А вслед за тобой и всех нас, прошептал побледневшими губами Иоганн Эйхлер.
Но слышал я, что ты Артемий, с большой милостью из дворца вернулся, сказал Хрущев. Али ложны сии сведения? Ведь ты не Шлиссельбурге. Да и мы не в подвалах пыточных у Ушакова.
Верные сведения, Андрей, согласился Артемий Петрович. Но токмо благодаря уму моему это случилось, да вот сему рисунку.
Волынский показал на рисунок Еропкина.
Но это мой проект твоего нового дома, Артемий? удивленно посмотрел на хозяина дома архитектор. Чем этот рисунок смог помочь?
Я был готов выслушать суровый приговор. Но Анна спросила, для чего мы в моем доме собиралась за городом? Вот мне и пришла мысль сказать, что собирались мы для обсуждения новой потехи, для услаждения взоров ея императорского величества. И дом сей, как я сказал, будет выстроен изо льда зимой, и там мы шутовскую свадьбу справлять станем. Анне та затея понравилась. И камчадалка что в чине лейб-подъедалы состоит скоро выйдет замуж.
Изо льда? спросил де ла Суда. Да кто же изо льда дом построит, Артемий Петрович? Провалится сия затея.
Отчего же нельзя строить изо льда? возразил де ла Суде архитектор Еропкин. В нашем климате это вполне возможно в зимнее время, когда морозы ударят.
Так ты построишь такой дом изо льда? спросил архитектора Эйхлер. Вот по сему рисунку. Но ты думал строить сие строение из камня и дерева.
Изо льда строить намного легче, чем из камня, или из дерева, Иоганн. Лед легко режется и никакого крепежу окромя воды не требует. Да и как можем мы подвести Артемия? Он всех нас спас. Ежели бы он сего не придумал, то мы бы с вами уже в крепости по казематам сидели в железах. Такой дом я построю! И сегодня же все пропорции во всех ракурсах на бумаге изложу, дабы можно было их на утверждение государыни представить.
А ведь это отличная идея! вскричал полный Татищев. Ежели, государыня распотешиться то и пожаловать тебя может сверх меры, Артемий. И тогда ты много чего у неё попросить сможешь. Тем более что умирать Анна пока не собирается. Лекарь Санчес облегчил её страдания.
Тогда нужно грандиозное веселье для императрицы устроить, проговорил Эйхлер. Такое, какого еще не бывало в России!
И устроим! Волынский поднял бокал. Устроим! Я ведь уже указом ея величества назначен распорядителем того веселого действа. И нам стоит подумать, чем государыню еще удивить. А, ежели, удивим, то и регентом меня она назначит. Меня, а не Бирона.
Можно к дому ледяному да к свадьбе шутовской, еще и представить санное шествие великое, предложил Татищев.
Что за шествие, Василий? Волынский посмотрел на статского советника.
А всех народов, что империю нашу населяют, ответил Василий Никитич. И самоедов на оленях, и киргизов на лошадях, и турхменов на верблюдах, и чуди на собаках, и многих иных разных.
А шутов можно на свиных упряжках провезти! подсказал Хрущев.
Верно! То Анне понравится! поддержал Хрущева де ла Суда. Я бы и Бирона с Левенвольде, и Остермана на свиньях покатал!
Все присутствующие засмеялись. Идея Татищева всем понравилась. Волынский стал составлять план будущего грандиозного увеселения.
Пусть посмотрит Анна на народы, коие её империю составляют. Такого ей никто не показывал. Это вам не на козе жениться.
Все снова засмеялись словам кабинет-министра.
И фейерверк надобен! предложил Эйхлер.
Что фейерверк? Кого сим удивишь? сказал Татищев. Надобно собирать народы по империи и в Петербург сих людишек направлять. Для сего время надобно.
Время у нас есть. Чай еще не зима, сказал Волынский. Но проект дома мне скоро надобен.
Завтра он будет готов! пообещал Еропкин.
А я план и смету набросаю, сколь денег на сие потребуется. Да и фейерверк пригодится. Отчего и его в программу не вставить? Чем больше веселья и роскошитем лучше.
На том и порешили
***
Год 1739, октябрь, 16-го дня. Санкт-Петербург.
Во дворце. У государыни.
На следующий день Волынский в 13 часов прибыл во дворец с проектом увеселений будущих. Рисунки и чертежи архитектора Еропкина весьма впечатлили Анну Иванову. Она была в восторге от проекта.
