Мозес, Светлана Абрамовна местом рождения Странницы значилась Москва:
Так у всех, хмыкнула она, близняшки помнят, что Павел родился на Дальнем Востоке, но по документам он тоже москвич подойдя к ведущей вниз двери, Света едва успела отскочить в угол. Низкий голос сказал:
Ни о чем не беспокойтесь, месье премьер-министр. Я проберусь в канцелярию и позвоню Джо. Вы его знаете, он свой парень и не подведет. У нас есть машина, а португальская территория всего в паре часов пути отсюда заскрежетал замок.
Света, затаив дыхание, вжалась в стену. Мощный белый парень в затрепанном пиджаке аккуратно вывел из подвала бывшего премьера Конго, Патриса Лумумбу. Темные глаза заплыли синяками, старую рубашку покрывали подсохшие пятна крови:
Садитесь на ступеньку, ждите меня наскочив на оставленное Странницей ведро, парень, чертыхнувшись, исчез в полутемном коридоре.
Номера в пансионе, где обычно останавливались Виллем и Джо, не снабдили электрическими плитками. В ободранном вестибюле хозяин держал стальную урну с кипящей водой. Рядом валялись затрепанные газеты двухнедельной давности. Новости в провинцию Катанга доходили медленно.
Насыпая в картонный стаканчик дешевый порошок, Джо скосил глаза на заголовки:
Президент Эйзенхауэр разрывает дипломатические и торговые отношения с Кубой. Инаугурация избранного президента Джона Кеннеди состоится двадцатого января сегодня было семнадцатое:
Шмуэль едет на инаугурацию, освещать торжества для ватиканской прессы, вспомнил Джо, Кеннеди католик он взглянул в сторону чернокожего паренька, мывшего лестницу:
Америке понадобилось двести лет, чтобы избрать католика президентом. Негра они никогда не изберут, можно не сомневаться. Шмуэль, наверное, сейчас по дороге в Америку отец Симон, по его словам, неоднократно подавал прошения о переводе в Польшу или Африку:
Туда, где нужна пастырская помощь, хмуро сказал он кузенам, когда Виллем и Джо пересаживались в Риме, но его святейшество считает, что я пока должен остаться на своем месте, и мой духовник с ним соглашается духовником Шмуэля был отец Кароль Войтыла. В келье кузена стояли учебники русского языка:
В СССР я могу поехать легально, заметил кузен, они поддерживают с Ватиканом дипломатические связи Виллем вздохнул:
Но представителю Ватикана не скажут, что случилось с дядей Джоном или девочками дяди Эмиля Шмуэль помолчал:
Ты, в отличие от меня, говоришь по-русски без акцента, повадки у тебя подходящие барон затянулся дешевой сигаретой:
Для зоны, ты имеешь в виду он кивнул:
В Караганде мы жили в окружении зэка, да и тетей Мартой мы тоже не в хоромах обретались. Но мне визы никто не поставит. Я уверен, что на Лубянке есть мое досье. Перебираться через границу тайком опасно, сейчас не послевоенное время Джо прервал его:
Ты еще не женат. Ты наследник компании, никто не ожидает от тебя вояжей в СССР Виллем ткнул окурком в жестяную пепельницу:
Дядя Джон мой ближайший родственник, дядя Эмиль меня вырастил. По крайней мере, я могу отдать долг семье Джо налил кипятка в два стаканчика:
Больше Виллем ни о чем таком не упоминал. Ладно, сначала надо выяснить, где он сейчас. Может быть, военным удалось наткнуться на Шумана и его отряд вернувшись к резному столику местной работы, он передал месье Вербье стакан:
Держите. Кофе никуда не годится, но сахар тростниковый, вкусный журналист рассматривал снимок Шумана в эсэсовской форме:
Пока не надо ни о чем писать, предупредил его Джо по дороге из «Моей Италии» в пансион, это слухи, но его несколько раз видели в городе. Один из инженеров бельгийской компании опознал его. Он бывший партизан, сидел в Аушвице беглые нацисты интересовали Скорпиона меньше всего. Он едва скрыл зевок:
Незачем гоняться за этим Шуманом. Даже если он действительно здесь, он командует отрядом наемников, авантюристов, как и он сам. Советский Союз в нем не заинтересован Советский Союз был очень заинтересован в сыне Поэта. Пока молодой человек не упоминал об отце: