Поищут и перестанут, расседлайте лошадей да поклажу снимите. Я есть хочу. Кипяток поставьте.
Никуда больше не поеду, сказал после ужина Петро. Здесь останусь, пока все не кончится. А потом спросил:Барин, а как продукты кончатся? Ружья у нас есть охотиться?
Нет. Ружей нет, сказал Александр. Если красные придут и найдут у нас ружья, сразу расстреляют. Надо срочно сжечь солдатскую одежду. Я маленький, везде проберусь, еды добуду. По ночам буду искать. А найдут нас, скажем, что выбратьястароверы, а яваш племянник.
А какие они, староверы?
Расскажу потом. Я на сеновале спать буду. Утром спущусь.
На сеновале Александр нашел пару наганов, станковый пулемет, провизию и обещанный провод с колокольчиками. Он натянул проводна случай, если солдаты решат ночью его навестить и убить. Под голову он положил наган. Под рубашкой был широкий патронташ с ножами. Он легко застегивался и расстегивалсяАлександр шил его вместе с шорником сам. Солдаты и не думали покушаться на жизнь своего благодетеля. Они ели, пили, спали, мало заботясь о последствиях.
Перед намеченным генералом временем Александр принес огромную флягу самогона. Солдаты напились «до положения риз». Александр вскочил на лошадь и поскакал на встречу с генералом.
Было уже светло. Он остановился на условленном месте, завел лошадь в заросли и стал ждать. Гдето рядом раздалась пулеметная очередь. Александр поскакал на выстрелы. К своему удивлению, он нашел генерала совершенно одного, без охраны. Там стояло с десяток запряженных подвод. Александр подошел к генералу.
Пойдемте, князь, сказал тот и, перехватив взгляд Александра, кивнул в сторону убитых солдат. Здесь их и оставим. Красным служили, нашим служили, потом бы снова переметнулись. Я перебежчикам не верю. Специально этих брал каждый день. В один день не удалось бы столько золота спрятать. А свидетели мне не нужны. Давайте выведем отсюда на дорогу пустые подводы. Надо привязать их одна к другой. А теперь за работу, князь. Хомуты в подводах.
Они вышли к дороге и шли минут 15 вдоль реки. Генерал сам вел под уздцы передних лошадей, а когда остановились, грустно сказал Александру:
Пришла пора прощаться. Вы были мне как сын. Я привязался к вам он обнял растерявшегося Александра.
Александру не хотелось расставаться. Генерал продолжал:Вам выпало суровое время Нуну Будьте мужчиной, заметив слезу на щеке юноши, еще не тронутой бритвой, сказал он. Сейчас возвращайтесь в избушку. А через два дня, у реки, вниз по течению, вас будет ждать лодка. Уходите безоружным и помните мой наказ. Прощайте же!
Александр вскочил на лошадь и поскакал назад, все время оглядываясь. Он знал, что никогда больше не увидит этого прекрасного человека, заменившего ему отца. Слезы мешали ему. Но это были последние слезы в его жизни.
* * *
Долго добирался Александр до Харькова, где в местечке Рогань осталась банда, к которой он когдато прибился и из которой потом сбежал. Потолкался в Харькове на рынке; как он и рассчитывал, на него сразу вышли. Но в тот день Александр сбежал. Следующим был день его рождения. Ему исполнилось шестнадцать лет. Он пробрался на окраину, залез на чердак разграбленного дома и там пересидел этот день, думая о прошлом и настоящем. Невольно вспомнился дом в Париже. Сейчас бы там горели свечи, а вечером собрались бы гости, и, возможно, пришла бы Лили, такая тонкая и воздушная. Его мысли прервало ржание лошади. Мимо на подводе проезжал мужик. Александр подождал, когда он проедет, спрыгнул с чердака и, догнав подводу, забрался в нее.
Ехали долго. Мужик ни разу не оглянулся и не заметил попутчика. Впереди деревня, там красные. Здесь они были беспечными. Дороги не охранялись или охранялись слабо. Александр перелез через забор и спрятался в лопухах. Было очень тихо, даже не слышно лая собак. «Перебили», догадался Александр и подумал, что ему надо добыть хоть какоето оружие и коня. Пешком далеко не уйдешь. А с бандой связываться он раздумал. Еду можно раздобыть у солдат, как ужинать сядут, тогда они добрые. А впрочем, здесь и склад с продуктами должен быть, решил он.
Когда настало время ужина, он вышел из своего укрытия, пристроился к солдатам и попросил ближайшего:
Дяденька, возьмите меня к себе, я воевать хочу. Стрелять я умею. Затем перешел к другому, пока первый смотрел на него раскрыв рот. Ну правда, дяденьки, возьмите меня в Красную армию, хочу воевать против мирового империализма, просил мальчик, притворяясь простачком.
