- Гаспар? Зачем ему быть против?
- Он не ревнив?
- Ревнив? - Арлетт хмурит брови, пытаясь сообразить, правильно ли поняла его слова. - Ну, кто же будет ревновать к разговору?
Литвин слегка усмехается. Разумно. А внимание Арлетт ему все равно приятно. И ее голос тоже. Поэтому он с удовольствием поддерживает разговор.
- Что у вас в рюкзаке, Арлетт? По-моему, он у вас еще больше моего.
- Стереокомпаратор.
- Что?!?
- Прибор такой, - смеется ученая дева. Артем вспоминает специальность Арлетт - гляциолог. - Для стереограмметрической съемки.
- А... - лучше не переспрашивать. - А чего мне не положили? Там еще есть место в рюкзаке... чуть-чуть.
- О, нет! Это очень дорогостоящий и... нежный прибор. Я его никому не доверяю!
- А он тяжелый?
- Ну... у меня не все его части - только самые ценные. Примерно двадцать килограмм.
- Ого! Тогда я рад, что вы его никому не доверяете.
Она оценила шутку и рассмеялась. И смех у нее тоже на удивление приятный.
______________
Первая ночевка. У них одна трехместная и две двухместных палатки. Влюбленная французская парочка, братья-зайцы пригрели у себя растамана Коко... Артему достается в соседи по палатке херр Йобст. Ему, в общем-то, все равно. Хотя Бруно оказался достаточно шумным соседом: видимо, храпуны - это карма Литвина. Но Артему, тренированному долгим сожительством с Виталием, это совершенно не мешает заснуть. Впрочем, после первого тяжелого с непривычки дня он бы заснул мгновенно даже в том случае, если бы рядом ним соседствовал не солидно похрапывающий немец, а работающий ратрак.
______________
Еще два дня похода проходят в том же спокойном темпе. "Я - маленькая лошадка", - напевает себе под нос Литвин, шагая по-прежнему замыкающим в группе. Возглавляет их процессию, как правило, мадмуазель Деларю, за исключением тех моментов, когда она присоединяется к Артему с целью попрактиковаться в русском. Или когда составляет компанию своему жениху, что, в общем-то, тоже вполне ожидаемо.
Темп их похода умеренный, но не расслабляющий. Люди постепенно, без напряжения и срывов, акклиматизируются в горах, с каждым днем набирая примерно по полкилометра вертикали. Все говорит о том, что экологи отнюдь не "европейские идиоты", а вполне бывалые и опытные люди.
_____________
На одной из ночевок, засидевшись у палатки с Удо и любуясь звездами, Артем задает мучающий его вопрос:
- Она робот? Или результат генного эксперимента?
Молодой, но не по годам серьезный немец шутки не понимает, но после пары уточнений до него доходит причина недоумения Литвина. И Удо даже скупо улыбается.
- А чего вы хотели, Артем, от дочери Бертрана Даларю?
- Кто такой Бертран Деларю? - Артем понимает, что выпендриваться со своим юмором лучше не стоит, и вопросы, если он хочет получить ответы, надо формулировать предельно четко.
- Не знаете? Странно. У вас в России много сильных альпинистов...
- Ее отец - альпинист?
- Ее отец - Бертран Деларю, - невозмутимо повторяет Удо. Предполагается, что этим все сказано. Однако Артем задает еще вопросы, а Удо все так же невозмутимо отвечает. Зато теперь Литвину становится понятно, откуда такая выносливость и легкость в акклиматизации. И явная уверенность "человека гор" во всем. Если уж человек родился и вырос в Альпах, если с самого детства в горных походах... Тогда остается только восхищаться и по-хорошему завидовать.
______________
Вот, наконец, и достигнута точка для базового лагеря, откуда будут расходиться короткие однодневные походы в разные стороны - "радиалки". Разбиваются палатки, обустраивается территория. А вечером, после ужина, обсуждается план на завтра. На перевал уходят петрологи - Коко и Гаспар. Арлетт - у нее самая большая программа исследований, собирается в сторону ледника, до которого еще идти часа три. В помощь ей выделяют Артема - тащить детали того самого стерео-чего-то-там... Братья-зайцы-геохимики уходят в третьем направлении. Херр Йобст остается на хозяйстве - у него есть свой план исследований, который он пока может проводить непосредственно в окрестностях лагеря. Бруно минеролог, будет сковыривать какие-нибудь образцы со скал. К тому же, надо караулить спутниковую систему оповещения, приготовить ужин. Люди разойдутся по своим направлениям еще затемно, а вернутся лишь поздним вечером.
_________________
Подъем в пять, выход из лагеря в шесть. Рюкзак Артема под завязку забит деталями прибора с заковыристым названием. Идут они молча, в сторону от занимающегося рассвета. Арлетт сосредоточена, нет шуток, нет улыбок. Иногда бормочет себе что-то под нос, оглядываясь по сторонам. Ученые, что с них взять.
Досталось ему в тот день по полной программе. Шедшая с более легким рюкзаком и торопящаяся пораньше попасть на место проведения съемок Арлетт с самого начала задала такой темп, что Литвин только дышал тяжело, стараясь не отстать от француженки, и мрачно сверлил взглядом темноволосый затылок, удивляясь, что он в ней находил симпатичного. А затем он еще ненароком задел и свернул какую-то рейку на долго и тщательно устанавливаемом приборе, за что Арлетт с чувством ругалась на него на родном языке, а затем наградила его фразой, которая при других обстоятельствах его бы насмешила: "Литвин, вы настоящий русский медведь!".
Затем Артему удалось все-таки реабилитироваться. Несмотря на гуманитарное образование, он хорошо разбирался в технике и помог Арлетт устранить какую-то пустяковую неисправность в приборе. И вообще - более ничего не сворачивал, а, наоборот, всячески помогал. За что был назван молодцом и удостоен нового прозвища и перехода на "ты".
- Литвин?
- Ммм? - что-то более членораздельное сказать сложно, в зубах застрял шоколад - они перекусывают перед обратной дорогой. Солнце еще не село, но склоны гор уже четко разделились на солнечные и теневые.
- Мне не нравится называть тебя так. Это же не имя. И даже не фамилия. Кличка, как у собаки.
- Или лошади, - бормочет под нос Литвин. Однако Арлетт услышала и расхохоталась. Удивительно, но она единственная в группе, кто почти всегда понимает его дурацкий, по идее, должный быть чуждый им, иностранный юмор.
- Нет, ну правда, - увлеченно продолжает она. Француженка в прекрасном расположении духа, они выполнили все, что было запланировано и даже больше. - Может быть... - она задумчиво разглядывает Артема, наклонив голову. - Арти?
- Арти так Арти, - пожимает плечами он. - Мне все равно. Только тогда и я... придумаю какое-нибудь другое имя тебе.
- Чем плохо Арлетт?
- Похоже на "арбалет".
- Похоже, - с улыбкой соглашается Арлетт. - Но мое имя означает "маленький орел".
- Орленок? Или орлица? Нет, - качает головой Литвин. - Мне не нравится, - задумчиво сминает пустую упаковку от шоколада, а затем вдруг внезапно начинает разворачивать ее. - О! Точно! Аленка!
- Алинка?!
- Аленка, Аленка, - Артем демонстрирует обертку с одноименного шоколада. - Похоже.
- Ничего не похоже, - не соглашается Арлетт.
- Имя похоже, - настаивает Литвин. - Арлетт и Аленка. А лицо-то конечно нет, не похоже. Как можно сравнивать взрослую девушку и ребенка.
- Не буду отзываться на Алинку, - госпожа гляциолог изволит капризничать.
- Тогда я не буду отзываться на Арти, - не остается в долгу Литвин. - Какое-то пидорское имя.
И она ведь его снова понимает! Хохочет звонко, и, отсмеявшись:
- Нет, Арти! Ты совсем не похож... на такого человека.
- Да? Польщен. Ну что, сестрица Аленушка, давай в путь обратный собираться?
Из чистого упрямства они именно так друг друга и называли, ввергнув по возвращении остальных членов экспедиции в легкое недоумение.
________________
Канабис* - это название для любого из различных видов наркотиков, производных от индийской конопли, включая марихуану и гашиш.
Глава 14. Непогодная.
Утро следующего дня встретило Артема тишиной в палатке и встревоженными голосами вне ее. Значит, Бруно уже встал, и что-то уже определенно успело случиться.
Высовывает нос из палатки и получает заряд ледяного ветра со снегом в лицо. Рефлекторно отпрянул назад, в относительное тепло их временного пристанища. Твою ж мать! А вчера вечером ничего не предвещало. Натягивает теплую куртку - спальник на "-30" позволял особо не укутываться на ночь, из рюкзака - шапку, перчатки, и наконец-то можно выйти наружу. Ветер его там будто поджидает, еще один заряд колючего снега в лицо, но в этот раз Артем был готов - прищурился. Нос начинает пощипывать. Зашибись. Еще и похолодало ко всем прочим радостям жизни.
Группа экологов что-то бурно обсуждает, Бруно, завидев Литвина, машет ему рукой. Подойдя, Артем даже не успевает спросить.
- По спутнику пришло штормовое предупреждение, - опережает его вопрос Бруно. - Резкое похолодание, ветер, снег.
- Когда пришло?
- Полчаса назад. Надо торопиться.
Артем оглядывается, сощурив глаза от косого ветра со снегом. Все затянуто, небо сливается с окружающими горами, света совсем мало, хотя солнце давно должно взойти, все вокруг серое и мельтешащее. И холодно. Без спутникового оповещения ясно - грядет полная жопа. На такой высоте попасть в буран - это очень серьезно.
- Так, shnelle, shnelle! - руководитель экспедиции сбивается на родной язык, но его и так все понимают. - Собираемся, сворачиваем лагерь и идем вниз!
Артем еще раз оглядывается. За те пять минут, что он провел вне палатки, ветер еще усилился. Опоздало оповещение, опоздало стопроцентно. Не успеют они спуститься. Буран застанет их в дороге, и будет только хуже. Надо оставаться на месте, переждать, есть возможности и время, чтобы предпринять определённые упреждающие действия.
- Бруно, - берет за руку начальника экологов, который уже готов сорваться с места и идти упаковывать рюкзак, сворачивать палатку.
- Что? - немец не скрывает раздражения.
- Бруно, разве вы не видите? Штормовое предупреждение пришло с опозданием. Нас УЖЕ накрыло. Идти вниз опасно. Мы попадем в самый эпицентр бурана, и может случиться все, что угодно. Мы можем заблудиться, при таком ветре и видимости это проще простого. Да и оступиться и травмироваться - тоже, нам же по фирновому* полю идти, вы помните? Я уж не говорю о том, что холодает. Вы же это чувствуете. Мы можем банально замерзнуть по дороге, не успев выйти из зоны бурана.
- Сидеть и замерзать на месте, по-вашему, лучше?!
- У нас есть запасы еды, - Артему приходится повышать голос, чтобы перекричать усиливающийся ветер. - А в качестве защиты от ветра и холода нужно выкопать пещеру в снегу. Лопаты у нас есть, время пока еще - тоже. Надо только место подходящее выбрать и...
- Литвин, вы - носильщик, а решение принимаю я! - Бруно больше не деликатничает. - Ваше дело - груз тащить. Идите паковаться, shnelle!
Артем проглатывает все готовые сорваться с языка возражения. Бруно категорически, фатально ошибается, но в главном он прав. Он руководитель, и решение принимает он. Только решение это ошибочное, к сожалению, Литвин уверен в этом, все внутри вопит о том, что надо оставаться на месте! Но он не может даже послать этих чертовых ученых куда подальше - он подрядился тащить их груз, а куда именно - решать им. И если они решили идти вниз... Артем торопливо шагает в сторону палатки. Надо спешить.
Каждый, имеющий дело с горами, подтвердит: спускаться - труднее, чем пониматься. Особенно, если вокруг ни хрена не видно, с ног сбивает ветер, который налетает с разных сторон, и температура опускается как будто вместе с ними, шаг за шагом, градус за градусом.
Артем традиционно идет последним, идет, что называется, "по приборам", по наитию, не видно ничего, лишь в нескольких метрах смутно угадывается фигура впереди идущего.
Бруно принял решение не идти в связке, с которым Артем по краткому размышлению согласился. Согласился, разумеется, про себя - его мнения никто не спрашивал. Бруно принял такое решение из-за скорости спуска - по одному спускаться быстрее. А Артем подумал, что в таких условиях веревка бы играла роль не страховки, а наоборот, и один сорвавшийся участник спровоцирует срыв и падение остальных. Учитывая, что шли они с ледорубами, шанс на самозадержание в случае срыва одного из группы был весьма велик. Хоть в этом вопросе Артем согласен с руководителем экспедиции. Впрочем, херру Йобсту от одобрения Литвинского ни горячо, ни холодно. Хотя нет. Холодно абсолютно всем. Взгляд на встроенный в часы термометр. Минус двадцать семь. Йобст вашу мать!
Ветер кружит вокруг, выбирая момент для удара. Порыв, такой, что весящий вместе с рюкзаком далеко за сотню килограмм Литвин едва не падает. Еще порыв - и падает, упирается руками в снег, пригибает голову. Устоять на ногах никакой возможности нет. Пережидает, чуть повернув голову, видит - шедший впереди Коко тоже стоит на четвереньках. Идти невозможно.
Наконец, порыв стихает. Подниматься с огромным рюкзаком тяжело, идти по фирновому полю с уклоном в тридцать градусов вниз еще тяжелее. Но идут. И, сделав шагов двадцать, от силы - тридцать, снова падают на колени перед его величеством бураном. Так они далеко не уйдут. Медленно, слишком медленно.
Артем идет, опустив голову, пряча лицо от обжигающего ветра. И поэтому остановившуюся группу замечает, лишь подойдя к ним на расстояние пары метров. Предчувствие беды... нет, даже не предчувствие - уверенность, вдруг остро сжимает сердце.
- Что? - говорить приходится громко, ветер завывает.
- Арлетт унесло! - Тиль машет рукой вниз по склону, в сторону от маршрута спуска.
- Как?!
- Не знаю! - похоже, Тиль - единственный, кто видел, что произошло. Тоже пытается перекричать ветер. - Упала... понесло вниз. Попробовала зарубиться - ледоруб вырвало, - старший из "зайцев" показывает вниз, где чуть в стороне темнеет на снегу ледоруб. - Потащило... рюкзак же...
Окончание фразы тонет в завывании ветра. Спрашивать, далеко ли утащило, бессмысленно. При видимости в пару метров оценить это нет никакой возможности. Может быть, уехала на десяток метров. А, может быть - на пару сотен. Надо идти по следу и надеяться на лучшее. И делать это следует как можно быстрее. Артем вопросительно смотрит на Бруно, недоумевая, почему они еще стоят на месте.
Вместо команды двигаться на поиски Арлетт немец лезет в рюкзак, достает GPS-навигатор. Артем приближает лицо к немцу, кричит на ухо:
- Что вы делаете?
- Отмечаю точку падения на карте, - руководитель экспедиции сквозь слепящий снег вглядывается в экран прибора. - Сигнал SOS по спутнику отправим!
- Какой, к черту, SOS?! Оглянитесь вокруг! Вертолет не прилетит! Да никто не пробьется сюда... в такую погоду! - голос Артема звучит глухо из-под маски на лице, хотя он говорит на пределе голосовых связок. - Надо идти искать ее самим!
Ветер вдруг ненадолго стихает. После небольшой паузы Бруно качает головой. Отрицательно. Артем не верит своим глазам.
- Я не могу рисковать всей группой ради одного! Погибнем все, пока будем ее искать! Погода портится, надо уходить!
Литвин переводит взгляд с одного члена экспедиции на другого. Тиль, Удо, Коко, Гаспар. Ну уж Гаспар-то не должен молчать! Но Гаспар молчит. Неужели они всерьез?!
Пока Бруно возится с прибором, Артем оглядывается в слабой попытке понять, где они. Смутные очертания скал неподалеку наводят на определенные мысли, собственный навигатор подтверждает его предположения. Подходит вплотную, почти прижимается губами к уху немца, близко, чтобы перекричать ветер, чтобы руководитель экспедиции его хорошо понял:
- Бруно, я знаю это место! Там дальше, метрах в ста, каменная гряда. Она не могла далеко скатиться! Мы ее быстро найдем.
Бруно снова отрицательно качает головой. Не понял он его, что ли? Артем набирает в грудь побольше воздуха, чтобы пояснить...
- Уходим.
Неужели все-таки всерьез?!
- Бруно, я вам говорю! Там гряда каменная дальше. Арлетт недалеко!
- Артем, мы уходим. Мы не можем большего сделать для Арлетт.
Да почему Гаспар-то молчит?!
Бруно машет в сторону спуска.
- Пошли!
Это не люди. В понимании Литвинского люди так не поступают. Он стаскивает с плеч тяжеленный рюкзак.
- Артем, что вы делаете?!
- Я ухожу искать Арлетт.
- Вы забыли?! У вас контракт! Вы должны сопровождать группу, а не лично мадмуазель Деларю.
- Контракт расторгнут, - Артем торопится, наконец-то открывает рюкзак.
- Вы с ума сошли! Я вам не заплачу!
- Плевать.
- А это что...
На снег без всякой деликатности летят детали геологического оборудования, находившиеся в рюкзаке Литвина.
- Вы... вы... вы в курсе, сколько это стоит?! Прекратите сейчас же!
Литвинский кратко, но доходчиво объясняет руководителю экспедиции, куда именно он может себе засунуть это дорогостоящее оборудование, и каким именно концом. И пока немец пытается осознать услышанное, Артем закидывает на плечи существенно полегчавший рюкзак, подбирает ледоруб Арлетт и уходит по следу ее падения.