Валькина жизньИгорь Ягупов
Глава 1
Душно как! Валя встает из-за кухонного стола, с грохотом отодвигая от себя пустую чашку. Невозможно просто!
Так после горячего чая как не будет душно? вздыхает тетя Поля. Лето в этот год вон как жарит.
А когда оно не жарило? фыркает Валя. В Жданове живем, не в Мурманске. Я выйду на улицу подышать.
Темно уже, не ходи. На балконе подыши, предлагает тетя Поля, собирая со стола посуду и складывая ее в раковину.
Да ну, на балконе, морщится Валя. Чего я там буду стоять? Кто меня на улице украдет?
А кто его знает, усмехается тетя Поля, разжигая газовую колонку, чтобы помыть посуду после нехитрого ужина. Когда украдут, поздно будет выяснять.
Ну вот, отдуваясь, говорит Валя, глядя, как в колонке трепещет синий газовый огонек, теперь здесь вообще спариться можно. Я возле подъезда посижу, на лавочке, не пойдут далеко. Свежим воздухом подышу.
Валюша, поздно уже. Я беспокоиться буду, пытается возразить тетя Поля.
Чего беспокоиться? отмахивается Валя. Немцы точно не придут. Шестьдесят пятый год, слава богу. Не сорок первый.
Не шути так! пугается тетя Поля. Война дело страшное
Знаю, знаю, перебивает Валя. Я помню.
Что ты помнишь? качает головой тетя Поля. Тебе тогда два года было.
И что с того? хмыкает Валя. Я из школы знаю. Нам на уроках рассказывали и на классных часах. И в техникуме мы историю партии проходили.
Вот именно, что проходили, снова качает головой тетя Поля. А я ее пережила!
Кого? хихикает Валя. Историю партии?
Типун тебе на язык с твоей партией! ворчит тетя Поля. Войну. Сестричку свою родную схоронила мамку твою. А отца твоего и хоронить не довелось: загинул бедный неизвестно где на фронте.
Я помню, кивает Валя. В смысле, знаю. Да только к чему мы вообще про эту войну? Я же не воевать ухожу, а на лавочке возле подъезда посидеть. Там фонарь горит, на подъезде. Не украдут. Все, побежала. Я ненадолго.
Не слушая больше возражений тетушки, Валя выскальзывает из кухни в коридор, на ощупь сменяет домашние тапки на уличные шлепанцы и, взяв с трюмо ключи, выбегает в полутемный подъезд.
Выйдя на улицу, она обнаруживает, что лавочки возле подъезда не пустуют. На одной из них, в самом уголке примостилась Надежда Васильевна пенсионерка с первого этажа. Напротив нее, откинувшись назад и раскинув руки в стороны, на спинку лавочки, чтобы не мешать своему огромному животу, сидит дядя Леня из семнадцатой квартиры.
Зря тетушка волновалась, бормочет себе под нос Валя и уже громче добавляет: Добрый вечер, соседи!
Привет, откликается дядя Леня.
Позоревать вышла? интересуется Надежда Васильевна.
Воздухом подышать.
Нашим воздухом дышать только легкие царапать, присвистывает дядя Леня.
Да уж всяко, Леня, лучше здесь, чем у тебя в цеху, вступается за идею воздушных ванн пенсионерка.
Это пока, хмыкает дядя Леня. Вот погодите, сдадут скоро аглофабрику да новый мартеновский на Ильича будет и здесь, как у нас в цеху. Правда, Валюша?
Не знаю, пожимает плечами Валя. Зато работа есть, город растет. А без этого был бы наш Жданов, как в Сочи, дыра дырой. Летом там все на огородах копаются да курортников переманивают друг у дружки. А зимой, говорят, вообще скукотища. У меня подружка ездила туда. В прошлом декабре. Ей путевку дали на такой месяц. Город, говорит, как вымерший. То ли дело у нас: жизнь бурлит.
Работы хватает, соглашается дядя Леня.
Вы со смены? интересуется Валя.
Нет, с моря, радостно сообщает дядя Леня. Завтра во вторую.
А мне с утра на стройку, поясняет Валя.
Практика, что ли, опять у тебя? встревает в разговор пенсионерка.
