Веспасиан. Фальшивый бог Рима
Посвящается Ане Мюллер,
без которой не было бы этой книги.
Ты станешь моей женой, любовь моя?
ОБ АВТОРЕ
Английский писатель Роберт Фаббри родился в 1961 году в Женеве, в настоящее время живёт на два домав Лондоне и в Берлине. Он с детства живо интересовался историей, до сих пор увлекается игровой реконструкцией сражений древности, владеет уникальной коллекцией из трёх с половиной тысяч фигурок оловянных солдатиков эпохи Античности.
Однако двадцать пять лет жизни Роберт Фаббри посвятил кино- и телеиндустрии, работал заместителем директора телевизионной студии. В этом качестве он принимал участие в съёмках различных фильмов, в том числе сериала про Горацио Хорнблауэра по романам Сесила Скотта Форестера.
Решив заняться литературой, Роберт Фаббри использовал в качестве ориентира именно творчество С.С. Форестера и созданный им жанр военно-исторической саги, в котором успешно работают такие мастера, как Бернард Корнуэлл, Саймон Скэрроу и Энтони Ричес. Военно-историческая сага представляет собой серию книг, рассказывающих о судьбе главного героя, причём каждый том посвящён отдельному эпизоду в его карьере. Обязательными требованиями являются достоверная историческая основа и остросюжетность повествования.
Темой для своей саги Фаббри избрал давно занимавшую его эпоху Древнего Рима. При этом, в отличие от большинства собратьев по жанру, главным героем выступает не вымышленный персонаж, а реальная историческая личность, Тит Флавий Веспасиан (979 гг.). Книги Роберта Фаббри позволяют нам проследить за головокружительным путём Веспасиана от скромного провинциала до повелителя империи, основателя могущественной династии.
Эпоха, на фоне которой разворачиваются действия романов серии, очень сложна. Первый век нашей эры. Республика пала, и теперь Римом правит император, живое воплощение Бога на земле, слово которогозакон. Сосредоточение власти в одних руках положило конец кровопролитным гражданским войнам, зато породило опасность тирании. Когда на смену строгому, но справедливому и дальновидному Августу пришёл Тиберий, эти опасения подтвердились. Мнительный и злопамятный деспот жестоко расправлялся с любым, на кого падала хоть тень подозрения. Повсюду видя заговоры, Тиберий закончил тем, что бежал из Рима на лежащий у берегов уединённый остров Капри, на котором чувствовал себя в безопасности. Оставленная без присмотра столица оказалась во власти императорской гвардиипреторианцев, во главе которых стоял всемогущий префект Сеян, человек честолюбивый и беспринципный. Именно в такой обстановке начал своё восхождение к власти юный Веспасиан. Путь этот оказался извилист и чреват опасностями. Веспасиану пришлось служить не только при Тиберии, но и при безумном Калигуле, а затем и ещё при более безумном Нероне. И ему удалось не просто выжить, но и подняться на самую вершину власти в Риме, став императором, основателем одной из самых могущественных династий Античности.
Такие события лежат в основе книг Роберта Фаббри о Веспасиане. Писатель строго придерживается исторических фактов, при этом ему удаётся насытить книги обилием захватывающих приключений, интриг, масштабными описаниями сражений. Всего в серии о Веспасиане автор планирует выпустить семь томов, на данный момент вышло уже шесть. Помимо «основных» книг цикла Фаббри выпустил несколько повестей о шайке «Братьев Перекрёстка» и их вожаке, бывшем кулачном бойце Магне, играющем важную роль в романах о Веспасиане. Книги Фаббри снискали большую популярность у читателей и переведены на ряд европейских языков.
Александр Яковлев
Избранная библиография Роберта Фаббри:
Серия «Веспасиан»:
«Трибун Рима» (Tribune of Rome, 2011)
«Палач Рима» (Romes Executioner, 2012)
«Фальшивый бог Рима» (False God of Rome, 2013)
«Павший орёл Рима» (Romes Fallen Eagle, 2013)
«Властители Рима» (Masters of Rome, 2014)
«Блудный сын Рима» (Romes Lost Son, 2015)
Серия «Братья Перекрёстка»:
«Братство Перекрёстка» (The Cross roads Brotherhood, 2011)
«Фракции ипподрома» (The Racing Factions, 2013)
«Грёзы Морфея» (The Dreams of Morpheus, 2014)
ПРОЛОГИерусалим, апрель 33 года н.э.
