Даже тетя Марта не могла ничего сделать, вспомнил Иосиф, Коротышка сказал, что у нее связаны руки командир двадцатой эстонской дивизии СС, бывший штандартенфюрер Ребане, в последние пятнадцать лет получал деньги от МИ-6 за консультации по прибалтийским странам:
Тетя Марта была против его работы на британскую разведку, но ее не послушали. Сейчас он переехал в Западную Германию, поближе к военным дружкам Ребане, хоть он и служил в СС, на процесс не выводили:
Мере Британия не отдаст, остается мелкая сошка вытерев руки салфеткой, Иосиф закурил, то есть лагерные охранники на процессе судили заместителя начальника концлагеря Ягала и одного из солдат эстонского СС, работника лагеря:
Начальника лагеря сначала не отыскали, но потом советские журналисты в Торонто сделали свою работу русские ребята поделились материалом с канадскими коллегами. Один из местных журналистов, еврей, немедленно связался с посольством Израиля в Оттаве:
Информация поступила к нам только на прошлой неделе, а мы, то есть я, уже здесь
Прокатную машину Иосиф припарковал на стоянке рядом с набережной. Среди лотков шнырял рыжий ирландский сеттер, при ошейнике, с волочащимся по земле поводком. Автомобиль Иосиф устроил неподалеку от дешевого форда с местными номерами. На заднем сиденье разбросали вперемешку собачьи и детские игрушки:
У него годовалый внук Иосиф разглядывал невысокого, седоватого человека, торопящегося за собакой, его дочь вышла замуж за местного жителя и обосновалась отдельно. Остаются они с женой сеттер подбежал к скамейке Иосифа, юноша потрепал собаку по голове:
Удрал от хозяина, он пожурил пса, ничего, сейчас вернешься на поводок он повысил голос:
Месье, ваша собака здесь пожилой человек попросил:
Лучше на английском языке, мой французский не очень хорош Иосиф кивнул:
Конечно. Отличный пес, но эта порода любит побегать он передал сеттера хозяину, за ними нужен глаз да глаз. Меня зовут Жозеф Мерсье по-английски он говорил с акцентом, я навещаю ваш город, путешествую по Канаде. Вообще я парижанин хозяин собаки ответил на рукопожатие:
Рад встрече. Я мистер Лаак, Александр Лаак он указал на лотки:
Позвольте угостить вас кофе, мистер Мерсье Иосиф улыбнулся:
С удовольствием, мистер Лаак. Канадцы очень гостеприимны бывший комендант концлагеря Ягала, начальник центральной таллиннской тюрьмы, эсэсовец Лаак кивнул: «Именно так». Сеттер потянул хозяина к ярмарке, Лаак рассмеялся:
Ты получишь сосиску, мой милый подхватив сумку, Иосиф пошел вслед за новым знакомцем к лоткам.
На оклеенной дешевыми обоями стене гостиной висела майка местной команды по канадскому футболу, Winnipeg Blue Bombers. Ткань пестрела размашистыми подписями:
Это зятя, мистер Лаак поджал тонкие губы, он раньше играл в команде, потом получил травму. Почему-то он подумал, что старая майка может быть хорошим подарком для меня
По кислому тону пожилого человека было ясно, что зять ему по душе не пришелся:
Он из местных, коротко сказал Лаак, когда он ушел из спорта, он стал тренировать детские команды. Дочка с ним познакомилась в школе, она у меня будущая учительница дочь Лаака собиралась вернуться в колледж после того, как ребенок подрастет.