Какая практика, Надежда Васильевна? возмущается Валя. Закончила я техникум в мае. Отмучилась! Теперь я дипломированный техник: промышленное и гражданское строительство. Все могу построить хоть прокатный стан, хоть жилой дом. Дайте только чертежи, смету
Молодец! почему-то радуется дядя Леня.
Значит, на работу? подозрительно уточняет Надежда Васильевна.
Угу, кивает Валя, строим новый жилой микрорайон на Левом берегу.
Далековато, вздыхает пенсионерка. Добираться тяжело. Чего там вообще строить-то? Кто туда жить поедет? До города полдня ехать.
Ничего, вступается за попранную Валькину значимость дядя Леня, она молодая доедет. И жилье для людей дело нужное.
Куда уж нужнее, признает пенсионерка.
В это время дверь подъезда приоткрывается. Да, тетя Поля явно перестраховалась, опасаясь отправлять племянницу на улицу. В соседском кругу ей явно ничего не грозит.
Вечер добрый, народ, приветствует соседей Сергей Павлович.
Он живет на втором этаже. С его дочкой, Ленкой, Валя дружила в школе. Ленка, правда, уже успела выйти замуж, окончив курс наук, как выражается тетя Поля, в восьмом классе. В прошлом году она родила сына и сейчас живет где-то на Волонтеровке в частном доме с мужем, его родителями и этим самым сыном.
В ночную, что ли, сталевар? уважительно спрашивает дядя Леня Сергея Павловича.
Сам он работает начальником участка на прокатном стане. Работа непростая. Но все-таки сидеть в каптерке с видом на вальцовочные барабаны и стоять у разверстой пасти мартеновской печи это совсем ни одно и то же. Рабочий люд дядя Леня искренне уважает, понимая, что на таких именно простых мужиках держится вся огромная страна.
К печке, куда же еще, бурчит Сергей Павлович хрипловатым голосом закоренелого курильщика и, надсадно закашлявшись, достает из кармана широких парусиновых брюк мятую пачку «Беломора».
Погоди, Серега, на, возьми слабенькую на дорожку, суетится дядя Леня, вставая со скамейки и протягивая Сергею Павловичу пачку «Столичных». Бери, бери. Сейчас я тебе огонька дам.
С фильтром, то ли одобрительно, то ли пренебрежительно хмыкает Сергей Павлович, с трудом доставая заскорузлыми пальцами сигарету из жесткой картонной пачки.
На дорожку самое то, кивает дядя Леня, щелкая бензиновой зажигалкой в виде маленького пистолетика. Как раз пока до автобуса дойдешь.
Сергей Павлович закуривает и вновь заходится удушливым кашлем, кивая дяде Лене в знак благодарности.
Пошел? спрашивает дядя Леня.
Время, вздыхает Сергей Павлович.
Когда он поворачивается, его сутулость становится особенно заметной. Подкрахмаленная бежевая рубашка стоит на спине пузырем, зрительно превращая его практически в горбуна. Несмотря на свою худую, почти тщедушную фигуру, он идет тяжело, с видимым трудом переставляя ноги, обутые в не по-летнему тяжелые осенние туфли.
Пошел Серега работать, выдыхает дядя Леня.
Угу, поддакивает Валя.
Глава 2
Вы куда, девчонки? На море? Сашка произносит это осторожно, боясь вспугнуть удачу, и с надеждой смотрит на двух подружек, собирающихся перебежать через дорогу.
Ага, кивает Танька.
Я с вами! радуется парнишка, не веря, что ему подвернулась компания. А то мои пацаны поразъехались на лето. Хоть удавись.
Так мы не давиться, мы купаться идем, хмыкает Валя.
Валь, ты чего? шепчет ей на ухо Танька. Пусть идет с нами. Жалко тебе, что ли? Веселее будет.
Сашка живет в соседнем подъезде. Он лет на пять-шесть моложе собравшихся на пляж подружек, и Валя привыкла считать его мелюзгой, которой можно безнаказанно помыкать:
Сашка, сбегай семечек купи! Сашка, вынеси воды попить! Сашка, слабо тебе вон на той клумбе для нас цветов нарвать?
Теперь же, взглянув на улыбающегося парня, Валя внезапно замечает, как он вырос.
А я, наверное, совсем старая! думает она. Двадцать два уже. Как ни крути, а третий десяток разменяла. И еще ничего значительного, настоящего в жизни не сделала.
