Когда она оставила их, чтобы приготовить еще пива, Одд заметал, что если вся ее женская родня обладала таким же сварливым языком, то, вероятно, Свейн Крысиный Нос выбрал людей из Смоланда как меньшее зло. Тости возразил, сказав, что он в главном согласен, но во многих отношениях она была хорошей женой и посему не нужно раздражать ее без повода. А Одд должен сделать над собой усилие и потакать ей во всем.
Этой зимой все заметили, что Аса исполняет свои обязанности по дому с меньшим рвением и пылом, чем обычно. Кроме того, она распускала язык не так часто, как ей бы этого хотелось. Она была особенно заботлива с Ормом и иногда останавливалась и смотрела на него так, как будто созерцала некое видение. К этому времени Орм очень вырос и мог помериться силой как с любым сверстником, так и со многими старшими юношами. У него были рыжие волосы и светлая кожа, широко расставленные глаза, курносый нос и большой рот. Высокий, с длинными руками и мускулистыми плечами, он был быстр и проворен и лучше других владел копьем и луком. Он был вспыльчив и безрассудно бросался на любого, кто задевал его. Даже Одд, который любил доводить его до белого каления своими насмешками, стал вести себя более осторожно: сила делала Орма опасным противником. Но обычно, за исключением тех случаев, когда он был в ярости, Орм был спокоен и послушен и всегда был готов сделать все, о чем его просила Аса; разве что иногда он огрызался, когда ее хлопоты докучали ему.
Тости подарил ему оружие: меч, широкую секиру и красивый шлем, а щит Орм себе смастерил сам. Правда, он не смог раздобыть себе кольчугув доме не нашлось доспехов подходящей величины, а в то время была нехватка хороших кузнецов в стране, так как большинство из них перебралось в Англию к ярлу в Роуэн, где им лучше платили за работу. Тости сказал, что на первых порах он может обойтись рубахой из плотной кожи, пока не обзаведется хорошей кольчугой в Ирландиитам в любой гавани дешево продавались доспехи убитых в бою.
Однажды они беседовали обо всем этом за столом, как вдруг Аса закрыла руками лицо и заплакала. Все замолчали, и пристально посмотрели на неене так уж часто по ее щекам текли слезы. Затем Одд спросил, не болят ли у нее зубы. Аса вытерла лицо и обратилась к Тости. Она сказала, что весь этот разговор о доспехах убитых в бою людей кажется ей дурной приметой и она уверена, что несчастья будут преследовать Орма, как только они возьмут его с собой в море. Трижды он снился ей, лежащим на корабельной скамье и истекающим кровью, а они все знают, что ее сны часто предвещают правду. Поэтому она просит Тости прислушаться к ее мольбам и не подвергать жизнь их сына опасности, а позволить остаться ому дома с ней еще на одно лето. Она верила, что опасность ожидает его в ближайшем будущем, и если его минует эта беда, то впоследствии угроза гибели пойдет на убыль.
Орм спросил, видела ли она во сне, в какую именно часть тела он был ранен. Аса ответила, что всякий раз, когда ей снился этот сон, вид его лежащего тело заставлял ее пробуждаться в холодном поту, но она видела, что волосы его окровавлены, а лицо мертвенно-бледно. Видение настолько угнетало ни, что она никогда не хотела говорить об этом.
Некоторое время Тости сидел молча, обдумывая сказанное, а затем заметил, что он мало разбирается в снах, но никогда не придавал им особого значения.
Если тебе, Аса, сказал он, трижды снился один и тот же сон, то это должно послужить для нас предупреждением, но, по правде говоря, мы уже потерям власть над судьбой сына. Поэтому я не буду препятствовать тебе в этом деле, и Орм останется на лето дома, если он с этим согласен. С моей стороны, я думаю, что мне не следует еще один раз плыть на запад, а посему твое предложение может стать лучшим решением для нас всех.
Одд согласился с Тости, когда тот несколько раз заметил, что сны Асы правильно предсказывают будущее. Орм не был вне себя от радости от их решения, но он привык повиноваться Асе в сложных делах, и более ничего не было сказано.
