Но, как оказалось, преждевременно.
Император прикрепил орден на грудь фельдмаршала, обнял его, а затем продолжил:
Но поймите меня правильно, князь. Если бы вы пленили Наполеона, то война была бы окончена. А так нам придётся дальше преследовать его по Европе, до полного уничтожения.
А зачем нам это нужно, Ваше Величество? недоумённо спросил Кутузов. Начавшись на берегах Немана, война здесь же и должна закончиться, как только русская земля будет очищена от последнего вражеского солдата.
Теперь царь не понимал своего главнокомандующего.
Но мы же не можем бросить Европу на съедение этому корсиканскому чудовищу! Мы должны освободить христианский мир от Антихриста. В этом великая миссия православных людей.
До старого фельдмаршала стратегические планы царя доходили с трудом.
Зачем проливать русскую кровь ради спасения Европы? Пусть она сама себя спасает! Падение Наполеона более выгодно Англии, нежели России. Нам следует держаться на равном расстоянии и от Наполеона, хозяина Европы, и от Англии, владычицы морей.
Царь укоризненно посмотрел на Кутузова. Что возьмёшь с этого больного старика, не видящего далее собственного носа?
Он свою миссию выполнил. Мавр сделал своё дело. Государь больше не нуждался в услугах «одноглазого циклопа». Теперь он уже видел себя освободителем Европы и благодетелем всего человечества. И никто ему в этом не смел перечить. Участь Кутузова была решена. И если бы не скоропостижная смерть Михаила Илларионовича в самом начале европейского похода, поставившая точку в противостоянии Кутузова и царя, кто знает, какая бы участь постигла героя войны 1812 года.
Бывшие союзники Франции в войне с Россиейавстрийский император и прусский король, почувствовав слабость Наполеона после неудачного похода на восток, с лёгкостью предали его и обратили оружие своих армий против тех, с кем совсем недавно в одном строю сражались с русскими варварами. Франц I даже забыл о родственных чувствах к зятю, отцу своего внука.
Но Наполеон продолжал оставаться Наполеоном. Несмотря на численный перевес армии союзников, он ухитрялся громить их по отдельности. Пруссаковпод Люценом, русскихпод Бауценом. И даже сражение под Дрезденом он скорее выиграл, чем проиграл у объединённой русско-австрийской армии. Но силы его войск истощались, практически всё мужское население Франции, за исключением мальчишек и стариков, уже давно было «съедено» им в предыдущих баталиях, а на бывших союзников надежды было мало. Силы же противника всё умножались.
Под Лейпцигом в Битве народов войска объединённой коалиции Австрии, Пруссии, России и Швеции уже в два раза превосходили наполеоновскую армию. Первый день сражения не выявил победителя. Пруссаки и австрийцы понесли большие потери. Поляки во главе с храбрым генералом Понятовским отчаянно сражались за Наполеона, пообещавшего в случае победы свободу и независимость их родине. И только русские солдаты вновь поразили всех своей храбростью. Они стояли насмерть, как при Бородине, и заставили в беспорядке ретироваться французскую конницу.
В разгар второго дня баталии, когда казалось, что союзники вот-вот дрогнут под натиском французов, которым уже некуда было отступать, ведь за ними уже маячила сама Франция, саксонцы неожиданно повернули оружие против своих, вюртембергская кавалерия ударила в спину вчерашним товарищам. Глупый сапер, который должен был подорвать мост после отступления французских войск, сделал это преждевременно. Половина наполеоновской армии оказалась в котле окружения.
Звезда Наполеона закатилась. Удача отвернулась от него. А на европейском небосклоне загоралась новая звезда. Царя Александра I.
Париж. Март 1814 года
Французская столица встречала победителей непогодой. С раннего утра небо затянулось свинцово-серыми тучами, накрапывал мелкий дождь. Клейкие молодые листочки на деревьях ёжились под порывами переменчивого мартовского ветра.
В рабочих предместьях, в кварталах бедноты, несмотря на поздний час, улицы были пустынны, окна домов закрыты. Ни какой привычной городской суеты, снующих туда-сюда пешеходов, гремящих экипажей, горластых торговок на обочинах. Казалось, город вымер. И только редкий цокот подкованных копыт по камням мостовой свидетельствовал о наличии жизни.
Александр въезжал в столицу побеждённого неприятеля на белом коне впереди колонны союзных войск. Рядом с ним горделиво держались в сёдлах союзникиавстрийский генерал и прусский король.
Но где же парижане? Неужели они уготовили мне такую же встречу, как москвичи Наполеону? эта мысль не оставляла царя и омрачала торжество.
Но, слава богу! По мере приближения победителей к центру, город стал оживать. На тротуарах колону встречали женщины и дети. Вначале с опаской, но потом, увидев, что иноземцы улыбаются им, горожане тоже отвечали улыбками. А они не такие и ужасные, эти русские варвары. Вон какой у них красивый и статный царь. И какой он обаятельный! Такой человек не может быть злым и жестоким.
На площади Мадлен колону уже осадила ликующая толпа.
«Слава Александру! Да здравствует русский царь!»слышалось из толпы.
Одна экзальтированная молодая особа в порыве чувств даже бросилась к лошади ошалевшего казака. Тот был парень не промах, наклонился, подхватил завизжавшую от неожиданности парижанку и посадил её на лошадь впереди себя. Толпа взревела от восторга. А юная грация теперь радостно восседала в объятиях бородача и приветливо махала платочком своим сгоравшим от зависти подругам.
Счастливый царь находился на верху блаженства. Сбылась его сокровенная мечта. Он победил самого Наполеона. Освободил всю Европу. И сейчас покорённый им Париж встречал его ликованием. Александр Павлович приветливо помахивал рукой в белой перчатке восторженным парижанам, незаметно отирая слёзы с глаз. Он плакал от счастья и радости.
Царь царей
Когда Наполеон подписал своё отречение от престола и за себя, и за своих родственников, Александр поселился в Елисейском дворце.
Он быстро освоился в Париже. Мог вечером запросто один выйти из дворца и прогуляться по Елисейским полям или Марсову полю. Улицы столицы мира в эти дни кишели иноземцами. Вот добродушные казаки в косматых меховых папахах катают у себя на плечах светящихся от радости парижских сорванцов. Вот молоденькие, ещё безусые русские офицеры в туго затянутых ремнях, чтобы грудь выпирала колесом, мило флиртуют с беззаботными парижанками. Но особенным успехом у француженок пользовались российские инородцы. Настоящие толпы сопровождали черкесских и калмыцких воинов. Они словно явились в сердце цивилизованной Европы из глубины веков.
Царь ходил, улыбаясь, в этой толчее нового Вавилона, стоял на набережной Сены, вдыхал аромат парижской весны и свежего кофе, исходящий из многочисленных кофеен, и наслаждался.
Ему редко удавалось побыть одному. Его сразу узнавали, и вокруг него собиралась толпа.
Почему вы столько медлили? Почему раньше не пришли в Париж? Мы вас так ждали! спросила одна дама.
Царь застенчиво улыбнулся и ответил:
Меня задержало великое мужество французов, мадам.
Парижане рукоплескали великодушию победителя.
На Вандомской площади он с иронией отозвался о монументальной статуе Наполеона и произнёс фразу, облетевшую Париж с быстротой молнии: «Если бы меня поставили так высоко, точно б закружилась голова».
Чтобы не травмировать самолюбие русского царя напоминанием о былом поражении, депутаты муниципального собрания хотели даже переименовать Аустрелицкий мост. Но царь Александр их остановил:
Зачем? Русская армия же прошла по нему. Моё самолюбие удовлетворено.
Репутация обворожительного, деликатного, набожного и великодушного русского царя в Париже была выше Вандомской колонны.
Два вопроса требовали незамедлительного решения: будущее политическое устройство Франции и дальнейшая судьба Наполеона.
Казнить его, и дело с концом, предложил австрийский министр иностранных дел князь Меттерних. Отродье революции, как и его предшественники, должен закончить своё существование на дьявольском порождении революциигильотине.
Прусский король молча пожал плечами. В отличие от Александра, он был злопамятен и не мог простить Наполеону оскорблений его династии.
Хитрый Талейран не ответил ни да, ни нет:
Казнь бывшего узурпатора, может быть, обоснована, но не забывайте, господа, что влияние Наполеона на умы французов по-прежнему велико. Как бы его насильственное умерщвление не привело к новой революции. Великодушие царя Александра приносит гораздо больше пользы в усмирении революции, чем любые карательные меры.
Собравшиеся устремили взоры на русского царя.
Ваше Величество, король, и вы, господа министры, обратился Александр к представителям держав-победительниц. Я согласен, что за свои преступления перед Богом и народами Европы Наполеон заслужил самого сурового наказания. Но если мы возьмём на себя грех его смертоубийства, то ничем не будем отличаться от бунтовщиков и захватчиков. Мы принесли во Францию мир. Не надо больше проливать кровь.
Участники совещания встретили предложение русского царя в молчании. Но Александр ещё не закончил свою речь.
Наполеонличность неординарная. Это смутьян, но великий смутьян. Таких в истории можно пересчитать по пальцам. Да, он унижал нас своими победами, но с благородством победителя не опускался до физического уничтожения правящих династий. Наполеон заслужил право быть императором, поэтому мы должны относиться к нему, как к равному. Мы не вправе судить его. Только Бог может быть ему судьей. Виновник гибели миллионов людей должен сам покаяться в своих грехах перед Создателем. Давайте предоставим ему такую возможность.
Значит, ссылка, резюмировал мысль Александра понятливый Талейран. Из нынешней ситуации это был бы наиболее подходящий выход. Только лучше сослать его куда-нибудь подальше от Европы. Например, на Азорские острова. Я буду крепче спать, зная, что чудовище далеко и не нагрянет завтра в Париж.
Российский император подошёл к висевшей на стене карте мира и, близоруко щурясь в лорнет, попытался отыскать Азорские острова. Наконец он их обнаружил и воскликнул:
Но это же такая глушь! Середина Атлантического океана! Я бы выбрал место для ссылки поближе. Вот, остров Эльба, например.
Александр Павлович ткнул пальцем в Средиземное море между Италией и Францией. Словно собирался посетить изгнанника и заранее беспокоился об удобстве этой встречи.
Как раз недалеко от его родной Корсики. Знакомый пейзаж, привычный климат. Отдадим ему этот остров, положим ежегодную двухмиллионную пенсию, даже разрешим ему иметь собственную гвардию из 50 человек. Не бойтесь, с такой армией он Париж снова не завоюет! Решено, Наполеона отправляем на Эльбу. Вызовите ко мне князя Шувалова. Я хочу, чтобы он немедленно отправился в Фонтенбло и лично проводил низложенного императора к месту ссылки.
Никто не рискнул перечить русскому царю. Это была его победа, и он правил бал.
Что касается будущего устройства Франции, то я оставляю право решить этот вопрос самим французам. Я принёс им мир и хочу только одногочтобы он надолго сохранился в Европе, заявил щедрый Александр.
Но союзники были настроены менее великодушно. Затевался спор.
Талейран предложил нейтральный вариант:
На обломках революции не построишь прочного порядка. И как бы вы, государи, не относились плохо к Бурбонам, без возвращения этой династии на французский трон порядка в стране не будет.
Но ведь брат короля Людовикжалкое ничтожество! Он всю войну просидел на содержании у милосердных монархов вдали от театра сражений. И сейчас отдать ему корону? Ни за что! воспротивился Александр.
«Хромой дьявол», как называл Талейрана Наполеон, умел выждать паузу. Когда российский император умолк, хитрый французский дипломат обратился уже лично к нему:
Ваше Величество, он нужен стране только как вывеска, как дань вековой традиции. После всех наших передряг, народ Франции уже не потерпит над собой никакого самодурства. По примеру Англии мы учредим конституционную монархию. Мы сохраним завоевания революции и в то же время не пойдём против воли Господа. Ведь короли и цариэто помазанники его на земле.
Ничтожество на троне вполне устраивало Талейрана. Он столько уже натерпелся от яркой личности, что хотел немного передохнуть. А скореесам править при безвольном и непопулярном монархе.
Ну, если только так, смутился польщённый лестью российский самодержец. Если только сенат проголосует за возвращение короля, я смирюсь с выбором французского народа.
Спасибо, Ваше Величество. Я знал, что найду понимание в вашем сердце, с поклоном поблагодарил царя Талейран и тихо добавил. Сенат проголосует, как будет угодно Вашему Величеству.
Новый король Людовик недолго проявлял учтивость к правителям держав-победительниц, милостью которых был возведён на престол. Он вперёд всех входил в комнаты, устраивался на самом почётном месте, чаще всего в мягком кресле, а прусскому королю, австрийскому императору и русскому царю указывал на твёрдые стулья. На званых обедах требовал от слуг, чтобы вначале обслужили его, а уж потом гостей.
В своей загородной резиденции в Компьене Людовик отвёл царю жалкую комнату, сам же поселился один в трёх великолепных покоях. Обиженный Александр не остался на ночлег, а сразу после обеда откланялся и вернулся в Париж.
Что он себе позволяет, этот жалкий выскочка! высказывал Талейрану, уже совмещавшему пост министра иностранных дел с должностью председателя правительства, разгневанный царь. Он во сто крат заносчивее Наполеона! Но тому хоть было чем гордиться! Этот же господинпустое место. Толстый и неуклюжий хам! Одевается как на маскарад! В Москве даже полуграмотный купчина никогда не наденет строгий сюртук с красными гетрами и шляпу с белыми перьями.
«Хромой дьявол» только развёл руками:
Что поделаешь, Ваше Величество, всякая власть от Бога.
Царь сочувственно вздохнул:
Бедная Франция!..
Вена. Март 1815 года
До чего же скучно, моя дорогая! пресытившись любовными играми, пожаловался царь своей новой возлюбленной.
Неужели я так быстро надоела Вашему Величеству, обиженно прошептала лежащая рядом на кровати молодая княгиня и надула свои пышные губки.
Вчера после обеда, узнав, что князь Эстергази отбыл на охоту в отдалённый замок и пробудет там несколько дней, ветреный царь отправил его жене записку, что нынешний вечер он проведёт у неё в гостях. Княгиня в ответ послала ему список дам, попросив вычеркнуть тех, кого бы он не желал у неё встретить. Александр вычеркнул из списка всех, кроме хозяйки.
Извините меня, Леопольдина, я ни в коем случае не собирался вас оскорбить. Вы прекрасны и заслуживаете более пылкого поклонника, чем престарелый Дон Жуан.
Полноте прибедняться, Ваше Величество. Вы и так уже обольстили всех приличных дам на Венском конгрессе. Ваших сил хватает не только на меня одну, и княгиня стала шаловливо загибать свои маленькие пальчики. Я только шестая. Как обидно!
Затолучшая, отпустил дежурный комплимент бывалый повеса.
Лицо женщины зарделось от удовольствия. И она заворковала:
Да, мужчины от меня без ума, государь. Даже сам князь Меттерних стал оказывать мне повышенные знаки внимания. Но я ему не верю. Он, похоже, ухаживает за мной, чтобы насолить Вашему Величеству. Не может простить, что вы увели у него сразу двух любовниц. Это очень злопамятный человек. Берегитесь его, государь.
Спасибо за предупреждение, моя дорогая! Этому хитрому лису меня не провести. Думаете, я не знаю, что он за моей спиной ведёт тайные переговоры с англичанами и французами относительно Польши. Бедняги! Они даже собираются воевать с Россией! Как это скучно, княгиня.
Но почему, Ваше Величество? За вашей спиной враги замышляют заговор, а вы скучаете? Надо же действовать!
Александр вяло потянулся, как ленивый кот, пригревшийся на солнышке, и ответил:
Это разве враги? Да все их козни написаны у них на лицах. Вот Наполеонэто был враг! Умный, хитрый, коварный, но благородный и великодушный. Как же мне его не хватает! Скучно!
Верно говорят в народе: только чёрта помянешь, а он тут как тут.