От мысли о третьем десятке ей становится совсем грустно, и она смотрит на Сашку почти с раздражением. Сашка пребывает на седьмом небе от счастья. Поход на пляж с двумя взрослыми девушками превращает его в настоящего ловеласа.
Пусть идет, то ли с вопросом, то ли с предложением повторяет Танька, которая не понимает Валькиной неприязни к соседскому парнишке.
Ладно, конечно, бурчит Валя.
На самом деле ей не хочется, чтобы с ними увязался кто-то еще. Ей надо поговорить с Танькой об одном деле. Поделиться. Проверить на человеке, которого она хорошо знает, правильность своего решения, в котором она сама до сих пор не уверена. И сама мысль об этом разговоре доставляет ей неимоверную муку. Она напряженно думает, как же его начать. И не замолкающая ни на минуту трескотня Сашки отвлекает ее. Но делать нечего.
Пошли, Шурик! хихикает Танька, сунув парню свою клеенчатую сумку с подстилкой и полотенцем: На, неси! Джентльмен ты или нет?
Я не Шурик! возмущается Сашка. Никогда меня так не называй! Ты же знаешь я не люблю!
Сумку-то бери, Нешурик, снова хихикает Танька. И Валькину тоже. Должна же быть с тебя какая-то польза?
Да ничего, я сама понесу, ерунда, бормочет занятая своими мыслями Валя. Но Танька почти силой вырывает у нее из рук сумку, чтобы отдать ее Сашке.
С комфортом пойдем! уже откровенно хохочет Танька, толкая подругу в бок локтем. Налегке!
Они знакомы с детства. Играли в куклы на скамейке, ходили вместе в школу. После восьмого класса вместе пошли учиться в строительный техникум. И только распределение развело их по разным участкам большой стройки. Когда Танька в пятницу столкнулась с ней на автобусной остановке и предложила на следующий день сходить на море, Валя охотно согласилась. Она давно искала повод поговорить с подругой. И очень хорошо сделать это на пляже, когда они несколько часов будут лениво лежать на песке, не обремененные никакими делами и заботами.
Утро субботнего дня просто великолепно. Солнце едва поднялось над горизонтом, и висящая в воздухе легкая дымка обещает прекрасный жаркий день. Подружки встретились возле Валькиного подъезда, обогнули угол пятиэтажки и вышли со двора на проспект Нахимова. Они уже готовы были перебежать его, чтобы через бывшие колхозные сады, мимо телевизионной вышки направиться к морю, когда их и окликнул Сашка, набившийся им в попутчики.
Все разъехались, твердит он, пристроившись между двух девушек.
Сашка хотел бы взять их под руки. Но его собственные руки заняты сумками с пляжным барахлом. Поэтому он только крутит головой, смотря то на Таньку, то на Валю, и продолжает твердить:
И Витька, и Пашка, и Жека! А главное куда? К бабкам в деревни. Вот уж отдых! Да я лучше тут буду сидеть. На море ходить. Только не с кем.
Да уж мы не хуже твоих пацанов, не без кокетства замечает Танька. Живи да радуйся. А они пусть огороды полют, с бабками своими семечки лузгают.
Точно, радуется Сашка.
Везунчик, фыркает Валя, чтобы хоть как-то поддержать разговор.
Они почти бегом проскакивают через сад, который, несмотря на все усилия тружеников Зеленстроя, никак не хочет превращаться в городской приморский парк, и поворачивают налево, чтобы обойти окруженный толстой кирпичной стеной детский костнотуберкулезный санаторий имени Крупской. Метров через сто стена заканчивается. И если бы они прошли еще метров двести вперед, то справа открылся бы мощеный булыжником крутой спуск, извивающийся в овраге и ведущий прямиком к водной станции Азовстали. Но путь можно сократить, если, не доходя до оврага, сбежать прямо по склону.
Давай напрямик? предлагает Танька и тут же ныряет с асфальта на узкую тропинку под деревьями.
Валя с Сашкой идут за ней. Скоро тропинка круто обрывается вниз. Место это, прямо над морем, усыпанное обломками белого камня, местные жители называют «греческими виллами». Поваленные колонны, украшенные затейливой резьбой, лежат между разросшимися деревьями. Остатки каменных лестниц, ведущих в никуда, белые глыбы, обрушившиеся со стен и вросшие в землю, довершают картину запустения.
Впрочем, к античности эти осколки былой роскоши не имеют никакого отношения. Просто лет сто назад здесь, тогда еще в пригороде, любили селиться зажиточные мариупольские греки. Может, от тяги к корням, но скорее просто от безвкусия, они строили свои дома в античном стиле. Революция смела и богатых греков, и их помпезные жилища. Но и теперь, спустя полвека камень все еще сопротивляется разрушению. Наверное, он помнит своих владельцев, их разговоры о купеческой выгоде, замужестве дочерей и продаже товаров. И голоса давно ушедших из жизни людей все еще звучат в этих воспоминаниях.
Но для Таньки и Вали эти плиты и обломки дорических колонн всего лишь стройматериалы. А Сашка и вовсе о них не задумывается, воспринимая в качестве неотъемлемой части с детства знакомого пейзажа.
Перескакивая с камня на камень, девушки и их спутник быстро сбегают по тропинке вниз, пересекают Приморский бульвар и оказываются на городском пляже. Народа здесь еще мало: встающие ни свет ни заря пенсионеры (прийти куда бы то ни было раньше них кажется абсолютно невозможным будь то пляж или базар) да немногочисленные поклонники активного отдыха, выбравшиеся искупаться перед работой.
Вода холоднющая! со зловещей радостью сообщает Сашка, успевший бултыхнуться в море, пока девушки раскладывают подстилки и раздеваются.
Идем купаться? предлагает Вале Танька.
Подождем, вздрагивает Валя от ледяных брызг, которые попали на нее с отряхивающегося Сашки.
Что-то ты совсем сегодня злая, фыркает Танька, которой, должно быть, надоело веселить подругу.
Тань, мне поговорить с тобой надо, неожиданно для себя самой, как будто нырнув с разбегу с головой в ту самую холодную морскую волну, выкладывает Валя.
Ты беременна? округлив глаза, выпаливает Танька.
Ух ты! поражается явно заинтересованный Сашка. От кого?
А ты иди купаться, строго приказывает парню Танька.
Это почему же? Мне тоже интересно, возмущается тот.
Тебе еще рано таким интересоваться, как-то по-взрослому, почти с материнской ноткой изрекает Танька.
Да я больше тебя об этом знаю, запальчиво и несколько опрометчиво заявляет юноша.
Успокойтесь оба, морщась от раздражения, что ее разговор с подругой как-то сразу пошел не туда, приобретя окраску некой скандальности, предлагает Валя. Я не беременна. Почему сразу это? Что, у меня других целей нет в жизни? Или я больше ни на что не способна, что ли?
Так что случилось? спрашивает Танька и вновь шикает на Сашку: В море, я сказала!
Не пойду! огрызается Сашка.
Да я тебе! злится Танька.
Хочет пусть остается, снова морщится Валя. Я просто хочу тебе сказать
Она мнется, не зная, как лучше сформулировать свою мысль, чтобы она вызвала как можно меньше удивления или возмущения.
Что? Танька садится на подстилку рядом с подругой.
Я из Жданова собираюсь уехать, выдыхает Валя.
Так и я, может, тут всю жизнь не проживу, усмехается Танька. Как тут загадывать? Нашла новость.
Я скоро, уточняет Валя, отчасти разочарованная невозмутимостью подруги, и добавляет, чтобы избежать дополнительных вопросов: Уеду скоро.
Когда? спрашивает Танька и в глазах ее появляется тревога.
Не знаю точно. Как билет возьму и расчет оформлю. Недели через две, может быть. Или чуть позже.
Куда? недоверчиво интересуется Танька. Случилось что-то или как?
Ну что ты заладила: «случилось» да «случилось», раздраженно выдает Валя. Ничего не случилось. Никто не умер. Просто я хочу что-то серьезное сделать в жизни. Изменить что-то. Чтобы было, что потом вспомнить.
И куда едешь? интересуется Сашка.
Валя смотрит на него с благодарностью. Хотя бы можно сдвинуть с мертвой точки завязший в бесконечных пререканиях разговор.
На Кольский полуостров, выпаливает она, в Хибины. Там город новый строят. Комсомольская стройка.
Зачем? Танька беспомощно разводит руками.
Что «зачем»? огрызается Валя. Ученых туда будут заселять. Институтами. Научный центр организовывать.
Зачем тебя туда несет? уточняет явно растерянная подруга.