Когда пришла весна и богатые люди уже начали пополнять свои команды в глубине страны, Тости и Одд, как обычно, ушли в море, в то время как Орм остался дома. Он, казалось, обиделся на свою мать, ходил угрюмым и часто притворялся больным, чтобы напугать ее, но, как только она начинала хлопотать над ним и отпаивать его травами, он и в самом деле начинал верить, что болен, поэтому получал мало удовольствия от подобных игр. Аса не могла заставить себя забыть свой сон, и, несмотря на все заботы, которые он доставлял, ей было спокойнее видеть его дома целым и невредимым.
Однако, несмотря на гнев матери, тем летом он все же отправился в свое первое морское путешествие.
Глава втораяО походе Крока и о том, как Орм отправился в свое первое путешествие
На сороковом году правления короля Харальда Синезубого, то есть за шесть лет до похода йомсвикингов в Норвегию, три корабля, оснащенных новыми парусами и наполненных вооруженными людьми, отправились в плавание из Листерланда на юг, грабить страну вендов. Ими предводительствовал вождь по имени Крок. Он был смугл, высок, и отличался особой силой. Кроме того, он был очень известен в своей стране, ибо обладал способностью вынашивать самые дерзкие планы и насмехался над людьми, чьи замыслы не удавались, подробно объясняя им, что бы он сделал на их месте. Сам-то он ничего особенного по достиг, предпочитая разглагольствовать о подвигах, которые он намеревался совершить в ближайшем будущем, но он настолько воодушевил молодых людей своими речами о богатстве, которое могут добыть смелые воины, если они двинутся с ним в поход против вендов, что юноши собрались, приготовили корабли и избрали его своим предводителем. Он пообещал им, что в Венланде они найдут много разного добра, прежде всего серебро, янтарь и рабов.
Крок, и его люди достигли побережья вендов и нашли устье реки, куда, несмотря на сильное течение, они вошли на веслах и доплыли до деревянных укреплений с высокими сваями, которые преграждали реку. Здесь, в темноте, они высадились на берег и напали на вендов, проскользнув незамеченными мимо береговой охраны. Но в укреплениях находилось много хорошо вооруженных защитников, которые принялись отстреливаться из луков, и людям Крока, уставшим от тяжелого перехода на веслах, пришлось долго биться, прежде чем венды наконец не обратились в бегство. Там Крок потерял много доблестных воинов, а когда они осмотрели добычу, обнаружилось, что она состоит лишь из нескольких железных котелков и овечьих шкур. Они спустились на веслах вниз по реке на запад и попытались напасть на другую деревню, которая также была хороша защищена. После еще одной отчаянной схватки, в которой они понесли новые потери, было добыто немного копченой свинины, изношенная кольчуга и ожерелье из полустертых серебряных монет. Похоронив убитых, они держали совет, и Кроку пришлось туго, так как он должен был растолковыватьпочему поход вышел не таким успешным, как он сулил. Но ему удалось смирить их гнев при помощи искусно подобранных речений о том, что никто не может помериться силами с неудачей или прихотями судьбы и истинного воина не могут удручать мелкие трудности. Как он разъяснил, венды стали грозными противниками, но у него созрел прекрасный замысел, который позволит им возместить все убытки. Они должны напасть на Борнхольм, чьи обитатели славятся своим богатством, остров будет слабо защищен, поскольку многие мужчины недавно покинули его и отправились в Англию. Они почти не встретят там сопротивления, и можно быть уверенным, что набег принесет богатый урожай золота, парчи и прекрасного оружия.
Все решили, что Крок говорил хорошо, и опять воспряли духом. Они сели на корабли, направились к Борнхольму и достигли его ранним утром. Пройдя на веслах вдоль восточного побережья острова, так как стоял туман и было безветренно, они нашли подходящее место для высадки на берег. У всех было веселое, приподнятое настроение, но они хранили молчание, надеясь ступить на сушу незамеченными. Вдруг они услышали неподалеку лязг уключин и плеск равномерно погружающихся весел, и из тумана выступил длинный корабль, приближающийся к мысу. Большое, богато отделанное судно, с красной головой дракона на носу и двадцатью четырьмя парами гребцов, надвигалось прямо на них, не замедляя хода. Крок приказал всем, кто не был занят на веслах, вытащить оружие и приготовиться к абордажу, наверняка там было чем поживиться. Но судно держало курс прямо на них, как будто кормчий и не замечал их присутствия, и плотный человек, с широкой бородой и в шлеме, стоя на носу корабля, приложил руки ко рту и крикнул хриплым голосом, когда они приблизились:
Прочь с дороги, если вы не собираетесь драться!
