Один из моряков отделился от толпы.
Сколько? только и спросил он.
Фредерико мысленно пересчитал оставшиеся деньги: вычел расходы на покупку лошади в Англии, немного оставил на еду и назвал сумму.
По рукам! мужчина подошёл ближе. Одно условие: ты будешь выполнять все мои команды. Помощников у меня нет. На лодке нас будет двое.
Фредерико уверенно кивнул, покрепче сжав свой мешок.
Идём! И моряк быстро направился в сторону пришвартовавшихся к берегу кораблей.
Несмотря на то что наступил день, туман поглощал всё вокруг. Оттолкнув довольно-таки хлипкое судёнышко от берега и с трудом запрыгнув в него, промокнув с головы до ног, Фредерико успел пожалеть о том, что пустился в такое рискованное мероприятие. Волны накрывали кораблик, словно пытались сожрать с потрохами.
Натягивай парус! орал ему моряк. Влево поворачивай! Левее! Право! Сам он с бешеной силой крутил штурвал, каким-то сверхъестественным способом направляя корабль в нужную сторону.
Испанец бегал по палубе как одержимый. Он забыл счёт времени, перестал чувствовать голод и жажду, лишь иногда облизывая потрескавшиеся солёные губы; усталость покинула его тело, которое сделалось лёгким, как пёрышко перелетая по лодке. Фредерико иногда успевал только односмотреть на горизонт в надежде увидеть землю.
Помолись! услышал он в какой-то момент. Добрались
Сколько прошло времени с тех пор, как мы покинули Кале? спросил Фредерико, обессиленно опускаясь на мокрую палубу.
Точно не скажу. Около суток.
Обычно я добирался до Дувра часов за двенадцать, пробормотал испанец.
Это тебе не обычно. Едва не потонули, спокойно ответил моряк, поворачивая штурвал, опускай паруса. Ветер гонит нас к берегу.
У берегов Англии стоял туман, шторм утих, и они смогли довольно легко пришвартоваться. Фредерико отдал моряку деньги и, едва держась на ногах от усталости, побрёл к постоялому двору. Отдыхать было некогда. Он выбрал себе лошадь, съел кусок жёсткого, вяленого мяса, запив его кружкой пива, и поскакал дальше. Следовало поторопитьсявремя бежало вперёд быстрее, чем неслась самая ретивая лошадка
* * *
В замке стояла тишина. Фредерико она совсем не понравилась. Он поднялся в спальню бывшей королевы, не встретив на своём пути ни души. Спальня оказалась пуста. Фредерико устало опустился на кровать. Не осталось ни сил, ни желания двигаться. Неожиданно послышались чьи-то шаги. В комнату медленно, с трудом переставляя ноги, вошёл старый слуга Екатерины.
А вот и ты, мой мальчик, прошепелявил он еле слышно, Кейт умерла. Вчера в два часа дня. Промучилась несколько дней, и забрал её Господь к Себе. Видимо, посчитал, что хватит ей страдать.
Я не успел, Фредерико обхватил руками голову, так торопился и не успел!
Не печалься. Ты же не ел с дороги? Пойдём на кухню. Кое-что там осталось.
Фредерико поплёлся за стариком. Он вспоминал свои встречи с Екатериной, переезды из страны в страну в попытках ей помочь. Он думал о том, как всё-таки надо было организовать путешествие, чтобы успеть её спасти. Непроизвольно слёзы вдруг покатились по его щекам.
Ведь не Господь решил её забрать к Себе, пробормотал он, её отравили. По указанию этой ведьмы, самозванной королевы Анны!
Всё равно решения принимаются на небесах, молвил старик, услышав произнесённые Фредерико слова. Анна по-прежнему не может родить королю сына. И она будет расплачиваться за свои грехи, поверь мне. Не плачь. Бывает в жизни горе посильнее. Не трать слёзы на то, что было предрешено свыше. Таков был её путь на земле, таков был её путь на небо. Ты прибыл вовремя. Раньше тебя Господь здесь и не ждал
* * *
Екатерину Арагонскую похоронили в аббатстве Питербороу. Ни Генрих, ни тем более Анна не присутствовали на похоронах. Холодный январский ветер заставлял присутствовавших кутаться в тёплые плащи и накидки. Верная жена короля Генриха Восьмого, ни на секунду не предавшая своих клятв у алтаря, была похоронена как вдова принца Уэльского, своего первого мужа.
После похорон Фредерико медленно побрёл прочь. У него больше не было дел в Англии. Оставалось одно: ехать во Францию, чтобы жениться на Матильде.
Куда держишь путь, мой друг? раздался голос возле его уха. Граф де Вилар пристально посмотрел на Фредерико. Мне кажется, ты ещё можешь немного задержаться в Англии.
Мне здесь некому больше служить, не удивившись появлению графа, ответил испанец, я еду к возлюбленной в Париж.
Ты ошибаешься. Ты снова можешь послужить мне. Я еду в Лондон. Ко двору Генриха. Ты едешь со мной?
Не знаю, честно ответил Фредерико, но если вы действительно нуждаетесь в моих услугах, мы можем по крайней мере вместе доехать до Лондона. А там видно будет.
Ну что ж, вперёд! Я остановился неподалёку. Предлагаю составить мне компанию. Ночлег и сытный ужин я тебе обещаю. Кстати, говорят, королева Англии снова беременна. Первый раз она родила девочку, второй размёртвого ребёнка. Кто будет третьим? Не понаблюдать ли нам за беременностью королевы? Де Вилар вскочил на коня и махнул своим подданным рукой.
Фредерико подошёл к лошади, потрепал её по гриве и решительно направил вслед за графом
2
После очередных неудачных родов Анна лежала на постели вконец обессиленная. Что было самым неприятныммёртвым на сей раз родился мальчик, которого так ждал Генрих. Анне хотелось плакать, но показывать свою слабость перед окружившими кровать подданными она позволить себе не могла.
У вас снова ничего не получилось? Люди расступились, пропуская к королеве мужа. Генрих навис над кроватью, приблизив лицо к подушке:Я бы на вашем месте старался получше, сказал он громким шёпотом Анне, у вас в покоях вечно толкутся ваши фавориты. Не они ли мешают вам родить здорового ребёнка? Я планировал рыцарский турнир. И этот раз я не стал его проводить заранееведь мы уже когда-то поверили в то, что вы родите мне наследника, и начали праздновать его появление на свет, пока он находился в утробе матери. Тогда мы получили пренеприятный сюрприз. Мне подарили дочь. Сейчас ещё хуже: родился мальчик, но он мёртв! Не оттого ли, что вы изменяете своему супругу? А? Генрих чуть качнулся вперёд. После недавнего падения с лошади у него участились головокружения, и Анне показалось, он вот-вот рухнет на неё всем телом.
Что вы такое говорите? промолвила она через силу, вжимаясь в подушку. Я никогда вам не изменяла.
Прекрасно! король выпрямился. Турнир не отменяется. Будьте добры присутствовать. Через две недели, первого мая. Думаю, вы будете уже достаточно здоровы. Он резко повернулся к Анне спиной и почти выбежал из комнаты.
«Где уж тут изменять мужу, когда ты постоянно ходишь беременная? подумала Анна со вздохом. Беременность и роды казались ей теперь ещё большим наказанием, чем раньше. Надо бы всё-таки поговорить с Генрихом. В последнее время он только и делает, что обвиняет меня в изменах».
Помогите мне одеться, произнесла она вслух, собираясь с силами, чтобы встать.
Вам не следует сейчас вставать, ваше величество, встрял врач, вы слишком слабы.
Принесите мои платья! Мне самой решать, насколько я слаба или сильна. И у меня всегда найдутся силы, чтобы увидеться с мужем.
Врач почтительно поклонился и не стал спорить. Ему хорошо был известен характер королевы: уж если она что-то вбила себе в голову, то сделает непременно.
* * *
Анна старалась идти, выпрямив спину и никому не показывая, какой болью ей отдаётся каждый сделанный шаг. Те, кто попадался ей навстречу в коридорах Гринвичского дворца, вежливо кланялись. Но королева во всех взглядах читала скрытую угрозу, враждебность и ненависть. «Неужели Генрих что-то задумал?»мыслишка не покидала голову, устраиваясь в ней поудобнее, скручиваясь клубком, мешая думать и планировать свои действия.
Возле комнаты Генриха Анна остановилась перевести дух. Она прислонилась к стене, чувствуя, как подгибаются колени и как громко стучащее сердце норовит выскочить из груди. Анна толкнула тяжёлую дверь. Король сидел в своём любимом кресле, а на коленях у него красовалась одна из фрейлин Анны. У королевы потемнело в глазахона даже не помнила имени этой маленькой некрасивой мерзавки, посмевшей заигрывать с королём.
Фрейлина заметила королеву и испуганно соскочила на пол. Анна подошла к девушке и схватила её за шею.
Чтобы больше я тебя рядом со спальней короля не видела! прохрипела она. Фрейлина дёрнулась, и у Анны в руке осталось порвавшееся ожерелье.
Генрих расхохотался.
Выйдите обе. Меня ждут государственные дела, объявил он дамам со смехом.
Униженная, Анна вернулась к себе. В комнате с подолом собственного платья на ковре играла Бэт. Её рыжие кудряшки выбивались из-под бархатного чепчика, придавая лицу задорное выражение.
Мам, улыбнулась девочка, увидев Анну.
«Похожа на отца», подумала королева, молча проходя к постели.
Няня взяла Елизавету за руку и вывела из комнаты.
* * *
Оставшееся до турнира время Анна старалась вернуть себе хорошее расположение духа. Она собиралась действовать так же, как действовала раньше: вновь очаровать мужа, улыбаясь и непринуждённо беседуя с ним обо всём и ни о чём. Мужчины, которые и в самом деле в большом количестве окружали королеву, расточали комплименты, помогая возвращать хорошее настроение.
Среди друзей Анны числился её родной брат, друг Генриха, а также несколько придворных поэтов и музыкантов. Все они постоянно крутились в спальне королевы, отвоёвывая её расположение друг у друга. Иногда Анна, конечно, позволяла нм некоторые вольности. В последний год, когда Генрих стал от неё отдаляться всё больше и всё реже стал появляться в её спальне, ей оставалось довольствоваться вниманием других мужчин. Они, не обращая внимания на то, беременна она или нет, уверяли Анну в том, что она красивее всех на свете
Генрих, Анна протянула руку для поцелуя одному из ближайших друзей мужа Генри Норрису, ты всё же решил навестить меня. Я рада твоему приходу, она благосклонно кивнула, указывая посетителю на низкую скамейку, стоявшую в её ногах.
Что твой муж? По-прежнему позволяешь ему унижать тебя? спросил поклонник, глядя на Анну снизу вверх.
А ты по-прежнему позволяешь себе вольности, Анна улыбнулась, не стоит заходить слишком далеко. Король ревнует.
Представь, что его нет. Перестань себе постоянно о нём напоминать. Генрих унижает тебя, не ценит. Всё, что он хочет, это сына. А мне нужна только ты, и никто другой. Норрис провёл рукой по юбке королевы, пытаясь под шёлком угадать положение её ноги.
Не говори мне об этом! Анна убрала его руку с платья. Даже если Генрих умрёт, тебе не занять его места. Она рассердилась, сама не зная на что. Уходи. Сейчас придёт новый музыкант. Мне его очень хвалили. Я хочу послушать музыку одна
* * *
Музыканту не повезло. Едва он покинул спальню королевы, как его схватили и препроводили в Тауэр. Целые сутки молодого человека пытали, выбивая признание, и в итоге он согласился со всеми обвинениями: «Да, королева изменяла со мной своему мужу, королю Генриху Восьмому», «Да, она говорила мне, что отравила Екатерину», «Да, она планировала отравить и самого короля».
Анна об этих признаниях ничего не знала и в приподнятом настроении отправилась на турнир. Разве она могла предположить, что прямо во время турнира Генрих обвинит её брата и своего ближайшего друга в измене и отправит их в Тауэр? В страшной башне и из них тоже выбьют признания, которые вовсе не облегчат им участь.
А второго мая на рассвете стражники вошли в спальню самой королевы.
Ваше величество, пройдите с нами, вежливо предложили Анне.
Куда вы меня поведёте? Она понимала, что происходит что-то ужасное, но ей не хотелось верить в худшее. Вы меня проводите к королю? Анна решила настаивать на своём до последнего. Проводите меня к Генриху! Не голос срывался, рыдания, подступавшие к горлу, не давали говорить спокойно.
Да, конечно, стражники получили приказ на словах соглашаться со всем, что потребует опальная королева. Одевайтесь и идите с нами.
Её провели к лодке, пришвартованной у берега Темзы, и повезли в сторону Тауэра. Башня маячила вдали, не скрываясь и не таясь. Она словно приветствовала Анну: вот и ты здесь, и тебя не миновала сия участь, и тебе предстоит испытать на собственной шкуре все прелести пребывания в печально знаменитой темнице. Но Анна не хотела верить в то, что происходило с ней.
К королю, везите меня к королю! продолжала просить она замолчавших стражников. Вы не смеете так поступать с королевой Англии! кричала она, заливаясь слезами, забыв, как совсем недавно праздновала победу над униженной Екатериной.
* * *
Две недели в башне тянулись дольше, чем два года. В какой-то день к ней привели дочь, и на этом всякая связь с внешним миром прекратилась. Елизавета не понимала, что происходит, и лишь ближе прижималась к ожидавшей своей участи матери. Изредка их выпускали погулять во внутренний двор Тауэра, но никто с ними не заговаривал, старясь отводить в сторону взгляд, прекрасно осознавая, что судьба Анны Болейн предрешена.
И всё-таки суд состоялся. Пятнадцатого мая Анну провели в большой зал, где среди судей она с ужасом узнала собственного дядю, графа Норфолка, и бывшего жениха, графа Нортумберлендского. Естественно, Бэт на суд не взялиона прогуливалась во дворе с няней. Но отчего-то она помнила и суд над матерью тоже.
Признаете ли вы себя виновной в том, что изменяли своему мужу на протяжении последних трёх лет?
Нет, я не виновна.
Признаете ли вы себя виновной в том, что отравили бывшую королеву Англии Екатерину Арагонскую?
Нет, я не виновна.
Признаете ли вы себя виновной в попытке отравления принцессы Марии, дочери короля?
Нет, я не виновна.
Признаете ли вы себя виновной в попытке организовать отравление своего мужа, короля Англии Генриха Восьмого, чтобы после выйти замуж за Генри Норриса?
Нет, я не виновна.
Приговор оглашал дядя Анны. Граф Норфолк сквозь слёзы несколько раз произнёс: «Виновна, виновна, виновна». Про себя он думал о том, как повезло, что ему самому отрубать голову не будут. Он выживет, и голова останется на плечах.
Приговор был зачитан. В зале поднялась суматохаграф Нортумберлендский упал в обморок. Подписать приговор любимой когда-то им женщине оказалось непросто. Но Анне было уже всё равно. Она не видела ни слёз на лице дяди, ни лежавшего на полу бывшего жениха
* * *
Эшафот был покрыт плотной чёрной материей. Специально выписанный из Франции палач, владеющий мечом, ожидал в стороне. Конечно, положено было королеву жечь на костре, но Генрих проявил невиданное милосердие и заменил костёр на отсечение головы: всё-таки впервые в истории страны казнили королеву. Игра стоила свеч. Или топора.
Про Бэт все забыли и думать. Она стояла в сторонке, никем не замечаемая, всеми позабытая. Ей было два года и восемь месяцев, и она во все глаза смотрела на разворачивающееся перед её глазами зрелище. Вот мама идёт в сером платье, отороченном мехом. Как всегда красивая, только отчего-то печально её лицо. Вот рядом стоит высокий мужчина в закрытом капюшоном лице. Тётя, мамина старшая сестра, забирает у мамы молитвенник. Мама громко говорит о своей любви к папе, королю Генриху, и почему-то просит Иисуса забрать к Себе её душу. Мужчина в капюшоне заносит над своей головой меч, а мамина голова падает на чёрную ткань. Её губы продолжают шевелиться в безмолвной молитве. К маме подходят какие-то дамы, накрывают её тело простыней и уносят прочь.
Елизавета понимает: мамы больше нет. Она падает на колени в лужу, что осталась на земле после прошедшего ночью дождя, и бесконечно смотрит на то место, где только что стояла Анна.
Как ты здесь оказалась? няня пытается поднять с колен Бэт. Я ищу тебя всё утро. Кто тебя сюда пустил?
Бэт не плачет. Она молчит и не обращает никакого внимания на няню. Мамынет. Её только что завернули в тряпку и унесли прочь. И голову мамину тоже завернули. А губы мамины всё шевелились и шевелились. Господи, за что?!
Часть втораяОтец
Здесь так любят рубить головы.
Странно, что кто-то ещё вообще уцелел.
Глава 11536 год
1
После казни прошло всего одиннадцать дней, а Генрих уже объявил женой ту самую фрейлину, которая недавно восседала у него на коленях. Джейн была девушкой тихой и кроткой, представляя собой полную противоположность предыдущим жёнам короля.