Я и здесь отделался этой формулировкой. Маша сидела рядом со мною, смеялась громче всех, вспоминала, каким драчливым я был в Красногородске, она знала все фильмы, в которых я был актером. Она, наверное, уже давно создала миф о романе с известным киноартистом, рассказывала обо мне, и ей, наверное, завидовали. Вряд ли у кого-то из сидящих здесь продавщиц были такие удивительные романы. Мне хватило бы нескольких реплик, чтобы опровергнуть этот миф, но зачем лишать женщин мифа, к тому же все онибудущие мои избирательницы и будут за меня голосовать, потому что я настоящий мужчина. И, став известным на всю Россию, не забыл о своем юношеском романе. Директриса, поняв мою игру, улыбнулась мне. Умна и наблюдательна, ее надо запомнить, решил я, и когда я снова начну избирательную кампанию, ее надо включить в свою команду: у торгашей всегда были хорошие связи, и эти связи будут работать на меня.
Я уехал и никогда уже больше не был в этом универсаме и больше не видел Маши, которая не наша, и ее очень привлекательной дочери, с которой я бы с удовольствием завел роман, но это разрушило бы мой имидж славного земляка, я сразу перестал бы им быть, потому что роман с дочерью своей любовницы всегда аморален.
А пока я готовился к школьным выпускным экзаменам. Подготовка началась с приобретения костюма. Кроме школьной формы, которую десятиклассники перед окончанием школы почти не носили, у меня, кроме двух курток, однойсшитой матерью из коричневого вельвета, а другойиз синей плащовки, ничего не было.
В районном универмаге мы с матерью осмотрели костюмы, и я выбрал темно-коричневый в светлую полоску производства ГДР. Для нынешней молодежи расшифровываю: тогда вместо одной Германии соседствовали два германских государстваГерманская Демократическая Республика и Федеративная Республика Германии. Предстояло выбрать галстук, продавщица предложила светло-коричневый в полоску. В журналах мод мужчина в костюме в полоску всегда носил галстук в клеточку или горошек. Таких в магазине не оказалось, и я выбрал ярко-зеленый, считая, что галстук носят для украшения, а зеленый выделялся на коричневом, как яркая весенняя трава на коричневой после зимы земле. Конечно, и другие выпускники могли купить такие же костюмы, что и случилось: на выпускном вечере нас оказалось пятеро в одинаковых костюмах, к тому же двое последовали совету продавщицы и купили коричневые галстуки в полоску. Они за ужином сидели в разных концах стола и, когда начались танцы, старались танцевать в противоположных углах зала, не решаясь выдвинуться в центр. Мой галстук восприняли с некоторым изумлением. Вера, которая обладала хорошим вкусом, недовольно покачала головой. С этим галстуком я поступал в Институт кинематографии, и меня сразу запомнили, потому что фамилии запоминать трудно, а когда обсуждали, то говорили: «Это тот, что в зеленом галстуке».
Все мои любовные истории к моменту окончания школы тоже закончились. Вера в последние месяцы много занималась и перестала ко мне приходить, и я в последние два месяца не ходил к своей молочнице, а когда зашел, она отвела мои руки.
У меня есть другой, сказала она торжественно.
Кто такой? спросил я.
Ты его не знаешь.
Я всех знаю.
Из «Сельхозтехники».
Я быстро прикинул.
Хромой Бубнов, сказал я. Он же старый и вдовец, я с его дочерью учусь в одном классе.
Совсем он не старый. У нас разница в пятнадцать лет, а мужчина должен быть старше. А для его дочери я стану матерью.
Мачехой, поправил я. И ты уже согласилась?
Согласилась. До него мне никто не предлагал выйти замуж. Использовать меня как женщину все горазды, а чтобы жениться, так никто.
Ну, ты не права. А как тебя можно использовать иначе, чем как женщину? Ты женщина. Ты замечательная женщина. Ты с ним уже спала?
Откуда у тебя такая развязность? возмутилась Лида. Разве об этом можно спрашивать женщину?
Можно. Спрашивать можно обо всем. Это же только слова. А ты можешь отвечать или не отвечать.
Я не буду тебе отвечать, потому что я уже почти жена.
Значит, спала, откомментировал я.
Вон! вдруг выкрикнула она. И чтобы ноги твоей в моем доме никогда не было!
В ее крике было столько ненависти, даже ярости, но за что? Тогда я не понимал, что она ненавидит меня за то, что связалась с малолеткой, с мальчишкой, что она стыдилась этого и хотела избавиться сразу от стыда и от страха. Теперь, когда я читаю в криминальной хронике сообщения, что жена убила мужа или любовница любовника, я понимаю: женщина в ярости и ненависти не может думать о последствиях статьи Уголовного кодекса, учитывающей состояние аффекта, при котором совершается преступление, но мужчины обычно не знают эту взрывную и безрассудную способность женщины, об этом их не предупреждают отцы и матери и не учат в школах. Я скорее почувствовал, чем понял, что, если я начну сейчас возражать, она может убить меня, возле плиты лежал остро заточенный нож-штык от немецкой винтовки, оставшийся еще с войны, которым щепали лучину для растопки плиты. Я молча пошел к выходу, боясь, что она ударит меня сзади. Потом, приезжая в Красногородск, я изредка видел ее, но она всегда проходила мимо, будто никогда и не знала меня, а если и знала, то забыла. От Бубнова она родила двух сыновей, мосластых и жилистых, как Бубнов, похоронила мужа, сыновья после армии не вернулись в Красногородск.
Так закончились все мои любовные истории в Красногородске. Вера сразу после экзаменов уехала в Москву к родственникам матери, ей наняли репетиторов, и она готовилась к поступлению в медицинский институт.
Экзамены во всех институтах и университетах начинались в августе, но в творческие вузы экзаменовались в июле, чтобы те, которые провалятся на экзаменах, могли поступить в нормальные институты и стать нормальными инженерами, учителями и зоотехниками.
За несколько дней я накосил сена для двух коз, у меня оставалось еще две недели для принятия решения. И я снова поехал к Жоржу.
Жорж тоже занимался сенокосом, обкашивая лесные поляны и берега вдоль реки. Я взял вторую косу, и мы с ним окосили несколько полян. В лес солнце добралось около полудня, высушило траву, и мы пошли в дом. Тетя Шура уже приготовила окрошку, которую могут готовить только на Псковщине. В холодный квас кроме картошки, зеленого лука, вареных яиц, огурцов закладывались еще соленые сушеные снетки. Эта маленькая рыбешка, которая не вырастает больше трех сантиметров, и придает окрошке неповторимый вкус.
Мы с Жоржем съели по огромной миске окрошки и сели в тени в шезлонги с подставками для ног, Жорж привез их из Ленинграда. Он закурил американскую сигарету, предложил мне, чего раньше никогда не делал, я отказался.
Куда надумал? спросил Жорж.
Не надумал, ответил я откровенно. Хотя круг сузился. Или в военное училище, или на актерский в Институт кинематографии.
Не надо тебе поступать в военное училище, сказал Жорж. Ты умен, хитер, ты заслуживаешь больше, чем звание подполковника к пятидесяти годам на должности начальника штаба мотострелкового полка.
Разве я хитер?
Я не считал себя хитрым.
Конечно, подтвердил Жорж. Это особое свойство ума, и свойство замечательное. Поступай все-таки на актерский, я думаю, сейчас не важно, куда ты поступишь. Любое образованиеблаго. Образованный человек начинает мыслить системно. Потом можно получить и второе образование. Но пока ты не поступишь никуда. Завалишься.
А вдруг повезет?
Везет тем, кто хорошо просчитывает варианты. Если бы ты поступал в сельскохозяйственный или педагогический, я бы мог просчитать варианты и помочь. Ко мне приезжает охотиться разное начальство из Пскова. Вышли бы и на ректора, и на нужного декана. А в кино у меня знакомых нет, кроме одного. Зимой приезжал на охоту режиссер. Он снимал фильм в Пскове. Я попытался у него узнать, но он сказал: кино имеет свою специфику, и это надо объяснять человеку, который собирается поступать. Пусть зайдет ко мне перед экзаменами. Я ему объясню, что и почем, может быть, даже помогу.
Поможет?
Вряд ли. Но хотя бы будешь знать правила игры.
Правила одни для всех. Побеждает сильнейший или несколько сильнейших. Вдруг я окажусь среди них.
Возможно, а пока возьми еще один московский адрес и телефон. Позвонишь перед выездом, чтобы комната была свободной. Плата десять рублей в сутки. А это телефон режиссера в Москве. Я приготовил бидон меда в сотах. Режиссеру очень понравился мед в сотах.
А удобно?
Удобно. Запомни: подарки любят все, даже самые богатые и счастливые. Ты когда собираешься в Москву?
Экзамены через две недели.
Чтобы не считать копейки, вот тебе пособие. И Жорж протянул мне конверт. Я впервые получал деньги в конверте и даже не заглянул в него, считая это почему-то неприличным. Потом я научился принимать подарки и восхищаться ими. Конверт я открыл дома и пересчитал деньги. Пятьсот рублей я никогда в руках не держал. На поездку в Москву мы с матерью отложили двести рублей. Их хватало на билеты, на еду, я еще собирался купить две рубашки с короткими рукавами и сандалеты: лето в том году было жарким.
Вероятно, Жорж и оперуполномоченный КГБ обсуждали, куда мне поступатьв военное училище или на актерский факультет. В военные училища поступал каждый третий из сельских районов, военная контрразведка, наверное, присматривалась к своим будущим кадрам за время учебы. Кто принимал решение о моем поступлении на актерский факультет, я уже никогда не узнаю, но в каком-то отделе аналитического центра КГБ дали установку обращать внимание на потенциальных агентов с актерскими способностями. И Жорж передал мне эту установку как свои умозаключения.
Через две недели почтовая грузовая машина везла в Псков посылки. Мать договорилась, и я доехал в кабине с шофером, сэкономив деньги.
В Москве я нашел дом, в котором останавливались псковские граждане. Маленький, худенький и бойкий москвичя потом таких буду называть «московскими воробьями», а ко мне приклеится кличка «Московский ястреб»дал мне ключ от входной двери и показал мою кровать. В трехкомнатной квартире, учитывая кухню и коридор, стояло девять кроватей и раскладушек. Хозяин квартиры переехал в квартиру новой жены, а свою квартиру сдавал приезжим, которые приезжали, чтобы завоевать столицу или прикупить одежды и продуктов. В провинции стали исчезать даже консервы.
В моем фибровом чемодане лежали выстиранные и накрахмаленные матерью сорочки и отглаженные ею брюки. С этого дня начинался следующий период в моей жизни.
ПЕРВЫЙ ШТУРМ МОСКВЫ
Поездка в Москву и запомнилась, и не запомнилась. Я знал Москву по телевизору, и меня мало что поразило. В первый же день я съездил на Красную площадь, посмотрел на Кремль, дождался смены караула. Солдаты в хромовых начищенных сапогах, держа карабины на весу, печатали шаг и разворачивались, как роботы. На меня это не произвело впечатления. И вообще, Москва мне показалась почти знакомым городом. И в телевизионных новостях, и в кинохронике я видел и университет, и станции метро, и памятники Маяковскому и Юрию Долгорукому.
Вечером я позвонил по телефону режиссеру, который охотился вместе с Жоржем.
Да, ответил голос усталый и тягучий.
Я приехал из Псковской области и привез вам мед от лесника Жоржа. Я готов привезти мед в любое удобное для вас время.
Привозите хоть сейчас. Записывайте адрес.
Адресу меня есть.
Мой дом впритык со станцией метро «Аэропорт». Внизу сидит консьержка. Если спросит к кому, назовите мою фамилию. Я ее предупрежу, и вас пропустят.
Я назвал фамилию режиссера, консьержка, женщина лет шестидесяти, почему-то в теплой вязаной кофте, кивнула мне, и я вошел в лифт.
Режиссер оказался сорокалетним и не очень трезвым.
Проходи, сказал он. Мои на даче. Выпить хочешь?
Спасибо. Жарко.
А чай будешь?
Буду.
Ты ужинал? Хочешь, я сварю пельменей?
Спасибо. Не надо беспокоиться.
Это ты зря. Когда хочешь есть и тебе предлагают, никогда не отказывайся. Меня лесник о чем-то просил. О чем?
Я во ВГИК поступаю.
На какой факультет?
На актерский.
Режиссер задумался.
А кто в этом году набирает?
Я не знаю.
Режиссер внимательно на меня посмотрел:
А что ты знаешь?
Мало что. Но я надеюсь, что вы мне расскажете.
Расскажу. Школу в стране заканчивают двести тысяч. И всегда находятся две тысячи, которые хотят быть актерами. А надо отобрать двадцать. Значит, на одно место примерно сто человек. Как выбрать из ста одного? Этого одного из ста надо выделить и запомнить. А запомнят, если понравишься. Но у педагога, к которому ты поступаешь на учебу, есть свои пристрастия. Одно он любит, другое не любит. Как я и ты. В творчестве нет таких четких критериев, как в физике, спорте или балете. Поступая в физико-технический, ты сдаешь экзамены на пятерки, и тебя принимают, потому что ты решил предложенные тебе задачи. Правда, решить их трудно, составлены они нестандартно. Их невозможно выучить, их надо именно решить. А решив, ты выдерживаешь экзамен, и тебя принимают на учебу. В киноинституте тоже есть экзамены по литературе, истории, иностранному языку, но прежде чем тебя к ним допустят, надо пройти творческий конкурс.
Я знаю. Надо прочитать стихи или отрывок из пьесы. Можно и спеть, и станцевать.
Ты читаешь из Шекспира, монолог Отелло, а твой педагог сам играл Отелло, и играл совсем не так, как ты. Ты ему не нравишься, он ставит тебе четверку, а проходят только с пятерками. Запомни. В ученики берут только своих сторонников, а не противников.
Значит, если ты не согласен, лучше притворяться, а правду не говорить?
Идиот. Надо идти учиться к тому, у кого ты хотел бы учиться, чьи прошлые роли тебе нравятся, кому ты хотел бы подражать. А ты не знаешь, у кого собираешься учиться.
Фамилию я знаю. И в фильме его видел, где он царя играет. Он в Малом театре служит.
Понял. Он тебя не возьмет.
Почему?
Он берет больших, как он, чтобы потом, как и он, играли богатырей, секретарей обкомов или маршалов. А ты роста среднего. Лицом похожий и на крестьянина, и на рабочего, и на интеллигента в первом поколении. Не возьмет он тебя. Да и на собеседовании ты завалишься.
Почему?
Давай попробуем. Я задам тебе вопросы, какие мне задавали при поступлении. Что кроме Мавзолея построил архитектор и как его фамилия? Кто такой Гриффит и какие фильмы он поставил? Кто такой Петипа и что он поставил? Кто написал сценарий к фильму «Броненосец Потемкин»? Кого из актеров Малого театра вы знаете? Еще он обязательно спросит о режиссерах, у которых снимался. Например, перечислите фильмы, которые снял режиссер Луков. Давай отвечай.
Я не смогу ответить ни на один вопрос.
Это нормально. Ну, завалишься. Некоторые поступают с третьей и даже четвертой попытки. Я поступил со второй.
Второй у меня может не быть, весной могут призвать в армию.
Я возвращался поздно вечером, после десяти. Очень много было молодых женщин. И в Красногородске, конечно, был выбор, мне нравились две-три девчонки из школы, а когда ходил на танцы в клуб, запомнились несколько более старших, но привлекательных девушек, закончив школу, они работали на маслозаводе, в магазинах, на почте и даже в райкоме комсомола и райисполкоме.
Метро было заполнено сотнями красивых, модно одетых в легкие платья и короткие юбки. К ним подходили молодые люди, заговаривали, они отвечали и смеялись. Я тогда впервые подумал, как же выбрать среди если не миллионов, то сотен тысяч молодых и привлекательных женщин одну-единственную, которая станет твоей женой и родит тебе детей? Значит, не существует никакой закономерности: если в деревне выбираешь из пяти одну, в райцентреиз двадцати пяти одну, в областном городеиз тысячи одну, а в Москвеиз ста тысяч одну.
На следующий день я увидел своего учителя, или мастера, как называли в институте педагогов. Огромный, около двух метров роста и не менее ста двадцати килограммов веса, он не выглядел толстым из-за идеально сидящего на нем костюме. И даже на брюках, на которых у всех между ног образуются складки, у него этих складок не было. Он шел по коридору и смотрел поверх голов, его не привлекали даже юные и очень красивые, как мне показалось, абитуриентки. Я не понял, а скорее почувствовал, что никогда у него не буду учиться. Еще не начав бороться, я уже проигрывал. Такое со мною было всего несколько раз на ринге. Я подлезал под канаты, обменивался несколькими ударами с противником и понимал, что у него не выиграю. Его животная энергия превосходила мою энергию.