Крок расхохотался, и его люди засмеялись за ним. Затем он прокричал в ответ:
Ты когда-нибудь видел, чтобы три корабля уступали дорогу одному?
Да, и больше, чем три! крикнул нетерпеливо толстяк. Большинство людей уступает дорогу Стирбьерну. Однако давай выбирай быстрее: прочь с дороги или сражайся!
Когда Крок услышал слова толстяка, он не ответил и молча отвел свой корабль в сторону, а его люди подняли весла, пока судно проплывало мимо, и никто не обнажил меча. Они увидели высокого молодого человека с длинными светлыми волосами, в синем плаще, поднявшегося с места для отдыха на корме. В руке он сжимал копье и осматривал их заспанными глазами. Он широко зевнул, отбросил копье и опять улегся на прежнее место. Люди Крока узнали в нем Бьерна Олафсона, обычно называемого Стирбьерн, изгнанного племянника короля Уппсалы Эрика, который редко уклонялся от бури и никогда от битвы и с которым мало кто охотно столкнулся бы на море. Его судно двинулось дальше на юг, длинные весла равномерно вздымались и опускались, пока оно не исчезло в тумане. Но к Кроку и его людям не скоро вернулся их прежний задор.
Они двинулись на веслах к восточным шхерам, которые были еще не заселены, там они высадились на берег, наготовили мяса и держали долгий совет. Большинство считало, что предпочтительнее возвращаться домой, так как было очевидно, что неудачи преследуют их даже у берегов Борнхольма. Раз Стирбьерн побывал в этих водах, значит остров так и кишит йомсвикингами, а в этом случае вряд ли там еще что-нибудь осталось из добычи. Кое-кто поговаривал, что бесполезно было выходить в море с таким предводителем, который легко уступает дорогу одному кораблю.
Впервые Крок был не так красноречив, как обычно, но он велел вытащить на берег пива на всех, и после того, как они вышли, он произнес примирительную речь. С одной стороны, он готов был признать, что можно рассматривать как неудача то, что они повстречались со Стирбьерном таким образом, но если посмотреть с другой стороны, то это большая удача, что они именно так столкнулись со Стирбьерном, поскольку, если бы они высадились на берег и встретили там остальных йомсвикингов, им пришлось бы дорого заплатить за это. Все йомсвикинги были наполовину берсерками, иногда их даже не брало железо и они могли сопротивляться голыми руками не хуже лучших воинов из Листера. Поэтому ему не по душе было нападать на мощный корабль Стирбьерна. На первый взгляд какому-нибудь тугодуму это может и показаться странным, но он совершенно оправдывает свое нежелание и благодарен судьбе, что ему удалось сразу же принять это решение. Бесприютные и гонимые грабители предпочтут кровавой битве сохранить свои сокровища на стороне, где-нибудь в другом месте; кроме того, ему хотелось бы напомнить, что они вышли в мире не для того, чтобы снискать дешевую славу, но чтобы достать хорошую добычу. Поэтому ему кажется правильным думать прежде о всеобщем благе, а не о своей воинской репутации. Итак, он убежденони согласятся, что в этом случае он повел себя так, как надлежит вести себя предводителю.
Искусно рассеяв дымку уныния, которая обволакивала сердца его людей, Крок почувствовал, что сам заново воспрял духом, и принялся увещевать их продолжить поход и не возвращаться домой. Он говорил, что люди из Листера, а особенно женщины, всегда отличались злоязычием и жестокосердием, поэтому их прежде всего спросят, почему они вернулись так рано, и с сомнением отнесутся к их подвигам и добытым трофеям. Ни один уважающий себя человек не может подвергать свое доброе имя насмешкам и издевательствам, поэтому он предлагает отложить возвращение домой до тех пор, пока они не раздобудут что-либо более стоящее. Самое важное сейчас, сказал он, завершая свою речь, держаться вместе, раз и навсегда определить цель, к которой они будут стремиться, и смело и решительно встречать бедствия и лишения. Но прежде, чем он продолжит, ему хотелось бы услышать мнение своих мудрых людей.
