Со мной все будет в порядке. Смерть Наоми
Она повернулась почти со злостью.
Да ладно, Чарльз, ты же знаешь, что дело не в этом. Не только в этом. Я не ожидаю, что ты сможешь забыть Наоми годы, может быть, никогда. Но происходит что-то другое? Что это, Чарльз? Она вернулась к вам, да?
Я остановился на месте.
Как..?
О, Чарльз, перестань. Я собрала воедино то, что Лора оставила без внимания. И слегка воспользовалась интуицией. Это правда? Ты ее видел?
Кивнул, соглашаясь.
Я видел ее один раз, а Лорав другой. И мы слышали ее. Однажды ночью в нашей спальнеона плакала. И есть фотографии.
Фотографии? Понятно. Кэрол сделала паузу. Мы были похожи на любовников, идущих рука об руку, наши запреты исчезли. Мне хотелось прыгнуть в реку, утащить ее за собой в эту темноту, в эти промозглые заросли.
Прошлой ночью я что-то слышала, продолжала она. Шаги наверху, на чердаке. Вы их слышали?
Да, признал я.
Это были не детские шаги. Не Наоми.
Нет, проговорил я. Не Наоми.
Я думаю, тебе лучше мне рассказать.
И я рассказал все, что знал, опустив только подробности того, что Джон Лиддли сделал со своей семьей. Когда я закончил, прошло уже больше часа. Мы долго сидели в тишине, Кэрол и я, не отрывая глаз от реки, ее мягкого серебристого блеска, ряби, прохлады и глубины.
Странное совпадение, не правда ли? произнесла она. Я понял, что она имела в виду.
Ты имеешь в виду маму? спросил я.
Она кивнула.
Да, согласился я. Если это совпадение.
Ты так не думаешь?
Нет, подтвердил я.
Река извивалась прямо у нас под ногами. Наши отражения плясали на ее поверхности, как призраки. Я содрогнулся.
Лоре не следовало поощрять тебя приезжать, поморщился я. Ей не следовало позволять тебе брать с собой Джессику. Это еще не конец, ты знаешь. Я думаю Я думаю, это только начало.
Кэрол ничего не сказала. Она продолжала смотреть на воду, на наши отражения, искаженные и дрожащие на ее изменчивой поверхности.
Вчера вечером, начала она, наконец, после того, как пришла в вашу с Лорой комнату, я не сразу вернулась в свою. Вместо этого я пошла проверить Джессику. Она не спала. Я нашла ее сидящей в кровати с включенным светом. Она не выглядела обеспокоенной или что-то в этом роде. Я спросила ее, почему она сидит с включенным светом. Ее что-нибудь разбудило? Я подумала, что она могла услышать твой крик. Она сказала, что играла. «Во что ты играла?»спросила я. «В семью, ответила она. «Одна?»Она покачала головой. «О нет, объяснила Джессика, я была не одна. Моя двоюродная сестра Наоми приходила поиграть со мной».
Глава 24
Вечер прошел спокойно, мы говорили, о чем угодно, только не о том, что нам больше всего хотелось обсудить. Я и Кэрол договорились не поднимать тему привидений с Лорой. И мы решили, что, возможно, лучше все-таки попробовать прибегнуть к экзорцизму. Я с горечью вспомнил о своем нарушенном обещании Льюису. Когда мы возвращались на велосипедах, я сказал Кэрол, что позвоню священнику завтра.
Около десяти часов Лора сказала, что чувствует усталость и хочет пораньше лечь спать. Когда она пошла наверх в постель, мы с Кэрол остались внизу, чтобы поговорить. Я показал ей фотографии. Не всене самые худшие, которые я спрятал подальше, но достаточно, чтобы окончательно убедить ее в правдивости того, что я рассказал.
Вам нужно уходить отсюда, заметила она. Этот домзло. Он уничтожит вас, если вы останетесь.
Лора не уйдет, я рассказал сестре о визите Наоми, о ее просьбе к Лоре вернуться домой.
Наперекор этому, ответила Кэрол. Как раз из-за этого. Даже если она увидит Наоми, это только больше расстроит ее в конце концов. Позволь мне поговорить с ней, может быть, она меня послушает.
Я кивнул, но знал, что сестра зря старается. Потребуется нечто большее, чем просто доводы, чтобы заставить Лору снова оставить наш дом.
Мы легли спать сразу после полуночи. Кэрол нервничала. Я знал, что она прислушивается к звукам с чердака.
Я не хочу спать одна, призналась она.
Все будет хорошо, успокоил я ее, сам не чувствуя особой уверенности. Мы в другом конце коридоратебе нужно только крикнуть, если я тебе понадоблюсь.
Она нервно улыбнулась и открыла дверь своей спальни, сразу же включив свет.
Иди, сказала она. Со мной все будет в порядке. Но я бы хотела, чтобы уже наступило утро. Я загляну к Джессике перед тем, как почистить зубы. Наверное, возьму ее с собой спать.
Она поцеловала меня в щеку и ушла в комнату своей дочери. Я открыл дверь нашей спальни и вошел внутрь. Лора оставила включенным ночник. Она зашевелилась, когда я вошел. Я с облегчением увидел, что в кровати действительно Лора, а не не кто-то другой.
Не прошло и минуты, как дверь без предупреждения распахнулась, и в комнату влетела Кэрол в крайне расстроенных чувствах.
Джессика! кричала она. Она пропала.
Что! Ты уверена?
Конечно, я уверена! Ее нет в ее комнате, ее нет в моей комнате.
Лора неразборчиво пробормотала с кровати:
Что происходит? Что-то случилось? Она с трудом поднялась, все еще полусонная.
Ничего, дорогая, сказал я. Спи.
Кэрол? Это ты? Теперь она окончательно проснулась. В ее глазах мелькнул страх.
Да, Лора. Джессика пропала.
Я оставил их вместе и отправился на поиски племянницы. Она не может быть далеко, рассудил я. Но мое сердце бешено колотилось, и я почувствовал, как страх заползает в желудок. Нахлынули воспоминания о тех первых ужасных минутах в «Хэмлис», когда я поняла, что Наоми действительно исчезла.
Кэрол и Лора присоединились ко мне, и мы вместе осторожно обошли все комнаты на верхнем этаже. Я надеялся, что она могла зайти в комнату Наоми, чтобы поиграть с ее игрушками, но там никого не оказалось, и не нашлось никаких признаков того, что недавно что-то потревожили.
Мы прошли через весь дом, комнату за комнатой, громко зовя ее по имени. Никто не отвечал. Ее никто не мог найти. Я взял фонарик и пошел в сад, проклиная темноту. Через пятнадцать минут, замерзший и дрожащий, я вернулся, устало покачивая головой. Джессики нигде не было.
Мы сели на кухне. Первой заговорила Кэрол. Она сказала то, что крутилось у нас в головах.
Есть одно место, которое мы еще не проверяли.
Мы посмотрели друг на друга. Даже сейчас, после стольких событий, я все еще ощущаю страх, тошноту того момента.
Я пойду, сказал я.
Кэрол покачала головой.
Я должна пойти с тобой. Джессикамоя дочь. Она моя ответственность.
Очень хорошо, я не отказывался, хотел, чтобы она тоже отправилась со мной.
Я тоже пойду, заявила Лора.
Я покачал головой.
Один из нас должен остаться снаружи, объяснил я ей. На случай, если что-то пойдет не так.
Она колебалась, затем медленно кивнула.
Дверь на чердак стояла незапертой. Я попробовал вспомнить, запирал ли ее в прошлый раз, когда мы все поднялись наверх и с Льюисом обнаружили замурованную комнату. Но как я ни старался, память меня подводила
Как только открыл дверь, я почувствовал холод. И дело не только в температуре, этот холод: он присутствовал как внутри меня, так и в воздухе вокруг.
Я включил фонарик и зашагал вверх по лестнице. Солнечный свет не освещал мрак. Темнота прочно удерживала чердак. Она стояла передо мной, как стена, высокая, черная и без просветов. Как и холод, темнота ощущалась скорее внутри меня, чем снаружи. Это моя собственная тьма, моя собственная ночь.
Я начал подниматься по лестнице. Деревянные ступени протестующе скрипели под моими ногами. Когда я поравнялся с полом, луч фонаря исчез в открытом пространстве. Войти в темноту все равно, что быть вывернутым наизнанку. И помимо темноты присутствовало еще что-то. Я различил слабый запах, которого раньше не замечал. Запах напоминал химикаты или разложение. Он казался знакомым, как запах из моего прошлого, но я точно знал, что никогда не чувствовал его раньше.
Кэрол шла позади меня по лестнице. Я потянулся вниз и помог ей подняться на площадку. Она не отпускала мою руку. Я махал фонариком вперед-назад в темноте. Старые теннисные ракетки с маленькими головками, санки, стул. Чердак выглядел так, как и должен выглядеть, не сдвинутым, в понятном мне времени и месте.
Стена все еще оставалась на месте, пол в центре покрыт пылью и обломками. Через отверстие я мог различить тусклый отблеск другого света. Я вспомнил разбитую масляную лампу, которую мы нашли в другой части помещения.
Туда, прошептал я. Ты видишь это?
Да. Кэрол все еще держала меня за руку. Мы не держались за руки с тех пор, как были совсем маленькими. Мне это не нравилось. Это казалось Это имело сексуальный подтекст. У меня возникла эрекция. Это же моя сестра, а у меня эрекция. Я чувствовал себя ужасно. Запах давил на мои легкие, как газ. Я едва мог дышать. Мерзкое возбуждение грозило одолеть меня. Я хотел прикоснуться к Кэрол, разбудить ее, втянуть, кричащую и возбужденную, в свой эротический сон. Я тяжело дышал, борясь с навязчивым желанием, и плотно закрыл глаза. Темнота, темнота.
Ты чувствуешь запах? спросил ее.
Запах чего? Что ты чувствуешь?
Неважно, отмахнулся я. Мое дыхание участилось. Рука дрожала, когда я светил фонариком на противоположную стену. Я снова открыл глаза. Кэрол так крепко держала меня за руку.
Мы вместе подошли к отверстию в стене. Свет становился все сильнее. Была ли это тьма, душившая меня? Или я сам, моя похоть, моя ненависть к себе?
Я заглянул в отверстие. Зажженная лампа стояла на полу возле кресла. В кресле сидела Джессика с куклой на коленях, не обращая на меня внимания. Ее волосы свисали на глаза, она раскачивалась взад-вперед. Рядом с креслом стояла Наоми, в одежде, которую я надел на нее в утро нашей поездки в Лондон, одежде, которую я в последний раз видел в пластиковых пакетах в Скотланд-Ярде. Она посмотрела на меня и улыбнулась.
Кэрол отпустила мою руку. Я шагнул через проем. Меня охватило такое горе, такое ослепляющее горе. Она стояла безупречная в свете лампы. В ней не было ничего призрачного, ничего бесплотного. Мои глаза не могли видеть сквозь нее, я знал, что могу дотронуться, если осмелюсь, если только протяну руку. Ее волосы были мягкими, кожа выглядела чисто вымытой, и я знал, что не сплю. В кошмаре, но не во сне.
Кэрол шагнула через отверстие позади меня. Я слышал ее дыхание, тяжелое, неровное и полное страха.
Привет, папочка. Голос Наоми, не голос во сне. Я почувствовал, как слезы ошпарили глаза, ослепляя меня. Я твердил себе, что это не Наоми, что Наоми мертва.
Здравствуй, тетя Кэрол. Вы ищете Джессику? Джессика пришла ко мне. Мы играем с ее куклой. Она сделала паузу. Теперь это моя комната. Я могу играть здесь в любое время, когда захочу.
О, Господи! Кэрол стояла рядом со мной, крепко вцепившись в мою руку.
Джессика подняла голову. Казалось, она не обращала внимания на окружающую обстановку. В нескольких футах от нее лежал сверток с человеческими останками, который мы с Льюисом развернули. Два других по-прежнему оставались там, где мы их нашли. Над ними копошились два больших паука, черных и злобных. Я вздрогнул от быстрых движений их длинных лапок.
Здравствуй, мамочка, прошептала Джессика. Я пришла в комнату Наоми, чтобы поиграть с ней. Кэролайн и Виктория придут позже.
Мы должны забрать ее отсюда, выдохнула Кэрол. «Отсюда? подумал я. Куда? Куда бежать? Тьма тянется бесконечно».
Разве мама не с тобой? спросила Наоми. Ее тонкий голос без усилий пронесся сквозь темноту. Она не двигалась. Ее мягкие глаза, казалось, манили, притягивали меня к себе.
Я покачал головой.
Мама внизу, дорогая, сказал я.
Кэрол сжала мою руку.
Ради Бога, не разговаривай с ней. Она не настоящая, ее нет. Помоги мне вытащить Джессику отсюда.
В этот момент из глубины комнаты, из тени, недоступной для света лампы, раздался звук. Шаркающий звук. Я поднял луч фонаря и посветил в ту сторону, откуда доносился этот звук. Боже, почему я просто не побежал?
Они медленно шли к нам, маленькая Кэролайн и маленькая Виктория. Они не были одеты в свои красивые одежды, они вообще не отличались красотой. Наверное, так они выглядели после того, как какое-то время пролежали мертвыми, пока Лиддли не закончил работу по их разделке и завертыванию в рогожу.
В своем внезапном отвращении я уронил фонарь. Он с треском упал на пол, разбившись. Теперь остался только свет лампы. А позади настемнота. Темнота и звук дыхания.
Глава 25
Поначалу он был почти невидим, явившись ко мне из привычной темноты, черная как копоть одежда отлично его маскировала. Первым я увидел его лицо, его сверхъестественную белизну, бледность, не похожую ни на какую прижизненную. Он казался истощенным: истощенным от потери крови, от потери надежды, от потери воли. Его глаза переполняла боль. Они заговорили со мной раньше, чем он открыл рот. Я узнал больше из его глаз, чем из того, что он когда-либо говорил мне, или из того, что я когда-либо читал в письмах или дневниковых записях. В одной руке он держал скальпель. Красный скальпель с костяной ручкой. Его рука блестела от крови.
Помоги мне. Его голос звучал тонко, эфирно, отдаленно, как будто доносился с огромного расстояния, как будто он пересек звездные поля, чтобы наконец-то оказаться здесь, в этой последней и глубочайшей тьме. Помоги мне. Он стоял лицом ко мне, как человек, которому некуда больше идти. Потерянная душа? Не совсем. Джон Лиддли не потерялся, но он использовал все свои убежища, добрался до последней лазейки. Я был его убежищем, я был его укрытием. Он нуждался во мне, ему нужна моя воля и моя плоть. Я чувствовал себя польщенным, впервые в жизни ощутил суровую необходимость своего существования. Знал, чего он хотел, что должен сделать.
С улыбкой на лице я обернулся. Посмотрел на Кэрол, дрожащую, трусящую, съежившуюся. Она не могла прочесть его взгляд, нет, она не могла понять. Я чувствовал такую похоть. Такое вожделение и, в тот же миг, такую боль, такой гнев.
Переспи со мной, сказал я.
Она смотрела на меня, словно не в силах поверить в то, что услышала. Глупая, она казалась такой глупой.
Что? пролепетала она. Ровное слово, без интонации. Что?
Я хочу, чтобы ты переспала со мной.
Чарльз, что, черт возьми, происходит? О чем ты говоришь? Ты сошел с ума? Нам нужно убираться отсюда. Сейчас же.
Я сильно ударил ее тыльной стороной ладони по лицу. От удара кровь потекла тонкой струйкой сквозь зубы. Она смотрела на меня в шоке и ужасе. Я ударил ее второй раз. Она покачнулась, и я снова ударил ее, на этот раз ниже пояса. Не говоря ни слова, она упала на пол, застонала и схватилась за живот.
Ударь ее еще раз. Лиддли стоял позади меня. Наоми и маленькие девочки исчезли, оставив Джессику в кресле. Я чувствовал себя ужасно одиноким. Наклонился, притянул Кэрол к себе и ударил ее кулаком в лицо. Ее нос смялся, как бумага, кровь хлынула отовсюду. Я позволил ей упасть на пол.
Отнесите ее туда. Лиддли указал левой рукой на стену. На мгновение я не понял, но потом вспомнил о цепях.
Они выдержат? засомневался я.
Он кивнул. По какой-то причине я ему поверил. В конце концов, он разбирался в этих вещах, а я пока только новичок.
Я тащил обмякшее тело Кэрол по полу, крепко держа ее за лодыжки. Ее голова ударялась о доски пола. Именно этот тянущий, ударяющий звук я слышал ранее, он доносился с чердака.
Джессика сидела прямо в кресле, заметно взволнованная и напуганная. Лиддли вышел из темноты на свет. Она увидела его и замерла, а затем пронзительно закричала. Я бросил Кэрол и в отчаянии огляделся. Я должен прекратить крики Джессики, ее крики могли привести Лору, и Лора начала бы усложнять эту прекрасную простоту, которую мы с Лиддли плели вместе.
Тихо подойдя к Джессике, опустился на колени рядом с ней.
Все в порядке, Джессика: бояться нечего. Я здесь, с тобой.
Я неуверенно протянул руку и погладил ее по голове, но она отпрянула от меня, смертельно напуганная.
Я хотел успокоить ее. Я хотел сломать ей шею.
Когда поднял голову, то увидел Лиддли в нескольких футах от себя. Рукой, в которой держал скальпель, он указал на маленький столик. Я подошел к нему, и мой взгляд привлек ящик с хирургическими инструментами. Я сразу же понял, что он имел в виду. Открыл ящик и достал длинное, блестящее лезвие, о назначении которого я не мог догадаться. Оно выглядело почти идеальным, незапятнанным, красивым. Его острие прорезало тонкую линию на подушечке моего большого пальца. Джессика все еще всхлипывая, кричала.