Иосиф увидел семейный альбом в бархатной обложке. Довоенные снимки немного выцвели:
Это на родине, в Эстонии гордо сказал Лаак, мой остров Сааремаа. Я здесь с будущей женой Лаак носил легкомысленные, подвернутые штаны. Он держал за руку девушку в купальнике и широкополой шляпе: «Только обручились, вилась золотая надпись, Сааремаа, лето 1933». Девушка размахивала плетеной сеткой с рыбой, Лаак вскинул на плечо сачок:
Я сам из семьи рыбаков выдав Иосифу альбом, он захлопотал на кухне, но видите, обосновался далеко от моря. Хотя в здешних реках неплохая рыбалка, даже подледная
В передней скромного домика стояли удочки и резиновые сапоги. Не обнаружив дома жены, Лаак нахмурился:
Странно, она вроде никуда не собиралась они приехали на окраину Виннипега, в унылый район с типовыми домиками, на двух машинах. Иосиф следовал за Лааком, повторяя его движения. Юноша спокойно вел прокатный форд:
Дочь живет отдельно, остается только жена и сеттер. Сеттера трогать нельзя, это будет странно. Или наоборот, Иосиф задумался, если это ограбление, то собаку в таких случаях не щадят. Перед началом акции хорошо бы, чтобы пса заперли, например, в гараже. Если он станет слишком сильно выть или лаять, это вызовет ненужный интерес соседей
В подкладке студенческой сумки Фельдшера лежал американский кольт и охотничий нож. Европейское оружие, у грабителей, работающих в канадской глуши, было бы подозрительным. Он бросил взгляд на свои большие руки, в итальянских кожаных перчатках:
Осень на дворе, перчатки здесь носят все, сам Лаак тоже. В доме придется их снять, но у него с женой, наверняка, найдется бытовая химия для мебели или стекла Иосиф знал, как уничтожить следы пребывания у Лаака:
Но стрелять опасно он выдохнул дым в окно, во-первых, могут переполошиться соседи, а во-вторых, я не хочу появляться в пансионе с пятнами крови на свитере
Оказавшись на улице, где жил бывший эсэсовец, Фельдшер понял, что о соседях можно не беспокоиться. Домики стояли среди плоской равнины, с молодыми деревьями. Они миновали перекресток с маленьким магазинчиком и баром, но больше вокруг ничего не было:
Канадцы и в городе живут, словно в лесах, усмехнулся Иосиф, тем более, на часах почти шесть вечера. Сейчас они усядутся перед телевизорами с пивом и носа на улицу не высунут он собирался закончить акцию к девяти:
После кофе и десерта, весело подумал юноша, вернусь в пансион, высплюсь, утром сдам машину и уеду дальше новости о трагической гибели супружеской четы при ограблении дома, он намеревался прочесть в Монреале. В его кармане лежал купленный утром билет на завтрашний поезд к Атлантическому океану.
Пошарив по столику с телефоном, отыскав записку, Лаак облегченно выдохнул:
Дочка ее забрала. Малыш себя неважно чувствует, а у зятя сегодня торжественный обед с другими тренерами ясно было, что Лаак не одобряет развлечений родителей, при болеющем ребенке. Позвонив, он выяснил, что у малыша всего лишь легкий насморк, и что жена оставила ему полный обед:
Наша эстонская стряпня, вы такой никогда не пробовали, мистер Мерсье улыбнулся Лаак, рыбный суп, хлеб с тмином, картофельная запеканка с кислой капустой подмигнув Иосифу, он достал из холодильника запотевшую бутылку «Столичной»:
Русские дерут за водку втридорога, заметил эстонец, однако она у них хороша. Держат марку, что называется. На войне мы пили самогон, мистер Мерсье Иосиф подумал, что, несмотря на водку, Лаак не поделится с ним военными воспоминаниями:
Он осторожен, он делает вид, что не принимал участия в боевых действиях. Наверняка, въезжая в Канаду, он солгал о прошлом. В то время в Европе царила неразбериха. Союзники и русские занимались разделом бывшего рейха, а не охотой за нацистами жена Лаака хорошо готовила. Эстонец принес ржаную коврижку с пряностями:
Это к кофе, он водрузил на плиту медный кофейник, эстонцы, как и немцы, его очень любят. Мы близкие нации, нам тоже по душе порядок
Иосиф осматривал аккуратную гостиную с телевизором, с фотографиями неприметной девушки в свадебном платье, под руку с низколобым верзилой, тем самым зятем. Перед глазами встали машинописные строки:
Кфар-Саба, август 1960 года. Меня зовут Хава Мейзнер, в замужестве Бен-Цви, мне тридцать пять лет. Я родилась в Праге. В сорок втором году меня с родителями депортировали в концентрационный лагерь Терезиенштадт. В лагере мой отец скончался от тифа. Меня и мою мать отправили дальше, в Эстонию, с двумя тысячами других заключенных. На железнодорожной станции нас ждали синие автобусы. Эсэсовцы разделяли нас на тех, кто еще мог ходить, и тех, кого из вагонов выносили на руках. На дворе стоял ноябрь, моя мама простудилась в эшелоне, у нее поднялась температура. Мне сказали, что всем распоряжается комендант лагеря, Лаак. Немецкий язык, мой родной. Я попросила его по-немецки оказать снисхождение моей маме. Я объяснила, что ей нет сорока, что она еще молодая женщина. Мне исполнилось семнадцать лет, прямо в эшелоне. Я встала перед ним на колени, но маму эсэсовцы бросили в автобус. Больше я ее никогда не видела. Лаак обещал, что заберет меня из барака, что меня ждет сытая жизнь, если я не стану ему прекословить
Мать Хавы Мейзнер расстреляли в урочище Калеви-Лийва, где советские войска вскрыли рвы с десятком тысяч трупов. Сухие руки со старческими родинками, порхали над кофейником, мирно пахло кардамоном и ванилью. Сеттер, устроившись в корзинке, сонно помахивал хвостом:
Ему всего пятьдесят три, Иосиф смотрел на седую голову эсэсовца, око за око, зуб за зуб. Ни одна капля еврейской крови не останется неотмщенной. Но стрелять я не стану, в гараже найдется какая-нибудь веревка он принял от эстонца чашку:
Мне скоро надо ехать, в пансионе строгие правила он закатил глаза:
Гостиница принадлежит святым братьям, сами понимаете Иосиф остановился в комнатах при католической обители. Лаак усадил его за покрытый кружевной скатертью стол:
Но не раньше, чем вы попробуете мой кофе, мистер Мерсье Иосиф отхлебнул из чашки: «Не хуже, чем в Париже, отозвался он, большое вам спасибо, мистер Лаак».
