Но я же видел, что ты почти закончила! возмущённо перебил он меня, а на лице такая детская обида, что я невольно улыбнулась.
Внезапно под моими руками, плотно прижавшими к коленям отощавшую папку альбомных листов с новым рисунком сверху, раздался резкий треск. Один из дружков лохматого парня выхватил лист, порвав его немного по краю.
Не надо!
Спрыгнув со своего камня, я бросилась к нему, но парень был высокий. Он, хохоча, поднял свой трофей над головой и быстро передал его «натурщику». Им всем было веселосмеялись в голос, как от хорошей и даже ядрёной шутки.
Пока «натурщик» не взглянул на лист.
В ужасе я обернулась в поисках Женьки. Чуть не столкнулась с ним, вставшим рядом. По уходящей улыбке лохматого парня Женька быстро оценил ситуацию.
Беги!
Вариант побега тоже был заранее обговорён. Как только я смоюсь, все наши будут повторять одно: «А кто её знает? Прибилась не так давнои, вообще, сегодня впервые видим. Не, ни в университете, ни в училище не видели».
Сграбастав в охапку все свои вещи, я в последний раз оглянулась на лохматого парня с его друзьями: его длинные брови, пока рисовалаочень энергичные, сейчас жалобно сомкнулись на переносице, а у друзей, окруживших еговсматриваясь в портрет, от неожиданности открылись рты.
А дальшеменя спрятали спины толпы. Спешно удирая между гуляющими, я лихорадочно засовывала «живописное» хозяйство в пакет, затем цепляла ручки пакета на локоть и быстро-быстро собирала волосы в пучок. К остановке я вышла в чёрных очках и только здесь более-менее свободно вздохнула: если эти ребята на машинах, меня, одетую как типичная горожанка, вряд ли узнают.
Пока на остановке ждала троллейбуса, прячась на всякий случай в тени навеса, музыкально промурлыкал мобильник. Женька.
Жень, ну что там? нервно спросила я.
Мы убедили их, что тебя не знаем, привычно медлительно отозвался Женька. Хотели портрет отобратьне дали. Но я успел заглянуть Алёна, а ведь у тебя такое впервые.
Я сморщилась от желания немедленно разреветься.
Да хоть впервые, хотьнет! Жень, ну что мне-то делать, если рисовать хочется, а вот такой страх получается?
Не ври. Такое у тебя не всегда бывает. Это седьмой случай.
Жень, а ты их знаешь? Ну, этого парня?
У отца шапочное знакомство с этим семейством. Хочешь узнать о них?
Нет! Я хочу вообще забыть об их существовании!
Забудь, согласился Женька. А насчёт Арбата не беспокойся. Ты и так не слишком часто здесь бываешь. Пару месяцев не походишь, а потом Слышно было, как он хмыкнул, кажется ухмыльнувшись. Потом перекрасишься в блондинку, наденешь юбку и блузку с какими-нибудь рюшечками Ну и про индейскую раскраску не забудь. Они тебя и через недели две не узнают, уже серьёзно добавил он. Так что не переживай.
Постараюсь, пообещала я.
Ткнув до сих пор дрожащим пальцем в кнопку мобильного, я вздрогнула: показалось, кто-то решительно шёл ко мне. Но человек просто торопился, постоянно оглядываясь на подходящий к остановке троллейбус. Наверное, смотрел, какой номер. Я снова осторожно выглянула из-под навеса и быстро зашла (чуть не споткнуласьтак подрагивали ноги от пережитого!) с передней площадки, благо водитель открыл дверь выйти какой-то старушке. В троллейбусе оказалось полупустовоскресенье же. Я уселась на одиночное сиденье спиной ко всему салону, сжимая сумку вздрагивающими руками, и задумалась.
Рисовать я люблю. У меня получается неплохо. Говорят, что и в самом деле видно дилетанта, но дилетанта талантливого. И всё бы ничего Вот только время от времени карандаш начинает рисовать не то, что видят глаза. Сегодня был именно такой случай. На лице, которое появлялось под острием карандаша, я, сама того не замечая, начала старательно вырисовывать нечто, чего не было на лице лохматого парня. Я уродовала его, рисуя длинную рану, пересекавшую глаз ото лба до скулы. И теперь не знаю, что произошло с моей рукой: то ли она мне подсказала сегодня своей болью, что рисовать дальше нельзя, то ли боль и впрямь была. Хуже, что я никогда не знаю, что происходит на самом деле: я вызываю эти раны? Или я предупреждаю о них?
Но хуже всего этого На портрете, который я сегодня рисовала, оказался вовсе не лохматый парень. Запечатлённый мной мужчина чем-то похож на него. А можети нет. Может, мне со страху показалось. Именно это и было впервыечто и понял Женька.
2
Выспаться толком не удалось. Тело, уставшее за день, требовало полного покоя. А истомившаяся душа ныла от недоказанной вины. Всю ночь снились толпы с Нового Арбата, лица знакомых художников, но чащежалобно-удивлённое лицо лохматого парня, его друзей, а затем всё заслоняло то, другое, рисованное лицо. Даже в беспокойном сне, в котором всё слышишь и чувствуешь, что ворочаешься, не зная, как лечь удобней, и в котором не можешь, тем не менее, открыть глаза, я видела, что эти два лица очень похожи. Разница только в том, что одномягких очертаний и молодое, а другоежёстче и старше.
Под утро ко мне пришёл серьёзный кот Мурзила, пободал моё лицо своей мордой с сопливым носом, дождался вялых со сна поглаживаний и плюхнулся рядом. С ним, обмурлыкавшим меня, я заснула крепче: призраки вчерашнего происшествия стали менее отчётливы, отдалившись.
А к утру я уверилась, что лохматый парень спустя годы попадёт, например, в аварию, в которой пострадает его лицо. Этим и только этим объясняется он, повзрослевший, появившийся под моей рукой на бумаге.
Сонная и усталая, не выспавшаяся из-за беспокойного сна, я поплелась на кухню варить кофе. Встала за полчаса до обычного времени. Но ничего не поделаешь. Сна ни в одном глазу. Мурзила поспешил за мной, пришлось поухаживать и за ним, накладывая ему в мисочку завтрак. Пока он ел, я убрала с плиты джезву и выждала, пока кофе слегка остынет. И Одного горячего глоточка хватило, чтобы в мозги закралась крамольная мысль. А если попробовать изменить его судьбу? Ну этого, неизвестного, на моём листе который. Всего лишь Всего лишь по памяти нарисовать снова его лицо, но уже жёсткой рукой залечить то есть проигнорировать его этот страшный порез? Нарисовать просто лицобез повреждения?
Я даже проснулась от этой мыслисразу. До сих пор ничего подобного не делала. Я боялась тех рисунков до ужаса. До полуобморочного состояния на несколько дней вперёд и на бессонные ночи, потому что боялась, что рисованные лица будут сниться и сниться И никогда в голову не приходило, что можно что-то поправить. Наверное Наверное, я повзрослела, стала лучше соображать, несмотря на вчерашнюю панику?
Во всяком случае, сейчас Я машинально взяла чашку и пошла в свою комнату, где начала усиленно думать, как бы эту задумку воплотить, пока лохматый парень не повзрослел. Усевшись на подоконник и отпивая горячий чёрный кофе, я смотрела на улицу А ведь точно. Время-то ещё есть. Надо попробовать. Ведь никто мне не запрещает экспериментировать? И, может, парню дали шанс, приведя его ко мне? Пути судьбы неисповедимы.
Итак, надо определиться со временем. Руки, как говорится, чешутся начать прямо сейчас, но это нереально. До времени выхода на службувсего ничего. А для кропотливой работы над таким рисунком надо хорошенько сосредоточиться. Ага. Сегодня понедельник. Папа скоро уйдёт на работу, но после того как уйду я. Неизвестно ещё, когда вернусь: день в нашей конторе ненормированный. Но, если есть идея, значитможно использовать ночное время, когда ко мне никто из родителей не войдёт, а я не смогу отвлекаться на что-либо другое в боязни разбудить их. Полная сосредоточенность. Всё. Решила! Ночью и приступим!
Ох, как пришлось долго стоять перед шкафом с одеждой! В привычномв том, в чём была на Арбате, на улицу уже не выйдёшь. Женька прав. Пришлось основательно порыться в старых вещах и с большой неохотой влезть в старое платье, которое уже совсем было собралась выбросить. Оттого и нашла с трудом, что вешалка с ним была задвинута в самую глубь шкафа. Там же и кофточку нашла. Посмотрела на себя в шкафно-дверное зеркало. Хм А неплохо, между прочим, в платье выгляжу.
Уже перед выходом из дома пришлось отвлечься на звонок мобильника. Женька. Опять. Странно.
Привет.
Привет. Во сколько выходишь?
Сейчас.
Подожди немногоя подъеду к дому, буду ждать у остановки.
Зачем? обалдев от неожиданности, спросила я.
До работы подвезу. На всякий случай.
Да я сама могу Ой, а тебе сегодня в университет не надо?
Алён, сегодня первое. В универе что сегодня? Правильнообщий сбор. Мне это надо? Расписание я и завтра могу посмотреть. Да и подъезжаю я уже. Выходи. Ждать не люблю.
И отключился. А я в совершенном ошалении посмотрела на замолкшую трубку. А-а Ну Ещё и командует. Да он никогда не обращал внимания!.. Нет, я понимаю, что Женячеловек занятой и творческий. Но с ним никогда не было такой дружбы, чтобы он захотел мне помочь! Он мне сочувствовал, как и остальные, посвящённые в мою тайну, но и только! Всегда держался отстранённо И вдруг Что это с ним? Или первого числа не знает, как день провести?
Не хочу думать о его подспудных мотивахГосподи, я уже как следователь заговорила!
Мама, я пошла!
Алёна, во сколько сегодня будешь? Тётя Лида нас приглашает на день рождения.
Мама, ты же знаешь, что у меня день зависит от заказов!
Ну, тогда позвонишь, если что.
Ага. Пока.
Счастливо, дочь, привычно церемонно сказала мама, закрывая за мной дверь.
Одно к одному. Сегодня вечером я буду одна в квартире. Можно будет заняться воплощением утренней идеи Сбегая по лестнице, я начала планировать день до вечера, а потом плюнула на это безнадёжное при моей работе занятие и стала думать про Женьку и про то, с чего бы это ему приезжать за мной. Про это интересней.
Женя ждал меня не в машине, а около. Но не потому, что такой галантный. Насколько я успела изучить его по Новому Арбату, плевать он хотел на условности. Вёл себя обычно так, как ему удобней. Но мне нетрудно догадаться, почему он вышел. В нашем переулке, выводящем к остановке, очень интересно смотреть на соседний дом именно сейчас, что Женя и делал: дело в том, что с севера набежали очень тёмные тучи, а с запада сильно и даже мощно светило солнцеи контраст этих двух состояний был так тревожен и красив, что наверняка сердце художника не выдержало. Вот Женя и любовался на освещённый солнцем дом, за которым громоздились почти чёрные тучи.
Но на мои шаги обернулсяхоть и неторопливо, как всё обычно делал.
Хм. Впервые тебя в платье вижу, бесцеремонно сказал он и кивнул:Садись.
«И даже дверцу не открыл!»веселея от его наплевательского отношения к правилам поведения, подумала я, ныряя в салон чёрной высокой машины.
Жень, а что за машина? Такая пружинная! Я даже слегка покачалась на сиденье, как ребёнок, который подпрыгивает на кровати.
«Мазда», бэушная, неохотно сказал Женя. Из Франции пригнали.
Такая интересная!
Он покосился на меня недоверчиво: чему, мол, интересоваться тут? Но мне в самом деле было интересно. Я на таких машинах в жизни не каталась. Таксивот все машинные мои поездки А как эта «мазда» с места рванулау меня аж дух захватило! Правда, что на всех перекрёстках и переходах Жене пришлось останавливатьсяне больно-то в городе погоняешь. С перекрёстками у меня время появилось на любопытство. Поскольку сидела рядом, то сразу и спросила:
И всё-такипочему? Ты меня от этого парня прячешь? Думаешь, он будет преследовать меня?
Да не знаю, что он будет делать! с заметным раздражением отозвался Женя. У меня сегодня день такой, что не знаю, куда деваться. Вот и решил начать с полезного дела. Заодно узнаю, где ты работаешь. Ну? Куда дальше?
Вот как. Угадала. Только странно, что такой человек, как Женя, не знает, как провести время, не занятое учебными часами.
Дальше по проспекту, а потом заворачиваешь в переулок МЧС-ников. А там я тебе просто покажу.
Во сколько заканчиваешь сегодня?
Могу сказать, только как узнаю о сегодняшних заказах у начальства.
Я перезвоню.
Я покосилась на него. Ладно. Сам предложил подвезтипусть сам и раскаивается. Знает же, что спрошу.
А зачем тебе знать, во сколько заканчиваю?
Пойдёшь со мной на вечеринку к одному перцу. Празднуем первое. Наших там много будет. Ну, и с других курсов тоже.
Но при чём тут я?!
Наши, как и я, заканчивают последний курс, с подчёркнутым терпением объяснил Женя. Ты вроде как тоже наша. Кто-то из ребят предложил позвать тебя. Хватит этого объяснения?
Покада.
Теперь покосился он, но больше ничего не сказал. А минут через пять расслабился. Кажется, он ожидал, что я начну задавать один за другим вопросы. Но мне было не до того. Вот говорят же, что планировать собственное свободное время слишком конкретно нельзя! Только я придумала, что буду сегодня вечером делать, и на тебе. Придётся переигрывать. С другой стороныхоть чуть-чуть забыть о вчерашнем тоже неплохо бы. Ещё неизвестно, смогу ли рисовать сегодня Подняла слегка руку, посмотрела на отчётливо дрожащую ладонь. Ужас
Мне очень хочется на эту вечеринку. Для меня после окончания университета была единственной отдушиной Таня, которая водила меня по всяким кафешкам. Я, конечно, привыкла, что с моим дурацким расписанием очень трудно куда-то целенаправленно попадать. На всякие торжества или празднества. Но иногда очень хотелось побыть среди весёлой толпы, потанцевать и подурачиться.
Когда я обнаружила свои странные талантысначала неплохо для дилетанта рисовать, потом угадывать несчастье с человеком, я забилась в такую раковину, что в скором времени поняла: я вообще разучилась общаться с людьми вне работы. Одичалав общем Усмехнулась себе. Если на вечере, куда так своеобразно пригласил меня Женя, будут знакомые с Арбата, уже легче.
Вон тот домтам наша контора. Ага, слева.
Машина мягко качнулась. Я осталась сидеть на месте.
Ну? Что?
С трудом сдерживая смех, я паинькой посмотрела на него.
Жень, дверцу-то я захлопнула, а как открытьне знаю.
Перегнулся через меня, опять-таки бесцеремонно опершись на мои колени, и открыл. После чего недовольно напомнил:
Перезвоню через часузнать, во сколько за тобой заезжать.
Посмотрев его шикарной машине вслед, я упрямо подумала: «А я всё равно не понимаю, почему ты вдруг заинтересовался моей скромной персоной! Неужели только из-за того, что я стала героиней некоего триллера?»
И спокойно пошла к лестничке, ведущей в наши рабочие «апартаменты».
Понедельникдень тяжёлый. Только я появилась на пороге приёмной, как начальствоприземистый плотный крепыш, лет сорока, с намеченной лысиной, именуемый Порфирием Ивановичем (всегда восхищалась его имечком!), немедленно возопило, грохнув кулаками по столешнице, отчего подпрыгнули два допотопных телефона:
Иди быстро к себе! Там наши неграмотные дуры не могут разобраться с профессорскими записями!
При чём тут неграмотные? Если почерк у того профессора, как у пьяной вдрабадан курицы? А то этот профессор впервые к нам попадает! Да мы его знаем Ой, дай Бог памятибез малого лет семь, коллеги сказали. До меня ещё в контору захаживал.
Здравствуйте, вздохнула я и пошла через приёмную к себе, в комнату машинисток. Приёмная у нас такая, что является одновременно и проходной комнатой, объединяя шесть рабочих комнатушек.
В этой комнатушке у нас один компьютермой. И несколько допотопных пишмашинок, из которых только три на ходу. Нас, машинисток, на данный момент четыре человека. Из них только я печатаю на компьютере Как же наши дамы обрадовались моему появлению! Для меня заказов пока не появлялось, так что я с чистой совестью уселась на краешек собственного стола с компьютером и принялась диктовать Машеньке (ей за шестьдесят, но её все зовут именно Машенькой) записи с кипы замусоленных листов, в которых, как чуть позже выяснилось, ещё и нумерации страниц не хватало.
Рабочий день полетел. Едва успели закончить с записью под диктовку, появились заказы и для меня. А поскольку в записи надо было не только внимательно вглядываться, но и вчитываться, то на долгое рабочее время я просто выпала из реальности.
От звонка мобильника, лежащего на столе, откровенно подпрыгнула.
Ну что? спросил Женя. Во сколько будешь свободна?
Стирая пот со скул и с облегчением глядя на экран компьютера с открытым файлом, я посмотрела на заказы, прикинула время выполнения.