Он не понял причины, да и никто бы не понял, даже пройдя все, что пришлось пережить ей. Слезы появились и на его глазах, но так же застыв, попытались убраться обратно. Может быть, это получилось, если бы она осторожно не оторвала отяжелевшую руку от стола, мелено не поднесла к его лысине, и чуть касаясь, не провела.
Не выдержав взгляда, всего, что исходило от нее, почувствовав словно ожег от ее руки, он опустил глаза, и почувствовав совсем готовые к прыжку на свет Божий слез, направил вниз и голову. Голос дрожал, еще не прозвучав, растерянность уступила уверенности, но от чего-то, очень остро ощущаемая, прямо сейчас воплощающаяся надежда, просто вытолкнула первое, крутившееся в голове:
Ты такая лысая, но очень красивая, а зачем ты так себя отвергаешь настоящую, ведь отталкивая данность Божую, ты прячешься от того, кто, быть может, тебе предназначен в твои половиночкион не узнает тебя измененной зачем?
Ваня, Ваня, дядя Ваня Ты вот сказал, а как обжег, а я вот давно не плакала, все хотела и не плакала, а сейчас вот Я, Ваня, побрилась, что бы муж не стеснялся изменений в нем, произведенных химиотерапией, он полысел, потом похудел, потом от преднизалона, начал есть безостановочно и все подряд, набрал, как ты килограммов тридцать, потом опять похудел, и так раз за разом, но больше всего его смущали выпавшие волосы, он говорил, что ужасно боится, что я его разлюблю, тогда он сразу умрет, что наверное, было бы неплохо по его словам, тогда не нужно мучить мне, ухаживая и поддерживая его Сначала я была такой, потому, что эта болезнь пыталась съесть меня, потом, подавившись, перекинулась на них, и вот уже они, мой муж и мой сынсмотрели на меня оба лысенькие, с большими уставшими глазами, измученными взглядами, безотрывно Когда-то я была «голышиком», потом он стал напевать мене: «Моя надежда, моя победа, что мне бояться, когда ты со мной!»говорил, мол, когда твоя жена носит имя Победа, разве можно думать о поражении? Вот он и ушел, не проиграв, не побежденным, вот только меня оставил Знаешь, я бы легко поменяла бы его жизнь на десять жизней своих детей, будь у меня их столько! И мне совершенно наплевать, что об этом думают другие, я бы нарожала от него еще столько же, а вот все дети, сколько бы их не было, не смогут дать мне их отца! Может быть из-за этой мысли, от которой я никак не могу отказаться до сих пор, вместе за отцом, Господь у меня забрал и сына, причем сначала сына, чтобы не оставить надежды видеть в мальчике черты его отца Я не знаю, останься он, смогла бы я спокойно его воспитывать, видя в нем, что-то от папы, слышать интонации его голоса, двигающегося, как он, смотрящего его глазами, пахнущего как коже его родителя, я бы сошла с ума, видя нашего сына ежедневно, наверное, ядаже возненавидела бы его, думая, что смерть отца выкупила жизнь нашего НикиткиБог не смел этого допустить, но попустил другое, я и теперь схожу от одних только этих мыслей с ума, и они непрестанны! Я зову одного, а он не идет, я жду другого, но и он слова не скажет, ну хоть намекнул бы встретимся или нет! Это же несложно Ты не представляешь, как я хочу умереть, но и боюсь, а знаешь почему? Потому что мне часто мерещится мой любимый, то в толпе, то за рулем машины, то рядом, он завет меня от куда-то, я чувствую его прикосновения я боюсь, что уйду вслед ему, а он вернется сюда Когда-то, тогда, еще в детстве, когда ты приходил, такой большой, сильный, красивый, веселый, говорил, что если кто обит, сразу к тебе, я думала, ну вот подрасту еще немного и выйду за муж за папу или тебя Почему-то тогда меня не смущало, что у папы есть мама, а у тебя жена и другая дочь А сейчас я смотрю на тебя, роднее тебя ведь у меня нет никого, у меня вообще нет никоговсе умерли, оставив меня Помнишь, какая я была, я ведь очень эгоистичная была, думала, что вокруг меня все должно крутиться У меня все получалось, я была такая крутышка, и все, что во мне было человеческоеэто любовь к ним: мужу и ребенку Зачем их отняли? Что бы я стала Я не знаю, может быть чужая боль, я хочу помогать, я хочу спасти, хоть кого-то, тогда в отделении полиции, я почувствовал это Как-то промелькнуло, будто частичка и сына, и мужа в каждом, кого постигла сия участь и помогая им, я общаюсь с ними Я не знаю, как им там, надеюсь, что все хорошо, но я хочу, что бы было еще лучше, тогда он не забудет меня
Он не может забыть, вы же венчанная пара, а что Господь сочетает, того никто разъединить не может!
Правда?!
Конечноэто мне духовный отец мой сказал и я читал в Евангелии
Ты Евангелие читаешь, у тебя есть духовный отец? Вот уж никогда не подумала бы, что ты в церковь ходить будешь
Отращивай волосытраур по тому, кто оживет в Вечностигрех, как-то так Обещаешь?!
Я не знаю, но если ты так думаешь, а что скажет он
Ему, там очень больно от того, что ты все время в печали, он просто не знает, как тебе сказать, что у него все хорошо, что он ждет тебя, молится за тебя, у вас один венец на двоих, а потому все, что вы оба сейчас делаете, все ради друг друга! Разве то, что ты делала после его смерти, подумай хорошенько, может быть ради него или ради Бога?! Если не ради них, то ради кого?!..
Я не знаю Бога, но теперь я точно знаюдьявол есть! То что он делаетужасно! Я видела это И я понимаю, что я должна делать теперь все ради него, ведь он не может не делать чего-то не ради меня, мой Виталик Как же ты прав: рыдать, пить водку, отчаиваться, пытаться развратничать мне бы это тоже не понравилось. Господи, любимый, прости меня, ради всего святого!
Вот видишь, ты сама без Боженьки обойтись не может, иначе зачем, или почему в одном предложении, ты назвала Его дважды?!..
***
Оба, мужчина и женщина, просидевшие до самого закрытия заведения, «выпившие» весь чай и кофе, договорились на следующий день встретиться у храма, куда несколько раз в месяц наведывался Сталин. Он уже не мог без этого. Приходя к церкви, он посещал, сначала, довольно свежую могилку Хлыста, которого решено было упокоить на церковном погосте. Деревянный крест возвышался над другими редкими, создавая очень приглядную картину умиротворения, казалось, что лежать здесь счастье, хотя, конечно, покойнику совершенно не важно, где останки и сколько раз их посещают, зато душа его с нетерпением ждет каждой молитовки об упокоении, что и делал сразу пришедший, ставя свечку «за упокоение души», подходя к положенному месту в нужной очередности
На совершено пустую улицу выехало желтого цвета такси, остановив машину в десяти метрах, водитель выскочил, быстро оббежав капот, открыл дверь пассажира и протянул навстречу ему руку. Из автомобиля, первым выплыл красивый, но скромный платок бирюзового цвета, обрамлявший головку брюнетки в очках от солнца. Макияж на лице почти отсутствовал, красивой формы губы, подернула чуть заметная улыбка, Ивану показалось, что приехавшая смотрела на него: «Да, жизнь идет своим чередом, и улыбки, и волосы, и все, Вика то, наверное, сейчас своим видом батюшку «убьет наповал», ну тут уж, дай Бог, что бы приехала Что-то мне печально без нее совсем». Думая так, от отвернулся, ожидая появление Виктории с другой стороны. Тем временем сзади слышались приближающиеся стуки каблучков с достаточно большим промежутком. Сталина, с головы до ног, прошибла догадка, от которой он даже слегка присел, подтвердившаяся, до боли знакомым и даже желанным, голосом:
Вот так, Иван Семенович, приглашаете, а сами даже руку подать даме не можете
Ви, Викто рия?!
А СПАСЕТСЯ КТО?
там, где нет времени, нельзя говорить: «никогда»
Надо сказать, что часто кажущееся возможное развитие событий, на самом деле выглядит совсем иначе, мало того, даже если они и разворачивается по предполагаемому нами плану, то плоды, скорее всего, будут другими. Если вы постараетесь вспомнить что-либо из серьезного, то поймаете себя на мысли, что желаемые в предположениях «плоды», как мы их изволили величать в своих мечтаниях, на деле, после анализа уже произошедшего, оказываются и неудобоваримыми, и нерациональными, и даже совсем не подходящими к общей картине, наброском из которой и стало это событие.
То ли мы ищем лучшего, то ли нам желают лучшего, а скорее полезного и спасительного, а поскольку мы сами, в основном, привыкли исходить из своего эго и своих, зачатую нелепых, желаний, больше похожих на блажь суммированных идеализма и максимализма, то Создатель мира и нас, имея в Своем Провидении другие более подходящие для нас предначертания, допускает совершенно иные развития событий, что сначала досадует нас, но после оказывается подходящим, и даже заставляет себялюбивых людей немного обманывая, убеждать себя, в именно таких имеющихся планах, и их заслугах в их воплощении именно такими. В гордыне и тщеславии своих, мы остаемся неблагодарными!
Совестливый же человек, признавая свою ошибочность, воздаст хвалу непосредственному «виновнику» торжества благоденствия и справедливости, приобретя опыт, на будущее не столько для себя, сколько постарается передать его потомству, поскольку не может считать и его своей собственностью, но милостью Божией, ради следующих поколений
Зачем это нампоинтересуется заскучавший читатель? Если появляется такой вопрос, то и правда незачем! Просто к слову пришлось, ну и заодно объяснит некоторые моменты дальнейшей жизни наших героев. Герои ли они? Да! Более чем, поскольку не однажды они переступают через себя, свои страхи, боли, мучения, сомнения, не останавливаясь, идут неведомо куда, считая просто доброе дело, очередной ступенью в своем верном пути.
Не станем, ради приличия и уважения к сану, тем более, священника действительно спасающегося и спасающего, лезть глубоко в его душу, мысли же, находящегося при этом в миру, что гораздо сложнее для монаха. Искушения врага рода человеческого на подобных ему более часты и настойчивы, по сравнению с обычными горожанами, хотя и с великой разницей в том, что у настоятеля храма, где упокоился Хлыст и преобразился Сталин, носящий имя святого Божиего угодника Маркелла, что значит Воинствующий, все обстоятельства испытаний проходили не через сито материальных нужд, а через призму Евангельской добродетели и Христовой Жертвы, часто отвергаемой и не понимаемой обычными людьми.
Благословение, даваемое им, для него было, никак для нас простых мирян, разрешением к действию благословленного, освященное Божией волею, но само уже свершенное действие, за которое уже несется им лично полная ответственность, как открывшего полный ход замыслу человеческому во вполне конкретном деле, несмотря на то, что совершено оно может быть как угодно, и ради чего не всегда ясно. Он был уверен, что благословение священника, само по себе, уже может направить даже ошибочное намерение в нужное и богоугодное русло, потому именно мало кому отказывал
Благослови отче!
Во Имя Отца и Сына, и Святаго Духа!..
Во славу Божию! Вот, отче привел, Викторию, только недавно о ней говорил, а сегодня
Слава Богу! Господи помилуй!.. Ну что, ты как всегда к другу своему?
Хотелось бы, у вас то наверное долгий разговор Викуль, что вчера говорила, повтори батюшке, или
Иди сын мойГосподь управит Уже уходя, Иван услышал начало, немного странное:
Батюшка, эээ, можно я сниму это, исчесалась вся
Платок?
Нет, парик
Изволь Удивления не было, через минуту, повязанный уже поверх голого черепа головной убор немного изменял черты лица, смотревшиеся, словно детскими, несмотря на недетский возраст. Стоять посреди храма, батюшке показалось неудобным, захотелось на природу, на свежий воздух, в тишину монастырскую, в тишь благочестия и безсуетности.
Может во внутренний дворик?
Да? Как скажете Скамеечка с удобной спинкой на виду у старых могилок в отдалении, среди яблочного небольшого садикаредкость в городской черте, приютила двоих странников с разными на сегодняшний день целями. И если Виктория просто была в растерянности, потерянным и погибающим существом, просто не думающем о пути и его направлении, то отче видел, куда направить, как и зачем, при этом понимал, что любой обратившийся к нему, хоть и не имеет личной заинтересованности сбить его со стези, но ненамеренно несет эту опасность, своими несогласием, убеждениями, навыками и отсутствием готовности следовать немедленно и безусловно его наставлениям.
С иными он и вовсе не заговаривал о Боге, с кем-то лишь вскользь упоминал Создателя, кого-то передавал другим пастырям или священникам, видя, что ищущий не там и то человек, его слов не услышит, но готов пожертвовать на храм, за что будет ожидать особого к себе отношения, а то и возгордиться, а потому пусть дает тем, кто берет, не забывая себя, предоставляя не заслуженное.
Выслушав такую же исповедь, какой вчера удостоился Сталин, батюшка подивился столь честному отношению к жизни, отметил, что вера этой женщины индивидуально неполноценна, что не редкость: врага рода человеческого она признавала, как существующего, а вот Бога просто не видела, ну так прошедшие сквозь горнила таких искушений и испытаний черных сил, часто имеют такие отклонения, относясь к дьяволу серьезно, а вот Создателя в упор не принимая, даже имея на Него обиду, даже гнев, хотя, как раз вот здесь то, должно быть полное восприятие Его:
А вы знаете, с чего все началось?
Что именно, отче?
Смерть
Ну, там съели яблоко, которое есть было нельзя
«В день в который ты вкусишьсмертию умрешь». Вот ведь напрямую было сказано! А ведь Адам то был тогда бееессмееертен! но не имея познания добра и зла, это вряд ли можно понимать, даже его умом, а ведь ум то у него каков был?!..