Ай, и распотешил ты меня, Артемий Петрович! И Еропкин твой молодец! вскричала императрица. И построит он сие? Не обманет?
Построит государыня. Вчера я с ним говорил, и он сказал, что изо льда строить много легче чем из камня или дерева. Дворец будет в точности такой как здесь изображено.
И баня будет?
Будет, государыня матушка. И такая в коей попариться можно будет.
В ледяной бане?
Точно так. В бане изо льда пар будет самый настоящий. Но сие еще не все, матушка. Задумал я провести для услаждения взоров твоих шествие народов, что империю твою населяют. Все они пройдут перед тобой. И те, что на собачьих упряжках ездят, и те что на верблюдах и слонах. Все будут здесь.
Анна подскочила с кровати, и подошла к Волынскому.
И это ты хорошо придумал, Артемий! Милость моя завсегда с тобой будет.
Волынский схватил руку царицы и покрыл её поцелуями.
Я указ уже велела заготовить, дабы тебя назначить во главе сей машкерадной комиссии. Остерман уже то сделать должен был. Тебе указ передали?
Пока нет, матушка. Но я как приехал во дворец так сразу к тебе с прожектами.
Все утверждаю, Артемий Петрович. Хотя многие в затее твоей сомневаются. Сам Остерман не верит в неё. Говорит, что оконфузишься ты.
Все что здесь написано, матушка, то все будет, еще раз заверил императрицу Волынский. Однако надобно смету к тому подписать, государыня.
И сколь денег тебе на то надобно?
Я все подсчитал до рублика, матушка. Вот здесь все. В 670 тысяч та затея станет. А дешевле никак нельзя, матушка.
Оную сумму ты получишь, Артемий. Но не давай людишкам воровать! Да и сам держи руки подалее от казны моей. Дабы все на устроение праздника пошло. Тебе уже сегодня доставят первые 100 тысяч от Лейбы Либмана. Он средства изыщет.
От Либмана, матушка? спросил Волынский.
От него. Сей банкир многократно услуги мне оказывал. И денег скорее него в России ни с кого не получишь. Все бумаги твои я подпишу. И заниматься тебе отныне токмо подготовкой празднества. Дел там множество. Я то понимаю.
Все старания отдам тому делу, матушка государыня.
Ну, иди с богом, Артемий Петрович. Иди.
Волынский еще раз припал к руке Анны Ивановны, трижды поклонился, и вышел из покоев императрицы.
***
Год 1739, октябрь, 18-го дня. Санкт-Петербург.
В Приемной у герцога Бирона.
Бироны и Либман.
Лейба Либман, получив именной указ государыни, сто тысяч рублей сразу Волынскому отправил. Затем собрался и в коляске покатил во дворец. Новости его не порадовали. Он хотел срочно говорить с герцогом Бироном.
Эрнест! Либман вошел к герцогу без доклада.
Слуги всегда пропускали его беспрепятственно. Они знали, что Лейба близкий и доверенный человек герцога и ведет все его финансовые дела.
Что снова случилось, Лейба? Императрице стало легче. И она снова устраивает куртаги.
И тебя это успокоило, Эрнест?
А разве есть иной повод для беспокойства?
А ты ничего не знаешь? спросил Либман. Ты не слышал про то, что Волынский стал распорядителем машкерадной комиссии. Указ о том уже подписан!
И что с того? Они придумал сие увеселение Ледяным домом именуемое, и ему готовить его. Но не вериться мне, что у него сие получиться. А, впрочем, посмотрим.
Эрнест! Волынский может благодаря тому в большой фавор войти. Императрица больна, хоть ей и стало легче нынче. Но что потом будет? И Анне может понравиться действо, что Волынский приготовит. А он размахнулся не на шутку. Я знаю, чего он хочет. Места регента!
Я не думаю, что Волынский может его получить. Императрица во время болезни доверяла лишь мне и моей жене.
Но регентом она тебя не назначила!
Сие не столь просто, Лейба. Немцы при русском дворе сплотиться должны вокруг меня, а не вокруг Остермана. Старый пройдоха слишком хитер и постоянно предает друзей. Того, что ему удалось 10 лет назад после смерти Петра II, уже не получится.
Дай бог! Но нападение на Пьетро должно тебя насторожить! Его хотели покалечить или даже убить. И если офицеры русские на то осмелились, то сие сигнал для тебя.
