Охо-хо! звал его Хозяин, шурша газетными листами. Где же мои очки?
Он шарил по скатерти, и Охо-хо вылезал из-под обивки, бежал по столу, протирал стекла очков, потом тихонько брал Хозяина за палец и тянул его руку к очкам.
А-а, вот они где! радовался Хозяин и надевал очки. Охо-хо И он принимался читать, а Охо-хо снова прятался в кресло.
Иногда Хозяин куда-то уходил. А когда возвращался, всегда приносил с собой новые запахи: раньше, еще давно, это были запахи духов, снега, иногда резкий, но приятный запах, от которого Охо-хо сперва хотелось смеяться и прыгать, а послеспать. Потом все чаще стали появляться запахи еды или лекарств. Последнее время Хозяин целые дни оставался в своем кресле, только ночью он ложился на широкий диван, и тогда Охо-хо тоже забирался под край одеяла у стенки.
А однажды Хозяин очень долго не вставал с кресла и не разговаривал с Охо-хо. И вдруг пришли Дочка Хозяина со своим Мужем, стали что-то кричать, подняли Хозяина и куда-то унесли. Охо-хо остался в кресле. И вот сегодня унесли и кресло. Сначала он думал, что они несут кресло к Хозяину, но тут, на камне, у воды, почувствовал, что Хозяин, наверное, больше совсем не вернется.
Муж Дочки толкнул кресло. Оно упало в воду, но не утонуло сразу, а медленно начало погружаться. Когда из-под воды стал виден только вытершийся край спинки, Дочка Хозяина вдруг всхлипнула. Муж взял ее за руку.
Пойдем. К чему такая чувствительность!
Они стали подниматься по каменным ступеням, и Охо-хо испугался: сейчас они уйдут, и он останется один на этих холодных камнях. Изо всех сил вцепился он в черную штанину Мужа Дочки.
В комнате стало пусто и неуютно. Книги испуганно жались на полках. Никому не нужные очки лежали посредине стола.
Охо-хо обежал стол, протер стекла очков, заглянул в портсигар, в котором остались две папиросы. Надо было ложиться спать, и тут он заметил толстую книгу, ту, что Хозяин последнее время любил читать по вечерам. Охо-хо залез в книгу и спрятался между листами.
Но заснуть ему все-таки не удалось. Тихий голос Хозяина послышался, едва Охо-хо коснулся пожелтевших страниц.
Выхожу один я на дорогу,
сквозь туман кремнистый путь блестит.
Ночь тиха. Пустыня внемлет богу,
и звезда с звездою говорит
Охо-хо отбросил страницу и огляделся. В комнате было по-прежнему пусто, диван Хозяина белел в углу, накрытый зачем-то простыней, темный четырехугольник был виден на том месте, где раньше стояло кресло. И он опять вернулся в книгу, закрылся с головой листом и прислушался.
В небесах торжественно и чудно.
Спит земля в сияньи голубом
Только под утро Охо-хо крепко заснул. Ему снился Хозяин. Хозяин шел по длинной белой дороге, по обеим сторонам которой стояли высокие зеленые деревья, похожие на комнатные цветы, только больше.
старый дуб склонялся и шумел.
И этобукинисту! громко сказал Муж Дочки. Это ведь есть в полном собрании!
Книжку, в которой спрятался Охо-хо, бросили на пол, где уже лежала груда других книг.
Прижимаясь к стене, Охо-хо добрался до двери и выскользнул в щель.
Ветер налетел из-за угла, оторвал его от земли, поднял, закрутил и понес вместе с сухими листьями, брызгами воды и обрывками старой газеты.
Нагорная, десять
В повестке, которую Влюбленный вынул как-то утром из почтового ящика, было написано следующее:
«7 апреля с.г. Вам надлежит явиться к 7 часам утра по адресу Нагорная ул., дом 10, имея при себе ценные личные вещи. Явка строго обязательна».
«Не может быть! Это, наверно, не мне, подумал Влюбленный, почтальон перепутал адрес».
Нонет. Почтальон ничего не перепутал. В верхнем левом углу повестки была четко выведена фамилия Влюбленного и даже стояли инициалы.
«Как же так? Я думалэто еще далеко. Может быть, даже никогда он прочел повестку еще раз. Седьмого апреля. Влюбленный зачем-то взглянул на часы. Половина одиннадцатого? Что же я стою? В одиннадцать она будет ждать, надо купить цветы!.. Ах да Повестка До седьмого двадцать два, нет, двадцать три дня. Целых двадцать три дня! Вечность! А ее я увижу через полчаса. И мы будем вместе весь день! И завтра. И послезавтра. Да что заглядывать так далеко!»
Влюбленный сунул повестку в карман, захлопнул дверь своего дома и побежал по улице, перепрыгивая через лужи и нарочно с хрустом наступая на упавшие сосульки. Стояла оттепель.
Начальник лаборатории просматривал утреннюю почту. Почему-то сегодня было очень много приглашений. Вотна международный конгресс, именное, лично ему. «Почетному члену Академии, начальнику лаборатории, профессору» ишь, как торжественно. Конгресс будет через месяц в небольшом университетском городке на берегу моря.
«Говорят, там красиво. И доклад просят сделать меня. Нет. Это отнимет слишком много времениподготовка к докладу, поездка Послать заместителя. А это что? Пригласительный билет на конференцию. Я им нужен для президиума. Заместителя! Он молодой, ему даже приятно будет посидеть в президиуме Письмо. Просят ускорить отзыв на диссертацию. Вот это нужно самому, и сегодня же. Взять работу домойзадержал на десять дней. Черт знает что!.. Открытка с лохматым желтым цветком. Смешноу одуванчика морда, как у желтой болонки. Ага! От внука. И, конечно, опять: Приезжай хоть на неделю, у нас уже весна. Мы пойдем с тобой в лес. Тебе нужно отдохнуть, имеешь же ты право»
Право Начальник лаборатории улыбнулся и бережно убрал открытку в карман пиджака.
«Право-то я имею Еще четыре пригласительных билетавсе ребятам, пусть ходят. И этот Нет, это не приглашение, повестка какая-то. Нагорная, 10».
Профессор быстро снял очки и надел их снова.
«Так Вот, значит, какие дела»
Он встал из-за стола и подошел к окну. На тонкой голой ветке качался воробей. Вверх-вниз.
«Листья на дереве появятся после седьмого апреля После»
Воробей клюнул ветку.
«Кто же докончит Исследование?.. А в самом деле, сколько раз в жизни я видел, как распускаются листья? Иликак цветет одуванчик?.. А может быть, вызывают совсем не для этого? Нагорная, 10»
Кто же в городе не знал, что находится в доме десять по Нагорной улице! На его дверях висела невзрачная вывеска:
ПРИЕМНЫЙ ПУНКТ
и дальше мелкими буквами:
Прием с 7 до 24 часов ежедневно.
Обеденный перерыв с 13 до 14. Вход по повесткам.
Вообще-то вывеска была не нужна. Всем в городе было известно, что в этом невысоком двухэтажном доме в самом конце улицы с незапамятных времен живет и работает Смерть. Люди не боялись Смерти, они привыкли, что она живет рядом, что ее можно встретить в магазине, на автобусной остановке, у портного. У Смерти было в городе много знакомых, и они охотно заходили к ней выпить чаю или поиграть в преферанс. Со Смертью о ее работе никто не разговаривалона этого терпеть не могла.
В свободное время я хочу отдохнуть и развлечься, говорила Смерть, пожалуйста, не касайтесь производственных тем.
А все-таки, как вы делаете это? не удержался однажды особенно любопытный гость.
Смерть пристально взглянула на него:
Не торопитесь. В свое время узнаете.
И гость умолк, перепуганный.
Если к Смерти обращались родственники получивших повестку, она всегда отвечала так:
Япростой исполнитель. От меня ничего не зависит. Абсолютно ничего, вы же знаете.
Третью повестку получил Жизнелюб. Он завтракал и не услышал, как в комнату вошла жена.
Там, в почтовом ящике, что-то лежит, сказала она, может быть, принести?
Жизнелюб с набитым ртом гневно затряс головой. Жена побрела было к двери, но в это время он проглотил кусок и окликнул ее:
Постой! Иди сюда! Я бы дал тебе крылышко, но я знаю, ты не любишь есть. Насчет писем, продолжал Жизнелюб невнятно, я ведь уже говорил, что не терплю, когда трогают мою корреспонденцию. Этонеуважение к свободе, о которой мы условились. А что, холодно сегодня на улице?
Сыро, ответила жена.
Ладно. Принеси, пожалуйста, газеты, разрешил Жизнелюб.
Жена вышла и тут же вернулась.
Там лежало еще вот это, сказала она и протянула какую-то открытку.
Жизнелюб выхватил открытку у нее из рук, пробежал глазами и вскочил из-за стола.
Что это?! закричал он. Почему? Где?!
Что случилось? испугалась жена.
Повестка! Слышишь? Повесткамне! закричал Жизнелюб, мотаясь из стороны в сторону.
Жена молча смотрела на него.
Молчишь? простонал он. Принесла и молчишь? Тебе хорошо! он закрыл лицо руками и разрыдался.
Почему?! выкрикивал он. Ведь это несправедливо! Почемуименно я? Вон, профессор из лаборатории, он целыми днями корпит над бумагой! Почемуне его? Почему не Влюбленного, этого дурака? Ведь он же не видит ни одной женщины, кроме своей белобрысой, зачем ему жизнь?
Слушай, сказала вдруг жена, перестань плакать. Дай мне твою повестку, и я пойду вместо тебя.
Правда? вскинул голову Жизнелюб. Правда пойдешь?
Жена кивнула.
Ну что ж Глаза Жизнелюба блеснули, он вытер слезы. Что ж, это правильно! Зачем тебе жизнь без меня? Ты была бы несчастна, я не могу этого допустить!
Последнюю, четвертую, повестку почтальон отдал прямо в руки адресату. Это была Одинокая Женщина. Она как раз выходила из дому, чтобы отправиться в музей на выставку деревянной скульптуры. Вообще-то Одинокая Женщина совсем не любила деревянной скульптуры. Ей гораздо больше нравилось печь пироги, шить, вязать. Она хотела бы, чтобы у нее была большая дружная семья, чтобы по вечерам все долго сидели за столом и пили чай, а за окном шумел ветер или шел снег. Но семьи не было, и Одинокая Женщина ходила на выставки, на концерты и в кино, чтобы люди не подумали, что она живет неинтересной жизнью, и не пожалели ее.
Почтальон столкнулся с Одинокой Женщиной на лестнице. Он достал из сумки повестку и сказал:
Мне очень жаль, но вам вызов на седьмое апреля.
Почтальону было ни капельки не жаль, он уже много раз носил такие повестки и, отдавая их, каждый раз думал:
«Слава богуне мне!»
Выражать соболезнование он был обязан по инструкции.
Одинокая Женщина взяла повестку двумя пальцами.
На седьмое? сказала она. Благодарю.
И, повернувшись спиной к оторопевшему почтальону, стала быстро подниматься по лестнице к себе в квартиру.
«Сейчас сниму это платье, думала она, и туфли. Выброшу билеты на завтрашний концерт. И целых двадцать три дня буду жить, как хочу. И главное, не нужно делать прическу, улыбаться, хорошо выглядеть! Не нужно больше ничего ждать и надеяться зря! Не нужно жить интересной жизнью какое счастье!»
Сбросив туфли, Одинокая Женщина подошла к окну.
«Тает. Скоро снег сойдет совсем, на тополе раскроются почки!.. Но это будет позже, и я не начну, как всегда, думать, что вот для всех весна»
Одинокая Женщина улеглась на диван и закурила.
Вы думаете, двадцать три дняэто мало?
За двадцать три дня Влюбленный две тысячи тридцать раз поцеловался со своей девушкой, десять раз поссорился с ней и двенадцать раз попросил прощения. Двадцать один раз он лег спать с мыслью «она меня любит» и проснулся, уверенный в обратном.
За двадцать три дня Начальник лаборатории закончил статью, послал положительный отзыв на диссертацию, которая не очень ему понравилась, передал дела заместителю и написал длинное письмо внуку.
А потом он заперся в кабинете и до последнего дня круглые сутки работал над заключительной главой своего Исследования.
За двадцать три дня Одинокая Женщина прочла пятнадцать книг про шпионов, вспомнила все свои ошибки и порадовалась, что никогда больше их не совершит, а жена Жизнелюба двадцать три раза сбегала на Нагорную улицу, но получила отказ.
Идите и ждите своей очереди, сказала ей Смерть, по чужой повестке никто вас обслуживать не будет.
Жизнелюб тоже ходил на Нагорную, десять. Он не поверил жене, подумал, что она просто испугалась. Вернувшись, он посмотрел на жену с ненавистью:
Ты будешь жить! Чтоб ты сдохла!
А седьмое апреля между тем наступило. Снег в городе везде уже стаял, и тротуары высохли. Небо было высоким и бледным, в скверах пахло землей, голоса на улице звучали громко, а шаги по асфальтучетко.
Без пяти семь Смерть в накрахмаленном белом халате вошла в комнату приема и принялась наводить порядок: открыла форточку, полила цветы, накормила рыбок в аквариуме. Потом достала из ящика стола список вызванных на сегодня и большой рабочий журнал. Когда стенные часы показали ровно семь, она отперла входную дверь. Держа в руках повестки, четверо шагнули в комнату.
Проходите и садитесь. Смерть показала на ряд белых стульев, стоящих вдоль стены, сейчас я начну вызывать вас по очереди, вы будете подходить сюда, к столу, и сдавать мне ценности. Кто первый? Вы? Прошу. Остальные могут пока заниматься своими делами.
У меня нет с собой никаких вещей, растерянно признался Влюбленный.
Подойдите ближе, сказала Смерть, еще ближе. Так. Дайте-ка я вас послушаю.
Она достала из кармана стетоскоп, приложила его к груди Влюбленного, и все услышали, как стучит его сердце.
О-о, прошептала Одинокая Женщина, я и не знала, что такое бывает. Пожалуйста, попросила она у Смерти, если можно, пусть оно бьется подольше! Да перестаньте же, наконец, чавкать! и Одинокая Женщина толкнула локтем Жизнелюба, который сидел рядом с ней. Он держал на коленях большую корзину, вынимал оттуда один за другим бутерброды, яблоки, конфеты и, давясь, ел.
Вот видите, Смерть убрала стетоскоп и выпрямилась. А вы говорили, что у вас нет с собой ничего ценного. Можете сесть. Следующий.
Следующим был Начальник лаборатории. С того самого момента, как Смерть велела всем ждать своей очереди, он, не поднимая головы от блокнота, что-то быстро писал, перечеркивал и писал снова.
Следующий!
Его очередь! Следующийон! Жизнелюб тыкал пальцем профессору в плечо.
Тот поднял голову:
Если никто не возражает, я бы хотел пойти последним. Мне нужно еще немного поработать.
Это еще с какой же стати?! взвился Жизнелюб. Почему я раньше него? Может быть, за мной еще придут. Жена хлопочет!
Можно мне? встала Одинокая Женщина. Только у меня совсем ничего нет, никаких ценностей.
А мечты?
А-а, выдумки! протянула Одинокая Женщина. Разве они чего-нибудь стоят?
Разберемся. Садитесь и рассказывайте. Если стесняетесь, можно про себя.
Одинокая Женщина кивнула и, не торопясь, пошла к столу. Она опустилась на стул, подперла щеку рукой и застыла надолго, лишь изредка шевеля губами. Смерть молча смотрела на нее, иногда качала головой, а один раз даже попросила:
Еще раз, пожалуйста. Я хочу кое-что записать в мою личную тетрадку. Я много раз думала об этом и почти теми же словами.
Одинокая Женщина подняла голову и улыбнулась. Лицо ее стало вдруг красивым и молодым.
Правда? А знаете, я ведь часто приходила к вашему дому, но все не решалась зайти. А теперь вижу, что зряс вами так легко. Первый раз за много лет у меня хорошо на душе. Спасибо вам.
Следующий! позвала Смерть.
И в эту минуту профессор захлопнул свой блокнот:
Я кончил. Все получилось. Я готов, куда нужно идти?
Туда, к столу, подтолкнул его Жизнелюб, торопливо обгладывая баранью косточку, с ценностями.
Вот, сказал Начальник лаборатории и положил свой блокнот на стол, здесь самое ценное, что я успел сделать.
Смерть нерешительно полистала страницы.
Скажите, спросила она очень мягко, а было у вас счастье? Личное. Любовь, например. Или, может быть, дети?
Разумеется, было. Как у всех людей, нетерпеливо сказал Начальник лаборатории, не отрывая глаз от блокнота. Но вы же просилисамое ценное.
Смерть вздохнула и склонилась над блокнотом. Начальник лаборатории стоял рядом и заглядывал ей через плечо.
Ну, как? спросил он, когда Смерть кончила читать.
По-моему, очень хорошо. Вот только я не очень сильна в математике.
Начальник лаборатории посмотрел на нее с жалостью.
Математика тутосновное. Все изяществов выводе. И вообще, как можно жить без математики? Дайте мне чистый листок, и я берусь за полчаса научить вас брать интегралы.
К сожалению, в рабочее время я не имею права отвлекаться от своих прямых обязанностей, сказала Смерть, но я обещаю вам заняться математикой, а то можно попасть в очень неловкое положение.