Почему такой большой отпуск? встревожилась Титова. Тяжелое ранение?
Нет, рана пустяковая. Просто я с начала войны на фронте, ни разу не был в отпуске, вот начальство и расщедрилось. У меня полны карманы денег, поэтому приглашаю вас в ресторанвстречу нужно отпраздновать.
Элеонора остро чувствовала себя лишней в таком обществе и уже жалела, что ввязалась в эту авантюру.
«Лучше бы я пошла в гувернантки, думала она. Вместо этого я попала в другой мир, где люди совсем не такие, как я, где я всегда буду чужой».
А что, Элеонора Сергеевна не пойдет с нами? спросил Воинов. Я ее тоже приглашаю.
Ты с ума сошел! возмутился дядя. Ксения Михайловна мне голову оторвет, если узнает, что я повел княжну в ресторан. Мне и без этого от нее достанется
Тогда можно не ходить, сказала Титова, не стоит рисковать вашим семейным покоем. А молодой девушке, конечно, не место в ресторане, княжна она или нет.
Элеонора, не ожидавшая такой деликатности от грубой женщины, благодарно улыбнулась ей и повернулась к дяде:
Если вы считаете, что Ксения Михайловна узнает от меня о вашем посещении ресторана, то вы ошибаетесь.
Титова задумчиво посмотрела на нее.
Думаю, что мы сработаемся, Элеонора, сказала она. Конечно, вы воспитывались в других условиях, и вам будет тяжело привыкать ко мне и к нашим порядкам. Но усвойте одну вещь: люди могут быть не такими, как вы, думать и действовать иначе, чем вы, и к этому надо относиться спокойно. Вы такая, они другие, и не надо сравнивать, кто лучше.
Минутку, перебил Воинов. Я ничего не понимаю. Она будет работать здесь?
Кажется, в этом обществе считалось вполне допустимым называть присутствующего в третьем лице!..
Да, Костя, я хочу сделать из своей племянницы такую же образцовую операционную сестру, как и Александра Ивановна.
Это будет нелегко, сказал Воинов и поцеловал Титовой руку. К тому же ваша племянница совсем ребенок. Подумайте, на что вы ее обрекаете!
Скажите, пожалуйста, засмеялся Петр Иванович. Лучше вспомни, сколько тебе было лет, когда ты ко мне прибился. Даже меньше, чем ей сейчас.
Но я не был невинной девушкой! горячо возразил Воинов.
Это уж точно, вставила Титова.
Элеонора окончательно почувствовала себя не в своей тарелке. Ее обсуждали без всякого стеснения!
Слишком тяжелая работа для девушки, упорствовал Воинов.
Хватит, пожалуйста, вдруг заявила Элеонора. Вам, Константин Георгиевич, не пристало принимать участие в моей судьбе. Мы ведь с вами всего десять минут как представлены друг другу.
Вот видишь, Элеоноре Сергеевне палец в рот не клади, с гордостью сказал Петр Иванович. Моя племянница умна и сама разберется, что к чему.
* * *
Для Элеоноры началась трудовая жизнь. Теперь девушка была занята целыми днями. Утром приходила в госпиталь, освобождалась в пять часов вечера, а к шести спешила на курсы Красного Креста. Занятия на курсах заканчивались в девять, ее встречал дворецкий Архангельских Афанасий Алексеевич и сопровождал домой. Элеонора пила чай, умывалась, ложилась в постель и читала какую-нибудь медицинскую книгу, пока у нее не закрывались глаза. Спала она очень крепко.
В этой новой жизни многое было непонятно девушке и даже шокировало ее. Но все же она показала себя способной ученицей, и Титова была ею довольна.
Первые два дня операционная сестра ничего не объясняла девушке, дав ей время привыкнуть к виду крови и человеческих внутренностей.
Когда Элеонора впервые увидела, как с помощью серебристого скальпеля врач разрезает кожу на шее несчастного пациента, ее сильно затошнило. Но она сумела взять себя в руки и не упасть в обморок. Особенно неприятным показалось ей зрелище ушивания раны, когда врач брал кривые иглы на специальном инструменте и нитками зашивал человеческую кожутак, как латают сапог.
Молодец, похвалила Титова побледневшую после операции девушку. Теперь помоги мне вымыть и разложить инструменты. Тебе повезло, ты начинаешь работать, когда уже повсюду внедрено обезболивание. А представь, раньше наживую резали, вот это был ад!
От изобилия впечатлений Элеонора даже не обратила внимания, что Александра Ивановна говорит ей «ты».
Потихоньку она втягивалась в работу. Благодаря теоретическим занятиям на курсах Элеонора уже начинала понимать процессы, происходящие в человеческом организме, узнавала о разных болезнях и методах их лечения. На курсах преподавались только азы фундаментальных дисциплин, но девушке помогало отличное образование, полученное в Смольном институте. Титова учила ее, как правильно стерилизовать инструменты и операционное белье, как проводить операцию в «асептических условиях». Новые слова завораживали Элеонору, и она быстро их запоминала.
Она легко привыкла к сводчатым потолкам, большим помещениям и гулким коридораминтерьеры клинического института напоминали ей Смольный. Девушке нравились большие, залитые светом операционные, где, стоя у окна, было трудно разглядеть лицо вошедшего, так оно оказывалось далеко. Воспитанная в условиях жесткой дисциплины, она строго соблюдала правила асептики и ревниво следила, чтобы их соблюдали другие.
Я довольна тобой, сказала Титова через две недели. Пора тебе поработать самостоятельно на несложных операциях.
Такой случай вскоре представился.
* * *
Был конец дня, достаточно тяжелого. Петр Иванович делал резекцию желудка, Воинов ассистировал, Титова подавала инструменты. Элеонора стояла рядом, наблюдая за их действиями. За всю долгую операцию не было произнесено ни одного слова, не случилось ни одной ненужной паузы. Казалось, работает один человек, у которого вместо двухшесть рук, настолько слаженными были движения хирурга, ассистента и сестры. Наверное, на этот раз все трое специально вносили в работу элемент театральностикроме Элеоноры за операцией наблюдала еще группа студентов. А она, уже привыкшая к виду крови и кое-что узнавшая о хирургии, впервые смогла оценить красоту хирургической работы и поняла, что значит мастерство.
После операции Титова пригласила Элеонору в свой кабинет, чтобы освежиться и выпить по чашке кофе. К этому времени девушка уже рассталась со своими предрассудками: они с Александрой Ивановной обедали когда и чем придется, а домой Элеонора возвращалась так поздно и такая уставшая, что ужинать не хотела. Единственное, что удавалось соблюдать, так это время завтрака.
Только они наполнили свои чашки, в кабинет заглянул Воинов. Он еще не переоделся, был в легкомысленных операционных брюках и рубашке, даже халат не надел.
Кофейку? гостеприимно предложила Титова.
С удовольствием.
Воинов сел. Александра Ивановна закурила, предложив ему закурить тоже.
Нет, благодарю. Собственно, я пришел по делу. Мне неудобно беспокоить тебя, Александра, но терапевты просят поставить плевральный дренаж.
О Боже! застонала Титова.
Элеонора улыбнулась про себя. Ей очень нравился этот ритуалкогда врачи уговаривают сестер делать то, что те и так должны делать. В хирургии существовал свой этикет, не менее строгий, чем в высшем обществе. Разумеется, Воинов мог просто сказать: «Александра Ивановна, проассистируйте мне», и ей бы не осталось ничего другого, как отправиться за ним. Но все сестры тут же сочли бы его за хама и грубияна, а жизнь Воинова стала бы после этого незавидной. Пользуясь привилегией незаменимого работника, Титова всегда говорила молодым врачам: «Запомните, хирург начинается с умения найти подход к операционной сестре».
Я понимаю, что ты устала, но мне не хотелось бы оставлять это до завтра
Ладно, Элеонора пойдет с тобой. Она уже знает, что к чему.
Одна? Без тебя?
А что такого? Операция простая. Ты опытный хирург, подскажешь, если надо. Справишься, Эличка?
Постараюсь.
Ну вот, кофе допьем, и пойдете. Больной уже в операционной?
Сейчас скажу, чтобы везли.
Воинов с удовольствием пил кофе, задумчиво разглядывая Элеонору. Ей стало неловко. Пожалуй, первый раз в жизни на нее так внимательно смотрел молодой мужчина. В Смольном немногие преподаватели мужского пола были слишком хорошо воспитаны, чтобы смотреть воспитанницам прямо в лицо. Да и на балах Элеонору никто не разглядывал.
Костя, перестань смущать мою ученицу! прикрикнула Титова. Неприлично так смотреть на девушек, ты разве не знаешь?
Элеонора еще больше смутилась.
Я просто задумался, сказал Воинов.
«Ну разумеется, разве я могла произвести на него впечатление? Он не на меня смотрел, даже глупо так думать. Чувствуется, что он низкого происхождения. Вежливый человек следит за своим взглядом», в таком духе размышляла Элеонора, направляясь в операционную.
Следуя правилам, она вошла туда раньше всех. И внезапно ее охватило радостное ощущение того, что сейчас она здесь хозяйка.
Она вежливо поздоровалась с больным и, убедившись, что тот одет по всем правилам, сказала:
Пожалуйста, садитесь.
Потом она взяла историю болезни и аккуратно переписала данные в операционный журнал. Ей захотелось навсегда запомнить своего первого больного.
Это был пожилой уже человек, пьяница. Признакам, по которым можно отличить пьяницу, ее научила Титова. Это было важно: у таких всегда возникали проблемы с обезболиванием.
Не бойтесь, ободряюще улыбнулась она пациенту. Константин Георгиевич очень хороший врач, вам не будет больно.
В это время в предоперационной зашумела водапризнак того, что пришел Воинов и моет руки.
У вас уже все готово? удивился он, входя в операционную с поднятыми руками. Молодец.
Элеонора помогла ему надеть халат.
Вы знаете, что в груди у вас скопился гной, обратился Воинов к больному. Его нужно удалить. Сейчас я сделаю маленький разрез и введу в него трубочку. Вы будете с ней ходить некоторое время, пока весь гной не вытечет. Тогда я уберу трубочку, и вы будете здоровы. Договорились?
Ваши бы слова да Богу в уши, вздохнул пациент.
Так и будет, положитесь на мой опыт. Анализы показали, что туберкулезом вы не страдаете, а плеврит есть следствие пневмонии, перенесенной на ногах. Так часто бывает у представителей рабочего класса, которые вынуждены кормить семью.
Ваша правда, доктор, оживился больной. Я ведь до последнего перемогался. Чуть не помер, а хозяину-то что! Не вышел человек на смену, так он и уволит сразу.
Элеонора, в глубине души считавшая, что корень всех бед рабочего классанеумеренное потребление горячительных напитков, а вовсе не хозяева-злодеи, резко сунула в руку Воинова инструмент для обработки операционного поля.
Да, народ наш живет ужасно, распалялся хирург, усердно намазывая больного йодом. Отсюда тяжелые болезни. На ранней стадии достаточно было несколько дней провести в тепле, хорошо питаясь, и наступило бы выздоровление. Ваш хозяин наверняка укладывается в постель, чуть только закашляет или чихнет. Я глубоко убежден, что общество должно одинаково заботиться о здоровье всех своих членов, от самого богатого до беднейшего.
Элеонора подала Воинову шприц с анестезирующим раствором.
Будет укольчик, предупредил он и продолжил свою речь:То же касается и образования. Все люди должны иметь равные права на получение знаний
А, призрак бродит по Европе, перебила его вошедшая Титова. Костя, не нужно превращать операционную в место политических дискуссий. Держи свои убеждения при себе.
Элеонора подала устрашающего вида инструмент под названием троакар. Им, как копьем, Константин проткнул грудь больного там, где был введен анестетик.
Дренаж готов? спросил он и, получив утвердительный ответ, вынул внутреннюю часть троакара.
Все назад! воскликнула опытная Титова и отскочила. Элеонора не успелаиз груди пациента по трубке хлынула жидкость с таким неприятным запахом, что она тут же почувствовала острый позыв к рвоте. К тому же Воинов держал трубку так, что жидкость попала на халат Элеоноры.
«Нельзя! мысленно прикрикнула она на себя. Ты не можешь показать больному, что тебе противно. Ты достоишь до конца операции. В Смольном тебя учили в любых ситуациях сохранять самообладание, так уж будь любезна!»
Элеонора судорожно сглотнула, стараясь особенно не дышать, и протянула Воинову дренаж.
Тот наконец догадался перекрыть пальцем железную трубку.
Вот и все, сказал он, операция закончена. Повязку, Элеонора Сергеевна.
Делая вид, что она совершенно спокойна, Элеонора наложила повязкуполучилось неплохо.
Больного увезли.
Балда! накинулась на Воинова Александра Ивановна. Окно открой сейчас же!
Но тот и сам уже рванул створку окна и высунул голову на улицу. Титова уселась на подоконник и закурила. Странно, но табачный дым сделал атмосферу более терпимой.
Коммунист несчастный! ворчала сестра, развязывая на Воинове халат. Не можешь работать так, чтобы всю операционную не уделать. Придется вызывать санитаров и устраивать генеральную уборку. И зачем, объясни мне, ты твердишь всем о своих убеждениях? У тебя хватает недоброжелателей, которые будут рады передать твои слова начальству.
Не думаю, что у начальства имеются какие-то иллюзии относительно меня. Все знают о моем пролетарском происхождении. А уж коли государство угнетает народ, ему нечего удивляться, что я вырос коммунистом.
Титова недовольно фыркнула и повернулась к Элеоноре:
Ты сможешь возглавить генеральную уборку, или тебе пора на курсы?
Я думаю, что успею Элеоноре опять захотелось стать здесь хозяйкой, пусть даже предстояла не операция, а всего лишь уборка.
А вы молодец, неожиданно похвалил ее Воинов, не убежали. Хотя даже я от этой вони чуть не начал блевать.
Костя!!! уже от двери завопила Титова. Помни, с кем имеешь дело! Она и слова-то такого не знает.
Тогда не страшно. Не знает и не знает, засмеялся Воинов. Но вообще-то я думаю, она станет превосходной операционной сестрой Так что пусть привыкает.
Александра Ивановна улыбнулась:
Видишь, Эличка, не только я заметила, что ты талантливая девочка. Однако, Костя, нехорошо получилось. К таким вещам нужно приучать постепенно.
Теперь ее не придется приучать. Она пережила самую страшную вонь, которая только бывает в хирургии.
Ну как же! А гангрена? А кишечная непроходимость?
Никакого сравнения! авторитетно заявил Воинов, и эти двое с азартом заспорили, какой запах хуже.
Элеонора молча вышла в моечную комнату и стала с ожесточением оттирать мылом руки и лицо. Она выстояла и теперь знала, что, если понадобится, выстоит и в следующий раз. Кажется, она могла быть довольна собой. Тем более что Воинов, по его собственному признанию, испытал во время операции то же самое, что и она. Элеонора действительно никогда не слышала того слова, которое он употребил, но было совсем нетрудно догадаться, что оно означает!
Глава 3
Двадцатилетняя дочка Архангельских Лиза вернулась домой из путешествия по Франции. Когда Элеонора пришла с курсов, семья в полном составе сидела за вечерним чаем. Лиза оказалась очень красивой девушкой с прекрасными голубыми глазами, точеным носиком и пухлым, но четкой формы ртом. Волосы ее были густыми и лежали красивыми светлыми волнами. Шеядлинная и стройная, грудьвысокая. Единственное, в чем Элеонора превосходила ее, это узость талиивот еще бы к такой талии бедра поуже!
Ну и, разумеется, умение держаться. Настоящую осанку можно приобрести только в Смольном институте, а Лиза получила домашнее образованиенаверное, потому, что Ксения Михайловна не хотела лишать себя удовольствия третировать гувернанток.
Сейчас Лиза сидела на диване рядом с Петром Ивановичем, тесно прижавшись к нему, Ксения Михайловна гордо восседала в отдалении. Элеонора знала, что она не одобряла желания Лизы путешествовать вместе с семьей тетки, но ведь все закончилось хорошо, и теперь, по мнению Элеоноры, можно было радоваться встрече.
А это наша Элеонора, твоя сестра, а ваша, Елена Михайловна, племянница. Петр Иванович поднялся с дивана, чтобы представить ее. Элеонора, это Лелечка, моя дочь, и Елена Михайловна, твоя тетя.
Элеонора церемонно поклонилась. Елена Михайловна, похожая на небольшой комод, в ответ кивнула так, как будто опасалась, что у нее может отвалиться голова.
Лиза порывисто вскочила и усадила Элеонору рядом с собой на диван.
Теперь ты живешь с нами, так что давай познакомимся поближе.