через час выгоняй пинками из комнаты. Или пусть доплачивают ещё восемь ассов!
...Проснувшись на следующий день, приняв горячую ванну и отдав себя в руки служанок, натиравших её кожу ароматными маслами, Мессалина подробно вспомнила каждый миг той ночи, её открытия и потрясения. И все её домогательства Азиатика показались Валерии жалкими и ничтожными, она пожалела, что боги помутили в тот момент её разум, заставив преследовать консула. Ныне она бы и внимания на него не обратила.
Подходя к своей спальне, она заметила у дверей того губастого гвардейца, который прибегал к ней под утро. Охранники обычно смотрели в потолок, но после случившегося с ним преторианец не выдержал, скосил один глаз, взглянул на императрицу, и если б мог завопить от изумления, то непременно бы это сделал: перед ним стояла та самая шлюха из лупанария, он мог поклясться. Глаза преторианца чуть не вывалились из глазниц, а Мессалина, заметив это, погрозила ему пальчиком и подавилась смешком.
К обеду императрица чувствовала себя словно заново родившейся и съела целую павлинью ногу. Розалинда же, не спавшая всю ночь, еле ползала по гостиной.
Мы как, ваше величество, отправимся туда сегодня или отложим на завтра?улучив подходящий момент, неуверенно прошептала она, мечтая о передышке.
Обязательно!радостно воскликнула Мессалина.
11
Новое всегда увлекает. А если к тому же оно сопряжено с опасностью, то захватывает вдвойне. Иногда бывали скучнейшие ночи. Приходили ленивцы, любовного пыла которых хватало минут на двадцать, не больше, но они требовали, чтобы «волчица» возбудила их и вдохнула новые силы.
Лучше привяжи себе дубовый фаллос, так надёжнее,огрызалась Мессалина.
Один из таких неудачников попробовал даже наброситься на «волчицу» с кулаками, но она постучала в стенку, Розалинда позвала эдилов, и те выбросили хама из лупанария.
Но иногда приходили настоящие мужчины, и под утро Валерия еле доползала до дворца и валялась в кровати до обеда. А тут ещё, на её счастье, Клавдий уехал с Нарциссом в Британию, и это был самый сладкий месяц в её жизни. Всю власть в Риме император оставил на Луция Вителлия, которого после расправы над Мнестером вызвал из Сирии и сделал своим помощником. Мессалина с ним неплохо ладила, он хорошо знал правила игры и никогда не переходил границ любопытства, даже если очень хотелось узнать побольше.
Снова прибегал тот самый губастый гвардеец, однако на этот раз у него с самого начала ничего не получилось. Он как увидел её, так минут десять таращил глаза, выдавив лишь несколько слов:
Родинка на щеке...
Мессалина сама попыталась его раздеть, но преторианец оказал вдруг недюжинное сопротивление и сбежал, оставив один сапожок, не в силах осознать, кто перед ним и что вообще происходит. Наутро он смотрел на властительницу как на привидение, жмурил глаза и не мог унять дрожь во всём теле. Валерия поменяла комнату и строго наказала тётушке Розалинды, с которой успела подружиться, чтобы та гвардейцев к ней больше не посылала.
Валерия не строила иллюзий в отношении того, что Нарцисс прекратил её преследовать. Занимаясь внутренними делами империи, он расширил штат тайной полиции и создал ещё собственную фискальную службу, набирая туда не только вольноотпущенников и всадников, но и недоделанных аристократов. Грек, сам имея подлую натуру, обожал этот подгнивший сорт римских патрициев, разорившихся и забывших о чести, он быстро прибрал их к рукам и заставил шпионить в самых лучших домах. И в один из вечеров в лупанарий явился его таинник. Властительница тут же его раскусила, и Анней Метелл, покорившись её твёрдой воле, выложил всё как на духу: Нарцисс, уезжая, приказал ему следить за императрицей, за каждым её шагом. Метелл третью ночь дежурил у лупанария, начался октябрь, стали задувать холодные ветра, и, замёрзнув, Анней решил зайти погреться. Тётушка его не знала, узрела, что приличный вроде бы посетитель, и отправила к Фрине. Таинник, чтобы не выдавать себя, согласился провести час-другой с резвой «волчицей». Но, войдя и увидев императрицу обнажённой, Метелл тотчас зажмурил глаза, чем себя и обнаружил.