Но императрица строго наказала тех, кто поднял на него руку. Да и Пьетро отлично может за себя постоять.
Банкир понял, что Бирон снова беспечен и уговаривать его не стоит. И он снова прямо от герцога пошел к герцогине. Бенингна Бирон приняла его совсем не так.
Я постоянно твержу императрице, что Волынскому верить нельзя. И я довела до неё сведения про собрание на даче кабинет-министра. Все как вы, Либман, мне сказали. Она была в ярости и готова была излить гнев на Волынского. Разве я мало сделала?
Вы сделали много, ваша светлость! Но сделать нужно еще больше. Её величество вместо гнева снова облагодетельствовала Волынского.
Но что могла сделать я? Это был ваш план. Волынский оказался хитрее вас, вот и все.
Вы еще многое можете сделать, ваша светлость.
Но пока Анна не желает слушать ничего плохого о кабинет-министре Волынском. Его идея насчет ледяного дома ей понравилась. А уж я много лет знаю Анну.
Ничего. Ледяной дом это не навсегда, герцогиня. Я знаю, что конфиденты Волынского враги герцогу. И сам Волынский ему враг. И он сделает ошибку. Не сможет он постоянно выкручиваться, ваша светлость.
Я готова бороться и дальше, герре Либман
***
Год 1739, октябрь, 19-го дня. Санкт-Петербург.
Пьетро Мира в доме у Франческо Арайя.
Придворный шут Адамка, или Пьетро Мира, не любил сдаваться и от намеченной цели отступать. И таки придумал, как попасть ему в дом придворного капельмейстера. Он воспользовался тем, что сеньора Франческо вызвали во дворец. Про то ему сообщили дверные люди, что рядом с домом Арайя, местожительство имели. Императрица Анна снова пожелала слушать музыку, и Арайя поехал утверждать планы своих концертов-спектаклей на предстоящие месяцы, когда при дворе множество увеселений предвиделось.
Пьетро нарядился придворным лакеем, одежонку коего за рубль взял на один вечер у трактирного слуги Михеича, который её с настоящего лакея дворцового содрал. Тот в эти дни был от службы свободен и три дни пил беспробудно. И потому ничего не соображал и пьяный мертвецки на лавке трактирной отсыпался.
Мира одел пышную ливрею с серебряными галунами и гербами императрицы. Такие слуги часто разносили приказы из дворца, и двери домов перед ними всегда открывались, даже если те дома князьям и принцам принадлежали.
Если сеньор Франческо во дворце, предположил Пьетро, то и сеньору Марию Дорио могли вызвать к императрице. Приказ государыни! Придворная ливрея ему на сей раз службу сослужит.
Он подъехал к дому капельмейстера и спрыгнул с запяток экипажа. Привратник, увидев дворцового лакея, сразу распахнул ворота.
Это дом господина Арайя?
Так точно. Здесь проживает господин Арайя капельмейстер императорской капеллы. Но хозяина нет дома.
Здесь ли находиться певица итальянской капеллы Мария Дорио? спросил он.
Госпожа Дорио находится здесь, ответил привратник.
Императрица Всероссийская Анна Ивановна требует её к себе! Меня послали за ней.
Из дома выбежал дворецкий. Он слышал слова лакея и спросил:
Государыня требует сеньору Дорио нынче?
Немедленно! высокомерно заявил посланец.
Сейчас сеньора соберется и поедет к государыне. Вы изволите подождать её здесь?
Да. Я буду здесь.
Дворецкий ушел. Пьетро подумал, что, несмотря на все препятствия, что Арайя для него создал, похитить Дорио дело совсем не трудное, для человека умного.
В доме капельмейстера полно слуг было, которые приказ строгий имели не пропускать никого к донне Марии. И они бы так и сделали, если бы не гербы государыни императрицы на ливрее. Не зря он Михеичу рубль отдал! Мира про себя улыбнулся, лицо сеньора Франческо себе представив, когда тот узнает, что Мария упорхнула из его клетки.
Вскоре вышла и сама Дорио в пышном платье придворной дамы, которое было видно из под широкого плаща. Лакей, на которого она даже не взглянула, услужливо распахнул перед ней дверцу экипажа. Сеньора села и дверца захлопнулась. Лакей ловко вскочил на запятки, обратился к дворецкому:
Я совсем забыл, у меня письмо для твоего господина. Вручишь, когда он приедет.
