Попался шут! заговорил кто-то.
Теперь не вырвешься.
Итальянцу скрутили руки за спиной ремнями и повернули его лицом.
Узнаешь? Мира увидел перед собой широкую плоскую рожу.
Николи такого мерзкого рыла ранее не видал, сказал он.
Незнакомец его кулаком за те слова приложил. И под глазом шута появился синяк.
Ты шутить-то поостерегись. А то мы тебя в Неве утопить можем. В тулуп овчинный закатаем да прорубь опустим. Тогда там карасей смешить станешь. А меня ты видал и ранее. Я хотел тебя палкой отходить, да не получилось тогда.
У дома моего ты был с капельмейстером? Помню, помню. И теперь понимаю, кто послал тебя. Сеньор Арайя.
Про это тебе говорить не станем. А сейчас лежи без движения ежели не желаешь, дабы мы рожу тебе разукрасили.
Пьетро замолчал. Сопротивляться ему было трудно, и он понял, что всецело в руках этих людей. Его отнесли в подвал и там посадили на цепь. Двери закрылись, и Мира остался в полной темноте
***
Год 1740, январь, 24-го дня. Санкт-Петербург.
Сеньора Мария Дорио.
Мария проснулась, и увидела, что на её пальце нет заветного кольца. Он вспомнила тот бокал вина, который преподнес ей Франческо Арайя, который был в тот день необычно с ней любезен и щедр на обещания.
Сам Франческо сейчас стоял с ней рядом. Он улыбался.
Вы что-то потеряли, сеньора? спросил он.
Где мое кольцо? она вскочила на ноги. Что это значит? Это подарок государыни императрицы Анны Ивановны! Как смели вы, сеньор, тронуть его! вскричала Дорио.
Не стоит вам так кричать, сеньора. Кольцо вам вернут. Я взял его временно.
Вы взяли? И вы вот так признаетесь в воровстве?!
Я не сказал, что я его украл, сеньора. Я сказалвзял. И взял на время. Дабы одну известную вам особу выманить.
Что? Мария села на стул, не в силах более стоять.
Я ведь обещал и вам, и вашему любовнику шуту, что посчитаюсь с ним. И теперь ему никто более не поможет.
Вы хотите этим кольцом заманить Пьетро в ловушку?!
Вы догадливы, сеньора!
Но Пьетро станут искать! Ведь скоро день рождения государыни! И я все скажу императрице после концерта! И герцог Бирон также все узнает! бушевала Дорио.
Если бы все было так, то разве стал бы я вам все рассказывать? Нет, сеньора, Мария. Вы никому и ничего не расскажете! И будете находиться под замком в этом доме до февраля.
Но мне петь на концерте в день рождения императрицы!
Я выписал из Италии новую певицу. Это молодая Леонора Висконти из Пармы. И она вас пока заменит. Я скажу государыне, что вы заболели горлом и выступать не можете.
Мария снова вскочила со стула и бросилась на капельмейстера. Она попыталась его ударить. Но Арайя грубо схватил её за руки.
Не стоит вам брыкаться, сеньора! Не стоит!
Вы не посмеете, простонала Дорио. Не посмеете. Герцог Бирон вам не простит. Не простит..
Я это переживу, сеньора.
После этого капельмейстер засмеялся и покинул комнату Марии. Её заперли на ключ. И выхода не было..
***
Год 1740, январь, 28-го дня. Санкт-Петербург.
Во дворце. День рождения государыни императрицы.
28 января 1740 года в день рождения императрицы Анны в Петербурге был праздник великий. Во дворце состоялся маскарад с фейерверком. А для народа были организованы гуляния. Город был украшен празднично. Ни один день рождения Анны доселе не праздновался так торжественно и роскошно.
Герцог Бирон в этот раз стоял не рядом с императрицей, как, бывало, всегда. Он находился среди придворных вместе со своей женой. Рядом с государыней у самого тронакабинет-министр Артемий Волынский.
Для придворных это был знак того, что восходило новое «светило». Анна слушала его и улыбалась.
К Бирону подошел обер-гофмаршал Рейнгольд фон Левенвольде.
Ваша светлость, обратился он к Бирону. Мы все скорбим вместе с вами.
Вы о том, что я не рядом с императрицей, Рейнгольд?
Да, герцог. Мы хотим видеть там вас, а не Волынского! И я, и все курляндские дворяне при дворе. Да и не только курляндцы. Но и другие иностранцы за вас.
