Работа идет по соседству. Здесь, кроме пепельницы, больше ничего нет пепельницу прикрутили к столу:
Стулья тоже привинчены к полу, затянувшись дешевой папиросой, Виллем покачал свой, что разведке от нас понадобилось Джо хмыкнул:
Может быть, это вовсе не разведка кузен фыркнул:
Пансион благородных девиц. Нет, правительство Франции что-то замышляет. Знать бы еще, что поведя мощными плечами, он подошел к карте. Окурок дымился в пальцах, Виллем прищурился:
Здесь наши рудники не отмечены. Хотя мы сидим в самой глубине страны
Алмазный карьер находился на южной границе Конго. Границы, впрочем, в джунглях никто не соблюдал. Виллем на своем американском джипе несколько раз заскакивал на португальскую и британскую территорию:
Видишь, подозвал он Джо, португальцы на юге от нас, британцы тоже на юге, но восточнее. Весь район большая рука очертила круг на карте, называется Медным Поясом. Здешние шахты с прошлого века кормят бельгийских собственников Виллем работал на «Де Бирс», занимавшихся алмазами, однако неподалеку находились владения «Union Minière du Haut-Katanga», всесильного монополиста в провинции. Юноша прислонился к беленой стене:
Они добывают медь и уран. Американские атомные бомбы делают он оборвал себя, Джо хмуро сказал:
Из конголезского урана. Поэтому я и не хотел идти к ним, хотя они мне звонили в Мон-Сен-Мартен. Я, как и Инге, никогда не буду заниматься такими разработками Виллем вздохнул:
Алмазы тоже часто называют кровавыми камнями. Наш карьер отлично охраняется, «Де Бирс» не жалеет денег, но в остальном в южных провинциях царит неразбериха. Тамошние места гораздо богаче, чем север страны. Сепаратисты мутят воду, призывают население отделиться от Конго, а правительство с ними не справляется Джо внезапно поинтересовался:
Ты видел Лумумбу Виллем широко улыбнулся:
Я обедал у него дома с Маргаритой кузина лечила детей премьер-министра:
На общих основаниях, вспомнил Виллем, мать приводит их пешком в поликлинику при госпитале Они не пользуются служебной машиной, Лумумба считает такое неправильным, даже при его должности, то есть бывшей должности
Судя по газетам, премьер-министра собирались отправить под домашний арест:
Зреет военный переворот, сказал Виллем Джо, но нас это не должно волновать. Что бы ни случилось в Конго, шахты они не тронут, они понимают свою выгоду. «Де Бирс», не говоря о бельгийской корпорации, держит в нашем районе армию наемников Джо взял у него сигарету:
Но Маргарита в столице Виллем пожал плечами:
У министра обороны Мабуту тоже есть семья и дети. Как говорится, врачи нужны всем Джо ткнул пальцем в карту:
Значит, карьер рядом с этим городком барон кивнул:
Колвези. Три часа пути по кочкам и ты сможешь купить теплое пиво и старые газеты. Джо померил пальцами расстояние:
До Леопольдвиля, получается, около тысячи километров кузен поскреб в голове:
Примерно, если ехать по прямой, через португальскую территорию. Но, честно говоря, кроме местных, в джунгли никто не суется. Мы летаем, у «Де Бирса» есть своя полоса в Колвези, а так он провел рукой по карте, неделя по железной дороге до Илебо, и потом еще дней десять пути по рекам. Надо сказать спасибо, что есть железная дорога, хотя на ее строительстве погибли десятки тысяч рабочих
Джо предстояло заменить Виллема на курсах математики и французского языка для шахтеров:
Парни есть очень толковые, обнадежил его кузен, пятеро уехало в столицу, в университет, по нашей стипендии. У тебя отменный французский, не то, что у меня Виллем и сейчас часто делал орфографические ошибки. Джо допил свой кофе:
Долго они готовятся к нашей встрече. Скажи, правда, что Лумумба получает деньги от СССР Виллем не успел ответить. Дверь распахнулась, Джо подался назад:
Что он здесь делает? Он офицер, то есть он в действующей отставке граф Александр де Маранш, Портос, как его звали в Сопротивлении, уверенно шагнул через порог:
Он друг дяди Мишеля, шепнул Джо кузену, они вместе воевали. Дядя Мишель часто с ним встречался Джо откашлялся:
Месье граф, то есть дядя Александр, я не думал, что вы Портос подмигнул ему:
А я здесь. Но что более важно, здесь и наш гость, которого, я уверен, вы знаете из-за спины Портоса выступил изящный молодой человек, в черном свитере и джинсах, при светлой бородке на манер битников. Под мышкой он держал папку и книгу в яркой обложке:
Месье Фельдшер, радушно сказал де Маранш, мой коллега и ваш родственник.
