Пусть исполнятся ваши мечты и надежды, матушка. Ну, быстрее, не тяните, уберите со стола, наведите порядок!..
Сейчас, сейчас, быть мне жертвой твоей, деточка.
Мать!
Да, деточка!
Додхудай сказал «мать», но почему-то замолчал, не мог вымолвить дальше ни слова. Старуха с подносом в руках стояла, ждала, что скажет сын. Желая услышать от Додхудая какую-нибудь добрую весть, она поторопила его:
Да, что это ты замолчал, сынок?.. Говори, не томя мое сердце
Почему же томится твое сердце? В такой радостный день?!
Старуха повеселела и засияла:
Чтоб бог никогда не лишал нас радости, сынок. Говори, я вижу, что ты хочешь сказать. Ты теперь не юнец, а взрослый йигит. Если бы пораньше ты женился, то к нынешнему времени уже имел бы трех-четырех детей.
Ох и говоришь ты много, мать! Если ты знаешь, что я хочу сказать, то возьми да и скажи сама! Но нет, ведь ты не гадалка и не знаешь, что у меня в голове, хе-хе!
Если даст бог узнать, то и узнаю. Вот на кончике языка у меня держится словечко, сказать ли?
Говори скорее, сказал, слегка раздражаясь, Додхудай.
Моя сноха
Сноха? повторил удивленно Додхудай.
Потерпи, слушай меня! Моя сноха Турсунташ готова. Ну-ка давай подарок на поглядение невесты!
Да ну?! произнес, жеманно прищурившись, Додхудай.
Что за «ну» Я показывала, как делать, а она сама, невеста твоя, украшала-убирала твою комнату. Все, что имелось у меня, развесили. Лучшими вещами из твоего сундука украсили комнату твоей невесты.
Да ну?! сказал Додхудай, улыбаясь, вне себя от радости.
Да вот увидишь, удивишься, когда зайдешь в комнату. Когда твой покойный отец женился на мне, в которую я пришла невестой, даже в брачную ночь не была убрана в таком достатке. Так поступил твой отец, боясь проклятой моей соперницы Кимматпашши. Ну-ка, давай быстрее.
Что велишь делать? Что мне делать теперь?
Ты готов?
К чему?
Время уже позднее. Все готово.
Да ну? сказал улыбаясь Додхудай.
Парчовый матрац, одно на другое множество одеял, пуховые подушки все ждет-дожидается милого жениха
Так быстро?
А что, ты на завтра хотел оставить?
Говоришь, невестушка согласна?
Да, я нарядила мою сноху! Надбровная позолота, подвеска на серебряной цепочке, золотой браслет, перстни с изумрудными и жемчужными камнями, нитки жемчуга Бедняжка, девушка, оказывается, никогда не видела хорошей одежды, а теперь вот посмотри, это, скажешь, не Турсунташ, а пери, настоящая пери!
Что же ты не договариваешь, мать! Если сноха твоя красавица, то и сын твой красавец, хе-хе!
Да, да, верно ты сказал! Вы так и есть теперь красавец с красавицей!
Лишь бы она, жена моя, была рада!
Да есть ли день, когда она не была бы рада, сынок?
А почему тогда она плакала во время чтения молитвы бракосочетания?
Какая же девушка не плачет при этом! Если хочешь знать, плач девушки означает ее радость, деточка! А теперь и ты как мужчина обласкай ее, разговаривай с ней мягко и нежно, найди дорогу к ее сердцу. Девушка это нищая, нуждающаяся в ласковом слове. Теперь послушай вот что есть еще мне что сказать
Что еще там такое? Хорошее ли собираешься сказать? насторожился Додхудай.
Неплохое. На этом свете человек живет, стремясь к исполнению своих желаний, сынок Ты пока приготовься, а я сейчас приведу невесту на салом. Пока на это уговорила я ее Она юная девушка, не так ли, сын мой?
«Пока на это уговорила я ее» что это означает?
Потерпи. Все скажу. Девушка это не сладость, чтобы я могла взять да положить ее тебе в рот.
Да что ты так тянешь, мать! Ведь только сейчас ты сказала «Турсунташ готова», а теперь
Турсунташ готова, но с одним условием.
С условием?
Да есть у нее, оказывается, одно условие. И высказала она его без стеснения. Оказывается, она не такая уж простачка. Взяла да смело все и сказала. Уж раз дело начато, придется тебе согласиться с ее условием.
Да что она такое сказала?
Она говорит, что, если уж так суждено, то согласна стать твоей женой, но она не согласна с бракосочетанием, совершившимся тайком, в комнате. Она это бракосочетание считает недействительным и молитву, прочитанную лекарем, тоже считает недействительной.
А что же мне делать?
Свадьбу придется делать, многолюдную свадьбу с пловом, с песнями, с танцами, чтобы было много народу Тогда она придет и ляжет рядом с тобой, как жена.
Это ты сама, наверное, придумала, не хватило бы ума у девчонки сказать такое.
Зачем мне придумывать? Только безумный становится между мужем и женой. Ну, ладно, сейчас я введу ее на салом, спроси у нее самой да не сердись на нее. Сегодня не согласится, после свадьбы согласится. Долго терпел, потерпи и еще немножко. Турсунташ не убежит и никуда не денется. Даже лучше, если состоится пышная свадьба. Что ты хорошего видел, родившись на свет. Праздники продлевают жизнь, оказывается. Человек радуется На этом свете человек, живет мечтой и желаниями. Если сама девушка говорит «подожди», значит, надо уж подождать. У невесты только одно ведь условие, надо с ним согласиться. Если человек терпелив, он дожидается, когда зеленые фрукты созревают и становятся сладкими. Конечно, наша ягодка уже созрела, но это говорит только о том, что со свадьбой надо поторопиться. Нельзя тянуть и откладывать. А уж потом Турсунташ будет твоя и с головой и с ногами. Она будет принадлежать тебе и во всем будет поступать так, как ты захочешь. Ты выполнишь одно лишь ее условие, а потом она всю жизнь будет выполнять твои условия А теперь приготовься, сейчас я выведу ее на салом
Старуха ушла в ичкари.
Между тем Хатам бежал, что было сил по ночной степи к дому Додхудая. Он спрямил путь и оказался не около ворот, а около задней стены двора. Воспользовавшись ножом, он наделал зарубок в глиняном дувале и быстро перелез через дувал. Залаял пес. Хатам не растерялся и позвал его: «Бурибосар, Бурибосар», собака-волкодав узнала Хатама и замолчала.
Юношу охватил страх, ноги его сделались словно ватные, коленки дрожали, и весь он был как в лихорадке. Пробежав двор, он подошел к задней двери. Тихо и ни души. Время уже за полночь. Турсунташ должна ждать его, но у Додхудая все еще горит свет. В передней, где спит бабушка Халпашша, темно. С замиранием сердца Хатам посмотрел через окно в комнату Додхудая. Додхудай спал один. Где же Турсунташ? Не спит ли она вместе со старухой. На мгновенье Хатаму подумалось, не привела ли она в исполнение свою угрозу, и он похолодел. Но уже независимо от самого себя он теперь решительно действовал, прислушавшись еще раз и ничего не услышав, кроме храпенья старухи, он постучал ногтем в стекло. Вдруг послышалось бормотанье Додхудая. Хатам сначала испугался еще больше, но скоро понял, что калека просто бредит во сне. Он бормотал: «Саркор ишан-хаким Не нужен мне этот парень в доме» Хатам подождал немного и постучал в стекло еще раз. Дверь вдруг с легким скрипом приотворилась, и на двор выскользнула Турсунташ. Юноша схватил девушку за руку и почувствовал, что она вся дрожит.
Скорее сюда Хатам повлек Турсунташ к дувалу. Присел на корточки. Становись мне на плечи, взбирайся на дувал скорее.
Турсунташ, чтобы ловчее было действовать обеими руками передала Хатаму небольшой, но увесистый узелок.
Что это у тебя?
Надо. Держи крепче, не потеряй! прошептала девушка, проворно вскарабкиваясь на дувал. Она легко спрыгнула на землю уже с той стороны дувала, на свободе, и позвала:
Давай скорее, я уже выбралась.
Юноша распрямился и огляделся вокруг. На земле тишина, на небе чисто. Луна, как бы хвалясь своей красотой и яркостью, заливала мир своим щедрым прохладным светом.
ОТВЕРЖЕННЫЕ
Чем дальше уходили беглецы от усадьбы Додхудая, тем выше поднималась луна. Небо светлело, а звезды меркли. Потом небо начало светлеть не только вокруг луны, но и с восточного края приближался рассвет. Облака, висевшие над черными скалами вокруг Чертова моста, засеребрились.
Не страшно тебе, Турсунташ?
Страшно, боюсь девушка помолчала, словно переводила дыханье и спросила шепотом, а правда ли все это?
Что ты такое говоришь, о чем? юноша обнял девушку за плечи.
Правда ли, что мы ушли оттуда, освободились?
Ну, а как же! Видишь же мы в степи и совсем одни
Они достигли страшных размывов и ущелий с отвесными стенами вокруг Чертова моста. Хатам не шел, а летел, как на крыльях. Он тоже не мог поверить, что Турсунташ, красавица Турсунташ, увидеть которую хоть мельком он почитал за великое счастье, теперь с ним рядом и навсегда.
Куда мы идем? спросила девушка.
Хатам словно бы сразу отрезвел и опомнился. Ведь он и сам не знал, куда они идут.
Уж, наверное, для двоих найдется где-нибудь место, Турсунташ Сейчас мы выйдем к мечети имама Хасана, имама Хусана. Уже недалеко, можно сказать, мы уже добрались.
Мечеть? А кто у тебя там?
Все равно, что отец. Прямо к нему и зайдем.
Вместе? Но я стесняюсь
Сейчас не время стесняться. Юноша ласково погладил волосы девушки, заплетенные в сорок тонких косичек.
Несмотря на полуночное и даже предутреннее время, Ходжа-бобо не спал. Он сидел и читал, какую-то книгу. Увидев на пороге своей каморки Хатама, держащего за руку незнакомую девушку, он изумился так, словно перед ним возникло привидение. В растерянности он спросил то, что видно было и без вопроса.
Это ты, сынок мой Хатамбек?
Юноша вторично поклонился Ходже и еще раз произнес все полагающиеся слова приветствия.
Турсунташ поклонилась, как полагается невесте кланяться родителям жениха.
Ваалейкум ассалом, обрел наконец дар речи Ходжа, что привело тебя сынок в такой час? У тебя все в порядке. Где ты пропадаешь? Кто эта женщина, что рядом с тобой?
Хатам рассказал обо всем, что случилось. Чем дальше он рассказывал, тем озабоченнее и мрачнее становилось лицо Ходжи. Он задумался и долго молчал, словно не решаясь заговорить.
Жаль. Нехорошо получилось. Очень нехорошо.
Турсунташ смотрела на хозяина лачуги одновременно и с надеждой и с испугом. Что значит это его «жаль» и «нехорошо». Уж не стал бы он отговаривать Хатама Ведь вернуться назад в ту тюрьму хуже смерти. Юноша почувствовал волнение девушки и жестом мол, не бойся ничего, успокоил ее.
Ходжа-бобо сидел в глубокой задумчивости. Он весь съежился, будто на него должен свалиться камень. Казалось, он хочет сказать что-то решительное, но не хочет говорить этого в присутствии девушки. Хатам подумал, не попросить ли Турсунташ выйти из комнаты на некоторое время, но тотчас отказался от этой мысли: он боялся всяких случайностей и не мог уж допустить, чтобы Турсунташ находилась где-нибудь не у него на глазах.
Наконец Хатам нарушил затянувшееся молчание:
Ходжа-бобо, сказал он, мы просим, чтобы вы прочитали молитву бракосочетания. Из невесты и жениха мы хотим стать мужем и женой. Если вы хотите не греха, а благодеяния, не отвергайте нас.
Сын мой, Хатамбек, заговорил не спеша Ходжа-бобо Странно как-то все у вас вышло. А кроме того, подумал ли ты о том, что будет дальше, какие из всего этого могут произойти последствия?
Теперь поздно уж думать о последствиях. Будь что будет. У нас не было другого выбора, не было времени и посоветоваться с вами, извините уж нас. Что поделаешь? У тех, кто сидит в одной лодке одна судьба. Мы вместе, вдвоем решали и ко всем бедствиям мы готовы. Но вы единственная наша надежда. Я пришел к вам за помощью
Ходжа сильно расчувствовался, слушая юношу, и решился:
Ладно. Значит, девушка согласна стать твоей женой?
Хатам не успел ответить, как у девушки вырвалось:
Я согласна, согласна, и тотчас слезы полились у нее из глаз.
Ходжа грузно и медленно поднялся с места.
В такой момент чашка родниковой воды может заменить все обряды и церемонии. Он протянул юноше чашку с водой, выпей три глотка, сын мой. Присядем.
Юноша отпил воды и вернул чашку Ходже, а тот подал ее невесте.
Теперь и ты отпей три глотка.
Турсунташ истово и усердно исполнила немудреный обряд.
Молодцы, дети мои, молодцы, начал говорить Ходжа. Век вам прожить вместе. Чтоб счастье ваше было чистым, как эта родниковая вода, и чтоб ничто не омрачило его. Муж и жена пара валов, говорится в народе. Именно так и в жизни. Муж и жена должны делить все радости и невзгоды жизни. Не будет, наверное, ошибкой сказать, что лишь терпеливые люди могут быть супругами. Это мое слово вы всегда должны помнить. Вскоре рассветет и я не знаю, что вам предстоит пережить. Это знает один лишь бог Мое пожелание чтобы ваша любовь тоже была чистой, как родниковая вода, и чтоб эта чистая любовь одержала победу над вашими врагами. Обет верности друг другу, обет бракосочетания, дети мои, таков, что ты, жених Хатамбек, если по какой бы то ни было причине отлучишься куда-нибудь, то должен обеспечить свою жену всем необходимым на шесть месяцев. Ты, доченька моя, будешь верной своему мужу. Дай вам бог послушных и способных детей! Будь то сыновья или дочери вместе вы станете их воспитывать. Эти обещания вы должны сейчас дать друг другу. Даете ли слово не нарушать их?
Даем слово, ответили жених и невеста.
Дочь моя, Турсунташ, отдаешь ли свое тело Хатаму сыну Шайзака?
Турсунташ посмотрела на Хатама Хатам смущенно прошептал: «Что ж ты не говоришь «да», Турсунташ прошептала: «Да».
Ты, Хатам, сын Шайзака, принимаешь ли в жены девушку Турсунташ?
Принимаю, ответил Хатам.
Пусть даст вам бог счастья, аминь! Ходжи раскрыл ладони для благословения. Доброго вам пути! Пусть сам бог будет вашим спутником. Пусть врагов ваших постигнет неудача. Пусть исполнится все, о чем вы мечтаете. Лофато илли али лосайф илло зульфикар, от всяких бед и несчастий храни вас сам бог, аминь-аллах-и-акбар! Поздравляю вас с бракосочетанием, сын мой Хатамбек и дочь моя Турсунташ.
Молодые встали и благодарно поклонились благословившему их.
Воцарилась тишина. Ходжа-бобо не произнес больше ни слова. Во всем облике его чувствовались озабоченность и сильное волнение. Чуткий Хатам сразу заметил это:
Бободжан! Мы доставили вам столько забот и беспокойства Но другого выхода у нас не было, никого нет у меня, кроме вас
Ты кто для меня? спросил Ходжа.
Хотел бы быть вашим недостойным сыном, бободжан.
Не говори «недостойным»! твердо сказал Ходжа. Не обжигай моей исстрадавшейся души!.. Ты поступил доблестно, подставив свою молодую голову под смертельную опасность. Ты взял под свое покровительство беззащитную девушку. Это не только доблестно, но и благородно, сын мой! Буду молить всевышнего, чтобы и конец получился хороший. Ходжа на мгновение умолк, на его глаза навернулись слезы. Сын мой Хатамджан, дочь моя Турсунташ! О если бы этот счастливый миг продлился для вас на всю жизнь!.. Я знаю, что едва рассветет, Нуратинскую долину перевернут вверх дном. Негодяй Додхудай, его развратный отчим Сахиб-саркор, и наконец, ищейки эмира пустятся на конях на все четыре стороны, вынюхивая ваши следы. Что поделаешь, все во власти сильных! Второе вас, прежде всего, будут искать вот здесь, в моем жилище, в мечети
Ходжа вытер слезы и замолчал.
Мы на всю жизнь благодарны вам Но не лучше ли вам остаться в стороне от всего, что с нами случится дальше. Мы не хотим подвергать вас никакой опасности Благословите нас и уйдем куда-нибудь. На все было наше собственное желанье. И радости и мучения, проистекающие из этого, мы разделим между собой
Лучше вытекли бы мои глаза, лучше бы меня поглотила земля, чем видеть вас в таком положении, дети мои. Эй, всевышний, эй, повелитель, эй, всемогущий аллах! Почему ты сам же ввергший этих молодых людей в пучину страданий и бедствий сидишь сложа руки, как посторонний зритель?! А? Что делать, дети мои? Таково уж, видно, веленье судьбы.
Ходжа достал новый халат и отдал его Турсунташ. Затем он взял узелок со своей рабочей одеждой и протянул его юноше. В мешочек он положил две с половиной лепешки и сушеный урюк.
Возьми, сынок, теперь вам все пригодится, а своя ноша, как говорят, не тянет.
Спасибо, атаджан. Плохой человек не может превратиться в хорошего, но плохие дни могут обернуться хорошими днями. Может, и для нас наступит счастливое время. А теперь мы пойдем. Уже светает. Если что понадобится, спросите о нас у Джаббаркула-ата, он будет знать. До свидания.