Рик и Карен пытались кому-то звонить по мобильным, но безуспешно. Люка, кажется, заворожило облако дыма: он смотрел на него как зачарованный, словно то был лик Божий.
Уоррен направился к ним, но не успел отойти и трех шагов от двери, как его голова резко дернулась в сторону и как будто взорвалась плюмажем из красных перьев. Рейчел хватило и тысячной доли секунды, чтобы понять, что это была кровь.
Поскольку мозг Рейчел все еще работал в режиме удвоенной обработки данных, это событиекак и все остальное, что происходило с тех пор, как цены на нефть поднялись до 250 долларов за баррель, было воспринято ее сознанием, словно в замедленной съемке.
Второй распыленный фонтанчик крови вырвался из груди Уоррена, и еще до того, как Уоррен упал, было ясно, что он мертв.
Время остановилось. Карен закричала. Солнце как будто сделалось в десять раз ярче. Рик махнул рукой вниз:
Ложись! Всем пригнуться!
Мозг Рейчел отреагировал на опасность, впав в состояние фуги, как это часто с ней происходило при психологических перегрузках. В школе, во время учебных пожарных тревог, когда она впадала в прострацию, мальчишки дразнили ее, говорили, что «Рейчел ушла в свой далекий прекрасный мир». Рейчел считает, что в далеких прекрасных мирах есть немало преимуществ, и если бы насмешники и хулиганы представляли себе, на что похожи эти далекие миры, они бы не только оставили Рейчел в покое, но еще умоляли бы ее показать им дорогу в эти самые миры. Когда Рейчел уходит в свой мир, это похоже на то, как будто ты оказался в шумном, переполненном ресторане, где грохочет музыка, а потом музыка вдруг умолкает, и все уходят. Наступают тишина и покой. И можно спокойно подумать. Проанализировать ситуацию. Ты отрешаешься от всего и чувствуешь себя свободной и сильнойкак будто тебе неожиданно выдали результаты поиска по всем ключевым словам, когда-либо вбитым в Google. Из своего далекого мира Рейчел возвращается спокойной и безмятежной, словно ее мозг угостился сандвичем с белым куриным мясом и выпил стакан молока.
И теперь, сидя в машине вместе с Риком, Карен и Люком, Рейчел уходит в далекий прекрасный мир, и ей вспоминаются слова учителя математики: «Если задуматься обо всех счастливых случайностях, обо всех совпадениях, которые могли бы случиться, но не случились, вселенная видится совсем иначе. Каждую секунду в твоей жизни может случиться несколько триллионов секстильонов счастливых событий, но они почти никогда не случаются. На самом деле они бывают так редко, что, если вдруг с нами случается что-то хорошее, это воспринимается как нечто из ряда вон выходящее. Как будто вселенная создана исключительно для того, чтобы не допускать никаких счастливых совпадений. Так что, когда в твоей жизни случается какое-то счастливое совпадение или просто какое-нибудь примечательное событие, это значит, что кто-то очень постарался, чтобы это произошлокто-то или что-то, какая-то сила, вот почему мы должны всегда обращать внимание на такие вещи».
Сама Рейчел придерживается прямо противоположной точки зрения. Она считает, что каждый миг нашей жизниэто счастливое совпадение. Либо все, либо ничего.
Но учитель еще добавил: «У счастливых случайностей есть и противоположность, а именноэнтропия. Энтропияэто леность. Энтропияэто энергия, ушедшая в пустоту. Энтропияэто те липовые часы, которые вселенная приписывает в свой табель учета рабочего времени. Энтропия желает, чтобы у вашего автомобиля спустилась шина; чтобы ваш праздничный торт упал на пол; чтобы система на вашем компьютере вышла из строя. Энтропия желает вам зла. Поэтому запомните важное правило: старайтесь держаться посередине между счастливыми совпадениями и энтропией. Так безопаснее. Поверьте мне на слово, день, когда не случается ничего плохого, это поистине чудо. Это день, когда все плохое, что могло бы произойти, все-таки не смогло произойти. Тихий и скучный деньэто триумф человеческого духа. Скукароскошь, почти небывалая в истории человечества».
Рейчел вышла из своего далекого мира и уставилась на тело Уоррена. Карен продолжала кричать, но Люк не давал ей выйти из машины. Рейчел пыталась понять, была ли гибель Уоррена от пули пресловутым несчастным случаем, или между ней и взрывом в пяти километрах отсюда существовала какая-то причинно-следственная связь. Анархисты? Террористы? Штурм нефтебазы?
Рик тем временем продолжал кричать, чтобы все сидели пригнувшись и не высовывалисьне подставлялись под пули.
Он сказал:
Сейчас заведу драндулет, и рвем отсюда. Но когда он повернул ключ в замке зажигания, мотор чихнул и мгновенно заглох. О Боже, Пэм была права. Я неудачник, генетический мусор. И жизнь у меня вся кривая, потому что я не достоин чего-то лучшего. Я плохой человек, никудышный. Он сделал паузу. У кого-нибудь есть машина?
Машины не было ни у кого.
А на чем Уоррен приехал?
Карен проговорила сквозь слезы:
На пикапе, я думаю.
На каком?
Откуда я знаю? Пикап как пикап. Для меня они все одинаковые, голос Карен сделался очень высоким и тонким.
Рейчел сказала:
В баре прятаться небезопасно. Он стоит на отшибе. Нужно бежать до отеля.
Рик коротко кивнул:
Согласен.
Сила, с которой он произнес это слово, заставила Рейчел задуматься. Может быть, Рикнастоящий альфа-самец? Может быть, это его надо выбрать в отцы ее первого ребенка? Но сейчас нужно подумать о том, как укрыться от снайперов. Иначе никакого ребенка не будет вообще. Все четверо, пригибаясь, выбрались из машины с одной стороны и приготовились рвануть к отелю.
Рик сказал:
На счет «три». Раз, два, три бежим!
Они промчались мимо тела Уорренав крытый проход между отелем и баром. Но дверь, ведущая в здание отеля, оказалась закрытой. Они отчаянно дергали дверь, но без толку. Сквозь тонированное дымчатое стекло было видно, что в холле нет ни души.
Рик закричал:
План «Б». Возвращаемся в бар!
Как стайка испуганных воробьев, они метнулись обратно к бару через крытый проход. Рик запер стеклянную дверь, а потом они с Люком вытащили из подсобки старый, запыленный автомат для продажи сигарет и придвинули его к двери, а сверху сложили складные стулья и целую стопку синих скатертей. Дверь открывалась наружу, но если бы кто-нибудь попытался проникнуть в бар, ему пришлось бы преодолевать достаточно прочную баррикаду, так что у тех, кто прятался внутри, было бы достаточно времени, чтобы занять максимально выгодную оборонительную позицию.
Рейчел заглянула в чулан, откуда мужчины вытащили сигаретный автомат. На полу среди паутины и хлопьев слежавшейся пыли валялись какие-то визитные карточки, настолько древние, что номера телефонов были без городских кодов. Рейчел заметила это даже в таком замешательстве, как сейчас. Потому что это была весьма примечательная деталь. Иногда события, знаменующие переход между двумя эпохами, происходят так медленно и постепенно, что их даже не замечаешь. А иногда все меняется в считанные секунды, со скоростью бегущей строки в нижней части телеэкрана.
Игрок 1
Это снова Игрок 1 с апгрейдом для вашей истории. Я знаю, что вам как пользователю этой истории наверняка любопытно, что будет дальше, поэтому я не стану дразнить и скажу прямо и по существу. Карен по-прежнему будет испытывать легкое головокружение, и ее мозг, как и мозг Рейчел, переключится в режим записи происходящих событий. Она вспомнит одну игру, в которую играла в детстве. Игра называлась «Притворись мертвым». Они с подружками бегали по двору, а потом кто-то из них кричал «Стоп!», и все падали на землю, как будто умерли. И вот тут нужно было сказать вслух и громко, кем ты хотел бы переродитьсясказать очень быстро, не думая. Первое, что придет в голову. Чаще всего они называли животных: лошадей, кошек, собак, птиц или насекомых. И теперь, укрываясь от снайперов в баре аэропортовского отеля, Карен вдруг поймет, что, сколько бы раз они ни играли в эту игру, никто ни разу не выбрал перерождение в облике человека. «И правильно делали, подумает Карен. Мы, люди, и вправду какие-то жалкие и убогие».