Разлохмаченные завязки папки трепал вечерний ветерок.
На Левом Берегу зажигали огни. На противоположной стороне рю Дофин, под вывеской: «Первые устрицы сезона», топталась терпеливая очередь:
Лучшие устрицы в Париже, дядя Мишель всегда их заказывал именно здесь Джо долил кузенам остатки вина из бутылки белого бордо. Они устроились на плетеных стульях, на тротуаре напротив устричной лавки. Хозяин кафе еще не занес мебель в помещение:
Лето выдалось жарким Джо рассматривал серый картон папки, но неизвестно какой окажется осень. Впрочем, для нас известно. Послезавтра мы улетаем в Леопольдвиль, через Рим Иосиф присвистнул:
Передавайте привет Шмуэлю, если он в Ватикане. Я сюда летел прямым рейсом, не было времени разъезжать по Европе о том, что привело его в Париж, кузен не распространялся:
Он ничего и не скажет, решил Виллем, понятно, что он здесь с какой-то секретной миссией.
Они знали, что Иосиф и Шмуэль тоже навещали Южную Америку, однако не собирались расспрашивать кузена о подробностях операции по поимке Эйхмана. Израиль пока даже не объявил об аресте беглого нациста, они узнали об акции от тети Марты. Официально считалось, что дядя Мишель трагически погиб в результате несчастного случая:
Только семья знает, что случилось на самом деле, понял Джо, и это он опять бросил взгляд на папку, тоже должно остаться в семье де Маранш все-таки разрешил им покинуть особняк:
Вы кузены, вы давно не виделись, сдался Портос, ладно, посидите в бистро. Месье Фельдшер позаботится о секретности предприятия на улице царила предвечерняя толчея, они разговаривали вполголоса. Книга в руках Иосифа оказалась новым романом Грэма Грина:
Как раз о Конго, заметил кузен, о тамошнем лепрозории Виллем вспомнил, что Маргарита навещает и прокаженных:
В стране еще много случаев этой болезни, вздыхала девушка, впрочем, как и в Индии. Мы с Евой готовим статью о новых методах лечения Ева Горовиц в Балтиморе тоже специализировалась на тропической медицине:
Меня ждет долгий перелет, Иосиф сунул томик в холщовую сумку, будет, что почитать Виллем одними губами сказал Джо:
Он, наверное, возвращается в Южную Америку, если появились такие новости в папке лежали фотографии мужчины средних лет, с приятным лицом, в черной эсэсовской форме:
Штурмбанфюрер Хорст Шуман, коротко сказал Иосиф, он же Доктор. Он действительно подвизался врачом, если можно это так назвать. Он проводил эксперименты над заключенными в медицинском блоке Аушвица лицо кузена на мгновение исказилось. По словам кузена, Шумана опознал инженер на принадлежащем бельгийцам медном карьере, неподалеку от шахт «Де Бирс»:
Он сидел в Аушвице, объяснил Иосиф, как боец Сопротивления. Там он и увидел Шумана, увидел и запомнил последним Шумана встречала кузина Адель:
Он болтался на горной вилле, где ее держали, Иосиф захлопнул папку, но с тех пор его след пропал Виллем кивнул:
Если он в наших краях, мы сразу свяжемся с Парижем на бельгийскую шахту Шуман привез продовольствие:
Он изображал фермера, Иосиф закурил, но ясно, что он не просто так отирается вокруг урана при Шумане имелось оружие, грузовичок и пара крепких парней, по виду охранников:
Только не лезьте на рожон, предупредил их Иосиф, если вы наткнетесь на Шумана, телеграфируйте. Мы постараемся прилететь в течение суток Джо вытащил кошелек:
Мы все сделаем, не беспокойся. Если он в Конго, он покинет страну в наручниках отсчитав монеты, Иосиф поинтересовался:
Хана, наверное, на гастролях Джо помотал головой:
Она едет в Гамбург на следующей неделе, но пока она здесь Иосиф крепче завязал бечевки на папке: «Очень хорошо».