Бирон понимал, что усиление Волынского больно ударит по многим. Волынский ликвидирует немецкую партию. И он все больше и больше входил в силу. А что будет после свадьбы шутов в Ледяном доме? Его влияние еще больше усилится!
Бирон решил «подлить масла в огонь».
Я собираюсь уехать из России, Рейнгольд. В Митаву. Сложу с себя должность обер-камергера русского двора и останусь только герцогом курляндским.
Ваша светлость! Левенвольде умоляюще посмотрел на Бирона.
Но вы же со своим братом некогда желали отодвинуть меня от трона? Вот ваше желание и сбылось.
Что было, то было, ваша светлость. Стоит ли нам ссориться далее? Не пришло ли для нас время объединиться? Всем немцам при дворе. Мы желаем, чтобы вы стали регентом!
Бирон улыбнулся и отошел от Левенвольде
***
Конфиденты Волынского был счастливы. Все получалось так, как они желали. Кабинет-министр поднялся выше Бирона. Императрица подолгу с Артемием Петровичем беседовала и его совета стала спрашивать. В делах кабинетных без него уже обойтись не могли, и даже Остерман стал Волынского побаиваться.
Еропкин держал свое свидание с Шетарди в тайне от Волынского. Он рассказал о плане маркиза лишь де ла Суде. И то, потому токмо, что в помощнике нуждался. Ему надобно было Адамку устранить на время, и де ла Суда ему в этом помог.
Сейчас архитектор и де ла Суда переглянулись. Педрилло при дворе не было.
Ты точно уверен, Жан, что Адамка из того места не вырвется? тихо спросил Еропкин.
Да. Люди его скрутили верные.
Твои?
Зачем мои? Я для того людьми капельмейстера сеньора Арайя воспользовался. Он мне их уступил с большим удовольствием. И продержат они его до 8 февраля.
Этого достаточно, Жан.
Но ты так и не сказал, зачем сие надобно? Что нам в сем шуте?
Он не должен попасть на свадьбу в Ледяном доме, Жан. Пока с тебя этого хватит. А про остальное потом узнаешь. Но это нашему Артемию на пользу.
***
Все гости много пили вина в этот день. Анна не любила, когда кто-нибудь мало пил в её день рождения. На такого человека она смотрела с подозрением. И дабы выказать уважение к государыненадобно было надраться до потери сознания. Вот и надиралась и князья именитые, древностью рода блиставшие, и новоиспеченные графы, и офицеры гвардейские, и даже невинные фрейлины не один раз к бокалу прикладывались.
Шуты в это день много резвились и дарились, желая императрице угодить. Лакоста, король самоедский, колотил Кульковского и Апраксина. Те в свою очередь набрасывались на Лакосту. Балакирев дергал Квасника и старого Волконского, но той веселой чехарды, что заладилась у Лакосты у него не получилось.
Буженинова как всегда сидела у ног императрицы с Новокшеновой и арапчатами. Авдотья Ивановна внимательно слушала, что говорил императрице Волынский.
И после венчания в церкви, матушка-государыня, тех шутов мы в Манеж светлейшего герцога Бирона доставим. Там и будет пир свадебный раскинут. И молодые от стола пиршественного к дому ледяному отъедут. И там в спальне ледяной уединятся.
В спальне? Ты в уме ли, Петрович? Анна посмотрела на Волынского. У моей Авдотьи в моем дворце и теплые покои имеются. Шутка ли пролежать на кровати изо льда да на подушках ледяных. Квасника я бы так с радостью уморила. Пусть дохнет семя Голицынское. Но куколкунет.
Но в том и все веселье, матушка, настаивал Волынский. Сама посуди, для чего дом сей строен. И для чего там и кровати, и подушки изо льда деланы? После свадьбы надлежит молодым в ледяной спальне ночь провести! А ежели Квасник там без супруги своей будет? Что в том за радость?
Ох и шутник ты, Петрович. А еще говорят, что я сердцем жестока. А ты вот много опаснее меня. Так? Анна засмеялась.
Что ты, матушка-государыня, ты у нас ангел чистый. Кто тебя в жестокосердии упрекнет? А я шутов в Ледяной дом на ночь посылаю не от жестокости. Пусть они хлеб свой отрабатывают. Пусть потешат тебя как надобно.
Ладно, Петрович! Там видно будет, кто и где заночует. Свадьба шутовская не нынче.