Рик задумается над вопросом, адресуя его и себе самому, и вселенной:Почему жизнь устроена так, что каждый наш шаг вперед обязательно сопровождается болью? Почему мы становимся лучше лишь через боль и страдания?И вселенная ответит ему, как директор космического колледжа, делающий объявление по небесной системе местного радиовещания: «Видишь ли, Ричард, когда человек всем доволен и у него все хорошо, он не будет меняться, а какой смысл делать что-то такое, что не меняет людей?»
У Люка появится ощущение, что время затормозилось, и он примется размышлять о природе времени. Если бы события каждогодня были историей, читателям пришлось бы ждать следующей главы, чтобы узнать, что будет дальше. С другой стороны, если бы это была картина, то хватило бы одного взгляда, чтобы предугадать развитие событий. Жизнь больше похожа на книгу, чем на живописное полотно. Жизнь заставляет нас ждать. Жизнь принуждает выстраивать последовательности, размеченные временным кодом переживаний, эмоций и воспоминаний. Люк придет к выводу, что именно по этой причине люди часто впадают в сентиментальность и полагают, что жизнь должна быть как историячтобы дать разумное объяснение времени, которое властвует над их жизнью.
Люк задумается над вопросом, для чего существует время. Может быть, исключительно для того, чтобы у нас была сцена, на которой играется драма эмоциональных переживаний? Не слишком ли это самонадеянно: утверждать, будто целое измерение существует с единственной целью, а именно для того, чтобы удивлять и развлекать человеческие существа? И все-таки, если подумать, эта теория многое объясняет. В частности, она объясняет тщательное долгосрочное планирование и титанические усилия, которые вселенная вложила в создание жизнии, вероятно, не только у нас, на Земле, но и повсюду в космосе, чтобы эмоции смогли править миром. В жизни может быть смысл и без Бога, подумает Люк.
«Вот бы знать способ, как переходить в другие измерения, подумает он. Я бы взял время и разложил его в некое подобие картины, нарисованной на холсте, так чтобы прошлое и будущее можно было бы охватить с одного взгляда. Наверное, тогда я бы почувствовал себя властелином вселенной! Хотя тут есть подвох. Потому что всегда есть какое-то высшее измерение, которое нам недоступно. И из-за этого нам никогда не понять до конца свое собственное измерение. Убежать невозможно. Все мы заперты в тюрьме времени и выносим свое заключение исключительно потому, что сидим там все вместев этом космическом коктейль-баре, из которого не выйдет никто».
Рейчел примется составлять мысленную хронологию только что произошедших событий. У нее хорошо получается строить последовательностии речь не только о том, что она помнит число «пи» до тысячного знака после запятой. Упорядоченные события, выстроенные в последовательность, кажутся уже не такими пугающими. Упорядоченные события кажутся не такими опасными. В школе, в выпускном классе, учитель английского случайно узнал о талантах Рейчел с числом «пи», и ему стало любопытно, как она управляется с другими последовательностями. Он попросил Рейчел записать все, что случилось с ней за деньвернее, не записать, а набрать на компьютере. Составление этого списка заняло ровно пятьдесят пять минут, а по объему он чуть превышал семь тысяч слов.
Тебе надо писать, сказал ей учитель. Сочинять истории.
Но Рейчел ответила, что в историях нет никакого смысла.
Все происходит одно за другим. Сначала А, потом В, потом С, сказала она. Если назвать это историей, ничего не изменится. Это просто последовательность. И не более того.
А как же эмоции, которые в нас пробуждают истории? возразил учитель.
Последовательности не пробуждают эмоций.
Но они помогают понять вселенную. Не в этом ли смысл нашего существования?
3,1415926535897932384626433
Рейчел не могла истолковать выражение его лица, но она слышала, как он вздохнул. Потом ушел и оставил ее в покое. И сейчас, бросив последний взгляд на тело Уоррена, видневшееся в зазоре между древним сигаретным автоматом и дверной рамой, Рейчел снова прибегнет к той мантре, которую не использовала уже несколько лет: «3,1415926535897932384626433» А потом, перебирая в уме последовательность цифр числа «пи», она поднимет глаза к потолку, заметит вход в вентиляционную шахту и спросит у Рика:
Эта вентиляционная шахта выходит на крышу?
Рик взглянет на прямоугольный, закрытый решеткой люк.
Да, скажет он, прямо туда и выходит.
Час третийМаленькие божьи помойки
Карен
Карен и трое ее товарищей по несчастью стоят у забаррикадированной двери и пытаются отдышаться.
Здесь есть еще входы-выходы? спрашивает Люк.
Только задняя дверь, отвечает Рик. Служебный вход.
Пойдем проверим.
Мужчины срываются к задней двери. По пути Рик заворачивает к стойке, чтобы достать дробовик из-под кассового аппарата.
Мозжечковая миндалина Карен активизируется под действием адреналина итак же, как у Рейчелначинает фиксировать происходящее в режиме двойной записи. Восприятие времени замедляется по чисто биологическим причинам.
У Карен звонит мобильный. Значит, есть связь с внешним миром!
Мам? Это Кейси.
Кейси. Когда нужно, Карен умеет изобразить спокойствие. С тобой все в порядке?
Я на улице. С Мишей. Тут такое творится! Все стоят на ушах! Бензина вообще не осталось. Нигде. Народ бьется в истерике. Я фотографирую.
С тобой все в порядке?
Конечно, со мной все в порядке. А что может быть не в порядке? Сейчас пришлю тебе пару фоток. Как там твой кавалер?
Как-то у нас не сложилось. Кейси
Да?
Я хочу, чтобы ты немедленно вернулась домой. Слышишь меня?
Да какое домой?! Здесь вокруг столько всего происходит! Это просто чума!
Кейси, меня не волнует, чума там у вас или что-то еще. Я хочу, чтобы ты вернулась домой. И как только вернешься, сразу звони в полицию. Скажи им, чтобы прислали наряд в коктейль-бар при отеле в аэропорту, где я сейчас нахожусь.
Зачем? У тебя что-то случилось?
За меня не волнуйся, Кейси. Просто сделай, как я говорю. Здесь связь плохая, сеть не ловится. Удивительно, как ты смогла до меня дозвониться. Возвращайся домой. Позвони в полицию. Скажи им, чтобы прислали сюда наряд.
Мам, погоди У тебя когда рейс? Ты ведь сегодня вернешься?
Сегодня вряд ли. Я в аэропорту Торонто. В баре рядом с отелем. Отель называется «Камелот».
Мам, ты меня пугаешь. Там у вас что-то случилось. Я чувствую!
Не бойся. Но возвращайся домой. И позвони в полицию.
Мам?
Связь обрывается. Карен смотрит на большую десертную вазу с апельсиновыми и ананасными дольками и засахаренной вишней и вспоминает, как, учась в институте, подрабатывала официанткой в баре. Горди, владелец бара, однажды сказал, что фруктовые десертыэто легкие ресторана. Они забирают из воздуха всю гадость и грязь, и в помещении становится легче дышать. «Десерты из фруктовэто маленькие божьи помойки, сказал Горди. Так что давай-ка бери пищевую пленку и закрывай ихбыстрее». С тех пор у Карен выработалась привычка заворачивать все пищевые продукты в пленку. Даже не просто привычка, а мания. Вот и сейчас, размышляя о всеобщей истерике, о мародерстве, об отсутствии топлива, о мире без автомобилей, без самолетов и без еды, она машинально закрывает пленкой все вазы с подсохшими фруктами, какие есть в баре. Карен мельком видит свое отражение в зеркальной стене за рядами бутылок над барной стойкой. Вся взъерошенная, растрепанная, как будто сегодня она вообще не причесывалась или причесывалась только пятерней. Такое случается очень редко: когда мы случайното есть действительнослучайно натыкаемся взглядом на свое отражение в зеркале и видим себя такими, какими нас видят другие люди. Под зеркалом стоит миска с «соломкой» из вяленой говядины, похожей на червяков, высушенных на солнце, или на разрезанные подметки. И как люди могут такое есть?!