Элис ПетерсонДевушка с глазами цвета неба
Посвящается Элейн и Сью
Глава 1
Мои ноги озябли, и я вынырнула из сна. Крик сначала показался мне далеким, но потом я сообразила, что он звучал прямо возле моего уха.
ВСТАВАЙ!
Неужели уже утро? Мы с Финном опять ругались полночи. Он не удосужился налить воды в кувшин с фильтром, да еще вдобавок оставил в раковине использованный чайный пакетик.
Тебе что, трудно протянуть руку и бросить его в ведро? орала я мужу, держа в руке коричневый комок. Смотри! Вот как это делается! Рази он в ведре.
В общем, я превратилась в сварливую старуху, а ведь мне всего тридцать один год.
Неужели нам больше не о чем поговорить, кроме несчастных пакетиков?
А ты научись бросать их в ведро.
Почему ты такая злая? У тебя что скоро..?
Заткнись. Я не сказала Финну, что у меня задержка. Уже три дня. И вообще, что там у тебя насчет ужина? Я умираю от голода. Мы с Финном договорились, что раз в неделю, по субботам, готовит он.
Я поджарю стейки, это быстро, ответил он веселым, словно легкий ветерок, голосом.
И картошку? В последнее время меня тянет на картофель. Может, я и вправду забеременела? Финн не против еще одного ребенка. Он очень дружен со своим братом Эдом; они близнецы. Он, скорее всего, захочет, чтобы нашему шестилетнему Джорджу было с кем играть. А лично я остановилась бы на одном ребенке. Я вот одна у родителей и очень к ним привязана.
Впрочем, должна пояснить, что рядом со мной всегда был Кларки, соседский мальчишка. Он проводил все дни в доме моих родителей и был мне как старший брат. Без него мне было бы ужасно одинокоМаленькая ручонка снова подергала мою хлопчатобумажную ночнушку.
Мам, мой мозг больше не хочет спать, сообщил Джордж. Финн вылез из постели и похвастался, что ему достаточно всего нескольких часов сна, как Маргарет Тетчер.
Вставай! снова заорал мне на ухо Джордж.
Не ори! сердито рявкнула я.
Может, мы и стареем, но еще не оглохли, сказал Финн сыну.
У нас еще все впереди, добавила я, зевнув.
Финн вытянул руки над головой, пошевелил плечами, захрустел костяшками пальцев. Так он делал каждое утро. Потом запел на знакомый мотив песенки Мэтта Бьянко «Вставай, лентяй, с постели». Джордж нерешительно подпевал. Я села в постели и потерла глаза. У меня был странный привкус во рту и в желудке. А еще мне снился жутко странный сон. Как будто я выходила замуж за Кларки, а сочетал нас браком почему-то Финн. Он был в темной мантии с белым воротником, а все происходящее его невероятно смешило. Между нашими клятвами верности он ревел от смеха. При этом церемония бракосочетания проходила в корзине воздушного шара, и я боялась высоты Я тихонько улыбнулась, вспомнив одну деталь: когда мы с Финном объявили о нашей помолвке, Кларк написал на поздравительной карточке все положенные по такому случаю пожелания, а потом крошечными, еле читаемыми буквами приписал внизу: «Запомнив этом браке нас трое».
Я протянула руку к часам, пытаясь прогнать из головы этот сон. 7.19. Финн завязал нелепым узлом пояс на своем халате и чмокнул меня в щеку.
Па, брось свой сексизм. Наш сыночек скрестил руки на груди и нахмурился. Мы с Финном удивленно посмотрели друг на друга и рассмеялись. Где он только нахватался таких выражений? Школа для него неисчерпаемый кладезь. Никогда не знаешь, какое выражение твой ребенок притащит сегодня.
Мама сердится, потому что я сказал слово «секс», сказал Финну Джордж.
Ну, я думаю, мы с тобой должны побаловать ее хорошим воскресным завтраком, предложил Финн, и они весело выскочили из спальни, словно ровесники. Джордж ухватился за отцовский пояс и прищелкивал языком, как бы погоняя лошадь.
Но! Но! Пап!
* * *
Воскресным утром мне официально позволялось лениться. Финн и Джордж любили проводить выходные дни вместе, занимаясь своими «мужскими» делами. Это еще одно решение, которое мы с мужем приняли шесть месяцев назад. Ему нужно больше времени бывать с сыном. Они готовили завтрак, а потом Финн вел его на автомобильный «блошиный» рынок, где шла бойкая торговля всякой всячиной из багажника. Там уже знали и любили Джорджа, потому что он за считаные минуты тратил все свои карманные деньги на «выгодные покупки», как он это называл. Его даже прозвали вундеркиндом. В последний раз сын явился домой с чайником горчично-желтого цвета в форме дома.
Гляди, мама, гляди!
Я открыла крышку. Чайник был полон паутины, а на дне валялись раздавленные мухи.
Я заплатил всего десять пенсов, похвастался Джордж. Потом он убрал чайник в тонкий целлофановый пакет и положил на пол в своей спальне вместе с другим хламом, купленным за последние недели.
Мне хотелось, чтобы у меня в выходные было больше времени на живопись. Мама рассказывала, что в детстве я не доставляла ей хлопот, потому что мне всегда хотелось лишь одногосидеть за своим маленьким столиком с блестящей скатертью и рисовать звезды, людей, наших собак, хижины под соломенной крышей, пасущихся на лугу лошадейсловом, все, что я видела вокруг. Старую детскую Джорджа, отделенную от ванной белыми раздвижными створками, я превратила в свою художественную студию. Там стоял узкий стеклянный столик с серебристым ноутбуком для графического дизайна. Над ним я повесила небольшую полку с книгами по искусству и дизайну, фотографию ТатьяныТианы, моей старинной школьной подруги, а рядом с ней большую зеленую лягуху с десятипенсовой монетой во рту. Считалось, что «мистер Фрог» приносил удачу в бизнесе. Я должна была целовать его каждое утро, а на ночь вынимать монетку из его рта, чтобы он отдохнул. Такому ритуалу научила меня Тиана, сама она следовала ему с религиозным рвением. А я часто забывала. На стене висело мое творениеорганайзер на год, украшенный симпатичными серебристыми ракушками. Каждый день был отмечен аккуратными клеточками, обозначавшми встречи, на которых я должна присутствовать. Но больше всего я любила старый деревянный ящик с тюбиками масляных красок. Моя студияэто психотерапевтический кабинет. Если бы мне надо было охарактеризовать наш дом одним словом, я бы сказала «бедлам», но в этой комнате был мой собственный, упорядоченный мир, куда я не позволяла заходить даже Финну с Джорджем. Когда я садилась перед мольбертом, то с головой погружалась в работу. Ну, а сейчас я откинулась на подушку и раскрыла книжонку в мягкой обложке. На ее задней стороне было написано жирным шрифтом «увлекательно» и «захватывающе», и это вызывало у меня улыбку. За три недели я дочитала лишь до пятнадцатой страницы.
Привет, Рокки, услышала я голосок Джорджа. Роккиэто наша жесткошерстная такса, «собака-сосиска». Не могу достать, па.
Наша кухня, с полками почти под потолком, была рассчитана на особей высокого роста. Джорджу приходилось залезать на стул и вставать на цыпочки, чтобы дотянуться до всего. Кастрюли и сковородки висели на релинге над плитой.
Па, что мне теперь делать? послышалось через некоторое время.
Слезай, только осторожнее! Я не позволяла сыну даже близко подходить к горячей плите. Их нужно помешать еще разок. Только не слишком резко, запомни!
Все готово, па.
Нет, еще рано. Я представила себе, как Финн показал Джорджу жидкую яичную смесь, как она капала с деревянной ложки.
Можно я положу яичницу на тарелки?
Она еще не ГОТОВА. В веселом голосе Финна уже звучала досада.
Пап, позвал Джордж через секунду. А теперь она готова?
Джордж! Не позволяй Рокки лизать масло; прогони его со стола. У меня как-то пропал аппетит. Рокки взвизгнул.
Намажь маслом тост, это твоя работа. Финн положил в тостер четыре куска зернового хлеба и опустил рычаг. Затикал таймер. Через двадцать секунд.
Не нажимай остановил Финн сына.
Готово. Гляди!
Только с одной стороны. Давай-ка
Все!
еще немного, сказал Финн.
Мама не заметит. Я услышала, как Джордж уронил нож на пол и поднял его.
Хватит масла. Ты помнишь, что я говорил тебе про холестерин? спросил Финн.
Скучное что-то.
Слишком много жира портит сердце. Финн у нас кардиолог.
Скучно, громко заныл Джордж.
Ты намазал маслом только ой, ладно, не важно. У Финна, скорее всего, на лице появилась досада. Осторожнее, сказал он. Оп-па! Ладно, это пускай съест Рокки. Пес у нас ужасно разжирел, подъедая все, что падало с тарелки или изо рта у нашего сыночка.
Я хороший повар, правда, папа? спросил Джордж.
Гордон Рамзи гордился бы тобой. Вот так Мама любит, когда тост намазан мармеладом.
Она любит мармит и мармелад, а я люблю маму, сказал сын.
Я тоже. Джордж, ты испачкал все пальцы! Финн устало засмеялся. Теперь чем мы с тобой займемся, миссис Бурбон? Мы прозвали сына «миссис Бурбон», потому что он любил бисквитное печенье с таким названием. А Финн у нас миссис Джемми Доджерс.
Па, я хочу братика. Миссис Джемми Д, сколько ложек кофе?
Три, милый. СТОП! резко остановил Финн сына.
Когда у меня будет братик? У всех в нашем классе есть, заныл Джордж.
Не жми так на плунжер! В тоне Финна теперь звучало отчаяние. Скоро, ответил он на вопрос сына. Сахар бекон уже горит Мы пытаемся делать сразу слишком много всего, верно, миссис Бурбон?
Мне нужен братик, я не люблю девчонок.
Они понравятся тебе, когда ты подрастешь, засмеялся Финн.
Почему?
Ну, просто понравятся.
Почему? не унимался сын.
Потому что жизнь без девочек все равно что жизнь без печенья.
Без печенья? недоверчиво ахнул Джордж. Мне такая жизнь не нравится.
Я люблю слушать их разговоры. Вот звякнула о раковину сковородка, под струей холодной воды зашипел горячий жир, пошел пар. Мне в ноздри ударил запах жареного бекона и яиц. К горлу подступила тошнота. Сейчас меня вырвет. Я бросилась в туалет, встала на колени возле унитаза, прижав руки к животу. Что я съела вечером? Прожарил ли Финн стейки? Не может быть, чтобы я забеременела
Стаканы и кружки скользили по подносу, издавая звук, когда Джордж нес их наверх, в нашу спальню. Я рысью вернулась в постель, подложила под спину подушку и приняла величественную позу. Повернулась дверная ручка, снова застучала посуда на подносе.
Осторожнее, Джордж, предостерег сына Финн.
Королева Джози! Завтрак прибыл, позади них семенил Рокки. Лапы у него длиной около дюйма. Его часто принимали за большую крысу. Джордж сообщил мне, что я должна купить песику комбинезон из шотландки, чтобы он не мерз зимой.
Восхитительно, притворно воскликнула я, облизывая сухие губы, когда сын опустил поднос мне на колени. Полосатая пижама Джорджа была вся в пятнах от апельсинового сока и мармелада. Столько всего я не съем, помоги мне. Джордж решительно помотал головой.
Мне нельзя. Я фрейлина королевы, гордо заявил он.
Финн взял тарелку с яичницей и присел на свою сторону кровати. Джордж устроился между нами. Я сняла жесткий собачий волосок, коварно прилипший к моему тосту.
М-м-м, пробормотала я с наигранным удовольствием. Вкуснотища! Я отхлебнула чуточку кофе, прогоняя изо рта противный вкус рвоты. Кофе был темный, как лакрица, в нем плавали кофейные зерна. Вы принесли салфетки? спросила я у Финна, едва не задохнувшись.
Сейчас принесу! Джордж проворно вскочил, словно кролик, и побежал вниз, оставив за собой полоску липких крошек.
Съешь это? предложила я Финну, когда наш сынуля был далеко.
Финн помотал головой, и я запихнула угощение ему в рот. Мы засмеялись.
Ешь!
Джози! Финн снова тряхнул головой. Вообще-то, у меня небольшие проблемы с желудком.
Правда? с улыбкой спросила я.
Спасибо за сочувствие.
Вероятно, вчерашние стейки были того несвежие. Я с облегчением вздохнула. Конечно, вот и простое объяснение, почему меня подташнивает.
Мне что-то не хочется идти с Джорджем на блошиный рынок
Не выдумывай! Ступай. Я встречаюсь с Тианой.
Прикмен? Финну нравилось произносить вслух ее фамилию. Тиана была готова выйти замуж за кого угодно, лишь бы сменить ее.
Давай, Финн, ешь. Мы с ним посмотрели на грязную тарелку и, стараясь не смеяться, отдали Рокки большой кусок тоста. Да, кстати, мне понравилось, как ты сравнил жизнь без девочек с жизнью без печенья.
А что ты скажешь о жизни без мужчин? спросил Финн.
Жизнь без мужчин это я сложила губы трубочкой, размышляя, жизнь без погоды.
Здорово, без энтузиазма сказал он.
Сам подумай. Если бы мы не могли говорить о погоде, нам вообще не о чем было бы говорить. А так жизнь все-таки получается более интересной.