***
Буженинова сделала вид, что ничего не слышала. Она тихонько юркнула вниз по ступеням, ибо трон государыни стоял на возвышении. Поняла, что для нее и для Квасника уготовил Волынский. Да плохо кабинет-министр знал Авдотью Буженинову лейб-подъедалу императрицы всероссийской.
***
Анна продолжила болтать с кабинет министром своим.
Остерман жаловался на тебя, Петрович. Говорит вице-канцлер, что проект твой о поправлении дел государственных, опасен для империи. Чего написал то там?
Про то я намеревался вам, ваше величество, доложить особо, после праздников. Но ежели Остерман уже нажаловался. То я скажу. Мой проект названием имеет такое: «О поправлении дел государственных в империи Российской, для улучшения управления оной». И сей проект токмо пользу России принесть может.
Чего разгорячился, Петрович? Не сердить. Я прочитаю твой проект и все с тобой про то обсудим. А на вице-канцлера не серчай. Знаю я, что не любите с ним друг друга. Я вас примирю.
На милость, вашего величества, уповаю, Волынский склонился и руку царице поцеловал.
Шуты мои сегодня расходились, Петрович.
Волынский посмотрел на чехарду, устроенную Лакостой, и спросил у Анны:
А что я не вижу здесь Педрилло, матушка-государыня?
Дак здесь должно быть где-то. Адамка первый среди шутов моих. Али все серчаешь на него, что он тебя в покоях герцога Бирона от побоев пииты нашего Тредиаковского удержал? Брось, Петрович.
Я не сержусь на шута, матушка. Но среди шутов его не вижу. Может, не пришел он во дворец на праздник твой?
Того быть не может! Всем шутам должно было прийти! Надобно найти его среди гостей. Эй! Ванька!
Императрица позвала Балакирева.
Тот кубарем подкатился к трону и спросил, вскочив на ноги:
Звала меня, матушка?
Чего это я Адамку не вижу? Где он?
Да и я его не видал сегодни, матушка. Не было его во дворце.
Как не было? Анна престала улыбаться. Как смел он не явиться на службу!
Дак, рази я сторож ему, матушка? пожал плечами Балакирев.
Волынский про себя улыбнулся. Вот и отомстил он врагу своему среди шутовской кувыр коллегии. Не мог знать кабинет-министр, что это его друг Еропкин и его друг де ла Суда постарались.
Настроение императрицы сразу заметил герцог Бирон и приблизился к трону. Он низко поклонился Анне и произнес:
Если, вашему величеству, угодно видеть шута своего Адамку, то сие невозможно. И не стоит вам, государыня, посылать гвардейцев в его дом. Я много раз уже и без вас то делал. Шута там нет.
Тогда, где же он, Эрнест? спросила Анна. Как посмел не явиться во дворец в день торжества моего?!
Я хорошо знаю Адамку, ваше величество. И он просто так не явиться не мог. Может, это господин Волынский тому поспособствовал? герцог посмотрел на кабинет-министра.
Что? вскричал Волынский. Что сие значит, герцог? Вы меня в чем-то обвиняете?
Да! громко бросил врагу Бирон. Вы имели столкновение с ним в моей приемной, где позволили себе неслыханную дерзость под гербом моим моего человека побить! И сейчас изволите сего шута перед государыней чернить!
Герцог! Вы оскорбляете меня перед государыней! Не пристало нам сориться в день праздника её величества!
Эрнест! Прекрати! И ты, Петрович не кипятись! вмешалась императрица в ссору. Чай сегодня праздник мой и всем веселиться надобно. Бог с ним с шутом. Потом разберемся, где он был. А сейчас никаких скандалов!
Бирон смерил Волынского ненавидящим взглядом, поклонился Анне Иванове, и отошел от трона.
***
Буженинова между тем подкралась к архитектору Еропкину и за портьерой спряталась. Там архитектор имел разговор с некой персоной. И в персоне сей узнала шутиха самого маркиза де ла Шетарди, полномочного посла Франции в России.
Говорили она по-французски, и шутиха того языка не знала, но имя «Бирон» неоднократно слышала и поняла, что готовится что-то против герцога
***
Обер-гофкомиссар ея императорского величества Лейба Либман был на празднике во дворце. Но его волновало одногде шут Пьетро Мира. Сам он сбежать не мог, а значит, его кто-то похитил. Именно похитил, ибо тело шута найдено не было.
Либман осмотрелся и подумал, кто из шутов может знать о судьбе Адамки. Может Лакоста? Нет. Либман сразу отмел это предположение. Лакоста не тот человек, который может сие знать.