Один человек предложил напасть на ливонские и курляндские земли, где можно было собрать богатый урожай, но это предложение почти не нашло поддержки: более опытные люди знали, что многочисленные флотилии шведов ежегодно отправлялись в эти области и чужакам нельзя было рассчитывать на теплый прием с их стороны. Другой человек слышал, что на Готланде был найден самый большой серебряный клад в мире, и они должны попробовать пошарить там, но остальные, более осведомленные, сказали, что с тех пор, как готландцы разбогатели, они живут в огромных деревнях, которые может успешно захватить лишь могущественное войско.
Тут выступил третий человек, воин по имени Берси, который говорил мудро, и все оценили разумность его решения. Он сказал, что Восточное море превратилось в тесное и недоходное пастбище, слишком уж много людей грабят его побережья и острова, и даже такой народ, как венды, научились защищать самих себя. Еще хуже просто, покорно повернуть домойздесь он был совершенно согласен с Кроком. Но ему подумалось, что они могли бы уйти отсюда и направиться в земли, что лежат на западе. Сам-то он туда никогда не плавал, но некоторые люди из Сконе, которых он встречал на торгах предыдущим летом, бывали в Англии и Бретани с Токи Гормсоном и Сигвальдом Ярлом, и им было что похвалить в этих странах. Они добыли там золотые кольца, дорогие наряды, и согласно их рассказу некоторые отряды викингов стали на якорь во франкском устье и целый месяц совершали набеги в глубь страны. Там их часто поджидали сытные столы аббатов и теплые постели княжеских дочерей. Насколько правдивы эти рассказы, сказать, конечно, трудно, но обычно можно верить лишь половине того, что вам говорят люди из Сконе, хотя на него они произвели впечатление людей знатных и зажиточных. Они пригласили его, чужака из Блекните, на роскошную пивную попойку и не покушались на его пожитки, когда он заснул, так что, может быть, их истории не так уж лживы, тем более, что они в основном подтверждают все, что он слышал от других участников похода. А там, где преуспели люди из Сконе, человек из Блекинге не ударит в грязь лицом. Поэтому он предлагает всем плыть в западные страны, если, конечно, большинство его попутчиков не имеет ничего против.
Многие из них одобрили его предложение и выразили свое согласие, но другие сомневались, что у них хватит запасов для того, чтобы достичь цели.
Затем опять взял слово Крок. Он сказал, что Берси внес именно то предложение, которое как раз ему самому пришло в голову, и он собирался его обсудить. Берси здесь говорил о княжеских дочерях и богатых аббатах, за которых можно получить неплохой выкуп, но ему хотелось бы добавить, что в Ирландии, как известно, не меньше ста шестидесяти королей. Некоторые из них великие люди, некоторые незначительные, но все они обладают множеством золота и прекрасными женщинами, а их воины сражаются в льняных одеждах, и поэтому победить их будет несложно. Самой же трудной частью их путешествия может оказаться переход через залив Саунд, где на них могут напасть местные жители, но трех хорошо оснащенных кораблей, которым не отважился бросить вызов сам Стирбьерн, будет вполне достаточно, дабы внушить уважение даже в Саунде. Кроме того, большинство викингом, обитающих в этих краях, в этом время года уже плывут на восток; да и в любом случае ближайшие несколько ночей не будет луны. Что касается еды, то они смогут достать все, что им нужно, как только они успешно преодолеют Саунд.
К этому времени все снова воспрянули духом, и к ним вернулся прежний задор. Они сказали, что замысел хорош и что Крок самый мудрый и рассудительный из всех предводителей. Все гордились тем, что не чувствовали никакого смятении перед походом на запад, хотя на их памяти ни один корабль и округе не решился проделать подобное путешествие.
Они пустились в путь и дошли до Моэна, где отдыхали один день и одну ночь, ожидая благоприятного ветра. Затем они направились к Саунду в непогоду и вечером достигли его перешейка, так никого и не встретив. Позже, уже ночью, встали на якорь с подветренной стороны Маунда и решили выйти на берег в поисках провизии. Три отряда, каждый в определенном месте, тайком высадились на сушу. Ватаге Крока сразу же повезло: они подошли к овечьему загону, неподалеку от большого дома, и им удалось бесшумно убить пастуха и его собаку. Затем они ловили овец, перерезали им горло, но животные блеяли так громко, что Крок приказал своим людям поторопиться.