Тут в дверь влетел Джордж с газетой в руках. Все, что лежало в газете, вылетело и рассыпалось по деревянному полу.
После завтрака Финн отнес поднос вниз.
Мам! закричал Джордж. Погляди!
Я бросилась в его ванную. Что он натворил на этот раз? На нем были маска и ластычтобы нырять за сокровищами. Вокруг Джорджа плавали его игрушечные солдатики. Короче, это было очередное нормальное утро в доме Гринвудов. То есть для нас нормальное.
Глава 2
По-моему, о том, удачный ли у тебя день, всегда можно судить по тележке, которую ты выбрала в супермаркете. В тот день у моей тележки было сильно скошено колесо.
Я опаздывала.
Я схватила тележку не глядя. Днем, когда я забрала Джорджа из школы, его тоненькие руки были покрыты черными пятнами. Учительница миссис Майлз встретила меня у ворот школы и сообщила громким голосом (явно специально), что Джордж стащил в классе ее авторучку и выдавил из нее чернила на себя и на ее новую юбку.
Я наказала его, сообщила она под взглядами других мамаш, и дала ему четыре черные тучки.
Если дети вели себя хорошо, они получали золотые звездочки на «хорошей стороне» карточки. Если шалили, тогда черные тучки на «плохой стороне».
Я улыбнуласькакое облегчение, что наказание было таким милосердным.
Миссис Гринвуд, хмуро сказала учительница; мне даже почудилось, что из ее ноздрей вырывался огонь. К такому поведению следует относиться серьезно.
Теперь Джордж бежал впереди меня.
Давай без драм и капризов. Ты можешь выбрать что-то одноигрушку или сладкое, предупредила я.
Прошла почти неделя Может, у меня обычный стресс? Дни перед Рождеством всегда напряженные. Недавно я слышала, как одна из школьных мамаш сетовала, что все еще не испекла рождественский пирог, а в прошлом году забыла добавить туда ром. Самое интересное, добавила она под дружный смех
Куда подевался Джордж? Я с беспокойством огляделась по сторонам. Потом услышала, как отодвинулась занавеска фотокабинки.
Джордж! Иди сюда!
Почему я так переживала из-за нового директора в его школе? Он появится в январе. Учителя меня тоже беспокоили. Они не понимали моего сына, их не устраивало его поведение. Нет, так жить невозможно. Все только и говорят о внезапном уходе миссис Лидделл. У нее произошел нервный срыв.
У меня никогда не было задержки.
Да, у меня неспокойная работа. Я никогда не жаловалась, потому что мне она нравилась, но иногда она требовала много сил. Я работала в дизайнерском агентстве «Джем Комьюникейшнс», моего босса звали Руби Голд, она была очень энергичная и влиятельная, а еще она носила костюмы в тонкую полоску и пудрила лицо так, что к вечеру над ее верхней губой появлялись трещины, словно на глиняной маске. Руби была само обаяние, голос гладкий как карамель, но я зналаодин мой неверный шаг, и придется искать другую работу. Я до сих пор помню, как она сидела в своем кожаном кресле, сияющие светлые волосы были аккуратно убраны за уши, сверкавшие бриллиантами, и говорила мне, что она ожидала от меня: «Сто десять процентоввсегда». Она только что наняла Натали, молодую девочку из Южной Африки. До этого мы работали у Руби, на верхнем этаже ее просторного минималистского дома. Но компания расширялась, в одной комнате стало тесно, и мы перебрались в современный офисный центр в Хаммерсмите. Если Руби пронюхает, что я беременна Лучше и не думать об этом.
У меня всегда все случалось вовремя. Мои месячные приходили с такой же точностью, с какой Биг-Бен показывает время. Я достала свой список. «Я расцелую тебя, если ты купишь мне табак, «Джемми Д», и джин». Финн написал это утром на нашей кухонной «доске объявлений». Я попробую в этом году подготовиться к Рождеству. У нас почти вся родня жила в Лондоне или неподалеку от него: мои родители, мать Финна с ее бойфрендом и, разумеется, его бабушка. Так что мне надо проявить, по примеру других школьных мам, чудеса организованности и приготовить рождественский пирог и пудинг. Я помню, как моя мама пекла пирог каждый год. Больше всего мне нравилось, когда она позволяла мне рыться в ее кожаной сумочке. Я искала там монетки, чтобы положить их во фруктовую смесь. Сумочка была восхитительным убежищем для губной помады и компактной пудры разных оттенков, а еще в мамином кошельке под молнией всегда было много мелочи, которой она платила за парковку. Я старательно заворачивала серебряные монетки в фольгу и мечтала, что все они окажутся в моем куске пирога.