Дворецкий принял конверт и сказал, что сделает это непременно. Лакей приказал кучеру трогать. Экипаж умчался. И уже на улице Пьетро перебрался с запяток в карету.
Что вы себе позволяете? гневно спросила Мария, удивившись наглости лакея.
Вы меня не узнали, донна Мария?
Пьетро? изумилась она. Это вы?
Я.
Но зачем этот маскарад?
А вы не поняли? Вас стерегут как принцессу из сказки. И я придумал, как вас выкрасть из заколдованного замка.
Вы сумасшедший, Пьетро! Но мне нравиться ваша смелость!
Она бросилась к нему в объятия. Так они и сидели до конца пути к дому Мира друг подле друга.
А что за письмо ты передал дворецкому? спросила она по-итальянски.
Это послание лично от меня сеньору Арайя. Мы с ним встречались недавно во дворце.
И снова поссорились?
Это наше с ним дело, Мария. Он был как всегда груб, и как всегда ушел разъяренный после разговора со мной.
Так ты выкрал меня из мести Арайя, а не с целью побыть со мной? она резко отстранилась от Пьетро.
Быть с тобой я бы хотел всегда, Мария. И это говорил тебе не раз. Ты всегда для меня на первом месте. Но что такого, если я еще при этом и посмеюсь над сеньором капельмейстером?
Ты шутишь с огнем. Он опасен, Пьетро, Мария снова прильнула к шуту.
На то я и шут чтобы шутить, Мария. Но Франческо Арайя я не боюсь. Он уже много раз пытался меня унизить. И что получилось? Он герой дворцовых анекдотов. И сегодня родился еще один. Как будет хохотать над ним императрица завтра.
Но ты не знаешь кое-чего, Пьетро. Он говорил, что расправится с тобой, после того как арестуют герцога Бирона.
Что? Пьетро посмотрел на Марию с удивлением. Да кто осмелиться арестовать герцога Курляндии и Семигалии, обер-камергера, и фаворита Анны Ивановны?
Арайя говорил, что императрица скоро умрет и Анна Леопольдовна не станет терпеть ни Бирона ни шутов при дворе. Она ликвидирует кувыр коллегию. И тогда Франческо возьмется за тебя.
До этого еще далеко, Мария. Но как видно сеньор Арайя метит далеко. Но с чего он взял, что его самого в России оставят после смерти Анны Ивановны? Ведь и шутовскую кувыр коллегию и итальянскую капеллу завела императрица Анна. Будет ли он сам надобен Анне Леопольдовне?
Он говорит, что принцесса любит музыку.
Она и шутов терпит на глазах у тетки-императрицы.
***
Пьетро Мира и Мария Дорио провели несколько часов волшебных в доме шута. А сеньор Франческо Арайя, воротившись домой и, получив письмо от Педрилло, был в таком бешенстве, что слуги думали с ним случиться удар. Он крушил китайские вазы и сорвал со стены гобелен. Он выл от ярости и хотел убить дворецкого.
Но затем капельмейстер взял себя в руки и успокоился. Что могли сделать эти его тупые холопы? Они были обмануты не кем то, а самим Педрилло, который слыл большим выдумщиком. Им ли состязаться с Адамкой в шутках и мастерстве переодевания?
Арайя сел в кресло, поднял глаза к потолку и сказал:
Я страшно отомщу тебе, Мира! Я еще сделаю тебя посмешищем всего Петербурга! Попомнишь свои мерзкие анекдоты.
***
Год 1739, ноябрь, 12-го дня. Санкт-Петербург.
В доме у Артемия Волынского. Конфиденты.
Артемий Петрович Волынский рьяно за дело по устроению свадьбы шутовской взялся. Он понимал, что многое от того, как понравятся государыне Анне Иоанновне увеселения, в его личной судьбе зависеть будет. Понимали сие и его друзья, именуемые конфидентами. Но не все получалось гладко и просто.
Волынский сказал друзьям:
Все должно быть к январю готово для свадьбы шутовской и для увеселений разных. Мир между Россией и турками заключен и скоро будет ратифицирован в Константинополе. В январе и войска вернуться с фронта в столицу. А там и день рождения императрицы нашей. Сами понимаете, сколь праздников при дворе будет.
К тому времени все приготовим, Артемий, сказал Еропкин. Дом ледяной будет сооружен. Но дома одного мало. Ежели, остальное ничего не обеспечим, то толку от монумента ледяного?