ита Флавия Сабина разбудил резкий стук в дверь. Он тотчас встрепенулся и открыл глаза. Не осознав, где находится, он оторвал от стола голову и обвёл взглядом комнату. В узкое окно просачивался тусклый вечерний свет. Впрочем, его хватило, чтобы разглядеть малознакомое помещение, а именноего кабинет в крепости Антония.
За окном, как будто подминая под себя другие здания, вздымался к небу огромный храм. В лучах заката его высокие, облицованные мрамором стены розовели, а листовое золото на его крыше пылало огнём. Размеры главной святыни евреев были таковы, что по сравнению с её громадой даже высокая колоннада портика, окружавшая просторный двор, казалась едва ли не игрушечной. В свою очередь, на её фоне многочисленные людские фигуры, что сновали туда-сюда между колоннами и по широкому двору, напоминали полчище муравьёв.
В прохладном вечернем воздухе стоял запах кровив храме полным ходом шёл забой ягнят по случаю Пасхи. Этим вечером многие тысячи агнцев станут для евреев праздничным блюдом. Сабин вздрогнул. За время сна он успел замёрзнуть. Между тем стук в дверь повторился.
Квестор, ты здесь?раздался голос из-за двери.
Да, входи!крикнул в ответ Сабин и быстро расположил вокруг себя свитки, изображая, будто он с головой ушёл в работу. Зачем кому-то знать, что на самом деле ему захотелось вздремнуть после тягот двухдневного пути из Кесарии, столицы провинции, в Иерусалим.
Дверь открылась, и в следующий миг через порог шагнул и встал навытяжку перед столом, держа под мышкой украшенный плюмажем шлем, центурион вспомогательной когорты.
Центурион Лонгин когорты Первого легиона Августа,отчеканил он. От долгой службы на Востоке лицо его было загорелым и обветренным.
В чём дело, центурион?
Два еврея просят аудиенции прокуратора, господин.
Тогда отведите их к нему.
Прокуратор обедает вместе с идумейским царьком и какими-то парфянами, которые только что прибыли в город, и потому пьян, как легионер в увольнительной. Он сказал, чтобы с ними разобрался ты.
Сабин усмехнулся. Он прибыл в Иудею всего десять дней назад с поручением от своего начальниканаместника Сирии, которому также подчинялась Иудея,разобраться со сбором налогов. За это время он уже не раз имел дело с прокуратором Понтием Пилатом и потому имел все основания поверить центуриону.
Скажи им, чтобы они пришли к нему утром, когда он проспится,отмахнулся он.
Я так им и сказал, господин, но один из них мальх, или капитан храмовой гвардии, и послан самим первосвященником Кайафой. Он утверждает, что согласно сведениям, которыми он располагает, после праздничного пасхального ужина что-то должно произойти.
Сабин вздохнул. Хотя он здесь и новичок, он уже получил представление о сложной внутриполитической борьбе между подданными империи и потому был в курсе, что своей высокой должностью Кайафа обязан благосклонности к нему Рима, и потому его можно считать почти союзником. Тем более, в таком взрывоопасном городе, как Иерусалим с его враждебным еврейский населением. Сегодня в городе полно паломников; было бы неразумно портить настроение союзнику во время Пасхи, ради которой они с префектом, собственно, и прибыли в Иерусалим; проследить, чтобы всё было тихо и мирно.
Хорошо, центурион, пусть войдут.
Лучше вы спуститесь к ним, господин. Там мы, по крайней мере, сможем не подпустить их к вам слишком близко,с этими словами Лонгин вытащил из-за пояса два коротких кривых ножа.Мы нашли их в одежде второго еврея.
Сабин взял в руки ножи и посмотрел на острые, словно бритва, лезвия.
Как они называются?
Сики, господин. Что означает, что онсикарий.
Сабин вопросительно посмотрел на центуриона.
Это религиозные фанатики-убийцы, господин,продолжал Лонгин в ответ на его немой вопрос.Они уверены, что убивая нечестивых и богохульников,а это все, кто не являются членами их секты,выполняют волю своего еврейского бога. Такому фанатику ничего не стоит попытаться убить вас, даже если это будет стоить жизни ему самому. Они считают, что если умрут, совершая благое дело, то, когда явится Мессия, которого они ждут вот уже сотни лет, он воскресит всех праведников, в том числе их. Они называют это концом света, после чего все они будут вечно жить в земном раю в соответствии с законами их бога.