А ты что, не догадывался, чем я здесь занимаюсь?усмехнулась Валерия.
Мне говорили,растерянно пробормотал он.Но я полагал...Он запнулся.
Что?
Что у вас здесь проходят свидания с кем-то конкретно. Лупанарий же форма прикрытия, не больше.Анней всё ещё смотрел в сторону, боясь поднять глаза на жену Клавдия, хотя она давно уже набросила на себя тунику.
Она усмехнулась, помолчала, налила ему вина:
Хочешь? Выпей, ты же замёрз!
Он помедлил, взял чашу, сделал несколько глотков, поморщился. Хоть тётушка и старалась после попрёков Валерии брать вино получше, всё равно покупала дешёвое.
Тебя удивляет то, чем я занимаюсь?
Нет.
Почему?удивилась она.
Рим уже давно ничем не удивишь. Как только мы впустили в себя Восток, завели в своих домах чернокожих слуг, мы перестали быть самими собою, всё перемешалось, и многие сегодня уже не знают, что есть нравственность и мораль, погоня за удовольствиями превратилась в моду. Ни в одном городе на этой земле не предаются с такой страстью чувственным порокам, как в Риме. Сейчас быть девственницей то же самое, что больной, а стать «волчицей» мечтает каждая третья десятилетняя девочка. В любой гостинице сейчас вас первым делом спросят: вам комнату «с» или «без»? То бишь с милой красоткой или без неё...
Но в Риме больше четырёх миллионов жителей,перебила его Мессалина,а похоть одолевает и стариков, что же с нею делать, как справляться?
Можно всему найти оправдания. Софисты в пять минут вам докажут, что без постоянного опорожнения семенных каналов человеку грозит гибель и вырождение, а значит, лупанарийуниверсальное средство от всех болезней и духовных в том числе. Поймите, ваше величество, я вовсе не противник того, что многие девушки этим занимаются, но я восхищаюсь и тем, что девушка, влюбившись и выйдя замуж, горит до последних дней страстью к своему возлюбленному супругу, а если того приговаривают к смерти, то и она с улыбкой на устах уходит с ним в один день, дабы и там, за земной чертой, не расставаться и быть ему верной женой и подругой. Может быть, я старомоден, простите меня, но я таков, какой есть, и знаю, что не одинок в таких рассуждениях и симпатиях.
Он умолк, опустив голову. Мессалина улыбнулась, погладила Аннея по голове.
Одно не существует без другого,заметила императрица.Аскет понятен, когда жив эпикуреец. А хочешь, я докажу тебе, сколь животворна чувственная нега, как сладок телесный жар, как бездонны наслаждения, стоит лишь в них погрузиться?Она уже потянулась к его плащу, чтобы раздеть Аннея, но тот резко отодвинулся:
Нет-нет, я не хочу!
Почему?удивилась Мессалина.
Я не могу... делать это в таких условиях,помедлив, ответил Метелл.И ещё этот запах масла...
Жаль. Я уже привыкла. Ты донесёшь обо всём Нарциссу?спросила она.
Ну что вы, ваше величество. Я, конечно, дорожу своим местом, но не настолько, чтобы ставить в неловкое положение даму. И уж тем более первую и самую красивую даму империи. Можете мне доверять, ваше величество.Метелл выдержал паузу, поднял голову и смело взглянул в глаза властительнице:Если вы не возражаете, я бы отправился домой и немного поспал...