Волконский и Квасник вообще не фигуры в кувыр-коллегии.
Кульковский? Этот может знать! Верткий и пронырливый человек. Все подмечает. И до денег жаден. Такого можно купить.
Либман почувствовал, как его кто-то дернул за рукав. Он обернулся и увидел рядом камчадалку Буженинову, любимую шутиху государыни.
Пока нас никто не видит, хочу говорить с тобой, важно заявила шутиха.
Лиман кивнул в знак согласия и сказал, чтобы Буженинова шла к покоям герцога Бирона.
***
Год 1740, январь, 28-го дня. Санкт-Петербург.
Во дворце. Либман и Буженинова.
Авдотья Ивановна уселась в кресло и её маленькие и короткие ножки смешно по-детски свесились вниз. Либман сел рядом на стул и приготовился слушать шутиху. Банкир хорошо понимал, какую силу имеет при дворе эта женщина.
Ты человек Бирона, жид. Я про то знаю, начала Буженинова. Никогда бы к тебе не пошла, да нужда заставила.
Нужда? усмехнулся Либман. Да вас так любит царица, что разе могут быть у вас нужды?
И что с того? Жалует царь, да не жалует псарь. Слыхал, как у нас говорят? Так вот, я помогу тебе, а ты поможешь мне.
Готов на то, сударыня. Но чем могу я вам помочь?
Буженинова рассказала о затее Волынского, оставить их в Ледяном доме на ночь.
Меня сие не устраивает. Я помирать не собираюсь. Я собираюсь стать княгиней Голицыной и не на едину ночь, а на годы. Но морозы стоят лютые и ту ночь нам не пережить. Помоги мне. А я за то помогу тебе и твоему герцогу свалить Волынского. Тем более, что отныне он враг мне по гроб мой!
Вас оставят в Ледяном доме? Императрица пойдет на сие? удивился Либман.
Пойдет. Слишком матушка-государыня благоволит к Волынскому. И пойдет на то. Волынский постарается нас до смерти уморить в том доме.
Я помогу вам выжить. То для меня не трудно, госпожа Буженинова. И я сделаю, так что ночь в ледяном доме вы переживете, и ничего с вами не станется. Но затем мы с вами возьмемся за Волынского.
В том клянусь тебе, жид! Я помогу тебе довести кабинетного министра до плахи, где ему самое место. А пока, скажу тебе, что против твоего герцога наладили заговор.
Заговор?
Да. Волынский, затеял убрать Бирона. Его человек Еропкин с Шетарди болтал о чем-то. Я их квакания не разумею и потому сказать, про что они говорили, не могу. Но Бирон им мешает.
Но что они задумали?
Во время свадьбы моей с Квасником, они его убить попытаются. Лучше Ледяного дома для того дела места не найти. Разумеешь?
Пожалуй, что сие так. Я бы на их месте так бы и поступил. Ну а вас я спасу. И вас и вашего мужа.
Помни про свое обещание, жид, и я своего не позабуду.
Так Либман получил поддержку Бужениновой. А он хорошо понимал, кто фигура, а кто нет в придворной борьбе
Глава 10Ледяной дом.
Год 1740, февраль, 6-го дня. Санкт-Петербург.
Свадьба шутов.
6 февраля 1740 года состоялась ставшая знаменитой в веках последующих свадьба шутов в Ледяном доме.
Императрица была щедра к своей любимице. Она подарила Бужениновой роскошнее белое подвенечное платье и собственные драгоценности: ожерелье бриллиантовое, два кольца да серьги с изумрудами. Куколка даже соизволила вымыть для такого случая свое тело и в большом тазу, что слуги принесли для её, долго плескалась.
Квасника также нарядили с необычайно роскошью в кафтан алого бархата с позументами золотыми и бриллиантами. Пряжки его туфель сверкали сапфирами.
Распорядителем действия был Артемий Петрович Волынский. Командовал он, и сама императрица во всем на него положилась.
Шутов повезли в церковь, и там, при большом скоплении придворных, и при самой императрице, произошло венчание. После церкви, молодых посадили в большую позолоченную клетку и ту клетку затем слуги на спину слона водрузили.
Императрица между тем со свитой отбыла в свой дворец. Для переодевания к свадебному пиру.
А жених да невеста в клетке поехали в Манеж к герцогу Бирону, где столы были с яствами, разыми приготовлены. Слон шел по снегу и его эскадрон конной гвардии сопровождал. Толпы народу явились на то зрелище посмотреть.