По сравнению с ними зелоты кажутся вполне вменяемыми,заметил Сабин, имея в виду еврейскую секту, которая до этого в его глазах была примером оголтелого религиозного фанатизма.
В этой заднице мира нет вменяемых, даже не ищите.
Сабин подумал и решил, что это заявление не лишено смысла.
Хорошо, центурион. Я спущусь. Ступай и объяви им.
Слушаюсь!Лонгин отсалютовал и вышел из кабинета.
Сабин покачал головой, скатал свитки с ревизией уплаченных в предыдущем году Иерусалимом налоговсобственно, над ними он и вздремнул,поправил тогу и направился следом.
В некотором смысле его достоинство было ущемлено: он был вынужден спуститься вниз к евреям, вместо того, чтобы те сами поднялись к нему наверх. С другой стороны, он был наслышан, какое это подлое племя, и потому предпочёл последовать совету опытного центуриона. Не хотелось бы стать жертвой религиозного фанатика, ни во что не ставящего человеческую жизньни чужую, ни свою.
Моё имя Гай Юлий Павел,нетерпеливым тоном произнёс тот из евреев, что был ниже ростом, когда Сабин вошёл в огромный зал крепости.Я римский гражданин и капитан храмовой гвардии. И потому требую аудиенции у префекта, а не у его подчинённого.
У префекта недомогание, и поэтому ты будешь говорить со мной!огрызнулся Сабин, с первого взгляда проникшись неприязнью к этому напыщенному кривоногому коротышке-еврею.Советую тебе проявлять ко мне уважение. Я квестор при губернаторе Сирии, который является прямым начальником префекта Иудеи. Мне всё равно, гражданин ты или нет. Я велю выпороть тебя у стен крепости.
Павел сглотнул комок и провёл рукой по редеющим волосам.
Прости меня, квестор, я не желал тебя оскорбить,произнёс он, и внезапно голос его сделался медоточивым.Я прибыл с просьбой от первосвященника. У нас в городе объявился смутьян и богохульник по имени Иешуа бар Иосиф.
Никогда не слышал о таком,отозвался Сабин.И что он натворил?
Очередной самозванец, объявивший себя Мессией, господин,уточнил стоявший рядом Лонгин.Мы пытались поймать его за подстрекательство с первой же минуты, когда он, четыре дня назад прибыв в город, устроил в Иерусалиме беспорядки. Он угрожает власти цезаря, утверждая, что сам онцарь иудейский. Несколько людей были убиты, включая троих моих легионеров.
Затем он настроил против себя первосвященника, нагрянув в храм и оскорбив всех, кого можно, после чего взялся переворачивать столы менял.
А что менялы делают в храме?искренне удивился Сабин.
Евреи считают, что наши деньгиэто деньги идолопоклонников, так как на монетах изображена голова цезаря. Поэтому они разрешают покупать барашков для заклания и всё такое прочее только на их собственные храмовые деньги. Надеюсь, ты понимаешь, что менялы крепко на этом наживаются.
Сабин надменно выгнул бровь. С каждой минутой эти евреи удивляли его всё меньше и меньше. Он повернулся к тем двоим, что стояли перед ним. Второй был высок, бородат, из-под тюрбана на голове выбивались чёрные, жирные космы. Он застыл неподвижно, сверля Сабина полным ненависти взглядом. Руки его были связаны впереди. Было видно, что это не работяга-земледелец. Голубое платье с длинными рукавами ниспадало ему до щиколотокчистое и без швов, сотканное как один кусок материи, что по карману только человеку богатому. Поверх платья на плечи была накинута черно-белая мантия тонкой работы и, безусловно, стоившая немалых денег.
Что у этого человека может быть общего с Иешуа?поинтересовался Сабин у Павла.
Онодин из его последователей,ответил тот, не скрывая неприязни.Он был с ним целых два года, пока Иешуа мутил воду в Галилее. Он утверждает, что по окончании пасхального ужина Иешуа объявит о конце света, провозгласит себя долгожданным Мессией и поведёт бунтовщиков против Рима и храмовых жрецов. Кайафа просит разрешения прокуратора арестовать смутьяна за богохульство и передать его Синедриону, чтобы его члены вынесли свой приговор. Этот человек сказал, что отведёт нас к нему сегодня вечером.
Сабин повернулся ко второму еврею.
Как твоё имя?
Еврей несколько мгновений в упор смотрел на него и лишь затем снизошёл до ответа.
