Hфtel de Sudдревнее, рассыпающееся на глазах здание на rue Mazarine в шестом районе, неподалеку от станции метро Odйon на Boulevard Saint-Germain. В Америке здания в таком состоянии были бы давно снесены, но здесьне Америка, и все еще тоскующий Уокер начинает обживать номер в историческом здании, воздвигнутом в семнадцатом столетии, он так считает, может, даже и ранее; и, несмотря на грязь повсюду и следы разрушения, несмотря на скрипящие, стершиеся ступени перекосившейся винтовой лестницы, в его жилище все же есть какое-то очарование. Пусть его комната и выглядит, будто после стихийного бедствия, с отходящими от стены обоями и треснутым полом, кроватьдревняя конструкция из пружин с провалившимся матрацем и твердыми, как камень, подушками, небольшой стол качается, стульясамые неудобные стулья во всей Европе, и одна дверь платяного шкафа отсутствует, но, кроме этих неудобств, комната довольно просторна, свет свободно льется сквозь два широких окна, и ни один шум не доносится с улицы. Когда менеджер открывает дверь и пропускает его в комнату, Уокер мгновенно чувствуетэта комната будет прекрасным местом для сочинения стихов. По большому счету, номер нужен ему только для этого. В таких комнатах должны творить поэты, подобные помещения подавляют дух и вызывают тебя на постоянный бой с самим собой; и, как только Уокер ставит чемодан и пишущую машинку возле кровати, он дает клятву тратить не менее четырех часов в сутки на сочинения, принимаясь за работу с еще бульшей устремленностью и концентрацией. И пусть нет телефона, и общий туалет в конце корридора, и негде принять ванную или душ, и все вокруг негостарье. Уокермолод, и в этой комнате он станет совсем другим.
Надо завершить все приготовления к учебе, нудные консультации с директором Программы годового обучения, выбор предметов, заполнение форм, посещение обязательных обедов-встреч с другими студентами, приехавшими в Париж на год. Всего шесть студентов (три девушки из университета Бернард и три парня из Колумбийского), и все они выглядят серъезными и настроенными дружественно, и готовы с удовольствием принять его в свой круг, Уокер принимает решение держаться от них как только можно подальше. У него нет никакого желания присоединиться к ним и не хочет тратить свое время в разговорах на английском языке. Цель приезда в Парижэто совершенствовать его французский. Чтобы заняться этим, робкий и замкнутый Уокер должен собраться с решимостью и пойти на контакт с местными жителями.
Внезапно он решает позвонить родителям Марго. Он помнит, что Жоффруа живут на rue de lUniversitй в седьмом районе, что не так уж далеко от его отеля, и он надеется, они скажут ему, где найти ее. Почему он должен снова увидеть Марготрудно сказать, но пока Уокер даже и не задумывается об этом. Он в Париже уже шесть дней и, говоря правду, ему становится одиноко. Чтобы не нарушить свой план держаться подальше от своих студентов, он с решимостью уходит в свое одиночество, проводя каждое утро в своей комнате за шатающимся письменным столом, сочиняя и правя стихи; а потом, когда голод выгоняет его на улицу в поисках еды (чаще всего в студенческую кафетерию на углу rue Mazet, где он покупает безвкусный, но сытный обед за один-два франка), он проводит остаток дня бесцельно слоняясь по городу, проглядывая книжные магазины, читая на скамейках парков, впитывая окружение, но еще немного чужой, все такой же, нельзя сказать, несчастный, но понемногу слабеющий от постоянного одиночества. За исключением Борна, Маргоединственный человек в Париже, с кем у него было хоть какое-то общее прошлое. Если она и Борн вновь вместе, тогда он должен и будет ее избегать, но если окажется, что они более не вместе, что их разрыв до сих пор в силе за последние три с небольшим месяца, тогда какой возможный вред от того, что они встретятся за дружеской чашечкой кофе? Он сомневается в ее желании продолжить их связь, но если это случится, он будет рад подобному шансу. В конце концов, это была непредсказуемая Марго, кто вызвала эротический ураган в нем, завершившийся так жестоко прошедшим летом. Он убежден в связи всех событий между собой. Без влияния Марго, без тела Марго, повлиявшей на его запутавшееся в сомнениях сердце, история с Гвин никогда не случилась бы. Бесстрашная Марго, молчащая Марго, неразгаданная Марго. Да, ему очень хотелось бы снова увидеть ее, даже только за невинной чашкой кофе.
Он идет в кафе на углу, покупает телефонныйjetonу бармэна и спускается вниз по лестнице к телефонному справочнику за номером Жоффруа. Сердце замирает, когда он слышит первый сигнал в трубкеи, поразительно, Марго отвечает на звонок.
Уокер настаивает на продолжении разговора на французском языке. Весной они говорили между собой иногда по-французски, но в большинстве по-английски, и, хоть Марго никогда не была многословной, Уокер знает, ей было бы намного легче изъясняться на ее родном языке. Сейчас, в Париже, он хочет увидеть Марго-француженку, и он не уверен, покажется ли она ему другой в ее родной стране. Настоящая Марго, если угодно, дома, в городе, где родилась и без комплекса чужака в Америке, которую она еле выносила.
Обычная цепочка вопросов и ответов. Каким образом он здесь? Как дела? Случайность ли, что она подняла трубку, или она живет с родителями? Чем она сейчас занимается? Есть ли у нее время для чашечки кофе? Она колеблется некоторое время, а потом удивляет его ответом: Почему бы и нет? Они решают встретиться в La Palette через час.
Четыре часа дня, и Уокер приходит первым за десять минут до встречи. Он заказывает чашку кофе и потом сидит, ожидая, полчаса, все более и более склоняясь к тому, что она не придет, но только он решает уйти, появляется Марго. Той же медленной отвлеченной походкой, с еле заметной улыбкой на ее губах, целуя его в обе щеки, она садится на стул напротив. Она не извиняется за опоздание. Маргосовсем не такой человек, а он и не ждет этого от нее; он никогда и не думал, чтобы она вдруг начала жить по чужим правилам.
En franзais, alors?говорит она.
Да, отвечает он по-французски. Потому я и здесь. Практиковать мой французский. Поскольку я знаю только одного человека здесь, кто говорит по-французски, я надеялся, что смогу практиковаться с тобой.
А, вот как. Хочешь, чтобы я продолжила твое обучение.
Образно говоря, да. Но не только для разговора. Мы не должны только и делать, что говорить, если ты не желаешь.
Марго улыбается и меняет тему разговора, спросив у него сигарету. Прикурив для нее Gauloise, Уокер смотрит на Марго и неожиданно понимает, что никогда не сможет отделить ее в своем сознании от Борна. Странная мысль, но она вдребезги разносит игривое настроение. Глупец, что позвонил ей, говорит он себе, глупец, что думал увлечь ее в кровать, будто ничего не случилось весной. Даже если Марго более не часть жизни Борна, она всегда будет с ним в памяти Уокера, и взгляд на нее равносилен взгляду на Борна. Не в силах остановиться, он рассказывает ей о прогулке по Риверсайд Драйв майским вечером после ее отъезда из Нью Йорка. Он рассказывает ей об ударе ножом. Он говорит ей прямо, что Борн, без сомнения, убийца Седрика Уилльямса.
Он осторожно наблюдает за лицом Марго во время рассказа кровавых подробностей той ночи и последующих дней, и, наконец, она начинает казаться для него нормальным человеком, живым существом с таким же сознанием и возможностью испытывать боль, и, несмотря на нежные чувства к Марго, он обнаруживает, что испытывает наслаждение, причиняя ей боль, уничтожая ее веру в человека, с которым она жила два года, и которого она, скорее всего, любила. Марго плачет. Может ли быть так, что он старается причинить ей боль сейчас от того, как она обращалась с ним в Нью Йорке. Месть ли это за то, что он был брошен ею безо всякого предупреждения в самом начале их связи? Нет, не похоже. Он говорит с ней так, потому что понимаетон не сможет видеть ее без вида Борна, и сейчас он видит ее в последний раз, и ему хочется рассказать ей всю правду перед их расставанием. Когда он заканчивает рассказ, она встает и убегает в туалет.
Он не уверен, если она вернется назад. Она забрала свою сумку, а погода на улице теплая, на ней не было ни плаща ни куртки, когда она вошла в кафе, так что ничего не осталось от нее за их столом. Уокер решает подождать пятнадцать минут, и, если она не вернется за это время, он встанет и уйдет. А пока она просит официанта принести ему питье. Нет, в этот раз, не кофе, говорит он. Пиво.
Марго отсутствует уже десять минут. Когда она вновь появляется на ее стуле, Уокер замечает ее набухшие веки, матово блестящие глаза, но косметика вновь на месте, и ее щеки более не покрыты потеками маскары. Он думает: тушь Гвин в ночь дня рождения Энди; тушь Марго сентябрьским днем в Париже; потеки маскары смерти.
Прости меня, она говорит приглушенно. Эти вещи в твоем рассказе я не знаю я не знаю, что и думать.
Но ты веришь мне, да?
Да, я верю тебе. Никто не придумал бы такой истории.
Извини. Я не хотел огорчать тебя, но я подумал, ты должна знать о случившемсяна всякий случай, если вдруг надумаешь вернуться к нему.
Странным образом, я не сильно удивлена
Борн бил тебя?
Однажды. Пощечина. Тяжелая, злая пощечина.
Только однажды?
Только однажды. Но в нем всегда была жестокость. Под всем его обаянием и резкими шуткаминастоящая злость, настоящая жестокость. Тяжело признаться, но мне это нравилось в нем. Никогда не знатьверить ему или нет, никогда не знатьчто он будет делать. Тогда он ударил меня только однажды, но дрался несколько раз, когда мы были вместе, с другими мужчинами. Ты видел его гнев. Ты знаешь, каким он становится, когда выпьет. Я думаю, он такой с армии, с войны, от того, что происходило во время войны. Пытки заключенных. Однажды он признался мне, что пытал заключенных в Алжире. На следующий день он все отрицал, но я не поверила ему, хоть и сделал вид. Первый рассказ был правдой, я знаю это.
А что за нож в его кармане? Это тебя не пугало?
Я принимаю людей, какие они есть, Адам. Я не задаю много вопросов. Если он хотел носить нож в кармане, я поняла, так надо. Он сказал, мир опасен, и мужчина должен суметь защитить себя. После того, что случилось с тобой той ночью в Нью Йорке, ты не будешь спорить с этим, да?
У моей сестры есть теория. Не знаю, правильная или нет, но она думает, что Борн затеял разговор со мной на вечеринке потому, что почувствовал сексуальное влечение. Гомоэротичное влечение, скажем так. А ты что думаешь? Права она или нет?
Возможно. Все возможно.
Когда-нибудь он говорил с тобой о влечении к мужчинам?
Нет. Но это ни о чем не говорит. Я не могу сказать тебе о том, что он делал до того, как я стала жить с ним. Я даже не могу знать всего и после того, как мы стали жить вместе. Кто знает, какие скрытые желания внутри каждого? До тех пор, пока этот человек не исполнит их или не скажет о них, у тебя нет ни малейшего понятия. Я могу говорить только о том, что видела своими глазамии вот, что было. В самом начале нашей связи, у нас была любовь втроем. Эта была моя идея. Рудольф согласился, чтобы доказать, он способен на все для меня. Другим мужчиной был мой старый знакомый, с кем я когда-то спала, очень привлекательный человек. Если бы Рудольф увлекся им, он бы поцеловал бы его, правда? Он бы полез к его члену и обсосал бы его. Но ничего такого не было. Ему нравилось наблюдать за мной и Франсуа, я видела, как он возбудился, когда член Франсуа вошел в меня, но он не касался его сексуально. Подтверждает мой рассказ что-нибудь? Я не знаю. Все, что могу тебе сказать, когда мы увидели тебя на вечеринке в Нью Йорке, я сказала, что ты был одним из самых красивых молодых людей, встречавшихся в моей жизни. Он согласился со мной. Он сказал, что ты выглядишь, как страдающий Адонис, лорд Байрон на грани нервного срыва. Означает ли это, что ты ему понравился? Может, да, может, нет. Тыотдельный случай, Адам, и то, что делает тебя исключениемты сам не замечаешь впечатления, которое ты производишь на окружающих. Выглядит вполне правдоподобно, чтобы мужчина мог влюбиться в тебя. Может быть, это как раз то, что случилось с Борном. Но я не могу точно знать, потому что даже если он и влюбился, он никогда не сказал и слова об этом.
Он женится. Знаешь ли ты об этом? По крайней мере, он сказал о своем намерении в последний раз, когда я его видел.
Да, я знаю. Я знаю все об этом. Был последний довод покончить с нашей связью. До свиданья, шлюха Марго, привет ангелу Хелен Жуэ.
Похоже, ты все еще обижена
Нет, не в обиде. Никак не пойму. Я знаю ее, видишь ли, я знала ее долгое время, и это не укладывается в моей голове. Хелен старше Рудольфа на пять-шесть лет, у нее есть восемнадцатилетняя дочь, и все, что я могу сказать о нейона скучная, она обычная и очень порядочная. Хороший человек, конечно, хороший, многоработающий буржуа, с трагичной судьбой, но я не понимаю, что он находит в ней. Рудольф должно быть сходит с ума от скуки с ней.
Он сказал, любит ее.
Может, и любит. Но это не значит, что он должен на ней жениться.
Трагичная история. Что-то случилось с мужем, да? Я так до конца и не понял из его рассказа.
Жуэблизкий друг Рудольфа. Шесть или семь лет тому назад он попал в автомобильную аварию. Сильно разбился, расколотый череп, разные повреждения внутренностей, но каким-то образом выжил. Или почти выжил. Он находится в коме с того случая, мозги не работают, на искусственной поддержке в госпитале. Уже столько лет Хелен не теряет надежду, но его состояние не улучшается; и, в конце концов, ее друзья и родственники убедили ее в разводе с ним. Когда все закончится следующей весной, она может снова выйти замуж. Для нее, наверное, к лучшему, но последний мужчина, о котором я могла подумать для нее, был бы Рудольф. Я провела много обедов с ними двумя, и я никогда не замечала никаких особенных чувств с обоих сторон. Дружба, да, но нет нет как же это слово?
Искры.
Точно. Нет искр.
Ты все еще о нем скучаешь, да?
Больше нет. После того, что ты мне рассказал сегодня.
Но скучала.
Да, скучала. Не хотела, но скучала.
Этот человекманьяк, ты же знаешь.
Правда. Но какой закон запрещает любить маньяков?
Они оба замолчалименьше слов, больше дум. Марго смотрит на ее часы, и Уокер представляет, как она скажет, что опаздывает на другую встречу и должна уходить. Вместо этого, она спрашивает его, есть ли у него планы на ужин сегодня, и, если нет, пойдет ли он с ней в ресторан? Она знает хорошее место на rue des Grands Augustins и с радостью разделит оплату, если у него недостаточно денег. Уокер хочет сказать ей, что это невозможно, что он не может больше видиться с ней, что они должны покончить с их знакомством, но у него нет сил для этих слов. Он слишком одинок, чтобы отказать ей, слишком слаб для отказа единственной знакомой ему здесь душе. Да, говорит он, он бы очень хотел поужинать с ней, но сейчас еще рано, нет шести часов, и чем бы они могли заняться? Чем угодно, говорит Марго, имея в виду буквально все, чего он хочет, а, поскольку более всего он хочетлечь с ней в постель, он предлагает ей пройти в его отель, чтобы показать его до смешного задрипанную комнату. Мысли о сексе всегда близки Марго, и она быстро понимает намерения Уокера и демонстрирует согласие легкой улыбкой.
Я не была слишком добра к тебе в Нью Йорке, да? говорит она.
Ты была очень доброй ко мне. По крайней мере, некоторое время. Но потом, не очень.
Прости, я причинила тебе боль. Было плохое время для меня. Я не знала, что делать, а потом, внезапно, я захотела только одногопокинуть Нью Йорк. Не держи на меня зла.
Я не держу. Признаюсь, я был зол пару недель, но не более того. Я перестал винить тебя в моих бедах уже давно.
Мы будем друзьями, да?
Надеюсь.
Невозможно быть все время в напряжении, запомни. Каждую минуту, каждый день. Я не готова к этому. Я не уверена, что буду когда-нибудь к этому готова. Но сейчас мы здесьдруг для друга. Может быть, к лучшему.
По пути в отель Уокер понимает, что женщина рядом с нимболее не та Марго, которую он встретил весной в Нью Йорке. Он был прав, подумав об ее перемене в нынешних обстоятельствахжизни в родном городе, трауре ее разрыва с Борном; и, после разговора в кафе, он видит ее более откровенной, более открытой и более уязвимой, чем он представлял ее до этого себе. И все равно, в предвкушении того, что произойдет в отелеподнимаясь по винтовой лестнице, вставляя ключ в дверь, снимая одежды, видя обнаженное тело Марго, прикасаясь своей кожей к ееон не уверен, что не совершил огромной ошибки.
Поначалу все идет не так гладко. Марго ничего не говорит о его комнате потому ли, что она слишком вежлива или безразлична к окружению, но Уокер не может остановиться от представления, что видит она, и он переполняется чувством позора, стыдя себя за то, что притащил ее в такое дешевое дрянное место. У него тут же портится настроение, и, когда они садятся на кровать и начинают целоваться, он теряет свой пыл. Марго отстраняется и спрашивает, если что-то было не так. Не пугай меня странностями, Адам, говорит она. Все должно быть легко, помнишь?