Аарон Майер собирался пробыть в Гамбурге до Хануки:
Мой контракт действителен до Рождества, сказал он Хане, потом я съезжу в Мон-Сен-Мартен, увижусь с Тиквой, юноша улыбнулся, а дальше меня ждет Бремен
Сидя на подоконнике его студии, Хана затянулась сигаретой:
Место здесь хорошее хмыкнула девушка, а хозяин, судя по всему, решил обосноваться в Нью-Йорке. Какая ему разница, кто перечисляет арендную плату, ты или я
Очистив половину комнаты от вещей, они использовали помещение, как репетиционный зал. Хана привезла на Монмартр гитары, флейту и аккордеон. Фортепьяно на седьмой этаж, по крутой лестнице, было никак не затащить:
Ладно, девушка встряхнула черноволосой головой, у Момо стоит инструмент, и я всегда могу заниматься в Консерватории
Аарон хотел сказать, что на набережной Августинок имеется бехштейновский рояль, но прикусил язык. Юноша понимал, что Хане не очень хочется обретаться в апартаментах покойного дяди Мишеля. Ему, как сыну Клары, на набережную вообще хода не было, однако он знал, как себя чувствует Хана:
Тем более, сейчас Джо уезжает на край света, в джунгли. Когда он работал в Мон-Сен-Мартене, он часто появлялся в Париже. Хана не ощущала себя приживалкой, да и дядя Мишель никогда бы такого не позволил девушка редко говорила о тете Лауре:
Она на меня не обращает внимания, заметила однажды Хана, я для нее словно мебель, то есть не мебель, а служанка. Мы все за ней ухаживаем, но Джо раньше дома не было, а Пьеру всего четырнадцать лет. Не в его года жить под одной крышей с оборвав себя, Хана заговорила о чем-то другом:
Пусть они это скажут, гневно подумал Аарон, тетя Лаура сумасшедшая. Она и раньше была не в себе, а с гибелью дяди Мишеля у нее с головой стало совсем плохо Хана однажды махнула рукой:
У нее своя спальня, ванная, мы приносим ей поднос и оставляем под дверью. Она забаррикадировалась комодом, не снимает темных очков и носит в комнате плащ с капюшоном. Но хотя бы нет опасности повторения случившегося в прошлом году никто не называл поступок Лауры попыткой самоубийства, она наглухо задернула шторы и не подходит к окнам Лаура не позволила Кларе с детьми прийти на похороны Мишеля:
Хана сказала, что она устроила истерику, орала на дядю Джованни, что не потерпит присутствия авантюристки на кладбище Аарон тоже взял папиросу, я, маленькая Лаура и мама вместо Пер-Лашез отправились в Лувр Адель и Генрик не могли приехать из-за гастролей, но прислали соболезнования:
И Сабина не могла вырваться из Копенгагена. У Инге шел важный опыт в институте, а у нее был показ осенней коллекции Аарон хлопнул себя по лбу:
Я дурак. От Гамбурга рукой подать до Дании спрыгнув с подоконника, Хана прошлась по комнате:
Я все думала, когда ты это вспомнишь смешливо сказала девушка, а еще маэстро Авербах играет на вручении Нобелевских премий в этом году Аарон потянулся за тетрадкой:
В начале декабря. Устроим маленький сбор семьи Майер-Авербах-Эйриксен Хана отогнала тоскливую боль в сердце:
У них семья, то есть у меня тоже девушка вздохнула, но Джо, наверное, женится на Маргарите и останется в Африке. Виллем тоже женится в письмах она аккуратно спрашивала у Фриды об Аароне Горовице. Кузен, как выражалась Фрида, служил в достойном армейском подразделении:
Все ждали, что он станет машгиахом на кухне, однако он прошел отбор в бригаду Голани и получил коричневый берет. В бригаде он один из религиозных солдат, о нем даже была передача по радио Хана сплела хрупкие пальцы:
Он тоже женится после армии, но не на мне. Я вообще никому не нужна она подавила рыдание. Летом театры закрывались, Хана выступала с частными концертами в кабачках и на вечеринках. Она получала цветы от зрителей, но никто никогда не приглашал ее в кафе или кино, не предлагал проводить домой:
У всех девушек есть парни, она мимолетно закрыла глаза, в кафе все сидят по парочкам, а я все время одна она очнулась от веселого голоса Аарона Майера:
Инге пока Нобелевской премии ждать не стоит, и режиссерам в театре ничего такого не дают Хана невольно рассмеялась:
Иди на съемочную площадку, где можно получить Оскара. Тупица теперь тоже лауреат Генрик летал в Америку на вручение новых премий, Грэмми:
Лучшее сольное выступление классического музыканта Аарон внимательно посмотрел на Хану, за рок они тоже установили премии девушка отмахнулась:
Это дело долгое. Надо создавать себя имя, гастролировать не только в Европе, но и в Америке засунув руку в карман черных брюк, Хана вытащила на свет губную гармошку. Выдув мелодичную трель, девушка велела:
Вари кофе и начинаем. Сначала Кафка, потом немецкая пьеса, а потом гамбургское кабаре в приоткрытую дверь студии послышались шаги. Кто-то пробормотал на иврите:
Лифта в этих трущобах ждать не стоит Хана крикнула:
В этом доме жил Модильяни, Иосиф светловолосая голова просунулась в дверь. Розы он держал наперевес, словно винтовку:
За сорок лет с его смерти здесь ничего не изменилось, сочно сказал кузен, я вам не помешаю, я ненадолго стянув беретку, он по-хозяйски переступил порог студии.
При ремонте кухню на набережной Августинок оборудовали мощной американской электрической плитой. Под беленым потолком повесили привезенный из заброшенной гасконской деревни закопченный дубовый брус. Стены выложили керамической плиткой, выполненной по эскизам Пикассо и Майоля. На брусе развесили антикварные медные сковороды, связки сушеного красного перца и чеснока.
Джо вытер тыльной стороной руки глаза:
Всегда, ты, Пьер, ухитряешься выбрать самый злой лук на рынке провизию в квартиру доставляли раз в неделю, однако Пьер бегал на Правый Берег за овощами. Подросток, подпоясавшись полотенцем, чистил картошку:
Сэм посоветовал, хмыкнул младший брат, для петуха в вине нужен острый лук, а для рыбы, наоборот, мягкий. Между прочим, он указал ножом на конверт со швейцарскими марками, Сэм мой ровесник, а ушел из школы и учится в поварском колледже
Джо перевернул тушащуюся курицу:
Полицейского колледжа пока не придумали. Заканчивай спокойно лицей святого Людовика, поступай в Эколь де Лувр Пьер помотал белокурой головой:
Я сначала пойду в полицию рекрутом, когда мне исполнится семнадцать лет. Эколь де Лувр от меня никуда не убежит Джо повернулся к брату:
Твой отец был не против твоей службы в полиции, но если ты хочешь отыскать семейную коллекцию, и вообще Джо повел рукой, тебе надо разбираться в искусстве, в истории Пьер выпятил губу:
По истории я лучший в лицее. Занятия живописью и реставрацией я не брошу, но я не хочу сидеть на студенческой скамье, когда можно приносить пользу стране
Джо сомневался, что от семнадцатилетнего регулировщика уличного движения будет большая польза, но не хотел спорить с братом:
Я надолго уезжаю. Пьеру важно ощущать свою ответственность, у него на руках мама Джо не заглядывал в комнаты матери:
То есть я туда захожу только для уборки Лаура отказывалась делать что-то по дому, но ничего опасного у нее нет, даже в ванной. Все будет хорошо, мама придет в себя
Он чувствовал вину за отъезд. Мать ему ничего не говорила, но Джо видел, что она недовольна. В комнатах Лауры стояла полутьма, однако она не снимала черных очков и просторного плаща с капюшоном, надвинутым на лицо. Джо нашел у нее на столе список, начинающийся хорошо известной ему фамилией:
Мама считает, что фон Рабе выжил, что именно он убил дядю Мишеля и сейчас охотится за ней он вспомнил усталые голоса тети Марты и дедушки Джованни, оставшихся на набережной Августинок после похорон: