Великолепно! взволнованно воскликнул он. Отличная работа, мой мальчик.
Я изобразил на лице улыбку. Рекламная кампания потеряла для меня всякий интерес, и я говорил обо всем этом лишь потому, чтобы не касаться более драматичной темы.
Около половины двенадцатого в палате появилось трое врачей. В руках одного из них я увидел пластиковый чемоданчик, другой держал пюпитр с зажимом, какими пользуются врачи и медсестры, чтобы не писать на коленях. Третьей была врач, которую я видел в день катастрофы.
Ядоктор Хардман, представилась она. А вы, надо полагать, муж Маккейл?
Да, мэм.
А выее отец? обратилась она к Сэму.
Тот кивнул.
На время тестирования я вынуждена попросить вас обоих покинуть палату.
Я хотел спросить зачем, но промолчал. Я слишком верил врачам. Позже понял, что не столько верил им, сколько надеялся на излечение Маккейл. Сэм отошел. Один из врачей начал задергивать шторы, окружавшие койку Маккейл.
А можно, мы все-таки не будем уходить из палаты и останемся здесь и послушаем? спросил я.
К моему удивлению, доктор Хардман не стала возражать. Я наклонился и поцеловал Маккейл в лоб.
Я люблю тебя.
И я люблю тебя, прошептала она.
Я покинул огороженное пространство и встал рядом с Сэмом.
Как вы себя чувствуете? спросила у жены доктор Хардман.
Маккейл что-то пробормотала.
Простите, что тревожим вас. Нам нужно провести несколько тестов. Они очень простые и безболезненные.
Послышалось шуршание, затем раздались стоны Маккейл. Чувствовалось, ее переворачивали, чтобы осмотреть позвоночник.
Судя по звуку, один из врачей расстегнул «молнию» чемоданчика.
Этим инструментом доктор Шиффман будет касаться различных частей вашего тела.
После процедуры я увидел этот так называемый инструмент, напоминающий средневековое орудие пыток: колесо с насаженными на ось иголками.
Мы будем водить по разным участкам вашего тела и спрашивать, что вы чувствуете. Вы готовы?
Да, с покорностью жертвы произнесла Маккейл.
Прошло некоторое время.
Маккейл, в этом месте вы что-нибудь чувствуете? спросил кто-то из мужчин-врачей.
Да.
У меня забилось сердце. Я хотел ободрить Сэма каким-нибудь жестом, но отец Маккейл глядел в пол.
А теперь проверим чувствительность ниже пояса. Как в этом месте? Есть чувствительность?
Нет, ответила Маккейл и заплакала.
«Боже, сделай так, чтобы она хоть что-то почувствовала», мысленно твердил я.
А здесь?
Нет, всхлипывала Маккейл.
Сэм прикрыл глаза рукой.
А здесь?
Нет, ничего не чувствую! закричала она. Я ничего не чувствую!
Я распахнул занавеску, но доктор Хардман недовольно покачала головой. Я послушно отступил.
Сейчас мы проведем тест на глубинное повреждение нервов. Иногда нервы повреждены лишь на поверхности, а под кожей сохраняют свою чувствительность. Я введу вам иглу в ногу, и вы мне скажете, ощущаете ли что-нибудь.
Я превратился в слух. Маккейл молчала.
Я рухнул на стул и обхватил голову руками. Нижняя часть тела Маккейл утратила чувствительность. Мою жену парализовало.
ГЛАВА 7
«Эту историю я услышал в церкви, когда был мальчишкой. Некий человек чинил крышу на высоком Доме с покатой крышей. Поскользнувшись, он стал сползать к краю. И тогда он взмолился: Господи, спаси меня! Я каждое воскресенье буду ходить в церковь. Брошу пить. Стану лучшим человеком, каких еще не знал наш город.
У самой кромки его одежда вдруг зацепилась за торчавший гвоздь, и это его спасло. Тогда человек взглянул на небо и закричал: Господь, можешь не трудиться! Я сам себе помог!.
Как это похоже на всех нас».
По утверждению врачей, повреждение спинномозговых нервов у Маккейл было необратимым. Но на этом ее страдания не закончились. Ей требовалась операция на позвоночнике, и нам пришлось провести в больнице еще сутки, прежде чем ее выпишут. В то утро Сэм улетел домой, и я был единственным, кто находился рядом с женой, когда ее перенесли на каталку и повезли в хирургическое отделение. Я сидел в холле как на иголках и ждал.
Хирург вышел ко мне, широко улыбаясь.
Все прошло замечательно, сообщил он. Даже лучше, чем мы ожидали. Нам удалось восстановить ей позвоночник.
Его слова несказанно обрадовали меня.
Значит, она снова сможет ходить?
Улыбка хирурга погасла.
Нет. Нам просто удалось соединить практически все сломанные кости.
Мне говорили, что серьезное несчастье, случившееся с нашими близкими, или их смерть заставляют всех нас вести себя одинаково. Сначала мы упрямо отрицаем произошедшее, затем впадаем в гнев, а потом начинаем торговаться с Богом. Мне кажется, я проходил три стадии одновременно. Обещал Богу все: раздать свои деньги бедным, посвятить дальнейшую жизнь строительству домов для бездомных в общем, все, чтобы привлечь Его внимание.
Я даже предложил Богу осуществить мой плансделать так, чтобы я проснулся и все оказалось бы дурным сном. Никто даже и не узнал бы про этот сон. Но я так и не выбрался из него. У Бога были иные планы.
ГЛАВА 8
«Мы настолько глупы, что наказываем друзей и вознаграждаем врагов гораздо чаще, чем соглашаемся в это поверить».
В среду позвонила Фалина. Мне не хотелось отвечать на ее звонок. Она уже несколько раз звонила на прошлой неделе и оставляла сообщения, утверждая, что ей срочно нужно переговорить со мной.
Алан? удивилась она, услышав мой голос.
Привет, Фалина.
Как состояние Маккейл?
Необратимая травма спинномозговых нервов.
Она ойкнула, а когда снова заговорила, ее голос переполняли эмоции:
Очень тебе сочувствую, Алан Я могу что-нибудь сделать?
Здесь уже никто и ничего не может сделать, сердито произнес я. Иначе мы бы давно сделали все необходимое.
Фалина молчала.
Прости, спохватился я. Я сейчас не в самом лучшем виде.
Понимаю.
Так о чем ты так хотела поговорить со мной?
Это обождет. Результаты все равно появятся. Передай Маккейл, что я ее очень люблю.
Ее слова меня заинтриговали, но лишь ненадолго.
Хорошо, поговорим позднее.
Вечером того же дня позвонил Кайл:
Как Маккейл?
Ее парализовало.
Он помолчал.
Прости, старик. Чертовски жаль, что я ничем не могу помочь.
Да уж, усмехнулся я.
Утром я встречался с Уэйтеном. Он спрашивал про тебя.
Поблагодари его за внимание. И спасибо тебе за цветы.
Я ему передам. Кстати, его интересовало, когда они смогут увидеть графику завершающей стадии. Я поручил это Ральфу. И потом, на носу очередной «парикмахерский вторник». Ты выбрал модель для съемок?
Я растерянно теребил волосы.
Нет, ответил я тоном школьника, не приготовившего домашнее задание. Кажется, выбор модели был запланирован на четверг.
То есть на завтра?
Я потерял представление о днях недели.
Извини. Ты можешь что-нибудь придумать?
Уже придумал.
Я облегченно вздохнул.
Кайл, прости, что перекладываю все это на тебя. Мне пока не вернуться в окружающий мир.
Даже в голову не бери. Я обо всем позабочусь. Кстати, Фалина тебе не звонила?
Позвонила сегодня днем.
И что говорила?
Ничего особенного. Просто спрашивала, как состояние Маккейл.
В трубке послышалось удивленное восклицание.
Хорошо. Очень хорошо. Тогда не буду тебе мешать. Передай Маккейл мой искренний привет.
Спасибо, Кайл.
Держись.
ГЛАВА 9
«Чем настойчивее вас уверяют, что все обстоит благополучно, тем больше у вас оснований быть уверенными в обратном».
На следующий день Маккейл перевели из интенсивной терапии в реабилитационное отделение. Там она провела три недели, и все это время я находился рядом, уезжая домой, когда она засыпала. Однажды я так устал, что собрался уехать пораньше, однако Маккейл взмолилась, чтобы я остался. Она была испугана и цеплялась за меня, как человек у края обрыва цепляется за тоненькую веточку. Очевидно, по той же причине.
Реабилитация! Я ненавидел это слово. Лживая реклама. Реабилитация должна была бы означать восстановление. О каком восстановлении могла идти речь, если Маккейл обречена на неподвижность? Под «реабилитацией» медики подразумевали, что моя жена должна привыкнуть к жизни в инвалидной коляске. Это оказалось труднее, чем мы рассчитывали, поскольку здесь требовалась определенная сила, а ее верхняя часть туловища и руки такой силой не обладали.
В дополнение к физиотерапевтическим процедурам Маккейл оказывали «эмоциональную поддержку». Целый штат больничных психологов услаждали ей слух всевозможными обещаниями, превосходя любую вечернюю рекламную передачку, где напропалую расхваливается какой-нибудь товар. «Вы сможете делать все, что захотите горы поднимают нас выше вы сможете жить нормальной жизнью ваша жизнь будет такой же наполненной, как прежде»
Маккейл назвала это «дурной ободряловкой». Она не купилась на заверения психологов.
В первые недели после несчастья с Маккейл кроме Кайла и Фалины мне постоянно звонили двое моих клиентов: Уэйтен и владелица крупного парикмахерского салона, которую я привык называть за глаза Парикмахершей. После каждого их звонка я немедленно звонил Кайлу и просил его разобраться. Просто не мог жить в двух мирах сразу. Но, при всей моей признательности Кайлу, я понимал: так долго продолжаться не может.
К концу третьей недели, собираясь забрать жену из больницы, я стал готовиться к возвращению на работу. Желая узнать о текущем состоянии наших дел, я позвонил Кайлу и очень удивился, когда его мобильный телефон не ответил. Так продолжалось три дня подряд. Может, он просто потерял свой мобильник? В пятницу я позвонил к себе в агентство. Вместо Тоны, нашей секретарши, в трубке раздался голос Фалины:
Рекламное агентство «Мэджик». Фалина слушает.
С каких это пор ты отвечаешь на звонки? спросил я. А где Тона?
Она ушла.
Отпросилась?
Нет. Совсем ушла. Все ушли, кроме меня.
Я решил, что ослышался или ей вздумалось пошутить. Нашла время!
Ушли? Как это понимать?
Кайл с Ральфом создали свою компанию. И всех переманили к себе.
Я оторопел.
Кайл и Ральф бросили меня?
Говорю тебе: они создали собственную компанию. Называется «Рекламное агентство Крейга и Джордана».
А что с нашими клиентами?
Эти парни переманили и их. Кайл всем говорил, что «Мэджик» накануне развала, со злостью объяснила Фалина. Я сделала все, только бы удержать наших клиентов. Убедила Уэйтена и Клаудию Парикмахершу просила вначале позвонить тебе, но они мне сказали, будто ты не отвечаешь на их звонки.
Значит, мы потеряли всех?
До единого.
Я тер лоб и щеки, будто это могло помочь.
Не могу поверить.
А я просто не желаю в это верить. Подскажи, что надо делать.
Мне казалось, у меня вот-вот треснет голова.
Фалина, пока не знаю. Просто держись. В субботу я забираю Маккейл из больницы. Встретимся в понедельник утром и будем выстраивать стратегию. Как у нас с деньгами?
Я звонила Стиву. Он сообщил, что остались жалкие крохи.
Невероятно. К нам должны были поступить ежемесячные платежи наших клиентов.
Я передаю тебе то, что услышала от него.
Кайл, произнес я, думая вслух. Наверное, это он убедил их перечислить платежи на счет новой компании.
Ты можешь подать на него в суд?
Это так просто ему не сойдет.
Прости, Алан, вздохнула Фалина. Я знаю, тебе сейчас и так тяжело, а тут еще все это.
Ничего, мы справимся. Встретимся в понедельник и выработаем план.
Хорошо. Передай Маккейл, что я ее люблю.
Фалина!
Что?
Спасибо, что не ушла вместе с остальными.
Еще чего! Во всем мире не хватит денег, чтобы я согласилась работать у этого подонка.
ГЛАВА 10
«Что никогда не перестает меня изумлять, так это способность людей к самообману, когда речь идет об их собственных интересах. Своекорыстие слепо».
Я звонил Кайлу раз двадцать, пока он не соизволил ответить на звонок.
Это ты, Алан? бодро спросил он, хотя я уловил в его голосе беспокойство.
Что ты сделал?
И что же я сделал?
Украл мое агентство.
Я звонил ему из пустого холла. До сих пор я сидел на диване, но теперь вскочил и стал расхаживать взад-вперед.
Это неправда, дружище. «Мэджик» по-прежнему твой. Я лишь последовал твоему примеру и открыл собственное дело.
С моими клиентами?
Нет, со своими клиентами. Не забывай, кто их привлек.
Но ты сделал это, работая у меня. Использовал мое имя, мои деньги, мое агентство и мои творческие идеи.
Я старался говорить спокойно.
Спорный вопрос. Я был твоим партнером, значит, я тратил и свое время. Ты говоришь о своих творческих идеях. А про идеи Ральфа и Кори ты забыл? Но теперь это уже неважно. Клиенты сами решают, с кем им иметь дело. Они предпочли выбрать меня. Ты их бросил. Я собрал валявшиеся куски. Разве ты можешь винить их за это?
Я виню не их, а тебя. Помнится, ты обещал меня прикрывать.
Я выполнил обещание. Позаботился о клиентах, когда тебе было вообще не до кого.
Как бы ты сейчас ни юлил, Кайл, ты все равно мерзавец. Да, мне действительно было не до кого, потому что с моей женой случилась страшная беда. А ты воспользовался этим и нанес мне удар в спину. Для таких, как ты, в аду есть особые места.
Только не надо мне читать морали, приятель. Это честный бизнес. Ни я, ни мои клиенты не хотят стоять на месте.
Я еще разберусь с тобой, Кайл! И с этим предателем Ральфом тоже! Вы так просто не отделаетесь.
Видимо, он опешил, но ненадолго.
Что ж, желаю удачи, произнес Кайл.
А ведь Маккейл раскусила его с самого начала!
Я мучительно раздумывал над тем, следует ли говорить ей о случившемся, и решил подождать, пока не узнаю, насколько плохи дела моей компании. Но, как и тогда, она почуяла неладное.
Ты все-таки дозвонился до Кайла? спросила жена.
Да, кивнул я, опускаясь на стул возле ее койки.
И что?
Боже, какой беспомощной и уязвимой показалась она мне сейчас! Не добивать же ее жуткой правдой.
Обычные проблемы. Узкие места, предельные сроки. В понедельник мне выходить на работу.
Я погладил ее руку. Маккейл с грустью смотрела на меня.
Конечно, тебе пора возвращаться к работе. Сколько времени я у тебя отняла.
Ты не отняла ничего, что бы не принадлежало тебе.
Слабая улыбка тронула ее губы.
Ну и как там Кайл? Справляется?
Занят по горло, произнес я, стараясь скрыть гнев.
Досталось ему. Надо же, как я была неправа в своих суждениях.
Маккейл по-детски закатила глаза, будто не могла поверить в собственную глупость.
Да. Он оказался невероятным
Докончить фразу у меня не было сил.
Ты согласен, что в этом году он заслужил большой рождественский бонус?
Этого выдержать я уже не мог.
Прости, мне надо в туалет.
Я вышел в туалет, заперся там и пинал пластмассовое мусорное ведро до тех пор, пока оно не раскололось.
ГЛАВА 11
«Сегодня Маккейл вернулась домой. Каким бы радостным для меня ни было ее возвращение, я отчетливо понимаю: наша жизнь никогда уже не станет прежней. Но могло быть и хуже; я мог вернуться домой один».
Мой прежний мир лежал в руинах, однако день возвращения Маккейл домой для меня был сродни рождественскому празднику. Во всяком случае, пока я не уложил ее спать. Тогда меня обступила реальность. Я прослушал записи с автоответчика. Звонков было около сотни. Малую их часть составляли слова ободрения и утешения. Большинство звонков касалось просроченных выплат. Я взял ручку, лист бумаги и начал последовательно выписывать их даты и содержание.
С каждым днем требования заплатить по счетам становились все более настойчивыми и даже угрожающими.
Увы, Маккейл не умела считать деньги. Хотя мой отец работал финансистом, я тоже не унаследовал его дисциплины в обращении с деньгами. Рекламное агентство «Мэджик» взлетело ввысь подобно фейерверку. Открылись возможности, которых не было прежде. Естественно, нам с Маккейл захотелось всего и сразу. Мы купили просторный дом, обзавелись дорогими автомобилями, ездили отдыхать, куда душа пожелает. Помимо этого, приобрели множество вещей, отвечавших нашим сиюминутным желаниям. Маккейл не умела и не любила готовить, и мы почти каждый вечер отправлялись в ресторан.