Пришел командир, один из солдат показал на Александра:
Вот, малец к нам просится, воевать против белых хочет.
К своему удивлению, Александр увидел в отряде красных подростка, в красноармейской форме, своего ровесника. А вон идет такой же, как япоказал он на мальчишку.
Командир усмехнулся:
Такой да не такой. И крикнул:Эй! Красноармеец Попов! Толян, иди сюда! Мальчишка подошел и командир спросил его:Ну что, тебе товарищ нужен, к нам просится.
А документы у него в порядке, а то, может, лазутчик? спросил мальчишка, нахально разглядывая Александра.
Какой я лазутчик, я сирота. Мамка и папка от холеры померли. Мы все в цирке работали. Теперь ни работы, ни денег.
А не врешь? теперь уже насторожившись, спросил командир. Чем докажешь?
А вот на руках ходить могу, кувыркаться Александр стал выделывать всякие номера. Толян позавидовал, но спросил:А на коне хоть удержишься?
Удержусь, скромно сказал Александр.
Вы ему коня не давайте, а то ускачет и цыганам продаст, предупредил командир.
Разговор складывался неудачно, и Александр сказал:
А я еще коечто могу. У кого нож есть, финка, с острым концом?
Ну вот, а что? удивленно спросил, достав финку, один из красноармейцев.
Александр взял ее и спросил, во что надо попасть? Толян предложил:
А вон синички сидят. Я в одну из нагана пульну, а ты в другую ножом.
Ты пульнешь, они и разлетятся. Да и зачем птичку убивать зря, жалостливо сказал Александр. Солдаты захохотали.
Ты размазня, толкнув плечом Александра, сказал Толян. Еще с нами хочешь идти. Идет мировая революция. Не то что птичек, нужно убить всех буржуев, от мала до велика.
И малых? удивился Александр. Но поняв, что спорить не стоит, предложил:Я попаду с десяти метров в зеленую муху. Вот в нее и ты стреляй.
Бросили жребий. Александр удивился, что в этот раз выбросил решку. Орел выпал Толяну. «В компании красных ушло везенье», подумал он.
А ты чего левой кидаешь? спросил Толян.
Да левша я, стреляй в муху.
Толян выстрелил и промахнулся. Солдаты тоже с азартом взялись стрелять на меткость. Но попасть не могли.
Мне бы беляка к стенке поставить, а муха слишком маленькая мишень, сказал с досадой Толян и предложил:Ну давай, теперь ты попади в муху.
Александр бросил нож. Все пошли смотреть.
Конец мухе, погибла от рук неизвестного, сказал с восхищением взводный. Точно, циркач.
Слушай, я тебя научу стрелять, а ты меня этому, предложил Толян.
Александр оглядел с ног до головы маленького неряшливого красноармейца, ему не хотелось его обучать. Он сказал:
Ты ловкий, сам научишься. А мне стрелять нельзя. Я старовер. Нельзя убивать даже муху. А я убил.
А зачем к нам пришел тогда? удивился Толян.
Да есть захотел. И завидую я вам. Вы такие смелые, а я никак свой страх побороть не могу, сочинял Александр.
Оставайся. Это только первый раз страшно убивать. Вроде как совесть мучает. А ты эту совесть, как муху, ножом. А дальше гладко пойдет. Дело нужное, народноебогатеев убивать. Все ихнее заберем или порушим и свое построим.
А разрушатьто зачем? удивился Александр.
Ну ладно, согласился Толян. Можно просто отобрать. Пойдем поедим. А потом я за тебя попрошу командира полка. Мне здесь одному скучно.
После ужина они улеглись на траве, и Толян стал хвалиться своими подвигами. Потом он отошел к красноармейцам и быстро вернулся.
Вот фляжку спирта стащил. Мне не дают, говорят, мал еще. А воевать не мал. Я уже год воюю. На, выпей.
Да ты что? Мне нельзя. Я же сказал, что старовер, отвел Александр руку Толяна в сторону.
Ну, а я выпью, Толян хлебнул несколько раз из фляжки и закашлялся. Крепкий, неразбавленный, оправдывался он. Все больше пьянея, Толян говорил:Вот будем вместе уничтожать богатых до конца, пока их в мире не останется. В партию большевиков вступим Я тебе расскажу про них, про Ленина Толян сделал еще несколько глотков. Александр удивился глупой и жестокой идеологии и сказал:
Воевать на поле боя за свои убеждениясвятое дело. Но убеждения должны быть разумными. Всегда будет ктото богаче, а ктото беднее.
Толян насторожился:
Чтото чудное ты говоришь. Да ты кто? Нутром чую, ты белая сволочь.
Да нет же! Циркач я, циркач. Ты хотел рассказать, как первый раз убил. Это было в бою?
Нет, не в бою, помолчав, ответил Толян и начал свой рассказ:
Я в уезде жил. Трое нас было: мать, отец и я. Учиться я не хотел. Ну читатьписать научился, зачем еще? Четыре класса церковноприходской школы я все же закончил. Отец заставлял, бил меня. А тут холера. Мать умерла. Туда врач приехал на жительство, еврей. У них дочка, моя ровесница, и с ними чужой мальчишка, как мы с Лорой. Девчонку так звали Мальчишкасирота. Родители тоже были евреи, знакомые того врача. Ладно. Доктор вылечил меня, отца и других. В общем, холера миновала. Отец через некоторое время женился на подруге матери. У той муж на войне погиб. Своих детей у нее не было. Вот она все ко мне лезла: «Толенька, Толенька!». А я терпеть не могу этого. Заматерился на нее. Отец меня ремнем. Тут она вскорости рожает. Снова этот врач приходит, роды принимать. Платы не берет, а просит отца, чтобы тот дров ему на зиму наколол. Отец меня послал. Рублю я себе медленно дрова, тогда уже не хотел работать на буржуев
Но врач тоже работал, вставил Александр.
Тоже, ухмыльнулся Толян. Ребенок сам родился, ему время пришло. Ох и противный ребенок девчонка, сестрица. Все приходили, сюсюсю с ней. А я бы ее выволок и выбросил. Ненавижу крик, пеленки
Ты чего же, ревновал?
Чего? Я и слова такого не знаю. Спать мешала. Толян еще хлебнул спирта. Колю я дрова, а эти двое, Лора и парень, друг на друга так смотрят, как будто меня и нет. Будто я дерево или птица, курица какая. Шашни крутят, как взрослые. А всегото нам всем по пятнадцать лет было. А я что, хуже? У него нос еврейский такой, с горбинкой, как у тебя, только поболе. У тебя вроде ничего рожа. Ну, и я тоже хоть куда. Почему он? И такая эта Лора нарядная ходит на речку. Ждет его там всякий раз. Вместе не ходили, чтобы врач с женой ничего не поняли. Я ненавидел эту парочку. Обувь у них хорошая была, а я всегда босиком ходил. У меня и сейчас сапоги дырявые. Но ничего, когда кончим с буржуями, в лучших сапогах ходить буду.
Как раз в деревне никого не было ни красных, ни белых. Мы с пацанами самогону выпили тогдая впервыеи решили Дуньку толстую поймать и посмотреть, чего у нее там под юбкой. Опьянел я. Поймали мы ее, закрыли ей рот, чтобы не кричала, задрали юбку, посмотрели, потом закидали это место грязью и убежали. Я первый раз это видел, а другие наши деревенские пацаны и раньше такое вытворяли
Александру нужно было дождаться ночи, и он был вынужден слушать эту омерзительную историю испорченного мальчишки.
А ты слушай дальше. Я их утопил обоих.
Александр ахнул про себя, но промолчал. Толян совершенно опьянел и продолжал:
Когда мы с Дунькой это вытворили и бросились бежать, я споткнулся. Черт ножку подставил или хвостом зацепил. Хоть Бога и нет, но черт есть. А то чего бы мне упасть? Упал и посмотрел не вправо, куда Дунька бежала, а влево. Наши прямо побежали. И вижуплатье белое мелькнуло, Лора на берег пошла дожидаться своего Левушку. Так звали их приемыша. Я встал, осмотрелся, Левушки не видно. Ребята далеко убежали. Дай, думаю, я посмотрю, что у Лоры под юбкой. Хотел, чтобы и ей стыдно было. Прокрался через кусты ракиты к ней. С ребятами хорошо, а одномуто страшно. Говорю себе: «Смелей, Толян, не боись». Встал я перед ней на пригорочек, она оказалась чуть ниже. Так посмотрела удивленно на меня своими черными глазами и хотела чтото спросить. А я ее толкнул в грудь, чтобы она упала и юбка задралась сама. Она упала головой на камень. Я сразу не заметил. Посмотрел, а под юбкой еще юбка, а там белье нижнее еще. Я первый раз это увидел. Тогда я еще не знал богатых девушек. А сейчас, как населенный пункт возьмем, я тащу богатую в постель, наставлю пистолет Да ты, сопляк, наверное, и не знаешь женщин, сказал Толян Александру и продолжал:Вообщето в жизни мужику ничего не надо, акромя как за идею драться, бабу поиметь, выпить и хорошо пожрать.
Ладно, замолчи, ты пьяный, сказал Александр, который считал женщин божественными созданиями и мерзости про них слушать не хотел. Да и верил он Толяну лишь на половину.
Толян продолжал, как бы прочитав его мысли:
Думаешь, я пьян и вру? А ты дальше послушай. Да, я пьян. Но вот что я тебе скажу: в бою я как сумасшедший. И скажи мне: «Вон буржуй стоит», и я его сейчас пристрелю. А воды боюсь. Нет, плаватьто я могу. Другое это. Выглядывают они оба, Лора и Левушка, из воды и руки ко мне тянут. Тогда я посмотрел, а у нее, Лоры, все завязано под юбкой. И у меня интерес к ней пропал. Только она лежит, не поднимается. А тут Левушка появился передо мной и закричал: «Ты, гад! Что ты с ней сделал?!» Кинулся он на меня. Мы схватились. Он слабый был, я его под себя подмял и думаю: «Расскажет же моему отцу». Нащупал я булыжник и ударил его раз, другойон и успокоился. Ну что делать? Надо концы в воду. Я верхнюю одежду и туфли снял с него. Нет, они тогда оба еще живые были. Я ничего от страха не понимал и пьян был. Но такой богатой одежде зачем пропадать? Потащил я его в рекудо самого сильного теченияи туда толкнул. Он очнулся, поплыл, а его затягивает в омут. А тут Лора очнулась и уже бежит по берегу как пьяная, кофточка в крови и кричит: «Левушка! Левушка!» И в водуспасать, значит. И ее водоворотом унесло Я ее пытался удержать Она вырвалась.
Ты это действительно сделал или пересказал чьюто историю? спросил Александр, пораженный рассказом.
Пересказал? Говорю же тебе, из воды они ко мне руки тянут. Их самих не вижу, только руки. Если бы можно было об этом забыть
Совесть мучает?
Мучает. Так бы ее и пристрелил. И никуда это деть не могу. А выпьюи забывается. По мне, лишь бы воды рядом не было. Я одному рассказал, а он мне говорит: «Нашел чем мучаться. Царябатюшку вместе с детьми убили. Так и надо. С корнем их всех». Ему хорошо говорить. Не к нему же из воды руки тянут. А он мне: «Клин клином вышибают. Второго убьешь, первые убитые забудутся». А не забываются. Толян замолчал и опять отхлебнул из фляжки.
Александр подумал: «Сейчас рукой по шееи сдохнет. Какой гад растет!» Но вспомнил генерала Дончака. Тот был беспощаден к врагам, но расстреливать несовершеннолетних не позволял.
Ночью гроза была продолжал Толян. Грозу тоже ненавижу стреляю по тучам Да, а про одежду и обувь Левушки я в страхе забыл. Все это на берегу осталось. Прокрался я в дом и спать лег ночью. Пришел доктор, весь мокрый, спрашивает, не видел ли я его детей? Видел, говорю, они на берегу гуляли. Отец мой тоже разволновался. Других мужиков разбудили. Всем селом искали. Я спать уже не мог. Под утро заснул или задремал и увидел во сне, как они в первый раз, Лора с Левушкой, из воды руки ко мне тянут. И если воду наяву вижу, тоже руки мне их видятся. Тогда стреляю по рукам в воде, легчает
Утром мачеха отцу одежду мою показала, а на ней Левушкина кровь! Он ко мне: «Говори, ирод, что ты сделал с детьми доктора?» Я едва портки натянул. Он схватил кочергу и кричит: «Убью!» Ябежать по проселочной дороге в поле. Он за мной. А тут красные входят в деревню. Задержали отца, меня. Я слышал краем уха, что красные убивают богатых. А тут отец плачет и говорит: «Это мой сын. У нашего врача двое детей пропали. Он знает, где они».
Меня так и взорвало. Я крикнул в лицо отцу: «Какие они дети? Я двух жидов и буржуев убил! Всех буржуев надо убивать!»«Правильно», похвалил командир.
Отец на колени передо мной бухнулся: «Скажи, сынок, что они живые, прошу тебя. Доктор тебя от холеры спас. Не мог я родить убийцу, прошу тебя, скажи, где они».
Командир ему: «Встань, встань мужик с колен. Наше время пришло. У тебя пареньгерой! И тебе пора в наши ряды». Отец медленно встал и побрел прочь. Его нашли в сарае, вечером, повесился он. Темный был, неграмотный. Не понимал, для чего наша революция. С такими, как он, ничего бы мы не сделали. Размазня он был.