Ну он, наверное, не очень развитым был, не ученый, не опытный
Напротив, как раз напротив! Вы вот по всему видно ученый человек и, скорее всего, знаете, каким процентом имеющегося у нас мозга мы способны пользоваться
Ну процентов пятьсемь
Именно, а вот праотец наш всеми способностями человеческими обладал, во всем был одарен, и всеми ста процентами владел, мы бы сразу сегодня с ума сошлиэто же представить не возможно! То есть он был способен представить недосягаемое для нас, скажем Вечность, но при этом вряд ли осознавал ее, из-за не полноты знаний. Стало быть опыта, как вами было подмечено, достаточного не имел. А мы что? Нам ведь сразу подавай все, впрочем, как и ему! Он ведь сразу все захотел, а не как Господь ему «прелагал» все, но постепенно, не захотел! Почему? Зависть, тщеславие, нетерпение, неверие, сомненияон ими не был охвачен, как мы, но тоже подверженчистый лист был, в прямом и в переносном смысле. Ему ведь было обещано, что станет, как Бог, но учиться надо. Сто процентов! Сто! Представляете, что он мог. Но со временем грехи заели его потомство, чем больше грехов, страстей, тем меньше первозданной чистоты ума, тем больше засоренности, тем слабее опора, на которую опирается человек в принятии решений, ведь знания уже не истинны, смирения нет, одни страсти. Велик был Адам, а пал!
«А ведь чем совершеннее творение, тем падение для него необычайнее по своим следствиям». Пал Люцифер, будучи первым в творении существом. Сейчас мы со своими пятью процентами и представить не можем, как глубоко его падение. Что может произойти в результате такого падения, а он ведь, из-за глубины своего падения и покаяться даже не может, даже вот не в состоянии поверить в прощении из-за неверия, а исходя из своих привычек, и подумать об этом не в состоянии, уж так изощрился во лжи, что и себя то в заблуждение ввел, раз видит смысл в войне с Непобедимым. А что человек, что каждый из нас? потомок творения, поставленный над всеми творениями Божиими на земле, лишь чуть умаленный пред Ангелами. Пал Адам, падаем и мы
Вот вы любили, и сейчас любите, хоть и нет среди нас более того, кому эти чувств ваши-то направленынет его здесь, но чувства то живы, а ведь мир Господом создан очень взаимозависимым, и ничто без ничего не бывает. Раз есть чувства, значит, есть и причина им понимаете ли? Им сейчас, без него на земле, есть причина! А раз есть чувства, значит, есть и предмет, на который они направлены. Любит ли тело? Конечно! Но что? Поесть, поспать, поблудить, а ваша любовь не телесная, не плотская, но сердечная, не того сердца, что мотором у нас работает и потоки крови перегоняет по сосудам, а духовного. Вы же венчаны, а это понятие не прошедшего времени, а «от» и до бесконечности»! души ваши на веки веков сплетены одним венцом, вам обоим стоять пред Господом на Страшном Суде в ответе за себя, как за единицу, как за одно существо двоим! Упокоилось до времени тело мужа, но душа жива и любовь к ней умереть не может, так же как и его любовь к вашей! Не была бы жива душа его, не было бы любви и у вас к ней, не было бы тоски и переживаний, не было бы отчаяния. А отчаяние почему? Вы сами говорите: «не успела», вы многое не успели, но если у души вашего мужа времени на земле для молитв не осталось, а я вам скажу, что он страданиями своими и скорбями искупил и свое, и частично ваше, но отвечать то вам за все сейчас вами содеянное и упущенное, вот и переживает, вот и мечется там, не о себео вас, о вас молится, в опасении за вашу гибель. Его душа теперь знает и видит Вечность, а это, знаете ли, даже не знание Адама, имевшего возможность видеть Бога, это постоянное ощущение Бога и очевиднейшее осознание дальнейших участей душ, еще живущих людей, с пониманием гибели, как не просто временной потери тела с дальнейшим, в свое время, замещением его на другое, но как вечных мук! Его душа не может уже воспринимать вас отдельно от Царствия Небесного, так же как и себя, он молится за вас, не имея возможности просить о себе. Представляете насколько он от вас зависит, а чем заняты вы? Разве любовью называется ваша тяга к смерти, попытка забыть, избежать этих мучений. Да вы пройдя этот никчемный промежуток времени, величиной в момент, лишите и его, и себя возможности оправдания. Господь дает на это средства, а вы отвергаете, думаете, Ему понравится? А вам бы понравилось?!..