Иуда,произнёс он, расправляя плечи.
Мне доложили, что ты сикарий.
Служить богувеликая честь,спокойно ответил Иуда почти на безупречном греческом.
Итак, сикарий Иуда, что ты просишь взамен за предательство человека, чьим последователем ты был целых два года?
Мне нужно вознаграждение. У меня на это имеются свои причины.
Сабин презрительно фыркнул.
А ты, я смотрю, человек с убеждениями. Скажи мне, зачем тебе эточтобы я понял, что это не западня.
Иуда несколько мгновений в упор смотрел на него, затем медленно отвернулся.
Мне ничего не стоит подвергнуть тебя пыткам!пригрозил Сабин, теряя терпение.
Как посмел этот еврей выказывать неуважение представителю римской власти?
Ты не можешь этого сделать, квестор,поспешил вмешаться Павел.Тем самым ты оскорбишь Кайафу и храмовых жрецов, которые просят твоей помощи в поимке смутьяна и богоотступника. Сейчас, когда по случаю Пасхи в городе собралось более сотни тысяч паломников, Риму нужна поддержка жрецов, если вы хотите сохранить в Иерусалиме порядок. У нас и так уже в последние дни произошёл один бунт.
Сабин гневно посмотрел на коротышку-еврея.
Как ты смеешь указывать мне, римскому квестору, что я могу, а что нет?вскипел он.
Он прав, господин,успокоил его Лонгин.Не стоит отказывать жрецам в их просьбе. Здесь это не принято, тем более, что мы обязаны им.
Это чем же?
Сразу после беспорядков, которые учинил этот Иешуа, они передали нам убийц троих легионеров. Один из них, тоже Иешуа, но только бар Аббас, популярен в народе почти так же, как и его тёзка. Префект приговорил вчера всех троих. Казнь должна состояться завтра.
Сабин понял: Лонгин, похоже, прав. Ему ничего не остаётся, как пойти навстречу просьбе Кайафы. Он мысленно проклял Пилата за то, что тот напился и теперь он, Сабин, должен выполнять его обязанности. Однако поразмыслив, пришёл к выводу, что напиться префекта заставила невыносимая обстановка, которая сложилась в провинции.
Ну ладно,рявкнул он.Передайте Кайафе, что вы можете арестовать смутьяна.
Он просит выделить нам римского офицера, чтобы тот сопровождал нас,ответил Павел.Без него у нас не будет необходимых полномочий.
Сабин посмотрел на Лонгина. Тот кивнул в знак согласия.
Хорошо, я пойду с вами. Где мы встретимся?
Павел посмотрел на Иуду.
Скажи ему.
Сикарий поднял голову и презрительно посмотрел на Сабина.
Мы соберёмся на наш пасхальный ужин в верхнем городе. В комнату ведёт только одна лестница, чтобы было легче её защищать. Собственно, по этой причине на это помещение и пал выбор. По завершении ужина у нас состоится встреча с новообращёнными, но уже за стенами города. Жди меня у Овечьих ворот в начале второй стражи. Я отведу тебя к нему.
Почему бы не схватить его прямо на улице, когда он выйдет из комнаты?
В Гефсимане будет тише.
* * *
Ты позволил храмовой страже взять этого смутьяна!взревел на Сабина всё ещё пьяный префект Пилат, еле ворочая языком.Чтобы его судили такие же евреи, как он! Ты допустил, чтобы его вооружённые прихвостни разбрелись по всем сторонам, творя свои злодеяния, какие только взбредут в их безумные головы. И это когда этот грязный город кишмя кишит самыми оголтелыми фанатиками, свалившимися на наши головы вместе с этой мерзкой провинцией!
Как только они схватили Иешуа, храмовая стража отпустила смутьянов. Одному из них капитан стражи отрезал половину правого уха, и они не посмели ввязаться в драку. Со мной же не было других солдат.
Это почему же?
Пилат в гневе вытаращил налитые кровью глаза. Его красный нос пьяницы пылал, как щипцы для клеймения скота. По одутловатым щекам катились капли пота. Отчёт Сабина об аресте Иешуа расстроил егои это ещё мягко сказано. Трое его гостей молча потягивали вино. Пилат тяжело опустился на пиршественное ложе и потёр виски. Затем потянулся за кубком, мигом его осушил, швырнул обратно на стол и, злобно посмотрев на Сабина, повернулся к элегантному, средних лет мужчине, возлежащему на соседнем ложе.