Двигатель зачихал, сеттер недовольно заворчал. Иосиф вынул ключ зажигания:
Боюсь, с аккумулятором случилось неладное юноша вздохнул, но в прокатную компанию не позвонишь, вечер на дворе он мимолетно вспомнил рев грузовиков на заброшенной базе в Синае:
Ничего не произошло, сказал себе Иосиф, попав в плен, я достойно его миновал, как полагается солдату Израиля, а остального просто не случилось за лето он почти забыл о Михаэле Леви:
Я не собираюсь больше этим заниматься, пообещал себе Иосиф, ему это нравится, но я не такой, как он. Я нормальный парень, у меня десятки подружек в Израиле и не только подумав о Хане, он скрыл улыбку:
О Тупице она ничего не болтала, но я уверен, что, оказавшись в Париже, Авербах ее навестит. Она горячая девчонка, не то, что его снулая рыба Адель Иосиф признавал, что кузина хороша собой, но ему не нравились такие женщины:
Они не думают о мужчине, они заняты только своей персоной. Она сошлась с Тупицей из-за карьеры. Ему тогда было восемнадцать, что он знал, теленок? В Израиле, кроме него, Адель бы никто не подобрал. Она траченый товар, что называется
Лаак снял с лакированной, расписанной эстонскими узорами дощечки, ключи от своей машины:
Ничего страшного, мистер Мерсье, уверенно сказал хозяин дома, сейчас мы заведем ваш форд Иосиф увидел на аккуратных полках со сложенными инструментами моток крепкой бечевки. Потолок в гараже был низким:
Стремянка здесь тоже есть Иосиф наклонился над открытым капотом, старик повесился, такое случается с пожилыми людьми сеттера он решил не трогать:
Незачем трогать собаку, самоубийца бы не стал такого делать дверь между коттеджем и гаражом была открыта. Покрутившись у них под ногами, пес побежал обратно в дом:
Оставайся там, пожелал Иосиф, мне надо закончить акцию и убираться восвояси опасности возвращения жены Лаака не было, но в особняк могла заглянуть его дочь с мужем:
Вдруг она решит проведать отца, по завершении торжественного обеда, напомнил себе Иосиф, соседи сюда не заглянут, а она может подсоединив провода, Лаак завел свою машину. Форд Иосифа ожил, замигав фарами. По радио томно запел Элвис Пресли:
Еще бы он не ожил, усмехнулся юноша, я перерезал проводок, сделав вид, что отлучился в туалет ему надо было оглушить Лаака:
Молоток оставит следы, что подозрительно, душить руками его тоже нельзя Иосиф, патологоанатом, много раз вскрывал трупы повесившихся самоубийц. Странгуляционная борозда не могла спрятать синяки, оставленные пальцами:
Правильно, что меня выбрали для миссии смешливо подумал он, как говорится, трупы моя профессия Лаак повернулся к нему спиной. Иосиф ударил эсэсовца по затылку сцепленными ладонями. В армии он много раз практиковал такой способ нападения:
Руки у меня сильные. Это его вырубит на несколько минут, а больше мне ничего и не надо в приемнике не затихал Элвис Пресли. Ноги Лаака подогнулись, он кулем свалился в объятья Иосифа. Юноша не хотел, чтобы старик падал на бетонный пол гаража:
Такое будет подозрительно, связывать его тоже нельзя устроив эсэсовца у переднего колеса форда, он разложил стремянку. Лаак очнулся, когда Иосиф стоял на средней ступеньке. Морщинистую шею эстонца обвивала петля. Он забился, брызгая слюной, что-то бормоча. Иосиф вдохнул запах мочи, брюки старика потемнели:
Все в пределах нормы, при асфиксии происходит непроизвольное мочеиспускание он выключил двигатель в форде старика и захлопнул двери машины. Ему предстояло вернуться в коттедж и все за собой протереть:
Посуду мы помыли с ним на пару, убрали тарелки и чашки. Жене в телефонном разговоре он обо мне ничего не сказал. Никто не знает, что я здесь был, и никогда не узнает приблизив губы к уху старика, Иосиф шепнул по-немецки:
Око за око, зуб за зуб. Я еврей, израильтянин. Кровь евреев не останется отмщенной, проклятая нацистская тварь
Лаак попытался вырваться, Иосиф резко отодвинул стремянку. Эсэсовец закачался в петле, домашние брюки обвисли, гараж наполнил запах нечистот. Глаза закатились, синеватый язык высунулся наружу, свисая на залитый слюной подбородок. Подождав немного, Иосиф поймал его запястье:
На манжете рубашки отпечатков пальцев не останется он считал редкие удары пульса, еще пара минут тело вытянулось под потолком. Убрав руку, Иосиф вытер пальцы о куртку:
Вот и все.
Он нашел на полках бутылку чистящего средства и тряпки:
Love me tender, love me sweet подпевая Пресли, Иосиф пошел убирать коттедж.
Пролог
Гамбург, октябрь 1960
Лазоревая, кричащая афиша, сообщала рукописным шрифтом:
Дворец Танцев Кайзеркеллер. Гамбург, Сан-Паули. Фестиваль рок-энд-ролла. Октябрь-Ноябрь-Декабрь. Рори Сторм и его Ураганы. The Beatles, Ливерпуль. Дате, Париж Аарон Майер потрогал кривоватую корону на плакате:
Художник мистера Кохшмидера, прямо скажем, не отличается хорошим глазомером
Сизый дым папирос вился среди ядовито-пурпурных стен клуба, не оструганные доски сцены опасно скрипели под ногами. Половицы держались на расставленных вдоль стен бочках. Джон Леннон, оглянувшись, выпятил губу:
Я больше, чем уверен, что бош заплатил бедному парню просроченными сосисками из буфета. Он скупердяй, каких мало Аарон вздохнул:
Ты говорил, что вы играете каждый день с восьми вечера до двух часов ночи, но получаете всего два с половиной фунта за день работы на каждого кузина Дате, несмотря на видимую хрупкость, славилась непреклонностью в переговорах с импресарио:
Она берет по пятьдесят марок за выступление, подумал Аарон, а поет всего пару песен. Но она солистка, у нее выходили пластинки, она записывалась на радио. Ребята, честно говоря, еще никто они с Ханой быстро сошлись с парнями из Ливерпуля. Музыканты жили общиной, деля одну комнату с двухэтажными койками, в гостинице моряков:
Вы бы видели, где мы обретались в начале сентября, сочно сказал Леннон, в трущобе без отопления, по соседству с сортиром в кинотеатре. Теперь хотя бы у нас есть горячая вода, и трубы даже почти не перекрывают
Через театральных знакомых Аарон нашел для себя и Ханы неплохую квартирку из трех комнат, на набережной. За пятнадцать лет Гамбург восстановили. Дом, где они жили, отремонтировали после бомбежек. Аарон допил остывший кофе в бумажном стаканчике
Можно переехать к нам, но тогда мы усядемся друг у друга на головах. Тем более, вам надо репетировать. Дате поет под акустическую гитару, соседи не жалуются, а у вас инструменты электрические Леннон хмыкнул:
У вас надо платить. Мистер Кохшмидер обеспечивает нас койками за его счет, пусть комната и выглядит, как скаутский лагерь
Гостиница моряков помещалась в центре Сан-Паули, среди неоновых реклам ночных клубов. На обочинах каждый вечер выстраивались проститутки, на тротуарах гомонила толпа. К потертым портьерам, отгораживающим вход в заведения, вились очереди. Девушки носили короткие юбки, сапоги выше колена, молодые люди надевали тесные костюмы и узкие галстуки. Из гавани пахло солью и водорослями, в Сан-Паули доносились гудки грузовых кораблей. Над людской толчеей витал запах травки: